По узким каменным лестницам они забрались на самый верх крепостных стен.
Вокруг было и много раненых – целый мир боли, крови, повязок, безглазых, изрубленных, одноруких и одноногих калек. Они лежали, привалившись спиной к деревянным колоннам или свернувшись в пыли перед своими потерянными богами, взиравшими сверху безжалостно и надменно. Может быть, их риккагины подходили к этим божествам без должного смирения. Может быть, жертвы им были не так обильны. Но скорее всего время могущества древних богов миновало. И теперь, одинокие и забытые, безмолвно созерцали они этот мир, который им больше не принадлежал.
Ронин остановился перед кучкой раненых и спросил, где можно найти риккагина Тиена.
Они поехали дальше – через внутренние ворота и округлые дворы, вдоль прямых улиц и вокруг каменных зданий, – пока не добрались до казарм с деревянным фасадом. Здесь Ронин с Кири спешились и оглянулись, заслышав голоса и тяжелый топот.
Ронин сразу заметил Туолина, выделявшегося из толпы своим ростом и светлыми волосами.
– Хорошо, ведите его сюда, – распорядился Туолин.
Из казарм вышли воины с обнаженными мечами. Ронин присмотрелся. Интересно, кого ведут? Он медленно приблизился к воинам, зашел сбоку, чтобы лучше видеть, и вдруг встал как вкопанный.
Вели риккагина Тиена со связанными сзади руками. Его обритая голова блестела. Он смотрел прямо перед собой.
По команде Туолина Тиен и его конвоиры остановились.
– Ты Чин Пан и ты этого не отрицаешь?
– Нет, – сказал Тиен, глядя перед собой.
– Ты шпион.
– Я Чин Пан, и ничего больше.
– Ничего? – саркастически переспросил Туолин. – Чин Пан хотят уничтожить нас.
– Мы хотим лишь свободы для народа Шаангсея.
– А что будет делать народ со своей свободой? – презрительно осведомился Туолин. – Вернется в грязь, в бамбуковые лачуги своих праотцев?
– Наши предки были когда-то великим народом. Твой народ даже и не мечтал о таком величии.
Туолин резко отвернулся. Солдаты, окружавшие Тиена, как по команде взмахнули мечами. В мгновение ока Тиен превратился в груду изрубленного мяса.
– Не понимаю, – сказал Ронин Кири. – Риккагин Тиен – зеленый?
– О чем ты? – Она взглянула на него как-то странно. – Риккагин Тиен направляется к нам.
– Это Туолин.
– Да, – кивнула Кири. – Он же риккагин Тиен.
Она заметила озадаченное выражение у него на лице.
– В конце обучения риккагины принимают второе имя.
– Кого же тогда только что казнил Туолин?
– Это был Лейин, главный советник риккагина. – Казалось, все это ее забавляет. – И он оказался Чин Пан. Туолин, наверное, рвал и метал.
Ронин собрался было рассказать ей о том, как Тиен его обманул, но потом передумал, решив поразмыслить самостоятельно. Он вспомнил события, происходившие на борту корабля риккагина. Его подняли на борт. Оружия отбирать не стали. Его просто оставили в покое. А когда к нему присмотрелись, его – под личиной риккагина – допросил Лейин. Его, стало быть, проверяли. И только потом, после этой проверки, ему позволили выйти на палубу и встретиться с Туолином. Да, теперь все ясно. Война порождает своеобразные формы мании преследования. Теперь все разрозненные эпизоды вписались в общую картину: и покушение на корабле, и ночная прогулка с Туолином...
Туолин заметил их. Впечатление было такое, что он не может решить, хмуриться ему или улыбаться. В конце концов он сподобился изобразить этакую нейтральную мину.
– Ты встретил поддержку со стороны Совета? – спросил он у Ронина.
– Я... мне не удалось с ними встретиться, – ответил Ронин, вспомнив предостережение Кири о том, что Туолин ничего не знает.
