С Мариной Михайловной действительно происходили разительные перемены - куда делась расчетливо-холодная мадам, готовая ради бизнеса пожертвовать семьей, друзьями и личными привязанностями, ограничившись красивым прихлебателем, усатым горбоносым вибромассажером? Стоящая перед парой мужчин самка стряхнула с себя мешающую одежду, оставшись в первозданном наряде. Рустаму показалось, что вместе с одеждой Марина Михайловна сбросила последние двадцать лет жизни, снова став полной нерастраченного любовного пыла девицей, незнакомой и, несмотря на обстоятельства, волнующей: привычно-обвислые груди вернули себе юношескую упругость, упершись в небо задорно торчащими крупными сосками; пропал двойной подбородок, втянулся рыхлый живот; мелкие колечки завивки вдруг раскрутились, и короткая стрижка обернулись водопадом блестящих, чуть вьющихся волос.
Преображенная женщина чуть помедлила и требовательно протянула руку к первому подвернувшемуся плащеносцу. В подставленную ладонь мгновенно лег японский ритуальный нож-кусунгобу - нож самоубийцы.
Та, кого раньше звали Мариной, приблизилась к Рустаму и дразняще-медленно провела кончиком языка по верхней губе приоткрытого рта. Исходящий от нее зов был так силен, что Рустам, забыв о зловещем окружении, потянулся к женщине.
Неспешно, как в кошмарном сне, Марина подняла руку с зажатым в кулаке ножом и, продолжая маняще улыбаться, вонзила себе под левую грудь. Нож вошел меж ребер легко, не встречая сопротивления, и она потянула за рукоять.
Багровая полоса вспоротой плоти пролегла поперек тела, продолжавшего стремительно изменяться: плечи оплыли, сливаясь с шеей и образуя сигарообразный акулий череп, позвоночник удлинился, втянулись груди, ноги укоротились, ступни срослись в серповидный хвостовой плавник. Затем процесс коснулся головы: выпали волосы; глаза округлились, став похожими на матовые черные пуговицы, и разъехались в стороны, рот и нос исчезли.
Наваждение рассеялось, и Рустам рванулся в сторону, но плащеносцы не дали ему отпрянуть.
Разрез на теле разошелся, открыв ряд острых треугольных зубов. Пасть распахнулась шире - акула чуяла запах близкой добычи и не желала терпеть голод. Обтекаемое тело выстрелило вперед, зубы с хрустом сомкнулись на черепе Рустама.
Брызнул мозг. Тело альфонса конвульсивно задергалось, из обрубка шеи потекла вязкая кровь. Руки судорожно метались, размазывая ее по палубе.
Акула хищно изогнулась, вперившись в Бориса Аркадьевича голодным взглядом.
- Ты и прежде была хищницей, - бросил Б. А. партнерше по несостоявшейся сделке. - Женщина в тебе просыпалась сугубо по необходимости - дабы завлечь кого-нибудь в твою ненасытную утробу. Так чему удивляться? Тому, что естество выперло наружу? Это нормально. Этого стоило ожидать. Рано или поздно.
Слова так и лились из обычно не слишком говорливого бизнесмена, выдавая его растерянность и нервозность. Разум тем временем просчитывал варианты спасения, отбрасывая их один за другим как нереальные. По крайней мере эту рыбину он изуродует даже голыми руками. Лишь бы не помешали. На яхте не спрятаться, за бортом они и вовсе хозяева. Не сбежишь. Требуется прикрытие. Заложник требуется. Рулевой, птичья морда! Главное - добраться до паскуды, а там поглядим, как карты лягут!
Резко откинувшись назад, Б. А. рывком свел руки. Черепа утопленников столкнулись. Из-под капюшонов послышался треск, и хватка сомкнувшихся на запястьях Б. А. пальцев ослабла.
Вывернув руки из захвата, он бросился к птицеголовому рулевому и зажал тонкую шею в локтевом сгибе.
- Назад! - крикнул он поплывшим в его сторону теням. - Сунетесь - я ему башку оторву! Плот на воду! Быстро!
Тени приостановили движение. Череп рулевого повернулся, и перед лицом Бориса Аркадьевича замаячил насмешливо изогнутый клюв.
- Я ждал этого. - Бестелесный голос набатом звучал в голове Б. А. - Теперь мы всегда будем вместе.
Борис Аркадьевич почувствовал, как рулевой вывернулся и прижался к нему невесомым телом. Неистовая боль огненным валом прокатилась по телу бизнесмена, в считанные мгновения достигнув мозга. Рулевой таял в его руках, становясь с Б. А. единым целым.
Одежда висела мешком, стесняя движения. Хотелось освободиться. Б. А. встряхнулся, тряпье соскользнуло на палубу. Он широко раскинул руки и успел отметить, как вернувшийся бриз шевельнул маховые перья.
Татьяна потрясенно смотрела, как с палубы взмыл огромный баклан и, пронзительно крича, закружил над мачтами.
