Стюарт Джейсон
Бомба мгновенного действия


Бучер Ц 8



Стюарт Джейсон
Бомба мгновенного действия

Глава 1

По улицам предрассветного города в усталом отчаянии, пронзительно завывая, носился промозглый ветер.
Вот-вот должны были совершиться ужасные зверские убийства: в городе находился сам Бучер-Беспощадный Непереводимая игра слов: Bucher – фамилия героя и Butcher – прозвище, данное ему врагами («беспощадный», «безжалостный» и т. п.), произносятся одинаково. (Прим. пер )

.
В этом захудалом районе третьеразрядных жилых домов, сдаваемых внаем, некуда было укрыться от мерзкого кладбищенского запаха, разносимого ветром и пропитавшего все в округе своими отвратительными миазмами.
Бучер остановился в тени и сумрачно огляделся вокруг. Густой мрак, окутывающий тротуар, на котором он стоял, с неравными промежутками рассеивался вверху слабыми желтыми пятнами давно запущенных уличных фонарей. Ветхие дома, знававшие когда-то лучшие времена, а теперь образовывающие район городских трущоб, громоздились по обеим сторонам разбитой, всей в рытвинах и колдобинах мостовой. Эту тоскливо-унылую сцену пыталась оживить лишь одинокая отважная лампочка в единственной телефонной будке, ярко светящаяся впереди почти в самом центре квартала.
В течение целой долгой минуты Бучер осматривал своими холодными глазами улицу, по которой только что шел. Несколько часов назад Рико Скримони и Рэм Дэм ЛаГуна (настоящее имя – Персиваль Пинкхэм) напали на его след и уже, наверное, воображали себе, как получат учрежденную Синдикатом премию в награду за голову Бучера – «только мертвого» – в четверть миллиона долларов, и теперь не отставали от него, словно предстоящее убийство и размер премии накрепко приковали их к нему.
Но ничего, скоро они от него отстанут. Уж в чем, в чем, а в этом-то Бучер был уверен. Он уже и так потратил чересчур много времени, заманивая этот дуэт убийц в самый заброшенный район города, где на их поганую перестрелку никто и внимания не обратит. А Бучер стремился покончить с перестрелкой, раз уж она неизбежна, как можно скорее. Директор службы безопасности «Белая Шляпа» уже ждал его в аэропорту с чрезвычайно ценными сведениями по делу, которое раскручивал Бучер. Совсем недавно поступили сведения о попытке провезти в Соединенные Штаты огромное количество героина, очищенного и нерасфасованного. Пресечь контрабанду следовало в зародыше, иначе, как выразился директор «Белой Шляпы», «вся страна окажется по уши в этой гадости, если мы не остановим ее поток».
Повернувшись, Бучер опять двинулся вдоль тротуара, прячась в тени, отбрасываемой домами. Взятую напрокат машину он поставил у обочины мостовой за несколько кварталов, а сюда дошел пешком, рассчитывая, что Скримони и ЛаГуна последуют за ним. До сих пор, однако, они ничем не обнаружили своего присутствия.
Но убийцы вот-вот появятся. Бучер знал это наверняка. Столь безжалостные и жестокие профессионалы, как Скримони и ЛаГуна, просто не в силах устоять перед завораживающим магнетизмом суммы в двести пятьдесят тысяч долларов, назначенной Синдикатом за его голову.
При одной мысли об этом Бучера передернуло от отвращения, и он пренебрежительно фыркнул. Неуемная алчность и ненасытная кровожадность – уж на что другое, а на эти два порока он за свою жизнь насмотрелся предостаточно. И когда два эти качества сливались воедино в стремлении их обладателя добиться своих низменных целей, результаты, как правило, оказывались настолько отталкивающими, что свинью и ту вырвало бы. За что бы ни брались Рико Скримони и Рэм Дэм ЛаГуна...
Внезапно почувствовав опасность, Бучер как вкопанный застыл на месте в густой тени, готовый в любую секунду ринуться в бой. Впереди, метрах в тридцати от освещенной телефонной будки, он заметил какое-то движение. А в этой части города, в этот поздний ночной час, на этой пустынной улице и особенно в этих обстоятельствах любое движение заслуживало самого пристального внимания.
Бучер осторожно шагнул на середину тротуара, чтобы получше присмотреться, и опять остановился, выругавшись от удивления про себя. Немудрено, что он не смог засечь, как двое убийц преследовали его по пятам. Ясное дело, эти гнусные подонки тоже оставили машину, как он и предполагал. Но вот они обошли его спереди и теперь стояли перед ним на углу, загородив ему путь. И если судить по той растерянности, с которой они возбужденно жестикулировали и перешептывались, то они явно спорили насчет того, в каком направлении продолжать преследование.
Поняв, что они потеряли его след, Бучер, чтобы исправить ситуацию, быстро двинулся им навстречу, нарочно громко стуча каблуками о тротуар.
Услышав стук шагов, Рико Скримони и Рэм Дэм ЛаГуна сразу же напряглись, глядя во все глаза на затененные места в направлении, откуда кто-то шел.
Бучер со злорадством удовлетворенно усмехнулся, ему не терпелось покончить со всем этим разом, чтобы двое отъявленных мерзавцев прекратили наконец следить за каждым его шагом в своем стремлении улучить подходящую возможность и разделаться с ним. Как Скримони, так и ЛаГуна были лучшими «стволами» Синдиката – этот статус они заслужили, совершив десятки не поддающихся нормальному воображению зверских преступлений.
Работали они обычно в паре. Этот зловещий тандем функционировал как отменная машина для совершения убийств – что составляло предмет особой гордости Синдиката.
Бучер вновь неподвижно замер на месте, а они пристально смотрели в его сторону и никак не могли разглядеть в густой тени. Было нечто, внушавшее неописуемый безмолвный страх, в этом крупном костистом человеке, которого окрестили в преступном мире «Беспощадный» и которому в «Белой Шляпе» присвоили псевдоним «Айсмен», означавший в известном смысле «не ведающий жалости хищник». И опять на мрачное лицо Бучера набежала злорадная усмешка, по мере того, как он наблюдал за приближающимися Скримони и ЛаГуной.
Действовали-то они правильно, как им и полагалось, но именно их не знающая пределов алчность и патологическая кровожадность вот-вот обернутся для них их же собственной смертью. В эту минуту каждый из них стремился выглядеть со стороны самым обычным пешеходом, вышедшим темным ранним утром на моцион. Они поравнялись с телефонной будкой, когда Бучер быстро ступил в освещенное пятно, падающее от уличного фонаря.
