Я хотел бы поселить ее в какой-нибудь деревушке, где она сможет вести тихую жизнь.– Возможно, она это и выберет в конце концов, – сказала Элизабет, – а возможно, и нет. Быть может, она найдет себе какую-нибудь работу, а очень даже вероятно, что она останется моей постоянной компаньонкой. Не исключаю также, что она выйдет замуж, хотя с замужеством ей пока не везло. Но сегодня на балу много джентльменов, которые просто очарованы ею.– Она не выйдет замуж, – процедил сквозь зубы Невиль. – Она моя жена.– И ты вызовешь на дуэль любого мужчину, который посмеет оспаривать этот факт, – весело заявила Элизабет, когда они вошли в буфет. – Пожалуйста, принеси мне лимонад.Когда Невиль вернулся со стаканом в руке, Элизабет улыбалась.– Спасибо, – поблагодарила она, отпивая лимонад. – Дело в том, Невиль, что Лили уже двадцать лет. Через два месяца она станет совершеннолетней. Возможно, тебе лучше понять, какое будущее она сама хочет устроить для себя, и не предлагать ей то, что хочешь ты.– Я хочу, чтобы она была счастлива. Если бы вы знали, какой она была раньше, Элизабет! Несмотря на суровые условия, она была наисчастливейшим, самым безмятежным человеком из всех, кого я знал. Я хочу снова вернуть ей жизнь среди простых удовольствий.– Но ты не можешь, – возразила ему Элизабет. – С той поры много воды утекло, и в ее жизни было много потрясений: смерть отца, брак с тобой, плен, приезд в Англию. Видишь, сколько всего случилось. Она уже не сможет вернуться в прошлое. Дай ей возможность идти вперед и выбрать собственный жизненный путь.– Ее собственный, – заметил Невиль с горечью в голосе. – Без меня?– Да, ее собственный. С тобой или без тебя, Невиль. К нам идут Анна Квисли и Джордж Карсон.Изобразив на лице вежливую улыбку, Невиль оглянулся. Глава 19 У герцога Портфри не было привычки украшать своим присутствием фешенебельные бальные залы во время светского сезона. Его никак нельзя было назвать отшельником, но балы, как он любил повторять своим друзьям, интересны молодым повесам для подыскивания себе там жен или для флирта. В свои сорок два года он не был склонен к подобным развлечениям; кроме того, у него была Элизабет, чьей дружбой он очень дорожил, хотя их отношения были неопределенными.Но на балу у леди Аштон герцог присутствовал из-за своего интереса к Лили. Кроме того, Элизабет попросила его сопровождать их, а ему бы никогда и в голову не пришло отказать ей в просьбе. Первый танец он танцевал с Лили, второй с Элизабет, а затем с присущей ему холодностью, но не теряя при этом хороших манер, отказывал хозяевам в просьбе представить его целому выводку молодых леди, которые были бы в восторге иметь такого партнера как он.Двое или трое его знакомых, поддразнивая герцога, предлагали ему присмотреться к мамашам, которые все еще пытались завлечь его, но чей интерес с годами угасал, так как его равнодушие к женским чарам и амурным делам постепенно перевесили привлекательность его положения и богатства.– Пусть они лучше завлекают кого-нибудь другого, – отшучивался герцог.Но чувство юмора изменило ему, когда к нему подошел мистер Калвин Дорсей и сообщил, что Невиль повел Элизабет в буфет. Герцог промолчал и продолжал рассматривать в монокль присутствующих в зале. Дорсей был кузеном его покойной жены и наследником ее отца барона Онслоу. Ни герцог, ни его жена никогда не любили Дорсея.– Портфри! Собственной персоной! – радостно воскликнул мистер Дорсей, удивленно изгибая брови. – Я слишком поздно приехал, но сплетни дошли и до меня. Неужели герцог Портфри повел в первом танце дочь сержанта на самом грандиозном балу сезона? – Хихикая, он покачал головой. – До чего же могут докатиться некоторые мужчины, чтобы угодить своим любовницам!– Поздравляю, Дорсей. – Герцог даже не удостоил Дорсея взглядом. – У вас остался талант все опошлять, за что так и хочется залепить вам пощечину.Мистер Дорсей весело рассмеялся и замолчал, наблюдая, как расходятся танцующие. Он был одного возраста с герцогом, но время не пощадило его. Когда-то золотистые волосы поседели и поредели, и он выглядел намного старше герцога. Но он был человеком с чувством юмора и не лишенным очарования. Было не так уж много людей, с кем бы он позволил себе такой язвительный тон. К этим немногим принадлежал герцог Портфри.– До меня дошли слухи, что пару недель назад вы посетили Натэлл-Грандж, – сказал мистер Дорсей.– Правда? – Герцог поклонился полногрудой вдове, которая с величественным видом проплыла мимо них.– Хотели там что-то разнюхать? – спросил мистер Дорсей.Впервые за все время герцог направил свой монокль на собеседника, затем, опустив его, посмотрел на мистера Дор-сея невооруженным глазом.