Маргарита кивнула.— Это, пожалуй, правильно отражает ситуацию.Кроукер смотрел, как она уходила от мужа. Она не обернулась, но Тони Д. смотрел ей вслед до тех пор, пока она не присоединилась к Кроукеру, затем повернулся на каблуках, резко что-то скомандовал парням и забрался в темный комфорт «линкольна». Заработали моторы, и они уехали.Кроукер откашлялся.— Как все прошло?— Прошло. Это все, что я могу сказать.Маргарита выглядела уставшей, лишенной той бравады, которая придавала ей уверенность, когда она шла навстречу Тони.— Давай позавтракаем, — обратилась она к Кроукеру, увлекая его вниз по улице. — К тому времени, когда мы закончим, откроется магазин Уайта.Он кивнул, не сказав ей слова. Глядя на нее, он думал о том, какое воздействие оказал на нее Тони. Ему вспомнился странный момент, когда они вместе рассмеялись, это было так нелепо. Его смущало, что он так хотел узнать причину проявившейся между ними близости. Он жаждал спросить ее, но знал, что не сможет сделать этого, а ее молчание в продолжение всего завтрака подсказывало ему, что она не собирается ничего говорить сама.Они прибыли в Вашингтон четырехчасовым дневным рейсом. Лиллехаммер, как и обещал, встретил их на аэродроме. Он выглядел как огурчик, как если бы прибыл сюда прямо из клуба здоровья. Одет он был щегольски, в черный как уголь костюм и белоснежную хрустящую сорочку. На его галстуке красовался глаз быка.— Хорошо слетали? — спросил он, "разглядывая Маргариту проницательными голубыми глазами.— Интересная пара деньков, — ответил Кроукер. — Это — Маргарита Гольдони де Камилло.— Очень приятно, — Лиллехаммер представился ей. — Ужасно то, что сотворили с вашим братом.— Я понимаю, — ответила Маргарита. — Пятно на вашем послужном списке.— Не совсем так. — Лиллехаммер принял вызов. — Все в правительстве, кто знал Доминика, просто обожали его. За то, что он сделал, взял удар на себя, назвал имена, исправил ошибки своей жизни. Все это требовало настоящего мужества, и я, как бывший солдат, лично уважал его.Это была интересная речь, даже хорошая, думал Кроукер. Но он не верил, чтобы она обманула Маргариту.— Благодарю вас, — скромно произнесла она. Покончив с любезностями, Лиллехаммер провел их через запруженный людьми зал, вывел на улицу, где их дожидался большой седан с правительственными номерами и с работающим двигателем. По глубокому, хрипловатому звучанию мотора и характерному хлопку закрываемых дверей Кроукер понял, что машина бронирована.— Думаю, я понимаю, насколько тяжело вам было согласиться на эту встречу, миссис де Камилло, — произнес Лиллехаммер, по-видимому, искренне. — Но мои коллеги считают, что только вы одна можете помочь нам найти человека, который убил вашего брата, и, поверьте мне, мы очень хотим сделать это.— Почему?— Извините? — Лиллехаммер поежился.— Я спрашиваю «почему», мистер Лиллехаммер? — Маргарита прямо посмотрела на него. — Почему это так важно, чтобы вы нашли убийцу Доминика? Может быть, это просто вопрос гордости, своего рода — как лучше выразить это? — альтруизм по отношению к человеку, которым вы восхищаетесь и которого вы уважаете, но в то же время которого вы распинаете?Кроукер собрал все силы, чтобы сохранить улыбку на лице, но Лиллехаммер покраснел.— О боже, извините меня, мадам, — проговорил он, стараясь всеми силами сохранить спокойствие, — но ваш брат контролировал все строительство, производство и упаковку мяса, частные службы санитарии, игорные дома, проституцию и Бог знает, что еще, на Восточном побережье. Мэр Нью-Йорка не мог, извините, воспользоваться туалетом, не получив согласия от Доминика Гольдони. Так что я действительно не верю, что говорить о его праведности было бы уместно в данном случае. Рискуя обидеть вас, должен сказать, что ваш брат умер за свои грехи, — мы не имеем к этому никакого отношения.Кроукер ничего не сказал, он видел, как Маргарита прикусила губу, а затем закрыла лицо рукой.Автомобиль остановился, и они вышли. Они были в Вашингтоне, но, где точно, Кроукер не имел никакого представления. Лиллехаммер провел их в боковой вход монументального здания из гранита и песчаника, которых в городе было так много, что это, как ни странно, придавало унылость этим величественным, грандиозным сооружениям.Он показал свой пластиковый пропуск, взял у охранника в форме временные пропуска для своих гостей. Никто другой не сопровождал их до лифта, который поднял их из огромного, выложенного мрамором зала в безликую комнату, освещенную флуоресцентной лампой. Откуда-то доносился шум, напоминавший шуршание жуков, грызущих дерево, а также стук пальцев операторов по клавишам компьютеров, но никого не было видно.