– Бучер!
Это воскликнул Скримони, самый жестокий из двоих. Внезапное появление Бучера застигло убийц врасплох. Они остановились, застыв на месте.
– Ага, – кровожадно прорычал Рэм Дэм ЛаГуна через мгновение. – Бучер, точно. Ровнехонько двести пятьдесят кусков, – и, самодовольно улыбнувшись, он грубо захохотал.
– Спокойно, спокойно, Персиваль, – слегка осадил ЛаГуну Бучер, прекрасно зная, что одно только упоминание его настоящего имени приводит того в ярость. – Разве можно, чтобы сыночка мамаши Пинкхэм так высоко унесло на крыльях розовой мечты загрести сумму, назначенную за мою несчастную голову. Ни у кого ведь еще не выгорело.
Рэм Дэм ЛаГуна, который и в обычном-то своем психическом состоянии весьма походил на мерзкого завистливого лягушонка, сейчас раздулся, словно разгневанная жаба. На протяжении долгих лет с коварной беспощадностью он убивал каждого, кому могло быть известно его настоящее имя – Персиваль Пинкхэм, и до настоящей минуты полагал, что уничтожил их всех до единого. И вот, оказывается, он ошибался: Бучеру известно тоже. А теперь, стало быть, об этом узнал и его дружок – приятель и соучастник Рико, что совсем из рук вон плохо. И прежде всего для самого дружка-приятеля Рико. После того, как они разделаются с Бучером, ЛаГуне придется всадить пару-другую пуль и в старину Рико, покончив с ним навсегда.
– Что за трен, какой еще Персиваль Пинкхэм? – подозрительно рявкнул Скримони.
– Персиваль Пинкхэм – настоящее имя Рэм Дэма, – ровным спокойным голосом проговорил Бучер, не спуская глаз с обоих мерзавцев. – Рэм Дэм ЛаГуна – имя одного героя комиксов, а молоденькая шлюха из Ньюпорта прилепила его Персивалю лет десять или двенадцать назад, когда он прислуживал мне шестеркой в одном борделе на Восточном побережье, – и Бучер, ухмыльнувшись, обратился к ЛаГуне: – Верно ведь, Персиваль?
Ненависть загорелась в глазах ЛаГуны, и он что-то угрожающе пробормотал.
Пораженный Скримони воскликнул, не обращаясь ни к кому конкретно:
– Боже мой!
Рико Скримони – наполовину итальянец, наполовину пуэрториканец был среднего роста, легкого сложения и тщательно, со вкусом одевался – полная противоположность своему дружку практически во всем. Сейчас, словно огорошенный, он уставился на ЛаГуну и произнес с трудом, как бы в благоговейном ужасе:
– Персиваль Пннкхэм? – После чего повторил с иронической усмешкой: – Боже мой!
ЛаГуна был массивен, его здоровенные плечи распирали пиджак, толстенные руки свисали словно у гориллы, а кривоватые ноги были широко расставлены. Он представлял собой какое-то странное чудище, на которое никогда не находится пиджака достаточно большого размера или брюк, подходящих по длине, еще и поэтому та девка из Ньюпорта прозвала его ЛаГуной – «широченным заливом». Короче говоря, внешне он полностью соответствовал сложившемуся у многих стереотипу недалекого обезьяноподобного громилы, кем этот сукин сын и являлся на самом деле.
– Тебе не следовало знать, что мое имя не ЛаГуна, – напряженно проговорил он. – Как это ты пронюхал?
– Умею читать мысли, Персиваль, – колючий смех Бучера наверняка привел бы в ужас менее зачерствевшие души. – Особенно грязные худосочные мыслишки вроде твоих и Рико.
Горячая кровь бросилась в лицо Рико Скримони, и ярость исказила тонкие латиноамериканские черты его лица. Он был весьма высокого мнения о собственной персоне, считая себя образованным и остроумным. И если, полагал он, ответить остроумно он мог и не всегда, то уж в половине случаев – точно. Доказывать это он был готов кому угодно и когда угодно.
– Ну, ты, подонок, много мнишь о себе! – зло бросил он Бучеру. – Тут ты никого не запугаешь. Хочешь что-нибудь сказать напоследок?
После слов Бучера убийцы подобрались и напружинились, готовые к действиям.
– Что ж, приятель, напоследок у меня действительно кое-что есть.
– Раз так, – отозвался Рэм Дэм ЛаГуна, – тогда выкладывай.
– Вы, два сопливых сукина сына, кончайте свою игру прямо сейчас и мотайте домой к мамочке, она вам штанишки мокрые сменит.
Взвыв от ярости, Рико Скримони, как и ожидал Бучер, сунул правую руку под мышку, где у него оттопыривался тяжелый «Гертер» 35-го калибра. Через какую-то долю секунды его примеру последовал ЛаГуна, выхватив из-за пояса короткоствольный револьвер. Вскинув пистолет, Скримони любовно взвел курок и...
Пых-х!
Из дула «Вальтера П-38» с глушителем, неведомо как появившегося в большой руке Бучера, донесся почти бесшумный короткий выдох, и вылетевшая оттуда девятимиллиметровая пуля с насечками пробила в голове Скримони, на месте левого глаза, огромное окровавленное отверстие. Испустив ни на что не похожий совершенно нечеловеческий вопль, он навзничь опрокинулся на тротуар.
Наводя револьвер на Бучера, Рэм Дэм ЛаГуна дрожал от охватившего его бешеного возбуждения. Старина Рико мертв, и теперь единственным из живых, знающих его подлинное, такое ненавистное ему имя, остается Бучер, но он тоже сейчас умрет. Указательный палец ЛаГуны плотно обвился вокруг спускового крючка...
Пых-х!
Рэм Дэма Персиваля Пинкхема ЛаГуну бешено мотнуло назад, когда разрывная пуля прошила ему грудь и вышла под левой лопаткой, оставив в спине зияющую рваную рану величиной с чайное блюдце. Его рука, все еще сжимающая оружие, безвольно опустилась, выпавший револьвер загремел о тротуар, и ЛаГуна, издав предсмертный вздох, беззвучно рухнул наземь.
Спрятав «вальтер» в кобуру, Бучер быстро вошел в телефонную будку и набрал известный лишь ему номер «Белой Шляпы». В трубке раздалось электронное попискивание, после чего спокойный голос произнес:
– Докладывайте.
– Говорит Айсмен, – ответил Бучер. Затем он объяснил, где находится, и в сжатой форме перечислил сложившиеся обстоятельства. Он уже собрался было повесить трубку, как вдруг увидел двух полисменов, один из которых был вооружен полицейской винтовкой, направляющихся к нему из патрульной машины, затормозившей только что посреди мостовой. Он добавил в трубку: – Тут полиция подъехала. Мне понадобится помощь, чтобы выпутаться.
И он получил помощь, чтобы выпутаться. Он получил ее в таком объеме и так быстро, что не прошло и четверти часа после того, как оказался в отделении полиции.