– Я не могу засвидетельствовать своего почтения тестю, не будучи осмеянным его племянником? – спросил он.– Вы расстраиваете его, – ответил мистер Дорсей. – У него плохо со здоровьем, и в мои обязанности входит следить за тем, чтобы его не беспокоили.– Так как вот уже двадцать лет, как вы с едва скрываемым нетерпением ждете, когда сможете унаследовать его титул и состояние, – сказал герцог с грубой откровенностью, – я думал, что в ваших интересах будет скорее подстрекать меня расстраивать его, Дорсей. Но не бойтесь и не надейтесь. Я просто послал ему свою карточку в знак уважения, так как находился по соседству. У меня не было ни желания, ни надежды быть принятым. Между нашими семьями не было любви еще и до того, как мы с Фрэнсис решили тайно пожениться. А после ее смерти и моего возвращения из Вест-Индии тем более.– Если уж у нас пошел такой откровенный разговор, – сказал мистер Дорсей, – может, вы объясните мне, зачем вы там рыскали, зная, что мой дядя очень болен.– Рыскал? – Герцог Портфри снова поднес к глазу монокль. – Подбирайте выражения. Может, у вас там так разговаривают, но в моем обществе это не принято.– Чего вы хотели от миссис Рафлс? – потребовал ответа мистер Дорсей.– Дорогой мой, – ответил герцог, теряя терпение, – мне хотелось знать, я просто сгорал от нетерпения, сколько комплектов белья она держит в своем комоде.Лицо мистера Дорсея пошло пятнами.– Мне не нравится ваш юмор, Портфри, – сказал он. – Постарайтесь в дальнейшем держаться подальше от моего дяди, иначе вам будет плохо.– Мне лучше знать, что для меня плохо и что хорошо, – безразличным тоном ответил герцог. – Прошу прощения, Дорсей. Рад был побеседовать с одним из родственников моей жены. Стоит вспомнить, что прошло достаточно много времени с тех пор, как мы проигнорировали друг друга в Ньюбери-Эбби. Остается только надеяться, что пройдет столько же времени, прежде чем мы встретимся снова. – Герцог размеренным шагом направился к вдове, недавно прошедшей мимо них, чтобы поприветствовать ее.Что миссис Рафлс смогла сделать, так это ответить на вопросы герцога Портфри, и ответить вполне удовлетворительно. Ей пришлось тщательно обдумать каждый ответ, так как вопросы касались событий давно минувших лет. Но она вспомнила, что двадцать лет назад в имении была служанка по имени Беатрис. В частности, домоправительница вспомнила, и вспомнила это отчетливо, что девушка была уволена за дерзость, но уволила ее не миссис Фрэнсис. На вопрос герцога, почему она так думает, миссис Рафлс ответила, что Беатрис была личной горничной миссис Фрэнсис и та очень любила ее, но была очень недовольна своим кузеном. Немного подумав, домоправительница подтвердила, что да, так все оно и было. Беатрис надерзила мистеру Дорсею, но что было причиной ее дерзости, она не помнит, а возможно, и вообще никогда не знала.Беатрис уехала из Натэлл-Грандж за год, если не больше – нет, конечно, больше, – до смерти миссис Фрэнсис. Куда уехала девушка, миссис Рафлс не знала, но, еще подумав, сообщила, что ее сестра все еще живет в деревне.Герцог навестил и сестру, которая, с трудом справившись с. волнением, смогла наконец рассказать герцогу, что Беатрис уехала к тетке, где вышла замуж за рядового Томаса Дойла, отец которого служил грумом в Ливенскорте, поместье мистера Краддока, расположенном в шести милях отсюда. Затем чета Дойл уехала в Индию, где спустя несколько лет Беатрис умерла. Она полагает, что сейчас нет в живых и мистера Дойла, так как не слышала, чтобы он вернулся домой, но знает, что его отец и брат умерли.Она никогда не слышала, чтобы у Беатрис с Томасом были дети.Она ничего не знала и о Лили Дойл, за которой герцог Портфри сейчас внимательно наблюдал, пока она танцевала кадриль с Фредди Фарнхоупом на балу леди Аштон.Лили была ошеломлена. Она улыбалась и разговаривала. Она танцевала сложный, недавно вошедший в моду танец и даже ни разу не споткнулась. Она справилась с. пугающей новизной обстановки светского бала и была его полноправной участницей. Ей не понадобилось много времени понять, что она не просто безымянная компаньонка леди Элизабет Уайатт, а что всем точно известно, кто она есть, и, возможно, это было известно еще до ее приезда на бал. Ей также не понадобилось много времени понять, что относились здесь к ней не с враждебностью, а скорее со снисходительным жадным любопытством. Лили знала, что Элизабет намеренно привезла ее сюда. Ей хотелось верить, что она не разочаровала Элизабет. Она вспомнила все, чему ее учили, и это каким-то образом сработало. Если она и не чувствовала себя совсем легко, то по крайней мере смогла держать себя в руках. Во всяком случае, до тех пор пока, повернувшись к джентльмену, которого Элизабет хотела ей представить, не увидела Невиля.