– Так что гони денежки, душенька. – Он швырнул ей на колени ее одежду и вышел.
– Помоги мне, Изи. – В ее глазах была мольба. – Он сумасшедший. Ведь у тебя есть пистолет.
– Не могу, – отказался я.
– Тогда дай его мне, я справлюсь сама.
Наверно, никогда в жизни Крыса не был так близок к насильственной смерти.
– Нет, – отрезал я.

* * *

– Я нашел следы крови на дороге, – объявил Крыса, вернувшись. – Я же говорил, что попал в него. Не знаю, хорош ли был выстрел, но он меня запомнит. – В его голосе звучало детское ликование.
Пока он похвалялся, я отвязал труп Джоппи от стула, поднял с пола отказавший пистолет Крысы и вложил его в руку убитого.
– Что ты делаешь, Изи? – удивился Крыса.
– Сам не знаю, Рей. Наверно, пытаюсь сбить их с толку.
Дафна ехала со мной, а Крыса следовал за нами в машине Дюпре. Когда мы отъехали на несколько миль, я выбросил с набережной в воду провода, которыми был связан Джоппи.
– Это ты убила Терена? – спросил я, когда мы свернули на бульвар Сансет.
– Наверное, я, – ответила она так тихо, что мне пришлось напрячь слух.
– Наверное? А точно ты не знаешь?
– Я спустила курок, и он умер. Но на самом деле он убил себя сам. Я пришла к нему попросить, чтобы он оставил меня в покое. Предлагала ему все свои деньги, но он только смеялся. Его руки шарили в штанишках маленького мальчика, и он смеялся. – Дафна фыркнула. Мне не дано знать, что выражал этот звук: снисходительную усмешку или презрение. – И я убила его.
– Что стало с мальчишкой?
– Отвела его к себе. Он забился в угол и молча сидел там.

* * *

Дафна держала сумку в запирающемся шкафчике «Христианской ассоциации молодых женщин».
Когда мы вернулись в восточный Лос-Анджелес, Крыса отсчитал по десять тысяч каждому. Сумку оставил Дафне.
Она вызвала такси, и я вышел проводить ее на обочину к гранитному фонарному столбу.
– Оставайся со мной, – просил я.
Мотыльки вились вокруг нас в маленьком круге света.
– Не могу, Изи. Я не могу остаться с тобой.
– Но почему?
– Просто не могу.
Я протянул руку, но она отстранилась:
– Не трогай меня.
– Я тебя не только трогал, милая.
– То была не я.
– Что ты хочешь этим сказать? Кто же это был, если не ты?
Я сделал шаг к ней, но она выставила перед собой сумку:
– Мы поговорим с тобой, Изи, пока не придет такси. Только не трогай меня, не то закричу.
– Что случилось?
– Ты знаешь, что случилось. Теперь ты знаешь, кто я.
– Ты такая же, как и я. Мы оба просто люди, Дафна. Ничего особенного.
– А не Дафна. Мое настоящее имя Руби Хенкс, и я родилась в Луизиане. Я не такая, как ты, потому что во мне живут два человека – она и я. Я никогда не ходила в зоопарк, а она там бывала и там потеряла своего отца. У меня был другой отец. Он приходил домой и заваливался в мою постель так же часто, как в постель моей матери. И это продолжалось до тех пор, пока однажды ночью Фрэнк не убил его.
Она смотрела на меня, но в ее глазах уже не было ни любви, ни страсти, а только мольба. Она коснулась моей руки:
– Похорони Фрэнка.
– Хорошо. Но мы можем похоронить его вместе. Останься.
– Нет, не могу. Сделай для меня еще одно доброе дело.
– Чего ты хочешь?
– Позаботься о мальчишке.
Признаться, я уже втайне ждал ее отъезда. Дафна Моне была сама смерть, и я был рад с ней распрощаться. Но я бы остался с ней без колебаний, если бы она об этом меня попросила.
Таксист попался какой-то подозрительный. Он то и дело пугливо озирался по сторонам – не собирался ли кто напасть на него. Дафна попросила его отнести сумку в машину, с улыбкой поблагодарила за услугу, а со мной даже не попрощалась.

