Из груды мусора торчала чья-то рука. Ронин вытащил меч и откопал тело. Это был рабочий. Крупный мужчина с широченными плечами и огромными руками. Рядом с ним валялся тяжелый рычаг, по всей видимости, оторванный от какой-то машины и хорошо послуживший в качестве дубины. Ронин перевернул тело на спину. Грудь рабочего представляла собой сплошное кровавое месиво. Крови было так много, что Ронин даже не смог определить, сколько ударов ему нанесли.
– Мороз меня побери! – выругался он. – Они что здесь, все с ума посходили?
Г'фанд отвернулся.
Они прошли в последнюю комнату. Включенная лампа, свисавшая с потолка, легонько раскачивалась, и тени двигались, меняя очертания.
У противоположной стеньг стояла кровать, перед которой застыла коленопреклоненная женщина. Одной рукой она обнимала плачущую девчушку, а второй – одновременно сжимая нож с такой силой, что побелели костяшки пальцев, – прижимала к себе крошечное обмякшее тельце ребенка с поврежденной ножкой. Глаза ее были широко распахнуты, но взгляд не выражал ничего. Из уголка рта тонкой струйкой стекала слюна. Ронин с Г'фандом остановились в дверях.
– Звери! Гады! – закричала женщина. – Еще один шаг, и вы отправитесь следом за вашим приятелем. Он свое получил. И вы тоже получите.
Г'фанд в потрясении уставился на нее.
– Это ты его так обработала?
Она засмеялась пронзительным, жутким смехом. Глаза ее закатились. Девочка попыталась вырваться.
– Что, удивились?! Он тоже очень удивился.
Женщина повела глазами, и тут ее взгляд упал на крошечную фигурку, которую она прижимала к себе.
– Вот, посмотрите, – завыла она. – Смотрите, что вы наделали! Гады!
Женщина развернула ребенка лицом к ним. Это был мальчик. Очень худой и бледный. Быть может, немного постарше девочки. С таким же, как у нее, потемневшим от голода лицом.
– Вот что вы сделали с моим сыном! Вы искалечили ему жизнь!
Голос ее сорвался, и она, прижимая мальчика к себе, угрожающе поднялась на ноги.
– Вам здесь ничего не обломится! На этот раз – точно уже ничего!
Только теперь Ронин понял, что ее раздразнил его обнаженный меч. Он слишком поздно сообразил, что она собирается сделать. Она привлекла к себе девочку. Та испуганно заморгала и жалобно вскрикнула. Ронин рванулся вперед, но женщина уже полоснула ножом по горлу дочери. Хлынула кровь. Крик превратился в жуткий булькающий хрип. Ронин обрушился на женщину, которая успела заслонить собой детское тельце.
Безумица занесла нож. Ронин отбросил меч, чтобы освободить руки, и попытался отнять у нее оружие. Вдруг он почувствовал, как дернулась ее рука. Ее тело забилось в конвульсиях, а потом неожиданно замерло. Улыбка озарила ее лицо в тот самый момент, когда изо рта потекла кровь. Ронин увидел нож, вонзившийся ей в бок по самую рукоятку. Он хотел вытащить клинок, но женщина мертвой хваткой вцепилась в рукоятку и не отпускала. На лице ее отразилось не то облегчение, не то умиротворение. И тут Ронин почувствовал, как его заливает горячая кровь.
Он на коленях отполз к кровати. У него вдруг закружилась голова. Ронин машинально поднял с пола меч. Г'фанд подошел и встал рядом.
– Что...
Ронин махнул рукой, как бы прогоняя его.
– Уходим, – выдавил он.
– Но...
– Уходим.
Они прошли через вонючие комнаты и выбрались в коридор.

* * *

Они бежали так быстро, что едва не пропустили лифт. Они забрались в кабину и, закрыв за собой двери, долго – или им лишь показалось, что долго, – сидели в душной темноте, восстанавливая дыхание и дожидаясь, пока не придет в норму пульс.

