А принимать ванну два раза на дню - это чересчур расточительно.
Они быстро развели под котлом огонь, который Бурин время от времени подкармливал углем. Вскоре к ним вернулись и остальные.
- Банная песнь! - крикнул Бурин. - Давайте споем банную песнь! - Но прочие гнома не поддержали. Стоя в каменных корытах, друзья обливались горячей водой, пока из кухни не стали долетать громкие звуки.
- Это гонг, зовущий нас к обеду!
Вряд ли когда-нибудь кто-либо быстрее шел на подобный зов. Пока мужчины пировали, Марина удалилась в ванную.
- Теперь тут все свои, - так прокомментировал Бурин её уход. - Женщины любят мыться. Если я когда-нибудь женюсь, то обязательно построю для своей жены баню.
- Мудрое решение, - отозвался Фабиан.
Ким же, напротив, только рассмеялся и заметил:
- Ты - и вдруг жениться! Прежде чем какая-нибудь женщина выйдет за тебя замуж, она скорее дойдет до края света и опустится на морское дно.
- Такими вещами не шутят! - загремел Бурин, на этот раз и вправду разозлившись.
- Прости, - сказал Ким. - Я не имел в виду ничего плохого.
Наконец наступило время трубок. Гврги наблюдал за курящими с неодобрением, но в бегство, однако, не обратился; видимо, ему доставляло удовольствие сидеть с туго набитым животом, удобно откинувшись в широком кресле. Затем пришла Марина и объявила им, что комнаты для ночлега приготовлены. У всех на лицах появились радостные улыбки по поводу того, что наконец-то они нормально выспятся на настоящих кроватях.
Они торопливо позавтракали, чтобы с первыми лучами выступить в путь. Изо рта валил пар, было очень холодно, но спутникам, одетым в ватные полушубки, даже мороз представлялся теперь чем-то романтическим.
Ночная тьма уступила место затянутому в дымку дню. Гребень Серповых Гор, отчетливо видимый ещё утром прошлого дня, скрывался теперь за облачной пеленой, сквозь которую солнце едва пробивалось.
- Холод нам не страшен, только бы не пошел снег, - произнес Бурин и добавил: - Но боюсь, он все-таки пойдет. Поэтому вперед! Хорошо бы ещё сегодня миновать перевал.
Они вновь ступили на едва различимую гномью дорогу, по-прежнему бывшую для Кима загадкой. Если верить Бурину, то в Эльдерланде для гномов не было ничего такого, ради чего стоило бы совершать сопряженное со столь многими трудностями и опасностями путешествие. Однако Ким читал в старых хрониках, что в древности торговые связи между гномами и фольками были довольно оживленными и велись «под горой и на горе» - так было записано в летописях.
И тут вдруг на ум ему пришли слова, сказанные Мариной, когда Фабиан рассказывал о древних легендах: «Земля все помнит. Разве вы этого не чувствуете?»
- Там кто-то лежит! - Голос Гилфаласа прервал его размышления.
- Где? - спросил Фабиан.
- Вон там, чуть ниже перевала, - сказал Гилфалас и указал на черную точку над заснеженным полем.
- В таком случае он выбрал не лучшее место. Видите вон тот снежный козырек над ним. Если снег обрушится… - заметил Бурин.
Справа от дороги начинался глетчер, сползавший вниз и увлекавший собой камни. А над фигурой, лежащей, насколько об этом можно было судить, бездыханно, в коварном блестящем великолепии нависал огромный сугроб, который, сорвавшись, наверняка похоронил бы под собой лежащего.
- Как он туда попал? - спросил Фабиан, обращаясь скорее к себе, чем к кому-либо другому.
- Сугроб обязательно обрушится, - лаконично произнес Бурин. - Так что мы ничего не можем сделать для него.
- Как он туда попал? - спросил и Гврги, а Кима очередной раз удивило, что болотнику снова удалось построить грамматически безупречное предложение, или, по крайней мере, повторить его за Фабианом.
- Откуда я знаю, - резко ответил гном. - Идемте. Нас ожидает срочное дело.
- Ты не можешь быть таким бессердечным! - вырвалось у Марины.
- О чем ты? - удивленно спросил Бурин. - Лежащий там парень наверняка мертв. И кроме того, он находится прямо под снежным сугробом, который в результате температурных колебаний за последние дни стал таким хрупким, что под действием солнца вот-вот обвалится. Будь благоразумна; мы ничем не сможем помочь ему. Во-первых, у нас нет времени, а во-вторых, риск слишком велик. Не говоря уже о том, что на голой скале мы даже могилы ему вырыть не сможем.
- Вчера его там ещё не было, иначе бы Гилфалас заметил, - возразила в ответ Марина.
- За это я не могу поручиться, - вмешался эльф.
- Нет, вы только посмотрите на него. Хороший же вы друг, господин гном! - Марина разгорячилась. - Остается только надеяться, что Ким или кто-нибудь другой не обратятся к вам за помощь, если окажутся в нужде. Вы ведь только и ищите отговорки, чтобы никому не помогать.
- Мы должны попытаться помочь ему, - заметил Фабиан.