* * *

– Зачем ты убил его, Крыса?
– Кого?
– Джоппи!
Крыса насвистывал, пряча свои доллары в конверт из темной оберточной бумаги.
– Разве не он – причина всех твоих бед, Изи? К тому же мне нужно было припугнуть девчонку.
– Но она и так ненавидела его из-за Фрэнка. Разве ты не мог бы этим воспользоваться?
– Это я убил Фрэнка, – как бы между прочим сообщил он. – Крыса снова напомнил мне Де-Витта Олбрайта.
– Ты убил его?
– Ну и что из того? А разве он не сделал бы то же самое с тобой? Ведь он собирался тебя убить!
– Это не значит, что я должен убивать его.
– Черта с два не значит! – Крыса злобно сверкнул глазами. Этот взгляд ничего хорошего не сулил, и я смирился. – Ты совсем как Руби, – сказал Крыса.
– Ты о чем?
– Она мечтала быть белой. Все эти годы люди ей говорили, какая у нее светлая кожа, какая она красивая, но она-то знала, что белой ей никогда не стать. И вот она притворилась-таки ненадолго белой – и все потеряла. Она может любить белого, но только если он считает ее белой.
– А я тут при чем?
– Ты такой же, Изи. Ты пытаешься жить как белые, по их законам. Но то, что для них справедливость, для нас – погибель. Она выглядит как белая, а ты – думаешь как белый. Но, братец, пора признать, что вы оба бедные ниггеры, а ниггер никогда не будет счастлив, пока не станет самим собой.

Глава 30

Труп Де-Витта Олбрайта был найден на северной окраине Санта-Барбары. Олбрайт так и остался сидеть в машине, привалившись к рулю, – он, видимо, скончался от потери крови. Я не мог поверить в его смерть. Человек, подобный Олбрайту, не мог вот так просто взять и умереть. Я содрогался при мысли о том, что может произойти в этом мире со мной, если оказалось возможным убить Олбрайта.
Крыса и я услышали о случившемся по радио утром на следующий день по пути на автовокзал. Я был счастлив, что он уезжает.
– Хочу отдать все деньги Этте. Может, теперь, когда я спас твою задницу и разжился деньгами, она согласится снова принять меня в свой дом? – Крыса улыбнулся мне и полез в автобус.
Я знал, что вскоре увижу его снова, только не знал, радоваться мне или плакать.

* * *

В то же утро я отправился на квартиру к Дафне, где и обнаружил мальчишку, чумазого, в грязной, замызганной одежде. Он сидел на полу в кухне и молча ел муку прямо из пакета. Моего появления он вроде бы и не заметил. Когда я протянул ему руку, он ухватился за нее и покорно последовал за мной в ванную. Я основательно вымыл его, после чего отвел к Примо.
– Вряд ли он понимает по-английски, – сказал я ему. – Может, тебе удастся что-нибудь из него выудить?
Примо был, что называется, отец Божьей милостью. У него была куча ребятишек, как и у Рональда Уайта, и он любил их всех.
– Если бы удалось найти ему какую-нибудь няньку, я согласился бы платить ей несколько сотен в год, – сказал я.
– Я постараюсь, – ответил Примо. – Мальчонка уже сидел у него на коленях. – Может, мне и удастся кого-нибудь подыскать.

