– Нет, – приглушенно ответила Карамина, – никогда не встречала. – Склонившись над трупом, одетым точь-в-точь, как лежащий рядом Омар Ахмуд, она распахнула на нем халат. – Смотри, – и она показала на зеленые звездочки, вышитые на рубахе. – Орден Гаш-шашинов. Но зачем им понадобилось посылать человека, чтобы убивать своего же?
– Они и не посылали, – мрачно ответил Бучер. – Его подослали убить нас, но когда он услышал, что Омар Ахмуд вот-вот расколется, он решил прикончить сначала его, а нас – потом. Считаю, что он следил за нами от самого дворца, выбирая время, чтобы улучить момент и расправиться с нами.
– Но... чего ради ему было убивать тебя? Ты же прилетел в Багдад только что.
– Убийства совершаются не по расписанию. Давай, уходим отсюда.
Несколько минут спустя, когда они садились в ее маленькую машину, Бучер добавил:
– Поезжай домой. Меня высади где-нибудь в центре города. У меня есть дела.
– "Дела" со своей соблазнительной блондинкой в отеле «Язифик»?
– Черт меня подери! – искренне удивившись, воскликнул Бучер.
С того момента, как он оставил Анну Хелм стоящей, словно обиженный ребенок, в дверях ее номера, он ни разу даже не вспомнил о ней. Неохотно пообещав вернуться и поужинать с нею, он, однако, чувствовал, что она ухватится за это и заставит его выполнить вырванное у него обещание. Если он правильно раскусил Анну Хелм, то сейчас она должна с досады обгрызать себе все ногти.
– Нет, – ответил Бучер Карамине. – Сегодня вечером в «Язифике» никаких дел у меня нет, и она не моя блондинка. Кстати, ее зовут Анна Хелм. Хочу немного побродить по городу, может, разузнаю что об этом типе Гарум-аль-Рамшиде.
– А почему у меня не спросишь? Я знаю, кто этот Гарум-аль-Рамшид, Бучер. В Ираке его знает любой, даже бедуин из пустыни. Он владелец большого караван-сарая под Багдадом на берегу Тигра. Если Гарум-аль-Рамшид – член Ордена Гаш-шашинов и входит в синклит, именуемый «Святая Святых», то тогда власть Ибн-Вахида гораздо могущественнее, чем можно вообразить. Если выразить это на европейский манер, Гарум-аль-Рамшид правит всем Ираком, стоя за троном властелина преступного мира.
– И прекрасно, – Бучер удовлетворенно кивнул. – Тогда найти его не составит труда.
На лице Карамины отразилась тревога.
– Тебе не удастся взять Гарум-аль-Рамшида на испуг и выведать у него хоть что-нибудь об Ибн-Вахиде. Такие дела здесь делаются иначе, чем в Америке. Ты не сможешь просто так открыть пальбу и броситься на Гарум-аль-Рамшида.
– Черта с два не смогу. Хочешь пари?
– Но его же круглосуточно охраняет целая дюжина телохранителей!
– Серьезно? Будет забавное кино!
– Бучер, они же убьют тебя!
– Чушь собачья! Кое-кто уже пытался и не раз. Ну, а если убьют, то мои любимые цветы – пурпурные розы. Позаботишься, чтобы на мои похороны принесли с дюжину, а?
– О-о-о! – Карамина яростно сжала губы и в сердцах ударила по рулю своим маленьким кулачком. – Ты невыносим! Абсолютно невыносим!
– Я еще к тому же и живой.
– Странно только, почему.
В непринужденную интонацию Бучера вкрались нотки раздражения, а во рту появился кисловато-горький привкус, предвещавший поражение, как и всегда в подобные минуты.
