Майор опять пустила в ход меч, размахивая им направо и налево. Ларен отступала под натиском. Изнуряющая скачка и битва с громитами вымотали ее сверх всякой меры, реакция заметно притупилась. И до чего же болело все тело.
Звон металла отдавался в ушах, нервы напряглись до предела, предводительница Всадников понимала, что Берилл скоро одолеет ее. Острие длинного меча просвистело отвратительно близко от груди. Капитан подняла саблю, чтобы парировать удар, но тут же поняла свою ошибку, ибо удар был еще не закончен. Это был прием мастеров меча, называемый «дуга». Он требовал много силы и ловкости – после взмаха перед грудью противника следовало изменить направление клинка и полоснуть им по шее.
Ларен резко наклонилась, и все же этого было недостаточно. Она тут же почувствовала, как что-то обожгло ей голову, и кровь заструилась по лицу, заливая глаза. Мэпстоун протерла их, но Берилл снова направила своего коня на Альбатроса. Измученная лошадь повалилась, и капитан вместе с ней. Она пыталась нащупать на земле свою саблю, но сапог наступил ей на руку.
Ларен подняла глаза и увидела, что Берилл стоит над ней с поднятым мечом.
Голова Кариган гудела, тело охватила невероятная боль, она изо всех сил пыталась не потерять сознание. Магия эльта жгла ее снаружи и внутри, словно раскаленные головешки. Она почти видела, как лопается ее обугленная плоть и оттуда исходят языки жаркого пламени.
Девушка также ощущала, как сестры Флорес смотрят на нее сквозь бледные лица призраков; их взгляд был добрым, они что-то бормотали и качали головами. «Дитя явно не в форме», – говорит мисс Мирта. «Не суди ее строго, – отвечает мисс Мирика. – Может, она и потерпела неудачу, но очень старалась». Мастер оружия Рэндл пьет с ними чай. «Ты забываешь следить за тем, что происходит сзади», – говорит он.
Ее подруга Эстрал сидит в дортуаре и перебирает струны лютни. «Я напишу о тебе песню», – уверяет она. Абрам Раст сидит рядом с ней и пускает кольца дыма. «Дерево упало очень давно», – сообщает он.
Торн и Гаррота вторглись в ее видения, оттеснив даже призраков. «Ты заслужила это. Умри, зеленюга».
Призраки тоже зашептали. «Сломай стрелы».
«Умри, зеленюга», – говорит Торн.
«Сломай стрелы».
Кариган устала бороться. Она хотела просто уснуть и не просыпаться. Почему все пристают к ней?
«Сломай стрелы». Она чувствовала давление призраков, столпившихся около нее.
Тенилл наложил стелу на тетиву и согнул тугой лук. Его губы шевелились, словно он творил заклинание.
Череда видений Кариган продолжилась. Король Захарий сидит на троне, поглаживая собаку-призрака, лежащую у него на коленях. Привидения столпились вокруг и медленно обволакивают его кресло. Король смотрит на потолок, где художник, лежа на подмостках, рисует его портрет. Захарий открывает рот и что-то говорит, но девушка слышит другой голос.
– Вот это для твоего короля, – говорит эльт. Тенилл расплывается в ее глазах, полных слез. Он стоит прямо и все туже натягивает тетиву.
– Эта стрела поразит его насмерть, – злорадствует колдун.
Кариган изо всех сил боролась с магией, поразившей ее. Ей с трудом удалось подняться на ноги.
– А другая поработит его.
Девушка схватила Тенилла как раз тогда, когда он отпускал тетиву. И стрела улетела в сторону. Кариган попыталась удержать чародея, некоторое они боролись на земле; лук, стрелы – все перепуталось. Однако очень скоро Тенилл отбросил девушку прочь.
Она покатилась прямо сквозь призраков, ощущая их холод. Какой-то старик с воткнутой в горло стрелой злобно посмотрел на Кариган. Он поднял над головой мотыгу, словно хотел ударить купеческую дочь, но Ф'риан Коблбей толкнул духа, и тот растворился в воздухе.
«Сломай стрелы».
Эльт повернулся к девушке. Злоба передернула его лицо, и он опять вытащил меч.
На сей раз у Кариган не было даже сабли, чтобы защитить себя, и было не похоже, что Тенилл настроен лишь забавляться. Жгущее углями заклинание эльта не давало сосредоточиться. Можно пустить по ветру лепесток мирта, но к тому моменту, когда прибудет помощь, Тенилл разрубит свою противницу на сотню кусочков. Веточка мирики, может, и придаст сил, да только вряд ли поможет защититься от серого всадника. Брошь с крылатой лошадью, приколотая к ее рубахе, и раньше не действовала на него.
Оставалась лишь одна вещь. Девушка сунула руку в карман и нащупала гладкий прохладный шар, который хранила там.
Заклинание немедленно рассыпалось на кусочки. Языки черного пламени упали и, прожигая почву, исчезли под землей. Раскаленные угли больше не мучили Кариган. Не было и пузырящейся плоти. Когда девушка взглянула на собственную кожу, та оказалась ровной и гладкой.
