Включая Брэнда.
– Не кусайся, Джеффри! – хихикнула Колетт, отталкивая мужчину. – Оставь это до спальни.
Бринна со страхом посмотрела на мужа, но, против ее ожидания, тот, не отвлекаясь от разговора с Данте, лишь мельком взглянул на страстную парочку.
– Она пытается сделать из моего мужа дурака на глазах его людей.
Бринна сказала это больше себе, чем отцу, но лорд Ричард ответил:
– Тогда иди, заставь его почувствовать себя мужчиной, Бриннафар. Покажи ему, что он взял в жены настоящую женщину, а не испорченного ребенка.
Война. Битва. Сверкнув глазами, Бринна расправила плечи. Она любила Брэнда, знала, чего он хочет, знала, как заставить его почувствовать себя живым и готовым к битве. Единственное, чего Брэнд не потерял после измены Колетт, – это желание.
Она грациозно направилась через весь зал к мужу. Ее роковая чувственность была настолько ощутимой, что заставляла каждого мужчину поворачиваться в ее сторону, когда она проходила мимо.
Брэнд увидел приближающуюся жену. Глаза у него потемнели, он смотрел на нее с откровенно мужской улыбкой, страсть Бринны призывала его, как свист хозяина призывает сокола.
Он поднялся ей навстречу, обнял рукой за талию и предложил сесть рядом.
– Сегодня утром ты очень занят, муж? – Она коснулась губами его уха, когда он сел.
– Дела не столь срочные и вполне могли бы подождать, жена. Но я думал, мы договорились, что…
– Вот и хорошо. Заканчивай разговор с Данте, пожалуйста.
Страстный намек в ее голосе послал огненную стрелу в тело Брэнда. Что она делает? Почему глаза жены умоляют отнести ее в их комнату? Он не хотел просто использовать ее тело, ведь Бринне требовалась его душа. Он хотел хотя бы до вечера воздержаться в своих безумных желаниях, хотел доказать, что его с ней связывает не только плотское утоление страсти. Однако Бринна не оставляла его благим намерениям ни единого шанса сбыться. Глядя, как она подносит ко рту бисквит и слизывает мед с нижней губы, Брэнд чуть не умер от желания.
– Что с тобой, Бринна?
– Что именно, муж?
Он улыбался, но Бринна чувствовала его смятение.
– Почему ты искушаешь меня?
Тут Колетт снова захихикала, демонстрируя, что любовник продолжает ласкать ее и за столом. Брэнд все понял, улыбка сразу погасла.
– Ты делаешь это, чтобы отвлечь мое внимание от нее.
– Нет, я привлекаю все твое внимание, дорогой, – засмеялась Бринна и понизила голос, чтоб ее слышал только муж. – Только мое тело будет наслаждаться твоей страстью. Только я буду чувствовать, как ты ласкаешь и умираешь от вожделения. Ты поклялся мне в верности, помни это.
Он подозрительно смотрел на нее, борясь с неумеренно растущей страстью.
– Ты делаешь это из жалости ко мне, – заключил Брэнд, хлопнув ладонью по столу. – Не надо меня жалеть, Бринна.
Она повернулась к мужу. Глаза как ярко горящие угли, грудь вздымается от бурного дыхания.
– А я не собираюсь тебя жалеть, мой дорогой. Я хочу доставлять тебе удовольствие. Хочу, чтоб мы смотрели в глаза друг другу, пока наши сердца бьются как одно, а тела стремятся к наслаждению. – Голос снизился до чувственного шепота, который дразнил, насмехался и подстегивал Брэнда, словно хлыст. Она шаловливо улыбнулась, заметив, как муж неловко шевельнулся в кресле, затем продолжила свою пытку. – Я хочу ласкать твое тело, гладить шелковистую кожу, а потом… испробовать силу твоего желания, – закончила Бринна, весьма удовлетворенная действием, которое произвела на мужа.