* * *

Потом Ронин услышал, как Г'фанд нервно ерзает на месте.
– У меня ощущение, что я в ловушке, – сказал ученый. – Опять это чувство, как будто сами стены давят на меня. Фригольд умирает, все рушится... На каком мы сейчас уровне?
Ронин пробежался рукой по пульту управления и нажал на какую-то кнопку. Двери на мгновение открылись и тут же захлопнулись.
– Судя по показанию приборов, на семьдесят первом. Может быть, нам повезет и мы сумеем спуститься на этом лифте до девяносто пятого.
– И ты можешь так спокойно рассуждать?! – едва ли не возмутился Г'фанд. – После всего, что мы видели?! Чем ниже этаж, тем страшнее творящиеся здесь безумства. Рабочие убивают друг друга.
Ронин молчал.
– Мороз тебя побери, человек ты вообще или льда кусок? – с горечью продолжал Г'фанд. – Ничто тебя не трогает! Мы тут такого с тобой насмотрелись, меня постоянно тошнит... А тебе все нипочем. У тебя в жилах кровь или что?!
Ронин только взглянул на него своими бесцветными, ничего не выражающими глазами и сказал:
– Тебя здесь никто не держит. Ты можешь в любую минуту вернуться Наверх и попытаться выбраться на поверхность.
Г'фанд опустил голову, чтобы не встретиться взглядом с Ронином. Они еще долго сидели в полном молчании.