– Жаль, – без особенного сочувствия заметил Туолин и обратился к Кири: – Я с трудом тебя узнал.
Он покосился на кривой меч, висевший на ее левом бедре.
– Ты и вправду умеешь с ним обращаться или это просто маскарад?
– А ты как думаешь?
– Думаю, что предпочел бы, чтобы ты оставалась в Тенчо, – спокойно проговорил Туолин. – Не доверяю я женщинам на поле боя.
– Это еще почему? – Кири изо всех сил старалась сдержать закипающий гнев.
– Потому что, судя по всему, они понятия не имеют, в какую сторону надо двигаться.
– Я тебя не понимаю.
Он пожал плечами.
– Нечего тут понимать. Пусть сражаются те, кто умеет сражаться. И закончим этот спор.
Он снова переключил внимание на Ронина, перестав замечать ее.
– Зачем ты здесь?
Он зашагал к казармам, и Ронин с Кири последовали за ним.
– Это зависит от некоторых обстоятельств.
– И каких же?
– Прежде всего, доверяешь ты мне или нет.
Туолин расхохотался, запрокинув голову.
– Да, понятно. – Он вытер глаза. – Теперь, я думаю, мы можем с полной уверенностью заявить, что твое испытание успешно закончилось.
Они поднялись по деревянным ступенькам и вошли внутрь. Здесь было сумрачно и прохладно. Низкие потолки с балками покрыты копотью. Обстановка – простая и скудная. В главном зале первого этажа в большом каменном очаге пылает огонь.
Туолин провел их через этот зал, заполненный воинами, в маленькую комнатушку без окон, с ободранным деревянным столом, несколькими жесткими стульями и низким шкафчиком у задней стены. Усевшись за стол, риккагин протянул руку к шкафчику, достал графин и бокалы и угостил их холодным вином.
Поначалу Ронин удивился тому, как быстро изменилось отношение риккагина к Кири, но потом выбросил эти мысли из головы.
– Сначала Са, а потом и Мацу были убиты чудовищем, с которым мне довелось сразиться еще у себя в стране. Из Шаангсея оно пошло на север. Оно поджидало меня в маковых полях, что в полудне езды к югу отсюда. – Он помолчал. – Ты, кажется, не удивлен.
– Друг мой, много странного произошло со времени нашего с тобой знакомства. Я с тех пор многое повидал. Мы воевали с такими тварями, каких не увидишь и в самом кошмарном сне.
Он обвел рукой стены.
– Мы сражаемся с нелюдями.
Он вздохнул.
– Теперь мало кто помнит, какие создания появились на свет во время чародейских войн.
– Вряд ли нынешние твари имеют отношение к тем временам.
Осушив свой бокал, Туолин подлил себе вина, но гостям не предложил.
– Это неважно. Наших воинов трусами не назовешь.
Для большинства из них война – единственное ремесло. Но они привыкли к противнику, из ран которого льется кровь; они готовы сражаться с врагом, которого могут увидеть и убить. Но это...
Риккагин взмахнул рукой. Вино выплеснулось из бокала и разлилось по столу. Он не обратил на это внимания.
– Мы пока что проигрываем эту битву.
Ронин подался вперед.
– Туолин, эта тварь, Маккон, – посланец Дольмена. Помнишь? Я тебе рассказывал...
Риккагин махнул в его сторону полупустым бокалом.
– Всего Макконов четверо. Очень важно, чтобы я убил хотя бы одного, прежде чем они соберутся вместе.
– Почему?
– Потому что, когда они соберутся, они призовут Дольмена, а тогда, боюсь, будет уже слишком поздно что-либо предпринимать.
– Ты говоришь, ты сражался уже с одним из этих... Макконов?
– Да, и неоднократно. На этот раз мне удалось его ранить. Вот этим...
Он поднял руку в перчатке.