Но Тенилл по-прежнему стоял с мечом!
«Используй все, что у тебя есть», – говорил король во время игры в «Интригу». Кариган вытащила лунный камень. Это было единственное, что у нее оставалось.
Сначала с камнем ничего не происходило, и девушка могла лишь отступать перед эльтом. Затем прозрачный кристалл вспыхнул, образовав единственный серебряный луч света. Тенилл в изумлении остановился.
У Кариган в руке оказалось подобие меча. Она взмахнула им и так, и эдак – луч рассекал воздух, как хороший клинок. Теперь девушка наступала, а Тенилл готовился отразить выпад.
Их мечи не звенели при ударах, как это делают два металлических клинка, скорее слегка гудели, сталкиваясь друг с другом – светлый и темный. Серебряные искры рассыпались вокруг, а над мечом эльта поднималась струйка дыма.
Луч света, вырвавшийся из лунного камня, разгорался все ярче, прибавляя сил, пробуждая память. Все, что Кариган когда-либо слышала о выживании, мгновенно вспомнилось. Казалось, будто весь опыт, накопленный ею во время долгого путешествия, наконец собрался воедино и управлял ее руками и ногами с уверенностью, которой она не знала прежде.
Когда мечи скрестились и противники стали пытаться сокрушить друг друга, Тенилл зашипел:
– Элетия действительно ослабла, коли полагается на ничтожных смертных в сражениях.
Кариган с рычанием толкнула его и провела целую серию ударов.
– Эльтский лунный камень ничто по сравнению с мощью Морнхэвена Черного, – прокричал Тенилл.
Спокойным голосом девушка отвечала:
– Элетия не имеет с этим ничего общего.
Призраки, потусторонние наблюдатели, окружили сражающихся противников серым мерцающим кольцом.
Тенилл замахнулся, намереваясь нанести удар по коленям, Кариган рассекла воздух светящейся дугой и блокировала удар. Она сделала выпад, нацеливаясь чародею в грудь, но он увернулся и в свою очередь попытался уколоть соперницу в живот. Так противники наступали и отступали в этом странном беззвучном сражении.
Кариган использовала множество приемов, которым научили ее мастер оружия Рэндл и Ф'риан Коблбей. Призрак еще во время сражения с Торном показал, как управлять собственным телом. Теперь Кариган чувствовала, как нужно двигаться, чтобы владеть мечом. Девушка поняла, как можно предугадывать выпады врага. Рэндл и Ф'риан Коблбей преподали ей многое, и до сих пор выжить удавалось только благодаря их урокам. И все-таки одного элемента, необходимого для победы над Тениллом, пока не хватало. Этому девушку научил старый Севано: важна непредсказуемость.
Обменивались выпадами с колдуном, Кариган ждала подходящего момента. И этот момент наступил, когда Тенилл нанес особенно сильный удар.
Девушка пошатнулась, упала на колени, словно ее оглушило.
Она посмотрела на серого всадника снизу вверх невидящими глазами, дыхание остановилось, меч опущен, как у просящий пощады. Тенилл торжествующе рассмеялся и рубанул своим мечом, как топором, сверху вниз, намереваясь рассечь противницу пополам.
Кариган с воплем сдерживаемой ярости мгновенно схватила эльта за талию. Меч просвистел слишком далеко, чтобы достать ее. Она сбила чародея с ног и откатилась сама.
Быстрый, как кошка, Тенилл моментально поднялся; уловка не удалась, и теперь он ожидал от соперницы чего угодно.
Инстинкты самосохранения, выручавшие девушку прежде, умолкли, уступая место чувству беспомощности и страшной усталости. Кариган поняла, что долго ей не продержаться, и по блестящим глазам Тенилла было ясно, что и ему это прекрасно известно.
Свет Лаурелина был создан много эпох назад, чтобы противостоять тьме, бороться с ней и побеждать. Тысячи лет назад эльтские воины Союза шли в бой с сияющими мечами отражать натиск сил зла. Ни тогда, ни теперь свет не мог уступить дорогу тьме.
Когда Кариган охватило отчаяние, клинок лишь загорелся сильнее. В девушке вновь вспыхнула надежда, будто и сама вестница была частью этого света. Все вокруг залило, сияние ярче солнца, и призраки побледнели. Торжество на лице Тенилла сменилось неуверенностью, а Кариган прыгнула вперед.
Девушка изо всех сил рубанула по клинку противника. Последовала вспышка, превзошедшая яркостью чистый лунный луч, – окружающее затопила ослепительная белизна.
Кариган сделала выпад, разрубив плоть чародея. Тенилл отшатнулся. В одной руке он держал сломанный меч, а другую прижимал к животу, чтобы кишки не вывалились наружу. Он открыл было рот, но вместо слов наружу полилась кровь.
– Ты недооценил волю смертных к жизни, – проговорила Кариган, тяжело дыша. – Ты недооценил вообще все.
Однако прямо у нее на глазах плоть вокруг распоротого живота начала срастаться, заживать под рукой Тенилла. Хотя из губ колдуна по-прежнему лилась кровь, он сумел произнести:
– А ты недооценила могущество темных сил, девчонка. Твой лунный луч – ничто.