– Живой я потому, что хорошо владею своей профессией, – отпарировал он. – А профессия моя – убивать, но убивать ради справедливости. Живой я потому, что не питаю никаких иллюзий относительно своего двуногого собрата. Когда все наносное с него сходит, то перед тобой остается не что иное, как эгоистичный сукин сын, движимый алчной корыстью. Он способен логически оправдать любой свой поступок, невзирая на вред, приносимый окружающим, если только поступок этот отвечает его целям. Мой главный принцип: быстро убей или умрешь сам. Если бы он был иным, я не сидел бы здесь, так что кончай распространяться о том, как делаются дела у вас, а как – в Штатах. Человек одинаков, где бы он ни находился, и в Ираке он реагирует на то же самое, на что и повсюду в мире. Высади-ка меня лучше не в центре, а у этого караван-сарая Гарум-аль-Рамшида. Начну прямо оттуда.
В машине воцарилась тишина. Карамина умело маневрировала по неубранным, запущенным улочкам бедных предместий. Наконец, когда они уже подъезжали к застроенному современными зданиями центру Багдада, она тяжело вздохнула.
– Хорошо, Бучер. Возможно, твои методы лучше наших, так что пусть будет караван-сарай Рамшида. Но давай сначала заедем к нам, и брат посвятит тебя в кое-какие детали относительно Гарум-аль-Рамшида. Сейчас Саид уже должен быть дома, и это займет у тебя несколько минут.
– Согласен.
В ее предложении был смысл. Здравый смысл.
– Ну, а когда поговоришь с Саидом, я сама провожу тебя в караван-сарай, – сказала Карамина, став опять приветливой и обаятельной, как прежде.
Однако Бучер не побеседовал с Саидом Хадрабой, когда они приехали и вошли во дворец. Беседовать Саиду Хадрабе больше было не суждено ни с кем. Во всяком случае, в этой жизни. Карамина невольно протестующе вскрикнула, когда они обнаружили ее брата. Он сидел у себя в кабинете, крепко привязанный к креслу с кляпом во рту и с вывалившимися из распоротого живота внутренностями.
В углу кабинета, также привязанную и с кляпом во рту, но без следов каких-либо физических повреждений, хотя и на грани истерики, они обнаружили Анну Хелм.
– В кабинет они ворвались внезапно! – воскликнула Анна, припав к Бучеру, когда ее отвязали. – Все четверо сразу. На одном была маска. Мы с мистером Хадрабой сидели и разговаривали, когда они вломились в кабинет, схватили нас, привязали, и тут я... я потеряла сознание. – Она спрятала лицо на груди Бучера, ее всю колотило.
Как ни странно, эффект, произведенный на Карамину смертью брата, был совершенно противоположным тому, который мог вообразить Бучер. Ее красивое лицо окаменело, превратившись в непроницаемую маску, темные глаза с затаенной яростью сверкали, когда она объяснялась с прибывшими по вызову представителями багдадской полиции.
Версия, изложенная Караминой полиции, была такова. Анна Хелм – подруга мистера Бучера, а мистер Бучер – друг ее убитого брата и ее самой. Они познакомились с ним в Англии, когда обучались там в школе-пансионе несколько лет назад. Мисс Хелм и мистер Бучер пришли в гости к ней и Сайду. Мисс Хелм и Сайд захотели остаться дома сегодня вечером, а она и мистер Бучер поехали вдвоем в ночной клуб. Вернувшись, они обнаружили, что брат зверски убит, а мисс Хелм – в полуобморочном состоянии. Это преступление, совершенное по непонятным мотивам, безусловно, дело рук гаш-шашинов, а руководил убийцами, вероятнее всего, сам Ибн-Вахид. Разве не заявляет мисс Хелм, что видела три зеленые звездочки на маске, скрывавшей лицо одного из убийц?
– На ночь вы можете остаться здесь, – предложила Карамина Бучеру и Анне после того, как полицейские ушли, а тело брата было увезено. – В восточном крыле, где расположены мои апартаменты, есть несколько свободных спален.