- Как знаете, - проворчал гном и удостоил Марину взгляда, смысл которого Ким не вполне понял. Разумеется, гном был в ярости, однако молодому фольку показалось, что к этому взгляду примешивалось и что-то еще.
Было ли это удивление? Но в любом случае вряд ли кто-нибудь мог позволить себе разговаривать с гномом в подобном тоне. Ким вспомнил одного завсегдатая таверны в Великом Ауреолисе, которому Бурин без комментариев заехал кулаком в живот только потому, что кто-то назвал гнома малышом, а он засмеялся при этом. В качестве кары наглецу пришлось пожертвовать весь свой ужин собакам на заднем дворе.
- Да и как мы туда заберемся? - задался вопросом Бурин, обращаясь при этом скорее к себе, чем к другим. - Ледник может прийти в движение.
- Теперь, когда мы знаем, как действовать нельзя, было бы очень мило с твоей стороны сказать, как нам следует поступить.
- Как раз над этим я и думаю, - ответил Бурин. Он некоторое время ходил взад-вперед, поглядывая на лежащую фигуру, проверил снаряжение и взглянул на небо, как будто проверяя положение солнца на небосклоне. Все замерли в ожидании.
- А сделаем мы это вот как, - сказал он в конце концов и продолжил, прежде чем Марина успела его перебить: - Я обвяжусь веревкой и возьму с собой снегоступы. Затем пройду по леднику, выйду на фирн и попытаюсь спасти несчастного. Вы будете держать веревку и, если со мной что-нибудь случится, вытянете меня обратно.
- Хороший план, - похвалила Марина. - Ты можешь быть отзывчивым, когда тебя об этом попросят. Полагаю, - добавила она, обращаясь к остальным, - он все-таки добрый парень. - Затем она улыбнулась гному, потерявшему на мгновение дар речи.
- Удивительная маленькая женщина, - только и смог он сказать.
- Я принесу снегоступы и длинную веревку, - сказал Гврги.
- Поторопись! Чем выше солнце, тем больше опасность схода лавины.
Когда Гврги вернулся, они начали опасное восхождение. В том месте, где скала выдавалась над валунами, из-за больших и постоянных перепадов жары и холода порода стала мягкой и ломкой, вся в крапинках слюды, от мерцания которой болели глаза. А между скалами талые воды глетчера булькающими ручейками скатывались вниз.
Солнце тем временем пробилось сквозь облака, стало светлее и теплее. У Кима на лбу выступили капельки пота. Он взглянул на снежные массы, возвышавшиеся над ним. Маленькая неподвижная фигурка была невидна отсюда, но снежный навес казался ещё более угрожающим.
Гном снял вещевой мешок и обвязал себя толстой веревкой.
- Если она окажется коротка, - проинструктировал гном своих помощников, - привяжите к её концу вторую.
Моток веревки покороче Бурин повесил себе на плечо: ею он привяжет к себе пострадавшего. Разумеется, если тот ещё жив.
- Ни пуха ни пера, старина, - сказал Фабиан.
- Только, ради милостивой Владычицы, не кричите, иначе вы вызовете сход лавины, - предостерег их напоследок гном.
- Ослабь! - это Фабиан, стоявший первым в страхующей цепочке, подал команду, что веревку необходимо отпустить. Они должны были следить за тем, чтобы она не касалась земли, но одновременно и не была слишком туго натянута, что могло затруднить Бурину передвижение.
Из-под ног Бурина постоянно срывались камни и с шумом скатывались в долину. В такие моменты гном на мгновение замирал.
- Пресвятая Мать, помоги! - пробормотала Марина, когда гном споткнулся и только благодаря веревке удержался на ногах, а не сорвался вниз вместе с камнями.
Да и Ким, стоявший за Фабианом и не видевший происходящее, то и дело посылал безмолвную молитву небесам, пока Бурин осторожно приближался к неизвестному, лежавшему на снегу.
- Надеюсь, у него все получится. - Ким так сильно схватился за веревку, что костяшки на пальцах побелели.
- Ослабь захват, Ким, - сказал Фабиан. - Иначе мы не сможем сдать веревку.
Наконец гном миновал ледник. На границе вечного снега он нацепил на ноги снегоступы и продолжил свой путь, ступая теперь ещё медленнее.
- Веревка кончается, - донесся с края цепочки голос Гилфаласа.
Фабиан два раза дернул за веревку, что, как они и договаривались, служило сигналом для Бурина. Гном остановился и подождал, пока Гилфалас свяжет концы.
- Я даже и не знаю, что опаснее, - прошептал Фабиан, - снег или камни.
Они с напряжением следили за тем, как Бурин приближается к лежащей фигуре. Еще двадцать, ещё десять шагов. Затем выступ скалы скрыл гнома от их взглядов.
Спутники напряженно ожидали сигнала от Бурина. Если он поднимет правую руку, то это будет означать, что им необходимо подниматься наверх, поскольку спасаемый ещё жив. Если же он поднимет левую, это означает, что все их старания напрасны и им остается только надеяться, что Бурин в целости и сохранности выберется оттуда.