– Его нельзя ранить обычным оружием. Но эта перчатка сделана из его собственной шкуры. Я ранил его, но он чуть не убил меня.
Риккагин провел рукой по глазам; Ронин заметил новые морщины у него на лице.
– Тогда Маккон скорее всего где-то здесь.
– Я должен найти его, – сказал Ронин.
– Хорошо. – Туолин подергал палочку из слоновой кости, продетую в мочку уха. – Нам надо перебраться в полевой лагерь. Там мы скорее узнаем что-нибудь новенькое об этом самом Макконе.
– Я рад, что ты мне поверил.
Туолин вздохнул.
– Слишком много я видел мертвых и умирающих. Теперь я поверю чему угодно, – сказал он устало.
Пыльные улицы Камадо были наполнены хриплыми криками, лязгом железа, фырканьем и грохотом лошадиных копыт, стонами раненых, топотом сапог.
Они вышли из крепости через южные ворота. Воины проводили их до моста.
Темные тучи клубились на юго-западе и стремительно уносились на юг. Ветер стих. Воздух был липким, густым и холодным. От сырой земли поднимался белый пар.
Они прошли по деревянному настилу моста, хватаясь руками за веревочные поручни. Ронин то и дело поглядывал вниз, на бурную реку, замечая то блестящие черные камни, то выскочившую на поверхность рыбу.
Земля к югу от крепости была коричневой и бесплодной, как будто выжженной сильным жаром. Справа, в северном направлении, раскинулся лагерь, заставленный рядами палаток и ярких шатров, со множеством лошадей на привязи и яркими мерцающими кострами, вокруг которых мелькали тени воинов.
Лагерь расположился на краю луга с высокой зеленой травой, за которым, метрах в трехстах, начинались кустарники и деревья того самого леса, который Ронин заметил еще на подъезде к городу. Теперь он разглядел, что лес этот невероятно густой, а ветви на высоких стволах настолько плотно покрыты листвой, что деревья казались сплошной зеленой стеной.
На той стороне моста их встретили воины. Туолин приказал проводить их в шатер риккагина Во. Они шагали по высокой траве. В сумеречном свете пролетали светлячки. Трава шелестела на ветру, стрекотали цикады. Все вокруг было окрашено синей дымкой, кроме леса за лугом, окутанного непроницаемой черной тенью.
Полотняные стены шатра в желто-голубую полоску даже не колыхались – ветра здесь не было. По всему лагерю зажглись светильники. Преобладали запахи дыма костров и жареного мяса.
В шатре было тепло и светло. Повсюду горели лампы.
По легким стенам пробегали тени, это воины риккагина сновали туда-сюда, готовясь к битве. Гонцы шли сплошным потоком, доставляли и забирали зашифрованные послания на клочках рисовой бумаги.
Туолин провел их сквозь эту строго организованную сумятицу к высокому человеку схемными длинными волосами и тонким узким ртом. Подбородок у него выдавался вперед. Он обернулся при их приближении и взглянул на Туолина.
– А-а, Тиен. Хай с войсками уже подошел?
– Да, еще до заката.
– Хорошо. У нас теперь каждый человек на счету.
Риккагин Во взял у гонца бумагу и отошел от них на несколько шагов – поближе к свету. Прочитав сообщение, он вернулся к столу, набросал пером несколько слов и отдал бумажку гонцу, который тут же удалился.
Он повернулся к Туолину.
– Сегодня днем мы потеряли еще один дозор.
– Где?
– В северном направлении. В лесу.
– Сколько человек?
– Тринадцать. Вернулся только один.
Во поморщился.
– И толку от него мало. Бредит.
– Что говорил?
Во принял у гонца очередное послание и уткнулся в бумагу.
– Не помню. Спроси у Лиху, если хочешь. А я не хочу себе голову забивать, и без того зашиваюсь.
По настоянию Ронина Туолин разыскал Лиху, плотного приземистого человека с черными волосами, заплетенными в косичку, толстыми щеками и продолговатыми блестящими глазами.