– Ну, нет! – резко, почти злобно ответила Анна. – За все сокровища Востока я не останусь на целую ночь в этом страшном месте. Мы возвращаемся в «Язифик»!
Бучер ничего не сказал на это, а спросил у Анны:
– Прежде всего, какого черта ты тут делала? Что конкретно?
– Тебя искала, глупыш. – Она надула свои очаровательные припухшие губки, потупив взор. – Ты же обещал, что пригласишь меня поужинать, помнишь? А когда я тебя так и не дождалась, я дала коридорному немного денег, чтобы он выяснил, куда ты уехал. Ну таксист и привез меня сюда.
– Когда вы приехали, мой брат был один? – спросила Карамина.
– Абсолютно. Даже слуг не было.
– А где же слуги? – удивился Бучер. Приехав во дворец, он еще не встретил ни одного, а по его оценке, для поддержания порядка в таком здании их должен быть не один десяток, включая садовника.
– Всем слугам был дан выходной день, – пояснила Карамина. – К брату должен был приехать важный посетитель. – Многозначительный взгляд, брошенный ею на Бучера, далему понять, что этим важным посетителем был он сам.
– Ну, пошли, Бучер, милый! – повисла у него на руке Анна Хелм. – Уедем из этого жуткого места.
– Подожди тут, в кабинете, – сказал ей Бучер. – Мне нужно обговорить кое-что с Караминой с глазу на глаз, прежде чем мы поедем.
– Нет! – нетерпеливо вскричала Анна, гневно притопнув ногой. – Мы едем немедленно!

Глава 9

Бучер внимательно и изучающе смерил взглядом молодую женщину, с которой он познакомился в Рено, в «Алмазной Тиаре» Жирного Витторио. Вполне понятно, что она страшно напугана этим зверским убийством, совершенным фактически у нее на глазах, но в ту самую минуту, когда он пристально смотрел на нее, он подметил тень какого-то отвратительного, омерзительного выражения, исказившего на доли секунды черты ее красивого лица. Он был поражен, но тут же позабыл об этом, отнеся все на счет ее страха.
– Тогда топай! – грубо отрезал Бучер. – Только, сказав «мы», ты употребила неверное местоимение, если ты, конечно, не беременна. Я поговорю с Караминой наедине несколько минут. Если будешь еще здесь, когда мы закончим, то отвезу тебя в «Язифик». – Взяв Карамину за руку, он повел ее к двери. – Пошли. Где нам можно поговорить?
Карамина повела его в свои комнаты в восточном крыле.
– Здесь можно говорить, не опасаясь, – сказала она. – Все комнаты звуконепроницаемы, а один из наших агентов, работающий тут как ремонтник, чтобы следить за слугами, ежедневно проводит проверку на случай установки скрытых подслушивающих устройств. – Она тяжело вздохнула. – Сейчас, когда Абдул убит, Али Ахмуд станет нашим тайным доверенным агентом номер один Он тоже работает на нас несколько лет.
– Али Ахмуд? – переспросил Бучер. – Тот самый человек, который звонил твоему брату об убийстве Абдула?
С той же фамилией, что и Омар Ахмуд – охранник, убитый сегодня в компании «Саудовско-Иракский Экспорт»?
Внезапно побледнев, расширенными от ужаса глазами на застывшем лице Карамина посмотрела на него.
– Боже мой! – лихорадочно выдохнула она. – Так, по-твоему... А мне и в голову не пришло... Неужели нас предал Али Ахмуд?
Они наконец дошли до ее комнат, когда Карамина произнесла эти слова, и остановились у дверей. Увидев, что ее немного качнуло, он обнял ее.
– Успокойся, Карамина, успокойся, – Бучер привлек ее к себе, бережно поглаживая своей большой рукой мягкие шелковистые волосы девушки. Всего за какой-то час на нее обрушилось и злодейское убийство брата, и известие о том, что доверенный слуга их семьи и тайный агент, возможно, оказался предателем, – перенести такое нелегко. Однако она быстро овладела собой, не делая все же попыток освободиться из объятий Бучера.