Для теней его крик послужил сигналом к действию: одна за другой они приближались к стоящим на коленях людям и сливались с ними. Силуэты людей колебались и плыли, растворяясь в ночном воздухе. Опустевшая одежда с тихим шорохом оседала бесформенными кучками. И каждый шорох сопровождался победным криком чайки, взмывавшей из-за борта и присоединявшейся к кружащей над мачтами стае. На воде оставались только выбитые перья.
- Все, - жарко зашептал Андрей, прижавшись губами к Татьяниному уху, - из живых людей остались мы двое, а чаячьих трупов еще много. Жаль, не успели мы поближе сойтись. Хорошая ты девка, Танюша… Ладно, я сейчас внимание отвлеку, а ты сигай за борт - может, не заметят…
Он напоследок жадно впился в ее губы и выскочил на открытое место.
- Эй, орелики протухшие! - заорал он, обращаясь к неприкаянно скользящим по опустевшей яхте теням. - Не меня ли ищете? Ходи на мой сторона - сольемся в экстазе!
Тени неуверенно качнулись к нему и вновь замерли. Андрей глубоко вдохнул - следовало кричать погромче, чтобы заглушить всплеск от прыжка Татьяны.
- Что стесняетесь? Подходи ближе, я ласковый! - Он издевательски расхохотался, и тени приняли приглашение, ринувшись к нему слитным непроглядно-черным валом.
Он добился своего - прыжок Татьяны остался незамеченным.
Глава 7
ПЕРВАЯ ОПЕРАЦИЯ
«Ниссан-Патрол», визжа покрышками, проскочил мимо отныне бесхозных «Мерседесов» и уперся бампером в ворота. На звук клаксона из сторожки высунулась отъевшаяся морда заспанного вахтера.
- Чаво надо? - успел поинтересоваться детина и с грохотом исчез в будке, обласканный увесистой серегиной оплеухой.
- Звони начальству, обалдуй, - хрипло посоветовал ему Зайченко, входя следом, - и за кобуру не лапай: не дай бог пукалка твоя выстрелит - ногу поранишь или еще что, особо для тебя ценное.
Очумелый вахтер схватился за трубку лишенного диска телефона внутренней связи.
- Семен Павлиныч! - жалобно заголосил он, дождавшись появления в трубке начальственного баритона, - тут вот приехали и вас требуют!
Зайченко услышал неразборчивое раздраженное бормотание и перехватил трубку.
- Эй, Павлиныч! С ключами на выход! Шеф долго ждать не любит. И Борис Аркадьевич по головке за задержку не погладит!
Визгливая ругань, доносившаяся из трубки, моментально сменилась на слащавый тенорок. Через полминуты его обладатель уже спешил к воротам, размахивая над головой связкой ключей.
- Что ж вы сразу-то не объяснили? - увещевающе проворковал он, открывая вывешенный на ночь ржавый замок. - Сейчас мы все уладим…
- А ты, болван, - обрушился администратор на вахтера, - только спать на вахте способен! Совсем соображение потерял!
Ворота наконец открылись, джип въехал на территорию порта, лихо подрулив к частным причалам. Где-то позади кашлял семенящий в туче поднятой пыли Павлиныч.
Командир встретил его у приоткрытой двери, нетерпеливо похлопывая зажатыми в кулаке перчатками по подставленной ладони. Очевидно, хлопки что-то напомнили администратору: даже в ночном полумраке его физиономия заметно побледнела.
- Катер. Быстро. Экипаж не нужен, - процедил сквозь зубы командир, глядя перед собой.
Администратор замялся, не зная, что предложить: своего катера у приехавших не числилось, а за нештатное использование казенного ему могло изрядно нагореть.
Сергей небрежно достал из кармана несколько стодолларовых купюр и помахал перед носом администратора.
- Шеф сказал: «Быстро», значит, тебя уже не должно быть рядом!
Купюры перекочевали в нагрудный карман администраторского кителя, и все сомнения Павлиныча испарились.
- Прошу вас к служебному пирсу! - залебезил он и потрусил впереди, постоянно оглядываясь.
Рассыльный катер знавал лучшие времена, но еще вполне годился для эксплуатации, как и все произведенное при советской власти, когда строили пусть не элегантно, зато с пятикратным запасом прочности. Петрович нырнул в машинное отделение, и через пару минут дизель чихнул и ровно забормотал на холостом ходу. Олег сунулся было на борт, но Свиридов суровым жестом указал ему на стоящий поодаль джип.
- Тебе где быть приказано? Топай, охраняй транспорт. Чую, он нам еще очень пригодится.
Олег скрипнул зубами и подчинился. Насквозь знакомая ситуация - не можешь помочь, так хоть не мешай. Понятно, но все равно обидно.
Он вернулся к машине и сел за руль. Определенно, не привычный «Москвич». Олег ткнул пальцем кнопку магнитофона, и в салоне ненавязчиво зазвучали полузабытые мелодии Поля Мориа.
От нечего делать Олег сунул нос в «бардачок» и совсем не удивился, когда обнаружил там солидного калибра пистолет. Олег положил оружие рядом с собой - с пистолетом под рукой появилось успокаивающее ощущение безопасности - и откинулся на подголовник. Все-таки слабость давала о себе знать - в сон клонило необоримо. С другой стороны - непосредственной угрозы не предвиделось, так почему и не вздремнуть? Олег запер двери салона и прикрыл глаза. Всего на пару минут…
- Просыпайся, сторож, пока командир далеко!