- Ну давай же, - в нетерпении произнес Фабиан.
Затем они увидели, как над краем скалы показались темные очертания фигуры гнома.
- Он поднял правую руку! - облегченно вырвалось у Марины.
- Идем!
Пока они поднимались, чтобы достигнуть одинаковой с Бурином высоты, спутники увидели, что придумал гном. Веревкой он обвязал находящегося без сознания потерпевшего, а затем попытался взвалить его на спину. Только бы снегоступы выдержали тяжесть обоих тел.
- А ведь это не человек, - заявил Фабиан. - Взгляните на него, это же гном, у него комплекция такая же, как у Бурина.
Теперь это смог разглядеть и Ким. Фабиан оказался прав: действительно это был гном.
В этот момент Бурин обернулся, взглянул в их направлении и начал отчаянно жестикулировать.
- Что это значит? - пробормотал Фабиан. - Что он делает?
- Если ты обернешься, то увидишь все сам, - сказал Гилфалас, и его голос прозвучал странным образом глухо.
- Что это… - вырвалось у Фабиана. Он на секунду замолк, а затем вдруг разразился бранью как последний портовый грузчик.
Как будто ниоткуда появилось и на глазах стало расти черное облако, стремительно приближаясь к ним. Перед собой черное, как ночь, облако гнало серую пелену, в которой время от времени вспыхивали молнии. Мгновенно похолодало. У Кима возникло ощущение, будто вся кровь от головы ушла в ноги. У него закружилась голова.
- Снежная буря, - вымолвил он. - Но буря, несущаяся из Эльдерланда на юг? Да ещё с такой скоростью?!.
- Мне тоже не кажется, что эта буря естественного происхождения. Это приветствие от наших старых друзей. - В голосе Гилфаласа послышалась ожесточение.
- Неужели они настолько могущественны, что… - Ким не мог найти подходящих слов, вместо этого он кивнул в сторону несущегося на них с бешеной скоростью атмосферного фронта: - Они способны насылать вот такое?
- Да, - только и сказал Гилфалас.
- Поторопитесь! - приказал Фабиан. - Нам необходимо спасти Бурина.
Они помчались наверх. Ким едва поспевал за Фабианом, и несколько раз ему просто везло, что он не упал. В легких у него был пожар, перед глазами плыли круги всех цветов радуги, но он не отставал.
Тем временем Бурин начал обратный путь. Он уже не обращал внимания, натянута веревка или нет; стена из снега, ветра и облаков приближалась с угрожающей быстротой.
Первые порывы ветра достигли перевала в тот миг, когда спутники были на одной высоте с Бурином, но на расстоянии около пятидесяти шагов от него. Глубоко, на взгляд Кима, даже слишком глубоко уходили в слежавшийся снег ноги его друга, несущие на себе двойную тяжесть.
Волосы хлестнули Кима по лицу, когда шквалистый ветер усилился. Ему показалось, что причудливые нагромождения облаков, гонимые вперед ветром и магией, находятся уже прямо над ними.
Бурина отделяли от его друзей уже только тридцать шагов, когда крепчающий ветер, порывы которого едва не валили с ног, начал обстреливать его кристалликами снега. Но это были не те большие белые хлопья, мягко сыплющиеся с неба за окном, в то время как тихим зимним вечером ты мирно посиживаешь у камина, потягивая глинтвейн, с хорошей книгой на коленях и трубкой во рту. Этот снег был мелкий как крупа. Холодный и твердый, он бил по лицу, словно иголки колол кожу и заставлял закрывать глаза. Бурину приходилось бороться с ветром за каждый шаг.
Воздух тем временем стал таким холодным, что спутники почти перестали ощущать свои руки, которыми держали веревку. Каждый перехват давался с трудом.
- Навались! - подбадривал их Фабиан. Еще десять шагов. Возгласы Фабиана слышались все чаще. И с каждым мгновением Бурин приближался.
Наконец снегоступы зашаркали о камни. Бурин упал на колени. В этот же миг рядом с ним оказались Фабиан, Гилфалас и Марина. Марина поддерживала его, в то время как эльф и человек освобождали его от ноши.
- К перевалу! - взревел Фабиан, стараясь перекричать бурю.
- Нет! - тяжело выдохнул Бурин. - Мы… уже не успеем! Два…
То, что хотел сказать Бурин, так и осталось неясным. С перевала донесся могучий грохот, который перекрыл собой даже бушующий и воющий ветер. На том месте, где только что был перевал, выросла белая бушующая стена. Когда ветер сдул кружащийся снег, все увидели огромную, непреодолимую ледяную стену.
- Вниз, к хижине! - проорал Бурин, перекрикивая буран и смолкающий грохот лавины.
Гилфалас и Фабиан понесли спасенного гнома, а Ким с Мариной поддерживали Бурина.
Они не сделали ещё и десяти шагов, как земля под ними вновь задрожала. Ким оглянулся назад и увидел, как над тем местом, где ещё совсем недавно находился Бурин, обрушился снежный козырек.
В воздух взлетели осколки льда и камня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45