– Это Али, правда? – прошептала она, глядя в его суровое лицо снизу вверх. Сделав глубокий вдох, она приникла головой к его груди. И сразу же из ее глаз хлынули слезы, целые потоки жгучих соленых слез, сопровождаемые истеричными рыданиями.
Оставаясь стоять, Бучер держал Карамину в объятиях и, поглаживая, успокаивал ее, как мог, шепча время от времени слова сочувствия, которых она, похоже, не слышала. Прошло несколько минут, прежде чем она высвободилась из его объятий, сделав шаг назад, и прекратила рыдать, улыбнувшись через силу несколько напряженной и загадочной улыбкой.
– Тебе хоть раз доводилось успокаивать агента «Белой Шляпы», заливающегося слезами? – спросила она, всхлипнув последний раз.
– Всегда приходится что-то делать впервые, – уклончиво ответил Бучер.
– Ты хотел о чем-то поговорить со мной?
– Как быстрее всего в это время суток передать из Багдада сообщение «Белой Шляпе»?
Карамина моментально среагировала на тревогу, прозвучавшую в его голосе.
– В прошлом году у брата появился мощный коротковолновый передатчик, с антенной и прочим, установленный в потайной комнате, примыкающей к его кабинету. Он получил также постоянную частоту «Белой Шляпы», шифровальные блокноты и все остальное.
Карамина подошла к небольшому секретеру у стены и протянула Бучеру бумагу с ручкой.
– Зашифруй свое сообщение. Я передам его сразу же, как ты увезешь отсюда Анну Хелм. Эту ночь ты проведешь в «Язифике»?
– Нет. Остается еще Гарум-аль-Рамшид.
– Тогда у меня есть идея, Бучер, – воскликнула она с энтузиазмом. – Раз ты говоришь по-арабски без акцента, я могу замаскировать тебя так, что никто ни за что не догадается, что ты не араб. А уж сама-то я замаскируюсь легко. Когда все закончишь в «Язифике», возвращайся сюда. Я к тому времени приготовлю все необходимое, мы отправимся в караван-сарай Рамшида и, как говорят у вас в Америке, провентилируем обстановку. Ну, а завтра, днем или вечером, как скажешь, опять явимся туда и сделаем то, что ты решишь.
Бучер одобрительно кивнул, даже не пытаясь скрыть своего восхищения. Для молодой женщины, только что пережившей большое личное горе – смерть любимого брата, а затем получившей веское основание для того, чтобы заподозрить доверенного друга семьи в предательстве, она оправилась невероятно быстро.
– В караван-сарае я намерен похитить Рамшида, узнать от него, как выглядит Ибн-Вахид и где его можно найти.
Увидев, что на лице Карамины отразилось сомнение, Бучер подвел ее к кушетке и усадил рядом с собой.
– Слушай меня внимательно, Карамина, – продолжал он. – Ваша организация как орудие сбора информации провалена, ее больше не существует. Вероятнее всего, Али Ахмуд или какой-то другой предатель уже сообщил Ибн-Ва-хиду имена всех ваших людей. Через день-другой, не позже, начнется резня. Сколько у вас людей?
– Во всем Ираке?
– Да.
– Сто семьдесят шесть человек.
– Сколько времени понадобится, чтобы связаться с ними?
– Полчаса. Максимум – час.
– Тогда сразу же, как отправишь радиограмму «Белой Шляпе», свяжись с каждым из них. Скажи, чтобы спасали свою жизнь, что Орден Гаш-шашинов внедрил в организацию предателя и что доверять теперь нельзя никому, только самому себе. Поняла?
Карамина кивнула.
– Молодчина. А теперь мне потребуется пара минут, чтобы составить сообщение.
Она тактично молчала все время, пока Бучер писал, и заговорила только тогда, когда он протянул ей листок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17