Повернувшись в кресле, Брэнд поставил локоть на стол и подпер кулаком подбородок. Он сидел молча, секунды превращались в минуты, и Бринна подумала, не зашла ли она слишком далеко.
– Ты сердишься на меня, Брэнд?
– Non, мне просто надо время, чтобы… расслабиться, прежде чем я отнесу тебя наверх и основательно расправлюсь с тобой. – Он еще помолчал, затем поднялся.
Бринна чуть заметно улыбнулась, обнаружив, что говорить о «расслаблении» еще рано. Брэнд одним движением выдернул ее стул и подхватил жену на руки.
– Мы удаляемся, – громко сообщил он изумленным гостям. – А вы продолжайте веселиться.
Он захлопнул ногой дверь, отнес жену на огромную кровать с балдахином, заботливо уложил ее и начал целовать.
– Я чувствую боль, даже просто глядя на тебя, – прошептала Бринна, когда он медленно отстранился.
– Где? – Подняв юбки, он коснулся пальцами бархатистого холмика. – Здесь?
Она кивнула, затем подняла бедра, чтобы усилить давление его пальцев. Брэнд услышал ее стон и невероятным усилием подавил страстное желание сразу войти в нее.
– Ты говорила о моем удовольствии, Бринна, но позволь сначала доставить удовлетворение тебе.
Голос у него стал почти неузнаваемым, пальцы лихорадочно старались освободить ее от платья. Когда оно соскользнуло с плеч к талии, а потом – к ногам, Брэнд опустил руки и залюбовался красотой ее обнаженного тела.
– Ты выглядишь как настоящий дикарь, муж, – простонала она.
– Я и чувствую себя дикарем, – хищно улыбнулся он. – Ты восхищаешь мой язык сладчайшим медом. – Он лизнул нежную ложбинку между грудями. – Как сама весна. – Кончик языка обвел сосок, а губы медленно втянули его в рот. Постепенно его рот сменил нежные ласки на более жгучие. – Тебе это нравится? Я разжигаю в тебе пламя?
Бринна не могла ответить, поскольку рука мужа раздвинула ей бедра и грубые пальцы стали необыкновенно мягкими. По телу Бринны прошла дрожь, словно пронзила молния.
– Ты быстро расцветаешь для меня.
– Да, – простонала она.
Брэнд стиснул зубы. Удовольствие обернулось для него мукой, ибо его разбухшей плоти было тесно в штанах, она требовала освобождения. Когда он встал, то выглядел охотником, настигшим свою добычу.
Бринна смотрела, как муж раздевается.
– Ты прекрасен… великолепен. – Она томно улыбнулась.
– Нет. – Он покачал головой. – Прекрасна ты. Я не могу выразить словами, что ты для меня значишь, Бринна.
– Тогда покажи это на деле, прекрасный рыцарь. – Она поманила его, и он пришел.
– Бери что хочешь, – страстно прошептала она. – Я не могу дождаться, когда почувствую в себе твою мощь.
Брэнд накрыл ладонью руку жены, сжал ее, потянул вниз, потом снова вверх, еще и еще.
– Впусти меня, – наконец приказал он.
Бринна подчинилась и, когда он вошел в нее, крепко обхватила его ногами. Сначала он двигался медленно, дразняще, то почти выходил, то снова погружался, но затем толчки стали настойчивыми, восхитительно грубыми. Он раскачивал ее, запускал пальцы в ее медно-рыжие волосы, проводил языком по ее рту, жадно заявлял на нее права, затем отступал. И чем сильнее она впивалась ногтями в его плечи, тем больше, казалось, растет его желание. Она громко выкрикнула его имя.
Брэнд наслаждался каждым пульсирующим движением жены, то сжимавшим, то отпускавшим его меч. Он молчал, почти не проявляя никаких эмоций, однако наблюдал за женой, его взгляд проникал в нее так же глубоко, как и его тело.
