– Он... – она осеклась, и ее темные глаза наполнились слезами. – Он был нам обоим за отца. Саиду и мне. Умереть такой ужасной смертью... – Она замолчала, вытирая слезы. – Это грязное дело, – продолжала она окрепшим голосом, – мерзкое, грязное, кровавое дело. А вы что думаете, мистер Бучер?
– Думаю, что для начала мне надо узнать, кто такие гаш-шашины, – ответил Бучер, допивая свой бокал и ставя его на небольшой столик около кресла.
Карамина рассмеялась. И было странно слышать такой скрипучий, горький смех от столь юного и прелестного существа.
– Миллионы человек в Ираке хотели бы знать, кто такие гаш-шашины. Такое знание стоит, по крайней мере, состояние, причем не одно. Ну, а если называть вещи своими именами, то Орден Гаш-шашинов – это очень крупная, разветвленная и могущественная организация одержимых убийц. Само слово «гаш-шашин» – это множественное число от существительного «гаш-шаш», означающего «человек, который уже не может обходиться без гашиша». Орден Гаш-шашинов – секретный мусульманский орден, основанный еще во времена крестовых походов человеком по имени Гас-сасин, от которого в английский язык и пришло слово assasin – «убийца». Этого самого Гас-сасина называли еще Горный Старец: его крепость находилась в горных районах Персии, и единственной целью ордена было убивать и грабить христиан и всех, у кого есть хоть что-то ценное. Со времени своего основания Орден Гаш-шашинов распространился по всему Ближнему Востоку. У нас в Багдаде во главе этого ордена стоит кровожадный изверг, известный под именем Ибн-Вахид.

Глава 7

На жестком, словно высеченном из камня, лице Бучера не проявилось ни малейших признаков удивления, которое он испытал, услышав, как Карамина произнесла имя Ибн-Вахид. Он только кивнул, вполне отдавая себе отчет в том, что давно ожидал, что рано или поздно это имя где-нибудь да обязательно всплывет.
– "Не могли бы вы рассказать мне все по порядку, – любезно попросил он. – Это имя мне не раз доводилось слышать в Штатах. Хотелось бы знать все, что известно об этом Ордене Гаш-шашинов.
– Как я сказала, орден был основан в одиннадцатом веке в Персии, сейчас – Иран. Так, по крайней мере, гласит предание. Один мусульманин по имени Гас-сасин, основатель этого презренного ордена, заявлял, что ему якобы открыт особый доступ в небесное царствие мусульман и что каждый, кто исполнит его распоряжение, каким бы оно ни было, сможет время от времени посещать это царствие, которому он дал название Райские Кущи Благословенного Аллаха. Вы знакомы с мусульманской мифологией, мистер Бучер?
– Отчасти да. Но продолжайте.
– Тогда вам, по всей вероятности, известно, что небесное царствие мусульман – это место, где постоянно журчат хрустальные фонтаны, круглый год цветут сады и виноградники, но самое главное – это такое место, где у каждого мужчины – а небесное царствие мусульман предназначается, согласно Корану, прежде всего для мужчин – к его услугам десятки юных гурий, каждая неописуемой ослепительной красоты, удовлетворяющая малейшее его желание.
Для достижения своих целей Гас-сасин использовал гашиш. Особо избранным давали его, и когда они приходили в себя после наркотического забытья, то оказывались, как они считали, в Райских Кущах Аллаха, где попадали в руки целого сонма опытных и соблазнительных очаровательных «райских» гурий. Побывав в таких «райских кущах», жертвы обмана опять получали гашиш и изымались оттуда. Придя в себя, на этот раз они уже оказывались в обычном мире со всеми его жестокими реальностями, и им сообщалось, что в Райские Кущи отныне они попадут только в том случае, если будут беспрекословно исполнять все распоряжения Гас-сасина. И они повиновались, идя на самые жестокие преступления, какие можно себе вообразить, только бы не лишиться права доступа в Райские Кущи. Доведя таким образом этих людей до фанатизма, Гас-сасин давал им задание спускаться с гор в долину, на торговые пути, где они нападали на богатые караваны, убивая всех сопровождающих и приводя верблюдов с поклажей в его горную крепость.
К сожалению, после смерти Гас-сасина основанный им орден не умер вместе с ним. Более того, он пустил корни по всему Ближнему Востоку, и в настоящее время самая могущественная организация Ордена Гаш-шашинов находится здесь, в Багдаде. По приказанию грозного и беспощадного Ибн-Вахида его члены совершают самые отвратительные и страшные преступления, не поддающиеся нормальному воображению. Но что еще хуже, в последние годы Багдадский Орден перешел к политическим акциям резко антиамериканского характера. Помните, как несколько месяцев назад ваш президент посетил Москву с визитом доброй воли? В знак протеста Ибн-Вахид отдал приказ, и его последователи устроили резню по всему Ираку. В одном только Багдаде были хладнокровно умерщвлены семьдесят три человека, известные своими симпатиями к Соединенным Штатам. Карамина помолчала, испытующе посмотрев на Бучера.
