Там он всерьез взялся за дело. Персонал больницы не мешал ему весь день делать какие-то записи, так как предполагалось, что в этом суть его помешательства.
Окончив свою работу, Мишель Мок обратился к врачу, объяснил, с какой целью проник в больницу, и попросил освободить его.Врач снисходительно улыбнулся и похлопал его по плечу:
— Журналист... Ну, это еще довольно невинно. Ничего удивительного. У нас уже есть четыре Наполеона, Аттила и даже два сына Иисуса Христа...
Мишелю Моку все же удалось вырваться на свободу, и он опубликовал ряд интересных репортажей. Больница, описанная М. Моком, включает 22 многоэтажных корпуса, в которых за каменными стенами и зарешеченными окнами содержится 57 650 душевнобольных. Это целый город умалишенных.
Появление репортажей Мока совпало с докладом комиссии по изучению состояния душевных заболеваний за последние пять лет. В документе, направленном комиссией сенату, говорилось, что условия жизни в 227 госу-
дарственных больницах для душевнобольных скорее похожи на тюремные, чем на больничные. Указывалось, что в больницах не хватает персонала, что палаты страшно переполнены. Комиссия требовала, чтобы правительство приняло «решительные меры к улучшению медицинской работы по лечению умственных расстройств», и выдвинула целый комплекс предложений. Там есть сотни действительно дельных мыслей о том, как лечить больных и ухаживать за ними, но нет основного: как добиться того, чтобы в стране сократился рост психических заболеваний.
Эмигранты, переплывшие Атлантический океан, обладали не только стальными мускулами, но и твердой волей, которую позже закалили в непрестанной борьбе и опасностях. Новый континент признавал только решительных и здоровых людей — больным здесь нечего было делать, и потому происходил естественный отбор. Кто же виноват, что теперь в стране, только по официальным данным, имеется около 20 миллионов человек с больной психикой? Какие причины привели потомков здоровых и закаленных людей в стены психиатрических больниц? «Кого бог хочет наказать, у того отнимает разум» — гласит старинная поговорка. Но она совершенно неприменима к тем 10 процентам американцев, которые страдают умственным расстройством: разум у них отнял не господь бог, а современный уклад капиталистического общества.
Как-то раз, когда я шел по 50-й стрит Нью-Йорка, раздался вой полицейских машин, и в то же мгновение было перекрыто все движение. Вооруженные специальным снаряжением рабочие подняли крышку канализационного колодца и вытащили оттуда какой-то пакет. Полиция явилась сюда по анонимному телефонному звонку, извещавшему, что в этом месте спрятана «адская машина», которая в скором времени должна взорваться. Когда рабочие раскрыли пакет, в нем оказалось... несколько кирпичей.
Это была очередная насмешка над нью-йоркской полицией, которая уже в течение нескольких лет не могла поймать и обезвредить человека, систематически устраивавшего взрывы в будках телефонов-автоматов, на станциях метро и в выгребных ямах при помощи самодельных «адских машин». От этих бомб замедленного действия погибли десятки людей, сотни получили увечья. Наконец удалось поймать маньяка. На суде он объявил, что находится в состоянии войны со всем обществом, поскольку
это общество сделало его несчастным. Он был приговорен к пожизненному заключению. Но когда этот безумец был упрятан за решетку, в Нью-Йорке вновь раздались взрывы: видимо, появились новые «борцы» против общества... По всей стране систематически проводятся вызывающие невероятное нервное напряжение «воздушные тревоги». Однажды такая «тревога» застала меня в помещении нью-йоркского отделения ТАСС. Здесь день и ночь стучат телетайпы разных телеграфных агентств. Когда завыли сирены, телетайп Юнайтед Пресс Интернэшнл вдруг передал телеграмму следующего содержания: «Межконтинентальные ракеты и бомбардировщики противника готовят удар по Америке. Целью врага являются 100 крупнейших центров страны». И все это было только «невинным упражнением». Успокоив читателя, что вышеприведенная телеграмма является всего лишь частью программы, приготовленной на случай настоящей воздушной тревоги, те же самые шутники продолжали: «Погибло 30 миллионов американцев, но оставшиеся в живых в состоянии продолжать военные действия».
Во время тревоги, о которой я рассказываю, остановились машины, погасли экраны телевизоров, в школах прервались занятия, опустели улицы. Движение было разрешено только специализированным военным машинам и полиции. Последней было вменено в обязанность немедленно применять строя;айшие меры к тем, кто не желает обращать внимание на выдумки истерических поджигателей войны и, махнув рукой на все сигпалы, осмелится высунуть голову в окно, чтобы убедиться, что небо чисто и опасность только померещилась тем, кто страдает манией атомной войны.