Лиху отвел их поближе к полотняной стене, чтобы никто не мешал разговору.
– Этот, последний, уже скончался, – сообщил он и умолк, выразительно покосившись на Ронина с Кири.
Туолин потрепал его по руке.
– Говори, эти двое никому ничего не скажут.
– Ладно, такое, значит, дело... – Он потер верхнюю губу, на которой выступил пот. – Я прикончил его, понимаете? Я убил его.
Блестящие глаза метнулись по сторонам.
– Он все равно умирал и попросил меня... Он не мог больше жить после того, что видел...
– Что напало на дозор? – спросил Ронин.
Лиху изумленно уставился на него.
– Откуда... откуда ты знаешь? Туолин, откуда он знает?
– Знает что? – спросил Туолин.
– Ему известно, что на дозор напало «нечто».
– Он описал эту тварь? – терпеливо спросил Туолин.
– Да, будь он проклят. Я теперь не засну этой ночью. Оно было громадным, с длиннющими лапами и кошмарной харей. Он сказал, что эта тварь рвала им глотки.
– Маккон, – заметил Ронин, а Туолин кивнул.
– В лесу?
– Да. – Лиху судорожно сглотнул. – Примерно в километре от края луга...
Они молчали, ожидая продолжения. Лиху смотрел мимо них на дрожащие тени в дальнем конце шатра.
– Что еще? – очень мягко спросил Туолин.
– Но не об этой кошмарной твари он говорил перед смертью, – выдавил Лиху, явно делая над собой усилие, словно боялся, что произнесенные вслух слова могут призвать этих жутких тварей, – Что-то еще шло за этим чудовищем.
– Еще одно? – спросил Ронин.
Голова у Лиху дернулась.
– Еще? Нет-нет. То есть да. Не знаю... что-то другое. Он говорил, что был туман и кровь лилась рекой. Он видел лишь мельком...
– Дальше, – бросил Туолин.
Лиху снова сглотнул.
– Риккагин... Он сказал, что это был Черный Олень...
– Продолжай, продолжай.
– Риккагин, он умолял меня убить его, – с жалким видом проговорил Лиху. – Иначе, я думаю...
– Лиху, Черный Олень – это всего лишь легенда, отвратительная...
– Что за легенда? – быстро спросил Ронин.
– Есть такое предание о Черном Олене, – сказал Туолин. – Это получеловек-полузверь.
– И все?
Туолин посмотрел на Лиху, которого била дрожь.
– Одни говорят, будто он – воплощение зла. Другие считают, что он когда-то был человеком, но потом подвергся превращению, стал прислужником колдовских сил и теперь сражается против бывших братьев по крови. Но это все сказки...
– Сказки не сказки, – заговорил Лиху, – но тот воин не сомневался, что видел именно его. Там, в лесу.
Ронин повернулся к Туолину.
– Сказки меня не волнуют. Мне нужен только Мак-кон. На рассвете я пойду в лес и уничтожу его...
Лиху вытаращил глаза.
– Вы сошли с ума. Черный Олень...
– Помолчи, – бросил ему Туолин. – Нам хватает и настоящих кошмаров, без твоих глупых выдумок.
Он перевел взгляд на Ронина, и голос его смягчился:
– Один ты не пойдешь. Я пойду вместе с тобой.
Ронин покачал головой.
– Ты ничем мне не сможешь помочь. Мне нужны только двое проводников, которые знают эти места. Как только я найду Маккона, я отпущу их.
Туолин положил руку ему на плечо.
– Друг мой, я уже для тебя сделал немало. Выловил тебя из моря, когда ты чуть не утонул, представил тебя в Тенчо. Пора возвращать долги. Я хочу своими глазами увидеть этого Маккона.
Он с силой сжал плечо Ронина.
– Неужели ты не понимаешь, что я должен знать своего врага?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34