* * *

Следующий визит я нанес мистеру Картеру. Он окинул меня холодным взглядом, когда я сообщил об исчезновении Дафны. Потом я поведал ему о том, что услышал от Олбрайта, – об убийствах, совершенных Джоппи и Фрэнком, и о смерти Фрэнка, и о том, что Джоппи бесследно исчез.
Однако известие о том, что Дафна на самом деле цветная, буквально сразило его наповал. Я сказал, мол, она просила передать, что любит его, но если бы она осталась с ним, то до конца дней не знала бы покоя.
Я подробно живописал, как она выглядела в открытом летнем платье, вспоминая при этом, как мы с ней занимались любовью, во времена, когда она считала себя белой женщиной. Его лицо выражало экстатический восторг. Я испытывал примерно те же самые, только с налетом горечи, чувства, стараясь удержать их в глубине души.
– Меня кое-что тревожит, мистер Картер. Впрочем, у вас та же проблема.
– Вот как? – Он все еще пребывал в счастливом мире грез. – Что же именно?
– Я нахожусь на подозрении у полиции, – сказал я. – И если они как следуют начнут меня трясти, мне придется рассказать им о Дафне. Вы же понимаете, что ей вовсе не хочется, чтобы трепали ее имя в газетах. Она может даже покончить с собой, – сказал я, полагая вполне реальной такую возможность.
– Чем я могу быть полезен?
– Вы как-то обмолвились по поводу связей в мэрии.
– И что же?
– Позвоните туда. Мне есть что рассказать им. Но вам надо будет должным образом меня представить. Если я явлюсь туда сам по себе, они станут мурыжить меня до тех пор, пока я не выложу им все на свете, в том числе и по поводу Дафны.
– Но почему я должен вам помогать, мистер Роулинз? Я потерял и деньги и невесту. А вы и пальцем не шевельнули ради меня.
– Я спас ей жизнь. И помог благополучно увезти ваши деньги. Любой из тех, кто причастен к этой истории, предпочел бы видеть ее мертвой.

