Некоторые из них просто слегка наклоняли головы, более молодые люди отвешивали поклоны. Одни улыбались, другие нет. Многие пытались заговорить с Лили, но она не знала, что им ответить, и всем говорила, что ей приятно познакомиться с ними.– Бедная Лили, вы выглядите совершенно сбитой с толку, – сказала леди, сидевшая возле чайного подноса, когда Лили и вдовствующая графиня подошли к ней. – Хватит на сегодня, Клара. Садитесь на этот пустой стул, Лили, выпейте чаю и съешьте бутерброд. Меня зовут Элизабет. Вы сегодня слышали столько всяких имен, что не бойтесь забыть мое, когда мы снова встретимся. Нам нужно запомнить только одно имя, а вам целую кучу. Когда-нибудь вы научитесь отличать нас друг от друга. Держите, моя дорогая.Разговаривая, она налила Лили чашку чаю и теперь протянула ее ей вместе с тарелкой, на которой лежал крошечный сандвич со срезанной коркой. Лили не была голодна, но отказаться не решилась. Она взяла тарелку с сандвичем и тут же обнаружила: чтобы выпить чай, чего ей очень хотелось, она должна сначала съесть сандвич, дабы освободить руку для чашки. Фарфор был таким тонким, что от одной мысли, что она может разбить его, ей стало страшно.Рука Невиля легла ей на плечо.Лили заметила с облегчением, что в комнате уже не стояла тишина и она перестала быть центром внимания. Она догадалась, что это сделано из вежливости. Прислушиваясь к разговорам вокруг, она спокойно съела сандвич и выпила чай, не разбив чашку. Но без внимания ее не оставили. Люди, имен которых она не запомнила – и это при ее-то памяти! – старались втянуть ее в разговор. Несколько дам, жарко споривших о сходстве двух типов шляпок, обратились к ней.– Что вы об этом думаете, Лили? – спросила нарядная рыжеволосая дама. – Разве они не похожи как две капли воды?– Я не знаю, – ответила Лили, для которой шляпка служила не чем иным, как только защитой от солнца.Затем они заговорили о каком-то театре в Лондоне, и мнения аудитории разделились: одни считали его комедийным, другие говорили, что там ставят в основном трагедии. Лили с приятной ностальгией вспомнила грубые сценки, которые разыгрывали солдаты, чтобы посмешить полк.– А что думаете об этом вы, Лили? – спросил молодой человек с приятным лицом и короткими светлыми волосами. Был ли он родственником или одним из друзей?– Я не знаю, – снова ответила Лили.Они заговорили о концерте, который состоялся в Лондоне несколько недель назад и на котором многие из гостей присутствовали. Герцогиня Анбери считала Моцарта величайшим гением мира из когда-либо живших на земле. Дородный джентльмен с красным лицом не соглашался с ней и приводил доводы в защиту Бетховена. Мнения присутствующих разделились.– А что думаете вы, Лили? – спросила герцогиня.– Я не знаю, – в очередной раз ответила Лили. Лили стало казаться, что они намеренно спрашивают ее мнение, отлично понимая, что она ничего не знает, что она и сейчас так же невежественна, как и в день своего рождения. Но возможно, она ошибалась. В их взглядах не читалось злорадства.Заговорили о книгах. Джентльмены выступали в защиту политических и философских трактатов, а леди считали, что только романы имеют право на существование.– Какие романы вы читали, Лили? – спросила необыкновенно элегантная молодая леди.– Я не умею читать, – ответила Лили.Наступило неловкое молчание. Все были заметно смущены. Лили всегда хотелось научиться читать. Когда она была ребенком, ее родители рассказывали ей разные истории, и она всегда мечтала, как было бы чудесно научиться читать и погрузиться в волшебный мир книг. Какой же невежественной она была! У нее не было возможности ходить в школу, а ее отец, который едва читал и мог написать только свое имя, ничему не мог научить ее.Невиль, стоявший за спинкой ее стула, наклонился, и Лили с облегчением решила, что он пришел к ней на помощь и хочет увести ее из комнаты. Но прежде чем он смог это сделать, заговорила леди Элизабет. Она была очень красивой, хотя уже и немолодой и отличалась грацией и элегантностью, чему Лили сразу позавидовала. Лицо ее было очень выразительным, а волосы такими же светлыми, как и у Невиля. Леди Элизабет была его теткой.– Возьму на себя смелость сказать, что Лили сама ходячая книга, – заметила, она с доброй улыбкой. – Мне никогда не приходилось покидать эти берега, Лили, так как эти ужасные войны продолжались на протяжении почти всей моей сознательной жизни. Как бы мне хотелось попутешествовать и самой увидеть все страны с их культурой, о которых я так много читала в книгах! Вам, должно быть, удалось повидать несколько стран. Где вы были?– В Индии, – ответила Лили, – в Испании и Португалии. И вот теперь в Англии.