В комнате кубической формы находились металлический стол с горсткой карандашей и линованными блокнотами, шесть стульев с прямыми спинками, холодильник, охлаждающий воду для питья, и маленькое окно, выходящее в закопченную, темную шахту, ограниченную противоположной глухой стеной.— Превосходно, — обратилась Маргарита к Кроукеру, а не к Лиллехаммеру. — Прямо как в тюрьме.Подойдя к столу, она обнаружила на нем множество черно-белых фотографий сцены убийства Доминика Гольдони и его любовницы Джинни Моррис.— Не особенно приятное зрелище, не так ли? — сказал Лиллехаммер. — Но я должен изучать их и думать, пока не заболят глаза.«Боже!» — подумал Кроукер, понимая замысел Лиллехаммера. Он хотел дать Маргарите еще одну встряску, показав ей эти фотографии здесь и рассчитывая, что, может быть, это и заставит ее изменить свое отношение к сотрудничеству с ними.Казалось, что Маргарита ничего не слышала. Она смотрела на снимки, а ее руки машинально перебирали фотографии одну за другой. Кроукер заметил, что она взяла одну, на которой была Джинни Моррис. Этой фотографии она не видела раньше. В центре снимка был таинственный узор из порезов, выполненный в виде лестницы, который был прикрыт сверху окровавленным пером белой сороки. Маргарита стояла неподвижно так долго, что Лиллехаммер забеспокоился.Он подошел к холодильнику, наполнил водой бумажный стаканчик, поставил его на стол около нее.— Пожалуй, будет удобнее, если мы сядем, — предложил он. Когда они сели, Лиллехаммер достал блокнот и карандаш. Потом продолжил: — Мой коллега вкратце ввел меня в суть событий, происшедших перед самым убийством, но я хотел бы услышать подробности непосредственно от вас. — Он вытащил карманный кассетный магнитофон. — У вас нет возражений, если я запишу ваше заявление?Маргарита покачала головой.— Вы можете сказать это в микрофон?Она сделала это. Затем начала рассказывать о своей встрече с человеком, которого знала под именем Роберт. Ее речь была очень сжатой и сухой. В голосе не чувствовалось глубокого волнения, как это было, когда она рассказывала о происшедшем Кроукеру. Ее голос и движения сейчас казались ему неестественными, монотонными, как если бы она была где-то далеко отсюда. Лиллехаммер, захваченный странными событиями перед убийством, очевидно, не заметил ничего неладного. Но он не знал Маргариту, как знал ее теперь Кроукер.Когда она закончила, Лиллехаммер взглянул на пометки, сделанные в блокноте, и задал ряд вопросов. Маргарита ответила все в том же тоне.Удовлетворившись полученными ответами, Лиллехаммер снова обратился к ней.— Я собираюсь сейчас попросить вас сделать нечто чрезвычайно трудное. По всей вероятности, это будет также довольно опасно. Но то немногое, что нам удалось собрать самим, и то, что рассказали вы, приводит меня к убеждению, так же как и моего коллегу, что единственный путь захватить этого чрезвычайно умного убийцу — это использовать вас как приманку.— Подождите минутку, — вмешался Кроукер, пока Маргарита не успела дать ответ. — Я никогда не давал согласия на такую безумную идею.— Хм! — Лиллехаммер решил не оставлять без внимания этот выпад. — Но во время телефонного разговора у меня создалось впечатление, что вы поддерживаете этот план. — Он постучал пальцами по магнитофону, стоявшему около его локтя. — Я записал тот разговор. Должен я его воспроизвести для леди?— Что бы я ни имел в виду тогда, сейчас не имеет никакого значения. Ставить невинного человека в положение, которое может нанести ему вред, для меня совершенно неприемлемо.Лиллехаммер насмешливо посмотрел на него.— Вы хотите сказать, что никогда не использовали этот прием, работая в нью-йоркской полиции?Кроукер рискнул взглянуть в сторону Маргариты. Ее глаза были опущены. Она вглядывалась в фотографии кровавой резни, которые Лиллехаммер выложил на ее обозрение, на вызывающие ужас останки ее брата и его любовницы.Кроукер мог представить себе, какая борьба чувств происходит в Маргарите, — отвращение от того, на что был способен Роберт; и в то же время влечение к нему в ее новой жизни. Он ей не завидовал.— Я не могу утверждать, что никогда не использовал людей в качестве приманки, — сказал Кроукер после длительной паузы. — Но я всегда испытывал при этом беспокойство и всегда сам был их охранником.— Думаю, мне следует пояснить леди, — заметил Лиллехаммер. — Охранник — это профессионал, который охраняет приманку, следит за тем, чтобы ей не был нанесен какой-либо вред, когда капкан с добычей захлопнется.Маргарита, очевидно, была все еще не в состоянии полностью понять его слова.Лиллехаммер посмотрел на Кроукера.— Вы согласны, что такая стратегия дает высокий процент успеха?— Когда обстоятельства бывают достаточно сложными, — ответил Кроукер неохотно. — Когда мы прижаты к стене.