* * *

В тот же вечер мы побывали в мэрии и были приняты заместителем шефа полиции и вице-мэром Лоуренсом Райтсмитом. Шеф полиции был толстый коротышка. Прежде чем вымолвить слово, даже такое невинное, как «хэлло», он обращал взор к вице-мэру в надежде получить одобрение. Мистер Райтсмит, представительный седовласый человек в сером костюме, бурно жестикулировал и курил сигареты «Пэл-Мэл». Именно таким в детстве я представлял себе президента страны. По моей просьбе были приглашены полицейские – Мейсон и Миллер.
Беседа проходила в кабинете мистера Райтсмита. Он восседал за своим столом, заместитель шефа полиции стоял рядом с ним. Мы с Картером сидели напротив них, по другую сторону стола.
– Мистер Роулинз, – обратился мистер Райтсмит ко мне. – Вы имеете что-то сообщить нам по поводу убийств, имевших место в последнее время?
– Да, сэр.
– По словам мистера Картера, вы работаете на него?
– В каком-то смысле, да.
– В каком же?
– С мистером Де-Виттом Олбрайтом меня познакомил наш общий знакомый Джоппи Шэг. Сначала мистер Олбрайт нанял Джоппи и поручил ему поиски Фрэнка и Говарда Гринов. Потом Джоппи рекомендовал ему нанять и меня.
– Фрэнк и Говард – братья?
– Я слышал, будто они дальние родственники, но ручаться не могу, – сказал я. – Мистер Олбрайт поручил мне отыскать Фрэнка по просьбе мистера Картера. Но для чего он ему понадобился, не объяснил, сказал лишь, что дело касается бизнеса, и все.
– Это связано с деньгами, о которых я говорил вам, Ларри, – уточнил Картер. – Вы знаете.
Мистер Райтсмит улыбнулся и, обращаясь ко мне, спросил:
– Вы нашли их?
– К тому времени Джоппи уже настиг Говарда Грина; тогда-то он и узнал про деньги.
– И что именно он узнал, мистер Роулинз?
– Говард работал на богатого человека, Мэтью Терена, который был в бешенстве оттого, что мистер Картер помешал ему баллотироваться на пост мэра. – Я улыбнулся. – Как я понимаю, он мечтал стать вашим боссом.
Мистер Райтсмит улыбнулся в ответ.
– Так или иначе, Терен хотел, чтобы Говард и Фрэнк убили мистера Картера под видом грабежа. Но когда они проникли в дом и завладели этими тридцатью тысячами долларов, они поспешили улизнуть с ними, не осуществив своего намерения.
– О каких тридцати тысячах долларов идет речь? – полюбопытствовал Мейсон.
– Об этом поговорим чуть позже, – сказал Райтсмит. – И Джоппи убил Говарда Грина?
– Так я теперь думаю. Видите ли, я ничего об этом не знал до той поры, пока они не стали разыскивать Фрэнка. Де-Витт следил за мистером Тереном, потому что у мистера Картера были подозрения на его счет. Затем Де-Витт заинтересовался Гринами, и когда вышел на Говарда, то всплыло и имя Фрэнка. Ему понадобился человек, чтобы следить за Фрэнком в злачных местах близ Уаттса.
– А почему они разыскивали Фрэнка?
– Де-Витт охотился за деньгами мистера Картера, а Джоппи сам хотел завладеть ими.
Солнечные лучи упали на зеленый блокнот мистера Райтсмита. Я взмок от пота, словно все они сосредоточились на мне.
– Каким образом вы все это узнали, Изи? – спросил Миллер.
– От Олбрайта. У него возникли подозрения, когда убили Говарда, а когда погибла и Коретта, у него уже не осталось каких-либо сомнений на этот счет.
– Но почему? – воскликнул Райтсмит. Взоры всех присутствующих обратились ко мне. У меня было такое ощущение, словно я держу ответ перед судом присяжных.
– Потому что они следили и за Кореттой. Она проводила немало времени в обществе Гринов.
– Почему же у вас не возникло подозрений, Изи? – спросил Миллер. – Почему вы не рассказали нам обо всем этом, когда мы привезли вас в участок?
– Тогда я всего этого еще не знал. Джоппи и Олбрайт пустили меня по следу Фрэнка Грина. Говард Грин был уже мертв, а о Коретте мне ничего не было известно.
– Продолжайте, мистер Роулинз, – сказал мистер Райтсмит.
– Я не смог найти Фрэнка. Никто не знал, где он находится. Но кое-что мне все-таки удалось выяснить. Прошел слух, будто смерть кузины явилась для него серьезным потрясением и он задался целью отомстить за нее. Думаю, он избрал своей жертвой Терена. О Джоппи он ничего не знал.
– Значит, вы думаете, что Терена убил Фрэнк Грин? – Миллер не скрывал отвращения. – А Джоппи разделался с Фрэнком Грином и Де-Виттом Олбрайтом?
– Я рассказал только все то, что мне известно, – заявил я, напустив на себя невинный вид.
– А как насчет Ричарда Мак-Ги? – Миллер поднялся со своего стула. – Он заколол себя сам?
– О нем я ничего не знаю, – сказал я.
Они еще два часа допрашивали меня. Но я снова и снова повторял одно и то же. Получалось, что практически во всех убийствах был повинен Джоппи. Его обуяла алчность. Узнав о смерти Де-Витта, я поспешил к мистеру Картеру, и тот решил обратиться в полицию.
Когда я закончил свой рассказ, Райтсмит сказал:
– Большое вам спасибо, мистер Роулинз. А теперь вы нас извините.
Мейсон и Миллер, адвокат Картера Джером Даффи и я покинули кабинет вице-мэра. Даффи пожал мне руку и улыбнулся:
– Увидимся с вами по ходу следствия.
– А зачем это?
– Пустая формальность, сэр. Когда расследуется серьезное преступление, опрашиваются свидетели и прочие лица, так или иначе способные помочь следствию.
Это прозвучало так, словно речь шла о штрафе за парковку автомобиля в неположенном месте.
Даффи вошел в лифт вместе с Мейсоном и Миллером, а я стал спускаться по лестнице, подумывая, не отправиться ли мне домой пешком. В заднем дворике у меня зарыты деньги, заработанные за два года, и я на свободе. Мне ничто не грозило, ничто не омрачало мою жизнь. Пришлось пройти через суровые испытания, так ведь сурова и сама жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21