– В Индии! – воскликнула Элизабет, с восхищением глядя на Лили. – Мужчины, вернувшиеся из таких мест, обычно рассказывали нам о сражениях и перестрелках. Нам повезло, что с нами женщина, которая может рассказать о более интересных и важных вещах. Давайте поговорим об Индии. Хотя это слишком обширная тема, и у вас появятся мозоли на языке, пока вы нам все расскажете. Какие там люди, Лили? Очень ли они отличаются от нас? Расскажите нам о женщинах. Как они одеваются? Чем занимаются? Как выглядят?– Я люблю Индию, – ответила Лили, и при одном воспоминании о ней ее лицо просветлело, а глаза заблестели. – Народ там более здравомыслящий, чем наш.– Как так? – воскликнул какой-то молодой человек.– Они разумно одеваются, – пояснила Лили. – Как мужчины, так и женщины носят в жару легкую свободную одежду. Мужчины там не носят тесные пиджаки, застегнутые на все пуговицы, рубашки с галстуками, затрудняющими дыхание, бриджи в обтяжку, высокие кожаные сапоги, в которых потеют ноги. Конечно, это не вина наших бедных солдат – они вынуждены следовать приказу. Но очень часто их лица похожи на вареную свеклу.Раздался взрыв смеха, преимущественно со стороны джентльменов. Леди выглядели явно шокированными, хотя несколько молодых девушек захихикали. Элизабет улыбнулась.– А женщины не так глупы, чтобы носить корсеты, – добавила Лили. – Нашим женщинам не приходилось бы так потеть, если бы они следовали примеру индийских женщин. Наши женщины ведут себя глупо, и все это ради моды.Одна из пожилых дам – Лили не запомнила ее имени и ее отношения к семье – при одном упоминании слова «корсет» на публике быстро прикрыла рот рукой, чтобы подавить крик ужаса.– И в самом деле глупо, – согласилась Элизабет.– А какие там платья у женщин! – Лили закрыла глаза и ощутила себя в Индии, которую действительно любила. Она даже почувствовала запах жары и специй. – Они носят сари. Им не нужно украшать себя драгоценностями, чтобы выглядеть нарядными. Они носят на запястьях и щиколотках стеклянные браслеты, в носу кольца и красные пятнышки вот здесь. – Указательным пальцем Лили ткнула себя в лоб над переносицей. – Это указывает на то, что они замужем. Мужчинам не приходится бросать украдкой взгляды на женщин, чтобы понять, свободны ли они и можно ли за ними приударить. Все, что им нужно сделать, – посмотреть на их лоб.– Тогда они лишены возможности притворяться, что ничего не знают, – сказал молодой человек с длинным именем. – Ведь это же своего рода спорт.Вслед за ним рассмеялись еще несколько молодых людей.– А вы знаете, что сари, – увлеченно продолжала Лили, – это длинный кусок ткани, которым женщины обматывают тело, и получается превосходное платье. Там нет никаких швов, никаких булавок, никаких пуговиц. Одна из женщин, дружившая с моей мамой, показала мне, как это делается; Я так гордилась собой, когда мне удалось это сделать без посторонней помощи. Мне казалось, что я выгляжу как принцесса. Но стоило мне пройти три шага, ткань упала, и я осталась в одной рубашке. Вид у меня был просто дурацкий, можете мне поверить. – Лили весело рассмеялась, заражая смехом и своих слушателей.– Господи, дитя! – воскликнула графиня, которая тоже смеялась, но вид у нее был явно смущенный.– Мне тогда было шесть или семь лет. – Лили посмотрела на нее с улыбкой. – Всем было очень смешно. Всем, кроме меня. Кажется, я тогда расплакалась. Позже я научилась правильно носить сари. Мне кажется, что я и сейчас это помню. Это самый восхитительный фасон платья, смею заверить вас. И нет страны более прекрасной, чем Индия. Каждый раз, когда мама с папой рассказывали мне сказки, я представляла, что действие происходит в Индии. Там жизнь богаче, ярче, таинственней и романтичней.– Если бы вы ходили в школу, Лили, – сказал джентльмен с редкими светлыми волосами, – то вы бы знали, что все другие страны и все другие народы стоят гораздо ниже, чем Британия и британцы. – В глазах джентльмена плясали веселые чертики.– Возможно, что мне все это только представляется, потому что я не ходила в школу, – ответила Лили.– А ведь правда, Лили, – сказала Элизабет, – в школе вы с вашим опытом и пытливым умом могли бы приобрести обширные познания. Сдается мне, что вы были бы прилежной ученицей.Лили просияла. На какое-то время она забыла о своем невежестве и о том, что она стоит на много ступеней ниже, чем все эти важные люди. Она даже забыла о своих страхах.– Но мы вынудили вас говорить так долго, что ваш чай совсем остыл, – продолжала Элизабет. – Давайте я вылью остатки и налью вам свежего чая.Молодую рыжеволосую леди попросили сыграть на фортепиано, которое находилось в. соседней музыкальной комнате, куда перешли гости, оставив двери открытыми. Воспользовавшись освободившимся стулом, Невиль сел рядом с Лили.