Позавтракав и собрав необходимые вещи, они отправились.
- Сначала идем на север, - скомандовал Грегорин.
- Но, - заметил Ким, - мост разрушен.
- А что произошло? - задал вопрос Грегорин.
Бурин поведал их новому проводнику о сражении с темным эльфом и больгами.
- И теперь нам не перебраться на другую сторону, - завершил свой рассказ гном.
- Это уж моя забота.
Последовавший за этим марш стал для Кима мукой. Хотя ноги Грегорина были и короче, чем у Кима, он задал очень резвый темп. Гилфаласу и Фабиану без труда удавалось идти с ним в ногу, Бурин тоже держался мужественно, но Киму и Марине, измотанным сражением с бурей, каждый шаг давался с трудом.
Так они добрались до пропасти, на другой стороне которой состоялась стычка с Азантулем и его свитой.
Грегорин спустился по лестнице, ведущей к площадке перед мостом.
- Сюда, - донесся снизу его голос. - Ну, что вы, к земле приросли, что ли?
От моста не осталось и следа, за исключением двух вертикальных отверстий в скале, через которые можно было наблюдать безумство воды на дне ущелья.
Фабиан недолго думая сказал:
- Если через это отверстие пропустить трос и закрепить его на другой стороне, то таким образом можно было бы перебраться через пропасть.
- Я не переправляться на другую сторону! - В голосе Гврги слышалась паника. - Мне кружиться голова.
Ким тоже не был в восторге от этой идеи. Хотя он вроде бы и не боялся высоты, но от одной мысли о качающейся над бездной веревке ему стало не очень хорошо.
- Отлично, Фабиан, - сказал он. - Только зацеплять конец троса на той стороне пропасти будешь ты.
- Но ведь как-то гномы построили этот мост! - с отчаянием в голосе выкрикнул Фабиан.
Однако логика Кима была неумолима.
- Тогда провал был доступен с обеих сторон. Если кто-то бросал трос или даже привязывал его к стреле и запускал из лука, то на другой стороне кто-то другой ловил его и закреплял. Так перетащили через пропасть целую балку - вовсе не прибегая при этом к магии, - добавил он, краем глаза поглядывая на Бурина.
- Всегда существовал ещё один путь, - глухо произнес Грегорин. - Вы думаете, что строители моста о нем не догадывались?
- Воздушный? - По голосу Фабиана молено было понять, что он мечется между иронией и истерикой.
- Нет, скорее водный.
Старый гном лег на живот и подполз к краю обрыва. После короткой заминки его примеру последовал Фабиан. Оба уставились на клубящийся внизу туман. Через некоторое время принц отполз от края и поднял голову.
- Там внизу есть мост, - сказал он.
Оказывается, Грегорин все продумал. При помощи блоков и крюка они соорудили примитивный подъемник, который затем укрепили в предназначавшихся для моста отверстиях в скале.
- Я спущусь первый, - сказал Фабиан, как будто собираясь искупить свою оплошность. Он скрылся за краем пропасти и исчез в бездне. Один за другим за ним последовали остальные спутники, пока, наконец, очередь не дошла до Бурина и Грегорина.
Ким, чьи глаза во время спуска были прикованы к скользкой скале, мимо которой он проносился, взглянул на миг вверх. Небо превратилось в узкую полоску между вертикально вздымающимися каменными стенами.
Каменный мост, перекинутый через горную реку, весь был покрыт мхом и лишайником. Навстречу далекому солнечному свету тянулись бледные щупальца растений. Шум и грохот воды были здесь такими, что невозможно было услышать даже собственный голос.
Ким невольно окинул взглядом ущелье в обоих направлениях. Однако больга, убитого им, видно не было. Очевидно, течение унесло труп.
- Забудь, - сказала Марина, будто прочитав его мысли. - Все уже в прошлом. А в той ситуации только так и можно было действовать.
Разумеется, она была права. Но он все равно никогда не забудет об этом. В его памяти навсегда запечатлелся ужас в глазах врага, когда тот потерял равновесие и рухнул в клокочущую бездну.
Наконец все благополучно перебрались на другую сторону и остановились в ожидании.
- Веревка? - с надеждой спросил Гврги. Пока его спускали в ущелье, он крепко зажмуривал глаза, но здесь, в этой влажной атмосфере, к болотнику, казалось, вновь вернулся его оптимизм.
А действительно, как же выбраться отсюда наверх?
Грегорин не отрывал взгляда от скалы, возносившейся ввысь: скользкая отвесная каменная стена, омываемая пеной и туманом и покрытая лишайниками и водорослями.
- Кто-то должен взобраться наверх, - произнес он и обернулся к Бурину. - Как ты на это смотришь?
Бурин судорожно сглотнул. Его взгляд скользнул вверх по скале.
- Если бы у меня были необходимые для этого принадлежности: крюки и скобы, тогда я, пожалуй, смог бы. Но ведь вы наверняка обо всем позаботились… Владыка?