С той самой минуты Лили чувствовала себя ошеломленной. Она смутно помнила, что произошло потом. Он поклонился, она присела в реверансе. Он назвал ее мисс Дойл – так ли это? Раньше он никогда не называл ее так. Он удостоил ее поклона, и это не было насмешкой. Она вспомнила, и вспомнила абсолютно точно, что назвала его «милорд».Они вели себя так, словно никогда прежде не встречались. И однако...Мистер Фарнхоуп спросил ее о чем-то, и она, не задумавшись ответила.И однако была та ночь у озера, был тот коттедж. Эту ночь она вспоминала снова и снова на протяжении всего месяца. Время шло, а воспоминания становились все более болезненными. Кто-то когда-то сказал, что время залечивает все раны. Никаких ран оно не залечивает, по крайней мере далеко не все.Сколько раз на протяжении этого месяца ей снился один и тот же кошмарный сон.Танцуя с мистером Фарнхоупом, Лили чувствовала, что взоры всех присутствующих обращены на нее. Она танцевала, улыбалась, но ее не отпускала острая боль. Зачем Невиль приехал сюда? Конечно же, он не ожидал увидеть ее на этом балу. Но почему он приехал в Лондон? Чтобы получить лицензию? На этот раз для Лорен?Лили ничего не желает знать. Это ее не касается.И тут она внезапно вспомнила, что следующий танец танцует с ним. Впервые за весь вечер ее охватила паника, которая так часто охватывала ее в Ньюбери-Эбби, и у нее возникло сильное желание убежать. Но вокруг особняка леди Аштон не было парка, где бы она смогла спрятаться; здесь не было леса и не было пляжа. Кроме того, убежав, она уже никогда не смогла бы вернуться обратно. Леди не убегают. Не сделает этого и Лили Дойл. Никогда.Кадриль подходила к концу, и Лили увидела, что Невиль стоит рядом с Элизабет. Мистер Фарнхоуп подвел ее к ним. Невиль выглядел чрезвычайно элегантно в коричневом с кремовым наряде и был очень красив. Он смотрел на нее без улыбки, почти высокомерно. Возможно, он тоже чувствовал себя смущенным, зная, что они в центре внимания, хотя все старательно отводили от них глаза. Он выглядел незнакомцем. Трудно было поверить, что это тот самый человек, который однажды женился на ней, – майор лорд Ньюбери. Не был он похож и на человека, с которым она провела незабываемую ночь в коттедже у водопада.Невиль снова поклонился ей, и Лили снова присела в реверансе.– Надеюсь, графиня Килбурн хорошо себя чувствует, милорд?– Да. Спасибо.– А как Лорен и Гвендолайн?– Тоже хорошо, благодарю.Лили улыбнулась, надеясь, что Элизабет тоже вступит в разговор, но та молчала.– Полагаю, вам здесь весело... мисс Дойл? – спросил Невиль.– О да, очень весело. Спасибо, милорд. – Лили вспомнила о непременной улыбке и веере и воспользовалась и тем и другим.– Я также полагаю, что вы уже успели осмотреть достопримечательности Лондона?– Далеко не все, милорд, – ответила она. – Я была очень занята.Если бы у Элизабет был нож, то она могла бы резать атмосферу, сгустившуюся между ними. Неужели никто не придет ей на помощь? И тут появился некто.– Леди Элизабет? Окажите мне честь снова представить меня.Голос мужчины был приятным, и Лили с благодарной улыбкой повернулась к его владельцу. Она сразу узнала его. Он провел в Ньюбери-Эбби несколько дней и был другом барона Галтона, дедушки Лорен.– Мистер Дорсей? – Элизабет повернулась к Лили. – Лили, вы помните мистера Дорсея? Это мисс Дойл, сэр.– Рада познакомиться с вами, сэр, – сказала Лили, приседая в реверансе и надеясь в душе, что он останется и поболтает с ними, хотя отлично понимала, что с минуты, на минуту начнется следующий танец.– О мисс Дойл! – воскликнул он. – Позвольте заметить, что вы само очарование. Разрешите мне пригласить вас на следующий танец.– Он уже обещан, – ответила Лили.– Ах да, конечно. – Он улыбнулся Невилю: – Здравствуйте, Килбурн. Тогда, может, следующий?– Следующий обещан мне, Дорсей.Лили повернулась и, к своему удивлению, увидела герцога Портфри. Его голос звучал резко и не очень вежливо.– И каждый следующий танец тоже уже обещан, – с иронией в голосе продолжал герцог.– Линдон... – начала Элизабет.– Всего хорошего, Дорсей, – сказал герцог тоном, не допускающим возражений.Мистер Дорсей поклонился и, улыбнувшись, ушел, не промолвив ни слова.– Линдон, – сказала Элизабет, – что заставило вас забыть про хорошие манеры?– Хорошие манеры, мадам? – холодно спросил он. – Меня удивляет, что вы представляете такого негодяя мисс Дойл.Элизабет замолчала и побледнела.– И меня удивляет, – наконец вымолвила она, – что вы учите меня, как правильно себя вести. Я вспомнила, что мистер Дорсей кузен вашей жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38