Через несколько дней состоялся суд. Лица, не выполнившие правил «по сигналу воздушной тревоги», были приговорены к штрафам и разным срокам тюремного заключения.Еще сильнее действует на психику американцев «коктейль», который специалисты этого дела смешивают на треть из военного психоза и на две трети из религиозного фанатизма.
Однажды в городе Бенсон (штат Аризона) вдруг исчезли 32 члена действовавшей здесь религиозной секты. Полиция и родственники долго не могли напасть на их след. Наконец пропавших разыскали: они, оказывается, втайне от других, выстроили себе убежище, в котором и
скрылись. Руководитель секты Глин Скотт отказался подчиниться требованию шерифа выйти из убежища и объявил, будто он слышал голос с неба, который возвестил ему, что близится «страшный час» и им надлежит укрыться в убежище, дабы остаться на земле «последними американцами».
Меня познакомили с профессором химии, автором серьезных трудов в этой области. Профессор был известен среди студентов еще и как автор любительских фильмов из жизни диких зверей и птиц. Особенно профессор гордился своим фильмом о совятах и тем, что он сам, чтобы заснять этот фильм, много ночей скрывался в лесной чаще.
— Как вы относитесь к тому,— спросил я его,— что ваши студенты осуждены на тюремное заключение за отказ спускаться во время «воздушных тревог» в убежище?
— Это, конечно, подавление личной свободы,— ответил мне профессор,— но я всегда доказываю студентам, что лучше тратить свободное время на то, чтобы снимать фильм о совятах, чем ввязываться в политику.
— Разве протест против военной истерии — это только политика? Разве это одновременно не борьба за здоровые нервы американских граждан, за их спокойствие?
— Но зато за фильмы о совятах никого не сажают в тюрьму,— заключил уважаемый профессор. Оп помолчал, а потом добавил: — Кроме того, такие фильмы, пожалуй, лучшее лекарство от бессонницы...
В Америке не от хорошей жизни в течение года кончают жизнь самоубийством от 25 до 30 тысяч человек. А это значит, что каждые 24 минуты один житель США по собственному желанию уходит из жизни, а еще семеро пытаются это сделать, но остаются в живых.
Газета «Дейли ныос» открыла па своих страницах дискуссию, как бороться с этим явлением. Один из читателей предложил наказывать самоубийц, другой выразил сомнение, принесет ли это кому-либо пользу, так как трудно было бы изобрести наказание для человека, лишившего себя жизни. Третий утверждал, что бороться с самоубийствами не следует, так как они являются показателем роста цивилизации и развития человеческого интеллекта. Не знаю, может ли кто-нибудь, в том числе и редакция «Дейли ныос», объяснить истинные причины столь большого количества самоубийств, но на страницах газеты я объяснений не нашел. Зато газета поместила
похвальное слово Диане, дочери бывшего британского премьер-министра Черчилля, которая долгие годы занималась меценатством в учреждении, боровшемся с самоубийствами. Возможно, это произвело бы еще большее впечатление, если бы через неделю та же газета не вынуждена была сообщить о том, что сама Диана... наложила на себя руки.
И в самой Америке есть филантропы, проявляющие заботу о том, чтобы люди не кончали жизнь самоубийством. Один из них, Гарри Уоррен, живет в Нью-Йорке. Ему можно позвонить по телефону. Гарри Уоррен унаследовал от отца небольшое учреждение под названием «Анонимный самоубийца». Номер телефона этого учреждения рекламируется в газетах для тех, кто решил покончить с собой, но перед этим захочет вдруг рассказать по телефону о своих мучениях. Утверждают, что Гарри Уоррен спас много жизней. Нетрудно догадаться: те, кто еще хотят посоветоваться, далеки от самоубийства. Желание рассказать о своих заботах и обидах весьма свойственно человеческой натуре.
Оценить деятельность конторы Гарри Уоррена невозможно: если он спас хотя бы одну жизнь, он уже проделал бесценную работу.
КУЛЬТУРА И СОВЕСТЬ
Если вы хотите, чтобы ваши современники признали вас великим, постарайтесь быть ненамного более великим, чем они. Амброз Вире, американский сатирик
Природа никогда не ошибается: если она порождает дурака, значит, она этого хочет.