Олег вскинулся и увидел за окном довольную физиономию Сергея. Виновато улыбнувшись, он торопливо вернул пистолет на место и отпер дверь.
- Быстро вы вернулись, - рассеянно заметил Олег, рассматривая силуэты приближающейся команды: что-то в них казалось странным.
Да, верно, гребенка силуэтов, выделяющихся на фоне светлого городского неба, была на один зубец длиннее, чем раньше.
- Кто это с вами? - спросил он Сергея.
- Девушка, - беззаботно откликнулся тот, - из воды вытащили. Единственная, кому удалось спастись. Ты бы видел! Подплываем мы к яхте, а кораблик-то полупрозрачный и от порывов ветра колышется, как желе на тарелке, если его ложкой ткнуть! Командир этак носом повел, поморщился и сообщил, что нам, мол, здесь делать уже нечего и разворачиваться пора. Тут рядом вода плеснула. Петрович на пузо лег, за борт свесился, ну и высмотрел девчонку. Я ему вытаскивать помогал…
Сергей продолжал что-то говорить, но Олег его не слушал: ощущение странности происходящего сменилось тревогой. Он вылез из машины и пошел навстречу возвращавшимся. Тревога усиливалась. Вычленив из группы девичью фигуру, Олег сосредоточился на ней. С девушкой определенно что-то было не так. Будто почувствовав направленный на нее взгляд, она ускорила шаг и вырвалась вперед, одновременно протягивая к Олегу готовые обнять руки. Он же пытался разглядеть ее лицо и не мог. Контуры девушки плыли, искаженные ночной темнотой, колыхались, как… как яхта в Серегином рассказе. Непроизвольно руки Олега взметнулись в отстраняющем жесте. По телу неожиданно пробежала горячая волна, концентрируясь в ладонях, и хлынула наружу. Девушка вскрикнула и, словно отброшенная взрывом, отлетела прочь, к кромке причала. Сергей было бросился к ней, но Олег поймал его за рукав и бесцеремонно отшвырнул себе за спину. Позже он удивится той легкости, с какой ему это удалось, но сейчас он только прошипел:
- Не лезь!
Девичье тело корежили судороги. Едва прикрытое мокрым изодранным платьем, оно вдруг взбурлило, взорвалось грязно-бурыми фонтанчиками, неудержимо теряя человеческие очертания. Опадающие фонтанчики слились в потоки мутной жидкости и, пенясь, стекли с причала.
Взревел принявший их прибой, и высокая волна ударилась в пирс, смыв с него горку скомканной одежды. Через секунду из-под обреза причала в воздух поднялась белоснежная чайка, сделала круг над напряженно замершим Олегом и унеслась вдаль, затерявшись во мраке. Мир успокоился.
- Что это было? - растерянно спросил Сергей, высунувшись из-за Олегова плеча.
- Ответ на все вопросы, - отозвался успевший подойти командир, - и что случилось с яхтой, и куда делись пассажиры вместе с экипажем. Тончает завеса, и оживают забытые легенды. Сбылось старинное проклятие - убивший чайку на берег не вернется. Вмешаться - значит самим под него попасть. Девчонка, видать, тоже не непосредственный виновник - иначе до берега бы не дотянула. А может, ее специально на нас нацелили - чтобы не лезли не в свое дело. Если бы не Олег, - командир дружески похлопал его по плечу, - наверняка нам та же судьба светила. Кружились бы вскоре над пирсом с голодными криками…
- Ну, что чутье у парня есть, мы и раньше знали, - вмешался в разговор Антоныч, - автобус-то давеча он четко засек, но последний финт с энерговыплеском - это нечто новое. Полезный навык, так сказать.
- Спасибо, коллега, - обратился он уже к Олегу, - я к своей шкуре вроде привык и на птичьи перья менять не согласен.
- Это к которой привык? - не удержавшись, съехидничал Сергей. - К теперешней или чешуйчатой?
- К обоим, - отрезал Свиридов, - чего и тебе желаю. А то сам себя пугаешься. Видел я, как ты недавно на выезде от зеркала шарахнулся. А зверь-то в тебе совсем, надо сказать, завалящий. Мультяшный какой-то.
- Брек! - Командир не стал дожидаться окончания пикировки, прервав ее на середине. - Олегу - благодарность от всей команды и почетное место за сегодняшним столом, остальных, как всегда, поздравляю с успешным завершением операции. Поехали отсюда.
Уже в машине Олег склонился к Сергею и негромко спросил, озадаченный неожиданно возникшей мыслью:
- Если происшедшее - обычный рабочий день, то мы, выходит, что-то вроде пожарной команды?
Сергей обернулся и несколько секунд недоуменно смотрел на Олега.
- Что ж, можно и так сказать, - кивнул он и ободряюще похлопал Олега по плечу, - р-романтическая профессия!
- Тогда, как я понимаю, - продолжил Олег, - и команд, подобных нашей, должно быть несколько?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63