– Вот что за враг перед нами, мистер Бучер. Некоторое время назад Ибн-Вахиду стало известно, что мой брат возглавляет разведывательную службу в масштабах всей страны, и с тех пор он пытается внедрить в нашу организацию своих людей. Но перед ним стояла та же самая трудность, что и перед нами в борьбе с гаш-шашинами: ему никак не удавалось узнать в лицо ни одного из агентов моего брата. До сегодняшнего дня. Убив Абдула, Ибн-Вахид тем самым сообщает брату, что неуязвимости нашей организации положен конец. Теперь с каждым часом надо ждать развития событий.
Взяв свой бокал, Карамина задумчиво отпила из него.
– То, что брат так обрадовался вашему прибытию, не просто дань вежливости, мистер Бучер. Он считает, что в вас – наше спасение. Вы – наш избавитель, если можно так выразиться. Надеюсь, он не ошибся.
– Значит, внешний облик Ибн-Вахида неизвестен никому, кроме его самых фанатичных последователей? – уточнил Бучер.
– Насколько я понимаю, даже не всем последователям. Хотя в Райские Кущи они и имеют доступ, но только немногим из самых доверенных его приближенных дозволено знать Ибн-Вахида в лицо.
Карамина опять отпила из бокала.
– И они скорее умрут все до единого, чем выдадут его внешность. Позвольте привести вам пример. Не так давно багдадская полиция задержала на месте преступления двух членов Ордена Гаш-шашинов, совершивших убийство одной пожилой богатой вдовы ради ее драгоценностей. Обоих поместили в тюрьму, где им было обещано полное освобождение от наказания за это и любые другие преступления, совершенные ими в прошлом, а кроме того – круглая сумма за описание внешности Ибн-Вахида. Вместо того, чтобы принять эти щедрые условия, они покончили с собой. Один из них дал другому задушить себя, после чего тот, разбежавшись, ударился о прутья решетки с такой силой, что проломил себе череп.
Бучер изумленно покачал головой. Поверить в такое было почти невозможно.
– А как полиция узнала, что эти двое – члены Ордена Гащ-шашинов? – спросил он.
– С тех пор, как орден занялся политическими акциями, каждый из тех, кто приближен к Ибн-Вахиду, – приближен настолько, что знает его внешний облик, – носит отличительный знак, состоящий из трех зеленых звездочек, как на флаге Ирака, прикалываемый к одежде с левой стороны груди, когда он идет на задание, как это было в случае убийства вдовы. А на маске Ибн-Вахида, которую он носит, не снимая, тоже изображены три зеленые звездочки в том месте, где она закрывает лоб.
– Так, ну а что же Джонни Просетти?
– Он бабник. Бегает за юбками, хотя вам это, наверное, и без меня известно. За последние несколько месяцев Просетти уже примелькался в багдадских ночных клубах – что ни вечер, новая подружка, а то две или три сразу; Появляется примерно на неделю, затем пропадает из виду на несколько дней. Лишь недавно брат заподозрил, что тот установил связь с Орденом Гаш-шашинов. Нам доподлинно известно, что он тесно связан с компанией «Саудовско-Иракский Экспорт», местной фирмой, специализирующейся на вывозе дешевых безделушек под старину, антиквариат и тому подобное, изготавливаемых по большей части вручную прямо здесь из жин-жина.
– Тот Джонни Просетти, которого я знаю, таким экспортом заниматься не станет, – прорычал Бучер, вставая. – Где расположена резиденция этой компании? Хотел бы я взглянуть на нее изнутри.
– Не получится. Они работают только на экспорт. В самой стране ничем не торгуют – ни оптом, ни в розницу. Мне пришлось нанять одного профессионального вора, чтобы он выкрал для меня одну куколку, сделанную из жин-жина. И, кроме того, по ночам их помещение хорошо охраняется.
На жестком лице Бучера появилось злобное выражение, иногда заменявшее ему улыбку.
– А какие у вас, черт возьми, основания считать, что я не смогу попасть туда, куда пробрался ваш воришка?
– Да, да, верно. Я и забыла про ваш послужной список. Возможно, вам это удастся. – Карамина послала ему ослепительную многообещающую улыбку. – Я сама покажу вам, где расположена компания «Саудовско-Иракский Экспорт», если вы подождете, пока я переоденусь.

* * *

Ночь уже окутала своим покрывалом древнюю и сказочную жемчужину Ближнего Востока, когда Бучер припарковал двухместную спортивную машину Карамины на Торговой улице. Она была темной и безлюдной. Тускло светящиеся уличные фонари стояли на расстоянии ста метров друг от друга.
Это был бедный район города, и Бучер погасил фары автомобиля за несколько кварталов отсюда, когда они только въезжали на Торговую улицу, узкую, неухоженную и освещаемую главным образом серебристой полной луной.