– Браво! – тихо сказал он. – У тебя все хорошо получилось.Но Лили слушала музыку. Она захватила ее. Как можно извлекать такие прекрасные звуки всего из одного инструмента с помощью лишь десятка пальцев? Какое прекрасное чувство можно испытывать, играя на этом инструменте! Лили внезапно подумала, что отдала бы все на свете, лишь бы научиться играть на пианино, читать книги, обладать знаниями, чтобы обсуждать шляпки и трагедии и знать разницу между Моцартом и Бетховеном.Она была так ужасно, так безобразно невежественна. Глава 7 Стоя на мраморных ступенях лестницы, Невиль наблюдал, как Лили в сопровождении Элизабет и герцога Портфри направляется в сторону Сада камней. Он даже не попытался присоединиться к ним. Он чутьем понимал, что если хочет, чтобы Лили начала вести себя как графиня, ему не надо каждую минуту опекать ее, опасаясь, что она сделает что-нибудь не так, не надо стремиться каждую минуту прийти ей на помощь, как он это делал во время чайной церемонии, когда она проявила свою полную беспомощность. Он видел, что все от нее в шоке, что сама она смущена, и ему все время хотелось увести ее, что было бы для нее еще большим унижением. Но Элизабет вовремя начала разговор об Индии, и Лили внезапно предстала перед всеми как живой открытый человек, познавший мир. Правда, она шокировала некоторых его теток и кузин, говоря открыто о бриджах в обтяжку, корсетах и прочих вещах. Но большая часть его родственников, казалось, была очарована ею.К сожалению, его мать не принадлежала к ее сторонникам. Она дождалась, когда Лили уйдет, и высказала ему все, что думала о ней.– Невиль, – сказала она, – мне трудно вообразить, о чем ты думал. Она совершенно невозможна. У нее нет образования, воспитания, она не может поддержать беседу. И неужели она не могла надеть ничего лучшего, чем это унылое муслиновое платье? – Но его мать была не из тех, кто легко терпит поражение. Она распрямила плечи и сменила тон: – Но хватит сетовать. Надо из невозможного сделать возможное.– По-моему, она очень хорошенькая, Нев, – сказал Хэл Уоллстон, его кузен.– Ты так считаешь, Хэл? – презрительно спросила леди Вильма Фокитт, рыжеволосая дочь герцога Анбери. – А я совершенно согласна с тетей Кларой. Она невозможна!– Пусть так, – спокойно проговорил Невиль, – но ты должна помнить, Вильма, что говоришь о моей жене.Вильма поморщилась, но ничего не сказала. Мать Невиля поднялась, чтобы выйти из комнаты.– Я должна вернуться во вдовий дом и посмотреть, что там с бедной Лорен, – сказала она. – Но завтра я вернусь сюда, Невиль. Здесь нужна хозяйка, а мне совершенно ясно, что не скоро наступит то время, когда Лили сможет взять на себя эту роль. Мне придется заняться ею.– Мы это обсудим в другое время, мама, хотя я вполне согласен, что вам лучше вернуться сюда. Однако я не позволю, чтобы вы сделали Лили несчастной. Ей и без того трудно. Гораздо труднее, чем нам всем.Невиль вышел из комнаты, не дожидаясь ничьих возражений, и остановился на ступеньке лестницы. Он подумал, что бывают дни настолько непримечательные, что и на протяжении недели не отыщешь ничего интересного. А бывают дни, так заполненные событиями, что кажется, будто перед тобой прошла целая жизнь. Сегодняшний день был определенно таким.Вернувшись из вдовьего дома после разговора с Лорен, Невиль написал несколько писем и заглянул к Лили, которая крепко спала. Он приказал отправить письма. Теперь он не успокоится, пока не получит ответа на них.Дело в том, что, несмотря на свою заботу о Лили, несмотря на свое олимпийское спокойствие, он не был уверен, что Лили действительно является его женой. Они поженились без лицензии на брак и без оглашения в церкви их имен. Полковой капеллан заверил его, что их брак действителен: он составил и выдал ему соответствующий документ, на котором Невиль поставил свою подпись, а Лили отпечаток пальца, в качестве свидетелей расписались Харри и Ридер. Но капеллан был убит на следующий день, и, по словам Харриса, все бумаги вместе с вещами остались с убитым.А это означало, что их брак не был зарегистрирован. Так женаты ли они, в конце концов? Этот вопрос никогда раньше не приходил Невилю в голову, так как в этом не было нужды. Лили погибла.Однако оказалось, что она жива, и сейчас она находилась в Ньюбери-Эбби. Невиль подтвердил, что она его жена и графиня. Лорен страдала. Их жизни перевернулись вверх дном. А ведь вполне возможно, что его брак является недействительным. Он написал Харрису – теперь уже капитану Харрису – и еще нескольким гражданским и духовным авторитетам с целью прояснить этот вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38