Не изменив выражения, Грегорин открыл свой мешок и извлек оттуда все необходимое для восхождения. Бурин оперся руками о скалу; одно мгновение казалось, что он произносит немую молитву, но на самом деле это было даже больше чем молитва: единение с камнем - то, о чем ни эльф, ни человек, ни фольк не имели никакого представления.
Затем он отправился в путь.
В камень вбивалась скоба, через проушину протягивалась веревка и тут же страховалась, затем скалолаз подтягивался вверх на длину локтя и ставил ногу на скобу в щель между веревкой и скалой. Затем вся процедура повторялась. Скользкая, покрытая слизью скала не предоставляла почти никакой опоры рукам и ногам. И казалось, что Бурина гонит вверх одна лишь сила воли, а также надежды друзей и взгляд Грегорина, с каменным лицом и горящими глазами взиравшего на него снизу.
Вдруг он покачнулся и пополз вниз.
Марина вскрикнула:
- Бурин, нет!..
Веревка дернулась. Однако железо выдержало, по крайней мере до тех пор, пока Бурин не нашел опоры. Казалось, что его пальцы вонзились в скалу. Но он снова пополз вверх, вбивая в скалу очередную скобу.
Наконец они увидели, как высоко-высоко на фоне матового света небес его маленькая фигурка перевалила через край пропасти.
Все остальное было уже делом техники. При помощи подъемника сначала были отправлены наверх самые легкие из их компании: Ким, Марина и Гврги, затем Гилфалас с Фабианом, а напоследок - Грегорин.
- Ты сделал все превосходно, Бурин. - Марина произнесла это так громко, чтобы все, включая Грегорина, услышали её. - Никто, кроме тебя, не справился бы с этим!
- Не стоит благодарностей, - махнул рукой Бурин. Но от Кима не ускользнуло, как распрямились его плечи.
Грегорин ни единым словечком не похвалил Бурина. Видимо, не посчитал нужным.
Все изрядно утомились, однако тут было не самое подходящее место делать привал. Занесенное снегом и освещенное тусклым светом плато выглядело пустынным. Больги унесли своих мертвых с собой. Лишь кое-где виднелись следы боя: тут пряжка от ремня, там оброненный кинжал.
После того как спутники пересекли плоскогорье, пришло время разбивать лагерь. На ужин им пришлось довольствоваться вяленым мясом и водой, а ночевать - под защитой каменного навеса.
На следующее утро они увидели высокие облака над Серповыми Горами.
- Нам лучше поторопиться. Еще до заката начнется снегопад, - объявил Грегорин.
Ким сбился со счета, сколько времени занял у них спуск. Как и предсказал Грегорин, вскоре пошел снег; он падал крупными, влажными хлопьями, которые, чуть коснувшись земли, сразу же таяли, так что дорога, по которой они шли, стала очень коварной. Следующая ночь была холодная и неуютная, а последовавший за ней день Грегорин превратил в настоящую гонку. Марина держалась мужественно, поэтому Ким тоже не хотел сплоховать, надеясь только, что не упадет и не расквасит нос или не свалится с ног от усталости.
Фабиану было не до Кима: слишком уж он был занят собственными надеждами, страхами, а главное - целью их похода. Усталость сказывалась и на нем. Он ведь все-таки не служил солдатом в легионах отца, прославленных своими марш-бросками.
Гилфалас шел легко, а то, о чем он думал, осталось неизвестным. Некоторая отчужденность между ним и его спутниками, почти сошедшая на нет, теперь возникла вновь. Хотя, возможно, в этом была виновата усталость, из-за которой всем мерещилось то, чего на самом деле не было.
Больше всех с появлением Грегорина изменился Бурин. Он дал отдохнуть своему острому языку, а сам ожесточился, как будто не желая демонстрировать старому гному свои слабости. Но и его вид доказывал, что силы гнома не беспредельны.
Гврги мужественно сражался с дорогой, а поскольку он был привычен к долгим переходам, то, несмотря на свои короткие и кривые ноги, держался стойко. Ким поражался болотнику, у которого, в отличие от остальных, хватало сил распространяться своим квакающим голосом о красотах горных ландшафтов.
Наконец они достигли места, откуда ещё так недавно начался их подъем. Киму все это уже представлялось не более чем отдаленными воспоминаниями, как будто с момента их пребывания здесь прошли уже годы.
Отсюда взгляд на лежащую внизу равнину простирался далеко, пока не исчезал в вихре снежинок, все ещё мягко сыпавшихся с небес. Перед ними была пустая, мертвая земля. Ни сражающихся армий, ни звона оружия, на столбов дыма. Возникало ощущение, будто мир затаил дыхание.
- Ты что-нибудь видишь? - спросил Фабиан эльфа.
- Нет, - ответил Гилфалас. Голос его прозвучал глухо. - Ничего. Я и не чувствую ничего. Ни темных эльфов, ни больгов, никаких… других тварей.