Бринна жаждала увидеть ту грешную, чувственную улыбку, какую видела на его лице тогда, в лагуне. Она думала, что эта улыбка будет означать ее победу. Но теперь поняла, что ее победа в нежном изгибе его бровей, в его страстном жадном взгляде, который будто впивал ее лицо. Все говорило о том, что просто взять ее Брэнду уже недостаточно. Он хотел давать.
В молчаливой страсти мужа она слышала, как его сердце бьется в сладком признании капитуляции.
Он не произнес ни слова даже потом, когда лежал на ней усталый, дрожащий. Он лишь обнял ее и с любовью поцеловал в лоб, щеки, губы. Закрыв глаза, Бринна гадала, действительно ли она видела его любовь или это только ее упрямое желание. Она хотела спросить и не осмеливалась, боясь, что ошиблась.
– Я жажду, – прошептала она, ведя пальцами по его груди.
– Я тоже, – хрипло ответил Брэнд.
– Воин снова просыпается.
– Oui.
Изящные пальцы скользнули под одеялом вниз, чтобы определить, готов ли меч к бою.
– Теперь позволь мне доставить тебе удовольствие, как я обещала. – Бринна продолжила свои ласки, чувствуя, как по телу мужа прошла дрожь.
– Где ты могла научиться доставлять мужчине удовольствие таким образом? – простонал Брэнд, закрывая от наслаждения глаза.
– Алисия многое рассказала мне. Она ведь турчанка. Жила в гареме султана до того, как мой отец привез ее сюда.
– Теперь ясно, почему Данте постоянно улыбается.
– Завтра и ты будешь так же улыбаться, мой воин.
Бринна прижалась губами к его мускулистой шее, потом язык проложил огненную дорожку к груди. От его мужского запаха голова закружилась, словно от глотка хорошего вина. Она вспомнила, как он пил ее соски, втягивая их ненасытными, хотя и нежными поцелуями. Бринна испробовала это на муже и тайком улыбнулась, когда услышала его сдавленный стон.
– Я схожу с ума от одного твоего вида, женщина, – хрипло сказал Брэнд.
– Правда? – спросила она и провела языком по его животу.
Брэнд изогнулся, охваченный жаром, пока губы жены ласкали его тело. Бринна даже не подозревала, что дарить удовольствие столь же приятно, как и получать его.
Внезапно Брэнд подумал, что больше не сможет вынести эту пытку, и поднял ее голову.
– Иди сюда.
– Куда?
– Прямо… сюда.
Он тянул Бринну к себе, жадно ища ее рот.
Время перестало существовать, пока их тела двигались в безупречном ритме. Брэнд поднимался ей навстречу, лаская затвердевшие соски, нежно покусывая их.
– Дай твоему запаху пропитать меня, Бринна, – шептал он.
Ей казалось, что сейчас он пронзит ее насквозь и она умрет прямо на нем. Она уже в который раз выкрикнула его имя и вцепилась ногтями в его мускулистые плечи. Брэнд наслаждался реакцией жены, пока сам не закричал от ни с чем не сравнимого удовольствия.
Они заснули, когда ночь, словно дымчатый туман, покрыла Эверлох. И впервые за долгое время Брэнд не видел кошмаров.
Глава 21
– Вставай, Брэнд!
Он так резко поднялся, что сидевшая на краю постели Бринна чуть не упала.
– Ты всегда так просыпаешься? – криво улыбнулась она и покачала головой.
– Как?
– Так, словно ждешь, что кто-то ночью прокрадется в твою комнату, чтоб безжалостно убить тебя.
Брэнд по привычке сразу взглянул на очаг, где пламя жадно лизало дрова. Затем перевел взгляд на окно, за которым, будто громадный подсолнух, висело солнце, приветствуя новый день.
– Солнце давно встало? – Он не верил своим глазам, ибо всегда просыпался на рассвете.
– Уже поздно, муж. Боюсь, мы проспали все утро.
– Правда? – Брэнд посмотрел на нее и лениво улыбнулся. – Это хорошие новости.
– Отнюдь! – Радостная улыбка жены согрела ему душу, он любил, когда она улыбается. – Пока мы спали, вернулся Вильгельм.