Ему было безразлично, в какое положение ставит его Лиллехаммер.Лиллехаммер развел руками:— Тогда в чем же дело?— Смертельный риск, — раздраженно произнес Кроукер. — Вот о чем мы говорим.— Перестаньте!Голос Маргариты, громкий и пронзительный, заставил их обоих замолчать в изумлении.— Замолчите, вы, оба! — Она переводила взгляд с одного на другого. — Вы говорите обо мне, как если бы меня здесь не было, как если бы я была товаром, выставленным на торг. — Она резко встала. — Мне необходим свежий воздух, Лью.— Я понимаю, — сказал Кроукер. Он и Лиллехаммер встали. — Не следовало поднимать вопроса о том, чтобы вовлекать вас.— Нет. Мистер Лиллехаммер высказал хорошую мысль.Кроукер был поражен.— Вы говорите всерьез?..— Я могу сделать это. Вы знаете, я уверена в том, что Роберт не причинит мне вреда. Но если это и случится, это будет мое решение, не ваше и не фэбээровцев.— Довольно разумно, — поддержал Лиллехаммер. — Это все, о чем я могу попросить вас. — Он кивнул головой Кроукеру и открыл перед ними дверь. Он улыбался. Шрамы в уголках его рта резко выделялись, как надписи на заборе.— Спасибо, миссис де Камилло, за вашу выдержку.Уже в дверях она обернулась, ласково улыбнулась ему.— Кстати, мистер Лиллехаммер, вы говорили неправду вначале. Вы и другие, подобные вам, имеете прямое отношение к смерти моего брата. Если бы не было полицейских-расистов, никогда не было бы нужды в Доминике Гольдони; если бы не существовали полицейские, страстно желающие, чтобы их купили, Доминик Гольдони никогда бы не процветал; если бы не было полицейских, стремящихся создать для себя известность, имя, он никогда бы не погиб таким образом. * * * Когда зазвенел будильник в ухе Нанги, он еще крепко спал. Он открыл глаза в ночной темноте и заворочался, нащупывая свою трость. Он уснул в мягком кресле в своей гостиной. Когда он встал, стопка бумаг, которые Нанги читал, рассыпалась по ковру у его ног. Он нагнулся, преодолевая боль в ноге. Факты и цифры об «Авалон Лтд» были собраны в аккуратные колонки, графики и бухгалтерские отчеты. С первого взгляда все эти материалы ничего не значили.Однако, чтобы их собрать, пришлось много побегать, оказать множество услуг. «Авалон Лтд», как частная компания, не была обязана давать отчет о своей деятельности.Нанги собрал бумаги и, опираясь на голову дракона своей трости, поднялся. Он отложил в сторону бумаги, вошел в прихожую, снял твидовое пальто.Сев в машину, он включил обогреватель и смотрел, как ледяная корочка медленно исчезает с переднего стекла. Он не стал беспокоить своего водителя. Звук в его ухе изменил тон, и Нанги выехал с дорожки, ведущей к дому. Тон звучания снова стал другим, и он набрал скорость, руководствуясь миниатюрным приемным устройством, вставленным в ухо.Не вся полученная им информация совершенно бесполезна, размышлял он, поворачивая на один из широких бульваров Токио, где кипела ночная жизнь. Если «Авалон Лтд» и проделывала большую работу, тем не менее она не получала никакой прибыли. Какого рода бизнес мог бы долго выдержать при таком финансовом балансе? Только если это была дутая корпорация, созданная главным образом для перекачки капиталов из одного источника в другой.Розовый и серебристый свет от неоновых фонарей плескался о борта машины, как бы лакировал лица пешеходов, в основном туристов, которые всматривались в витрины магазинов, заполненные разными футуристическими электронными изделиями и антикварными кимоно, стараясь почерпнуть как можно большую информацию об этой бестолковой столице в самое короткое время. Разве могли они позволить себе сон?Нанги продолжал размышления во время всего своего долгого пути. Исходя из предположения, что «Авалон Лтд» не является тем, за что она себя выдает, самым неотложным вопросом остановился не тот, что представляет собой эта компания, а тот, почему его навели на нее. Таинственный человек, который назвался братом Винсента Тяня, когда пришел забирать его труп, заявил, что «Авалон Лтд» это его компания. Зачем? Почему было не назвать какую-либо совершенно фиктивную корпорацию, поиски которой неизбежно завели бы в тупик? Так, без сомнения, сделал бы сам Нанги на месте этого человека. Почему тот не поступил подобным образом?Лица молоденьких манекенщиц и популярных звезд с платиновыми волосами, высокие здания, оживленная торговля безалкогольными напитками и косметикой. Реальность расчленялась на части и собиралась вновь, но уже в совершенно другом порядке.Звучание в его ухе снова изменило тональность, и Нанги свернул с бульвара в цепочку улиц, которые становились все уже и уже, темнее и беднее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81