Словно разозлившись, световой меч превратился в яркую сияющую сферу. Из нее полились бесчисленные лучи, обшаривающие окрестности. Тенилл выронил ставший бесполезным меч, прикрыл рукой глаза и попятился. Как и ночью серебряной луны, когда Кариган видела мага по пути с бала, его словно бы прикрыл черный щит. Только на сей раз щит был явно неустойчив, то утолщаясь, то утончаясь. Чем больше колебалась черная завеса, тем настойчивей пытались пробить ее лунные лучи. И вот им это удалось.
Тенилл закричал, и серая туника потемнела от крови. Он шагнул назад, все еще зажимая не до конца зажившую рану одной рукой, а другой бешено размахивая, будто пытаясь отогнать рой пчел. Из леса показался серый конь, и маг захромал к нему, продолжая сражаться с лучами.
Тенилл заполз на спину коня, как раненый паук, и послал скакуна в галоп. Лучи устремились следом за ним в лес.
Духи-рабы жалобно завыли и исчезли. Призраки Зеленых Всадников слились воедино и поблекли. Далеко в долине капитан с удивлением увидела, как напавшая на нее Берилл уронила меч на середине замаха.
Кариган на мгновение закрыла глаза. Открыв их вновь, она посмотрела на свою ладонь. Лунный камень превратился в горстку обломков хрусталя, сияющих на солнце. Луч исчез навсегда. Девушка сложила осколки в бархатный мешочек.
Кариган склонилась над Алтоном Д'Иером, убрала с бледного лица юноши прядь волос. Он едва дышал и все-таки был еще жив, несмотря на торчащую из бока стрелу. Девушка не знала, как помочь товарищу, и могла лишь держать его за руку и тихо, ободряюще беседовать с ним, не будучи уверенной, что он вообще слышит ее.
Через некоторое время к ним поднялась капитан Мэпстоун, ведя в поводу коня. Зеленую форму покрывали пятна крови – по большей части вражеской, решила Кариган, хотя видела ужасный порез над бровью Ларен, из-за которого лицо Всадницы напоминало алую маску. Капитан устало посмотрела на девушку, на двух коней вестников и распростертого на земле Алтона Д'Иера, бросила поводья своего скакуна и опустилась на колени рядом с юношей.
– Он все еще жив, – с удивлением отметила она, вырвала из бока стрелу и быстро заткнула рану кусочком ткани. – Сама по себе рана – пустяк, но кто знает, какое зло таят в себе эти стрелы? Парня бьет лихорадка.
– Отдайте ее мне.
– Что? – Капитан Мэпстоун непонимающе посмотрела на протянутую руку Кариган.
Стрелу, – пояснила девушка. – Дайте ее мне.
Капитан глянула на нее с сомнением, но, заметив решительное выражение лица Кариган, послушалась. Девушка неохотно взяла стрелу, чувствуя исходящую от нее ауру смерти и мучений. Не дожидаясь, покуда эта аура повредит ей, победительница Тенилла сломала древко об колено.
– Что? – приподняла бровь капитан, но когда Алтон закашлялся и застонал, снова повернулась к нему.
Кариган, постепенно спускаясь, брела по долине среди груд трупов по скользкой от крови траве. Изрубленные тела смотрелись особенно страшно рядом с красивыми люпинами, покачивающимися на ветру. Мертвых сакоридцев отделили от громитов. Девушка оторвалась от созерцания зрелища смерти и принялась искать пронзенных черными стрелами. Стоило ей найти это оружие Тенилла, как она ломала его.
Бросив наземь обломки последней стрелы, Кариган обнаружила, что стоит рядом с королем Захарием. Тот опустился на колени среди убитых сакоридцев и плакал, закрыв лицо рукой. Другая висела, повернутая под странным углом, – видимо, ее сломали. Неподалеку лежали рядом шесть маленьких белых тел, включая веселого терьера Хвата.
Кариган отвернулась, не желая смущать короля в его горе, и отправилась к Кондору, стоявшему у края поля битвы с низко опущенной головой. По пути девушка споткнулась о громитский щит с изображением черного высохшего дерева. Что мог означать этот символ, она не знала, да и слишком устала, чтобы размышлять об этом.

Следующий ход

Кариган проснулась от собственного крика. Солнце опускалось за западный хребет, бросающий длинные тени на колышущиеся травы и люпины долины Утраченного Озера, некогда звавшегося Зеркало Луны, Индура Луин. В небе кружили вороны, ожидая, пока им дадут опуститься на поле битвы. Падальщикам не терпелось отведать мертвечины. Кариган стало зябко в сгущающихся сумерках, и она поежилась.
– С тобой все в порядке? – Рядом с ней, сгорбившись, села капитан Мэпстоун в куртке, накинутой на плечи.
Кариган кивнула. Ее одолела усталость вскоре после того, как пятьдесят кавалеристов маршала кавалерии Мартела въехали в долину идеально ровным строем, сияя шлемами и отполированными нагрудниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59