– Вот здание компании, – тихо сказала Карамина, ткнув пальцем в ветровое стекло. – Как раз здесь. Но вам нужно присмотреться.
Подобно всем остальным зданиям на этой улице, в доме, занимаемом «Саудовско-Иракским Экспортом», на тротуар выходила лишь толстая глинобитная стена с обычной одностворчатой дверью и небольшим окошком. Ни освещения, ни рекламных витрин – только стена, окошко да дверь. Следуя совету Карамины, Бучер всмотрелся пристальнее и разглядел то, чего раньше не заметил, – охранника.
К тому же здоровенного охранника. Охранника прямо-таки огромных размеров. На нем были широкие штаны, типа шаровар, простой халат и феска – излюбленная одежда на Востоке. Подпоясан же он был широким кожаным ремнем со стальными заклепками, на котором висел устрашающего вида ятаган – кривая турецкая сабля.
Сунув левую руку в карман пиджака, Бучер вставил пальцы в отверстия кастета, крепко сжав его.
– Видишь, Карамина?
– Теперь вижу, – неуверенно проговорила она. – Будем продолжать? А может, лучше вернемся?
Бучер посмотрел ей прямо в глаза, блестящие от лунного света.
За время, что мы знакомы с тобой, у меня сложилось впечатление, что ты не из тех, кто отступает?
– Я не отступаю, – она вызывающе выпятила челюсть. – Но этот охранник может оказаться гаш-шашином, очень уж похож, а со своим ятаганом он...
– Тем интереснее, – перебил ее Бучер. – Однако если отмщение за смерть Абдула ты хочешь начать с отступления, то пожалуйста. Что же до меня, я сейчас отрежу уши этому верзиле, чтобы не маячил тут на виду.
– Ты нанес мне запрещенный удар, Бучер, – с болью в голосе проговорила Карамина.
– Я прилетел сюда, чтобы выполнять работу, и я намерен выполнить ее, даже если для этого потребуется, чтобы весь Багдад был усеян трупами гаш-шашинов. Оставайся здесь и жди моего сигнала.
Выйдя из машины, Бучер направился к дому, в котором размещалась компания «Саудовско-Иракский Экспорт». Он вдруг отметил тот примечательный факт, что ни у одного из других домов на этой грязной улочке сторожей не стояло.
Огромный охранник с ятаганом в руке возник прямо на пути подошедшего Бучера.
– Что здесь вынюхиваешь, собака? – угрожающе проревел он.
На беглом арабском Бучер обругал его самым страшным в арабском мире ругательством «Айн аллах дин абук!», что означает «Да отвернет аллах взор свой от отца твоего и от дома его».
Пещерообразная пасть охранника исторгла леденящий душу яростный рев взбесившегося буйвола, ятаган взмыл вверх и...
Пых-х!
...вылетел у него из рук от удара по нему пули, выпущенной из «вальтера», неведомо как успевшего оказаться у Бучера в правой руке. Отточенное, как бритва, смертоносное оружие взлетело вверх и упало на булыжную мостовую с металлическим лязганьем, заслышав которое десятки бродячих собак, наводняющих бедные районы иракской столицы, подняли заливистый лай.
Издавая душераздирающие вопли от нестерпимой боли и зажимая рану в руке, охранник закрутился в бешеной пляске, в то время как Бучер, хладнокровно вложив пистолет в кобуру, подошел ближе. Он не хотел убивать охранника, ему лишь нужно было сделать его более податливым. Насколько Бучер мог судить об уровне интеллектуального развития этого негодяя по его внешнему облику и выражению лица, с ним необходимо немного поработать, чтобы довести до требуемой кондиции. «Наверняка дьявольски суеверен, скотина», – подумал Бучер.
Бац!
Удар кастета, зажатого в левой руке Бучера, пришелся прямо по челюсти охранника. Тот распрямился, глаза его остекленели. На широченном мясистом лице появилось придурковатое выражение, и, не издав больше ни звука, он осел, неловко растянувшись у самых ног Бучера.
На лице внимательно наблюдавшей за всем происходящим из машины Карамины Хадбары было написано выражение изумления и неподдельного восхищения. Значит, это был не вымысел: то досье, которое они с братом получили на этого человека по имени Бучер-Беспощадный, оказалось правдой! Он действительно был беспощаден в своей ярости, словно тигр, и свиреп, как доведенный до бешенства дикий вепрь. Молодая кровь еще быстрее заструилась в ее жилах от неожиданно нахлынувшего и захлестнувшего все ее существо приятного возбуждения. Но тут она увидела, что он машет ей рукой, и выскочила из машины.
Переодевая теннисный костюм, Карамина решила, что наиболее подходящей одеждой для того, чтобы сопровождать Бучера сюда, будет легкий желтовато-коричневый брючный костюм, одним из аксессуаров к которому был узкий кожаный ремешок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17