Генри Шоу
Каждый класс создает свою культуру, у каждого класса — своя мораль. И нигде вы не увидите такой глубокой пропасти между культурой и моралью разных классов, как в Америке, потому что нигде в другой стране нет столь глубокой пропасти между классами.
XIX век дал Менделеева, Эдисона, Рентгена, Пастера и многих других титанов ума и духа. Их открытия в большинстве случаев были встречены современниками довольно спокойно, так как тогда никто еще не мог сказать, что практически дадут периодическая система элементов Менделеева и рентгеновские лучи.
Атомная бомба, полет Гагарина в космос, шаги человека и движение лунохода по Луне и другие события современности волнуют людей куда больше, чем любые достижения науки или шедевры литературы и искусства прошлого. Кое-кто заговорил даже о том, что техника не оставила в жизни места поэзии, музыке, живописи, что следует махнуть рукой на созданные гениями человечества духовные ценности и начать жизнь по новому, атомному стандарту. Каков же этот стандарт культурной жизни, столь рьяно пропагандируемый капиталистами?
Современный правящий класс Америки не столь примитивен, как господствующие круги гитлеровской Германии, один из заправил которой откровенно заявил, что при одном лишь слове «культура» ему хочется схватиться за револьвер. Совсем наоборот. Хозяева золотых мешков на каждом перекрестке кричат о том, что они, и только они,
настоящие поборники и покровители культуры. Но если поглубже заглянуть в то, как формируется стандарт американской культурной жизни, станет совершенно ясно, что «культура», если можно так назвать ее, интересует их ровно настолько, насколько она может послужить интересам бизнеса.
Но это не та культура, которой по праву гордятся не только американцы, но и прогрессивные люди всего мира. Об этой американской культуре, давшей миру в прошлом: замечательных писателей, художников, музыкантов, славящейся и сегодня именами любимых миром артистов, певцов, поэтов и художников, давным-давно позаботились и заботятся истинные сыны и дочери американского народа — талантливые и честные, от всего сердца желающие добра своему народу. В Америке, как и в других капиталистических странах, существуют две культуры: культура правящего класса и та культура, которую создают талантливые люди, не торгующие своей совестью и творчеством.
Американцы хорошо умеют конденсировать, молоко. Это, безусловно, показатель уровня цивилизации. Но они начали конденсировать Байрона, Шиллера и Достоевского.«Зачем утомляться, читая «Илиаду» или «Одиссею», если все, что там, сказано, можно узнать за 20 минут»,— утверждают издатели таких сокращенных книжонок, умудрившиеся в томик, содержащий всего 250 страниц, втиснуть все произведения Бальзака, Толстого и Гёте. Конденсированное молоко можно разбавить водой. Что добавить в сокращенные издания классиков мировой литературы (объемом по 100—150 страниц на все творчество писателя), которыми наводнили американский рынок издатели «Ридерс дайджест»?
Летом в Нью-Йорке на сцене Сентрал-парка под открытым небом каждый вечер идут чрезвычайно впечатляющие постановки трагедий Шекспира. На фоне небоскребов страдают Гамлет, король Лир, гибнут Джульетта и Офелия. Сомнительно, чтобы театр этот собрал такое количество зрителей, как теперь, если бы в нем преподносились выжимки из замечательных трагедий. К счастью, в Америке далеко не все увлекаются «Ридерс дайджест» — продуктом конденсированной культуры; есть и огромное количество по-настоящему талантливых, честных, преданных своему делу художников, творчество ко-
торых полюбил американский народ, да и все человечество. Американцы справедливо гордятся своим замечательным Бостонским симфоническим оркестром, и все же я видел в Нью-Йорке у дирижерского пульта... робота! Железное детище цивилизации XX века размахивало своей единственной деревянной рукой, на груди у него вспыхивали разноцветные огоньки, по сигналу которых оркестранты вступали и подчеркивали оттенки. Все было как обычно. Никто из музыкантов не знал только одного: что играет его сосед. Дело в том, что для этого концерта партию каждого инструмента в оркестре писал другой композитор.
«Куда приведет парод такое могучее развитие цивилизации и такое катастрофическое падение культуры?» — озабоченно спрашивают некоторые американцы. США — самая богатая в мире капиталистическая страна. Она производит немнущиеся рубашки, возводит самые высокие в мире дома. Но может ли эта цивилизация, подчиненная законам и интересам капиталистического общества, создать человеку полноценную и светлую жизнь? Обеспечить высокий уровень культуры?
Охарактеризовать цивилизацию куда легче, чем культуру. Превосходные музеи, удобные читальни, большие концертные залы с талантливыми исполнителями — это еще не культура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41