* * *

Капитан Жюль Циммерман, начальник отдела по расследованию убийств, прекрасно понимал, в чем заключается его политическая выгода. Спустя считанные минуты после того, как полисмены сообщили по рации в отделение об убийстве двух человек и о задержании Бучера, капитану Циммерману позвонил вышестоящий начальник, распоряжение которого не исполнить он не мог, даже если бы и захотел. Сразу же после этого звонка Циммерман приказал принести себе в кабинет досье на Бучера, где он прочел:
«Бучер, тридцать семь лет, рост шесть футов три дюйма, вес без одежды 190 фунтов. Одно время руководил преступной деятельностью Синдиката на Восточном побережье страны. По некоторым, пока невыясненным причинам, несколько лет назад порвал с преступным миром. В отместку Синдикат назначил за его голову вознаграждение в 250000 долларов. По имеющимся сведениям, имеет несколько текущих счетов в ряде швейцарских банков. Особо опасен при столкновении и задержании».
Прочитав текст дважды, капитан Циммерман увидел, как полицейские, задержавшие Бучера, вводят того в отделение. Несколько секунд спустя один из них выложил на стол капитана наплечную кобуру с пистолетом «Вальтер П-38», два кастета и нож с выкидывающимся лезвием. После чего патрульные застыли от удивления при виде того, как Циммерман встал из-за стола и, широко улыбаясь, протянул Бучеру руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17