– И что? Почему тебя вдруг так обрадовало его возвращение?
– Потому что я скучала по герцогу, дурачок, – счастливо пропела она. – Давай, одевайся.
На этот раз Брэнд не поверил своим ушам. Наверно, он еще спит.
– Ты скучала по Вильгельму? По этому дикарю из дикарей?
Бринна отмахнулась от его слов:
– Вильгельм так же безобиден, как котята в хлеву.
– Нет, красавица, – засмеялся Брэнд. – Он более опасен, чем десяток голодных львов.
– Только не для меня.
Бринна спрыгнула с постели и начала искать рубиновый обруч, брошенный куда-то прошлым вечером. Обнаружив его на полу, она быстро закрепила им волосы, чтобы медная грива не падала на лицо, и повернулась к мужу. Брэнд восхищенно смотрел на свою богиню. Яркий солнечный свет заливал ее с головы до пят, она будто купалась в нем. Ей не требуется никакого света для сияния! Бринна самая прекрасная из всех женщин, и никто, взгляни на нее сейчас, не стал бы с ним спорить. Хотя Брэнд видел в жене совсем другую красоту. Она как рассвет, как весна, пробуждающая мир от зимней спячки. Весна, заставляющая семена давать ростки, которые тянутся из земли к небу и жизнетворному солнечному теплу.
– Ты встаешь? – улыбнулась Бринна.
– Oui, встаю.
– Ты заставляешь Вильгельма ждать.
– Интересно, что произошло между вами за те несколько часов, проведенных в лесу? – Муж сдвинул черные брови, но в уголках рта скрывалась чуть заметная улыбка.
– Ничего, – снова пропела она. – Мы просто разговаривали о битвах, преданности и других скучных вещах. Ты не должен беспокоиться, любовь моя. – Бринна вернулась к постели, упала в его объятия и хихикнула. – Вильгельм слишком волосат для меня.
– Хорошая мысль. Боюсь, мне придется отрастить волосы до пояса, чтобы также понравиться тебе.
– Неужели отрастишь?
Брэнд кивнул.
– Мой любимый, – прошептала она.
Чю-то в нем изменилось, об этом сказали его глаза, только Бринна не смогла определить что. Что-то живое появилось в них, может быть, долгожданный ответ на ее любовь.
– Иди, женщина, – улыбнулся Брэнд. – Встречай своего разлюбезного воина, пока я не заставил его прождать еще два часа.
Бринна помедлила. Увы, что бы ей ни почудилось во взгляде мужа, это уже исчезло. Она встала, поцеловала его в подбородок и начала разглаживать ладонью замявшийся бархат юбок.
– Почему служанки не приносят мне одежду в супружескую спальню? – возмутилась она. – Я не могу ходить в твоих вещах или надевать одно и то же платье два дня подряд.
– Может, они просто боятся заходить сюда. У тебя слишком горячий нрав, – поддразнил Брэнд, вспомнив бедную Ребекку.
– Глупый, – миролюбиво ответила Бринна.
Ничто уже не могло испортить ей настроение. Вернулся ее король, и она торопилась рассказать ему о своих пусть маленьких, но все же победах.
– Я передам Вильгельму твои извинения. Скажу, что ты слишком утомлен страстью жены, чтобы спуститься и приветствовать его должным образом.
Брэнд засмеялся, поймав ее торжествующий взгляд.
– Тогда, любовь моя, передай герцогу, что мне потребуется еще не меньше десяти часов отдыха.
Закрыв дверь, Бринна остановилась. Кажется, муж сказал ей сейчас «любовь моя»? Он впервые произнес это слово. Она прижала руки к груди, потом глубоко вздохнула и с радостной улыбкой побежала по винтовой лестнице в зал, как в детстве, когда ей хотелось поскорее узнать, какие подарки привез отец из долгого путешествия.
Остановившись в дверном проеме, она сразу увидела Вильгельма, оживленно разговаривающего с Данте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26