- А как же наш друг Азантуль? - спросил Бурин. - Я очень удивлюсь, если он сдастся так просто. Особенно принимая во внимание то, что он со своими больгами все это время был у нас на хвосте.
Гилфалас только покачал головой.
- Как долго нам ещё идти? - спросил Фабиан и покрутил головой в разные стороны.
- Где-то два дневных перехода, - ответил Грегорин. - Полагаю, однако, - добавил он, взглянув на фолька, а затем на Марину, которая всю дорогу молчала, - что я вас порядком загнал. В часе или двух ходьбы отсюда находится старый постоялый двор, если мне не изменяет память. Думаю, мы сможем сделать там короткую передышку, пока маленькие фольки не свалились с ног от усталости.
- Я считаю, - произнес Фабиан, - что отдых не повредит никому из нас; вряд ли пойдет на пользу дела, если мы окончательно выбьемся из сил. Хотя мне и не по душе терять время, но сделать это необходимо.
6
НОЧНЫЕ ПСЫ
Еще до захода солнца они достигли пещеры, представлявшей собой узкий лаз, скрытый кустарниками и ведущий в маленькую, вырубленную в толще породы каморку с нишами для хранения припасов. В ней находились бобы и копченое сало в таких же точно бочонках, какие наши спутники уже видели на постоялом дворе на перевале; также они обнаружили здесь вяленое мясо и ещё кое-что из припасов, что были давным-давно сделаны гномами.
У дымохода, уходившего в толщу скалы, находился очаг, рядом с которым лежали дрова.
- Гномы не любят доверяться случаю, - заметил по этому случаю Грегорин.
Теперь на отдыхе Киму вновь на ум пришли слова Бурина: «Если то, что я предполагаю, - правда, то тогда он пришел сюда от конца времен и несет на себе всю гордость и весь позор народа гномов». Что бы это могло значить? И тут ему пришло в голову, что, возможно, в Зарактроре он найдет ответ на свой вопрос.
Марина накормила их густым и сытным бобовым супом с большими кусками мяса. Впервые с тех пор, как путешественники покинули перевал, они снова могли с наслаждением выкурить свои трубки. Ким даже взялся ввести Грегорина в тонкости этого искусства; последний, однако, был слишком нетерпелив, и трубка у него то и дело потухала. Фольк надеялся, что таким образом сможет завоевать расположение князя гномов, однако вскоре отказался от этой затеи, опасаясь только лишний раз рассердить Грегорина.
А тот продолжал оставаться для всех загадкой. Бурин в его присутствии стал замкнутым и молчаливым, и Ким все больше и больше убеждался, что вся общительность его друга была в большей степени средством, чтобы отвлечь остальных от его тайн, нежели действительной натурой Бурина. Но все равно, гном оставался верным и надежным спутником и товарищем.
Грегорин был другим - капризным и переменчивым. То оказывался угрюм и заносчив, то помогал спутникам; то гнал их вперед до полного изнеможения, то заботился о том, чтобы они восстановили силы. Было ясно, что он преследует какие-то свои цели и будет находиться на их стороне лишь до тех пор, пока его планы не вступят в противоречие с планами путешественников.
Усталость не обошла стороной никого, так что вскоре все они завернулись в свои одеяла и улеглись.
Когда Ким проснулся, то первый, кого он увидел, был Грегорин, который, как сама любезность, помогал Марине. Ким не знал, как понимать их нового спутника, и решил переговорить по этому поводу с Фабианом.
Удобный момент подвернулся тотчас, когда наследный принц отправился к источнику, чтобы умыться, в то время как остальные ещё нежились под одеялами.
Ким вскочил на ноги и последовал за Фабианом.
- Что ты думаешь об этом Грегорине? - как бы походя спросил он.
Фабиан вытер лицо и поднял голову.
- Я не знаю, - сказал он. - Он напоминает мне моего первого учителя фехтования, до того долго служившего в легионах отца. Это был свирепый человек, которого мы поначалу ненавидели. Однако потом он как-то сказал, что лучше он сейчас сделает нам больно, чем потом будет выносить мертвыми с поля боя. Подобное делает человека одиноким, а Грегорин совершенно такой же.
Ким раскрыл перед Фабианом собственные мысли, рассказал ему о том, что поведал на перевале Бурин, и высказал свои догадки и предположения.
Принц внимательно выслушал. В слабом свете первых солнечных лучей он казался постаревшим и более серьезным, чем обычно.
- Ким, очень хорошо, что ты рассказал мне все это. Но мы должны доверять Грегорину. Он сейчас - наша последняя надежда. Однако я буду наблюдать за ним. Не говори об этом никому, даже Бурину; я не хочу, чтобы между нами возникло недоверие. Возможно, наступит время, когда нам снова придется сражаться, а в этом случае нужно доверять друг другу целиком и полностью. Нам самим тоже следует исходить из того, что Грегорин против нас ничего не имеет.
- Я тоже так считаю, - согласился с ним Ким, и на этом они прервали разговор, поскольку в этот миг к ним присоединились остальные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45