* * *

Наконец, когда Ронин понял, что Г'фанд остается с ним, он нажал на кнопку с цифрой «девяносто пять». Кнопка загорелась. Они начали быстро и плавно опускаться. Г'фанд поднялся на ноги. Лифт мерно гудел. Ронин вытащил кинжал. Кабина остановилась. Двери беззвучно открылись.
Поскольку ни один из тех лифтов, которые попадались им с Г'фандом, не опускался до девяносто девятого этажа, Ронин решил, что дальше вниз им придется идти по лестницам. Но теперь он понял, что ошибся.
Коридора здесь не было. Они стояли на каком-то обнесенном чугунными перилами помосте, который простирался в обе стороны насколько хватал глаз.
Невообразимо громадное открытое пространство. Никаких стен. Ронин в жизни не видел ничего подобного. Г'фанд в изумлении озирался по сторонам, приоткрыв рот.
Они медленно подошли к низким перилам и глянули вниз.
Там была целая галерея каких-то сооружений странной геометрической формы. Одни были достаточно просты, другие – невероятно сложны, но все они были громадных размеров. Теперь Ронин понял, почему все лифты шли только до девяносто пятого уровня. Под ними раскинулось безбрежное пространство примерно в четыре этажа высотой. Не исключено, что стены этой необычной галереи состояли из корпусов машин. Вот оно – средоточие жизни Фригольда, подумал он. Без этих штуковин мы все погибнем.
Мерное гудение наполняло пространство. Казалось, от этого звука гудит самый воздух. Все было окутано дрожащей голубоватой дымкой. Свет исходил из какого-то невидимого источника, находившегося, по-видимому, где-то наверху. Было очень тепло. В воздухе витал странный и едкий запах, который, однако, не был неприятным. Сквозь шум машин иногда прорывался звук человеческих голосов. Как ни странно, на Ронина с Г'фандом это подействовало успокаивающе.
Они прошли вдоль перил и вскоре набрели на квадратный колодец с вертикальной лестницей, уводящей вниз. Ступеньки терялись в мерцающей дымке. На лестнице не было никого. Они стали спускаться. Ронин держал кинжал в зубах. По пути они миновали еще несколько помостов – Ронин насчитал семь уровней, – расположенных на одинаковом расстоянии друг от друга. Там тоже не было никого.
Гул машин стал намного громче. Пол галереи, казалось, вибрировал под ногами. Жара стояла невыносимая и какая-то неестественная. В спертом воздухе пахло смазочными материалами. Ронин знал этот запах, потому что обычно так пахло от ниров. Вокруг вздымались машины, точно искусственный металлический лес, загадочный, жуткий и притягательный. Освещение здесь было намного слабее, а голубоватая дымка – плотнее.
Неподалеку от лестницы, слева, стояли трое ниров и о чем-то оживленно спорили. Гул машин заглушал их голоса. Воздух, казалось, сгустился и завис подрагивающей пеленой.
Спрятавшись за корпусом одной из машин, от стенки которого исходило приятное тепло, Ронин развернул карту, которую нарисовал ему колдун. Пока он изучал грубый набросок, Г'фанд немного перекусил, отправив в рот пару пригоршней прессованной еды.
Проблема заключалась в том, что Боррос рисовал эту карту, исходя из того, что Ронин будет спускаться на девяносто девятый уровень на другом лифте. На том, который сорвался с троса. И хотя Ронин помнил, в каком направлении шли они с Г'фандом на семьдесят первом уровне, рассчитать расстояние между первым и вторым лифтами он мог лишь приблизительно. На карте был изображен только отдельный – причем небольшой – участок девяносто девятого уровня. И сейчас надо было определить, как добраться до обозначенного участка. Дело опасное, но без этого не обойтись никак.
Г'фанд вытер рот жирной рукой, а руку вытер потом о штаны. Он проглотил последний кусок и спросил:
– Ты знаешь, в какую нам сторону?
Ронин махнул рукой в направлении, противоположном тому, где стояли размахивающие руками ниры.
– Знаю. Сюда. Только тихо.
Они пересекли галерею зигзагом по диагонали, перебираясь от машины к машине. Эти неуклюжие громадины, смутно выступающие в голубоватой дымке, представляли собой идеальное укрытие.
Г'фанд то и дело озирался по сторонам. Ему показалось, что он попал в какой-то чужой нереальный мир. Ему было не по себе без привычных стен коридора.
Они прошли почти километр. Жара стояла ужасная. К тому же воздух был влажным, и очень скоро они вспотели. Ронин резко остановился, делая знаки Г'фанду: мол, стой. Они замерли в тени громадной машины. Впереди послышались голоса.
– Это нам ничего не даст!
– Я что, сам не знаю?! Мы тут уже целую смену торчим как проклятые. Ты точно проверял генератор на двенадцатом блоке?
– Проверял и перепроверял. Если здесь существует какая-то связь, то это уже не в моей компетенции.
– Боюсь, тут нам никто не поможет.
Послышался металлический скрежет, легкий царапающий звук. Потом кто-то вздохнул.
– Я не знаю. А если попробовать на втором уровне, врубив на полную мощность?
– Гм... попробовать, может, и стоит. Только сначала надо убедиться...
Голоса становились все тише – ниры ушли в глубь галереи. Ронин с Г'фандом обошли опасный участок и продолжили свой извилистый путь через машинный зал.
В конце широкой площадки возвышалась какая-то громадная круглая машина. Расстояние между нею и ближайшим аппаратом было больше, чем между другими машинами в галерее. Они не осмелились перебежать этот открытый участок сразу, опасаясь, что их могут заметить ниры или даггамы.
Они осторожно двинулись вдоль узкого прохода, параллельного тому, который вел к машине. Жара стала совсем нестерпимой. Дважды Ронину с Г'фандом пришлось остановиться, чтобы пропустить даггамов, патрулировавших галерею по периметру. После того как патруль проходил мимо, Ронин долго еще выжидал, прежде чем двинуться дальше. Один раз они чуть не врезались в спину даггама, неожиданно вынырнувшего из прохода, и застыли в тени, затаив дыхание. На этот раз все обошлось.
Низко пригнувшись, они обошли цилиндрическую машину кругом. Теперь Ронин убедился, что путь свободен. Он еще раз сверился с картой, чтоб убедиться, что они подошли к машине с нужной стороны. Только после этого они приблизились к странному сооружению непонятного предназначения в виде башни, широкой у основания и сужающейся к вершине. Оно все состояло из острых углов и причудливых выступов. На самой вершине поблескивали огоньки, едва различимые в дымке. На эту странную башню, казалось, не действует даже вибрация. Длинная тень от нее служила хорошим укрытием.
Ронин помедлил в тени ближайшей от «башни» машины, собираясь с духом перед последним броском к заветной цели. Однако он чувствовал: что-то не так.
К машине с разных сторон подошли трое даггамов. Ронин не слышал, о чем они говорят. Наконец «безопасные» разошлись, каждый скрылся из виду в своем проходе. Ронин все еще ждал, сам не зная – чего.
Неожиданно в воздух взметнулись клубы черного дыма. Слева. Как раз оттуда, откуда пришли Ронин с Г'фандом. Раздался какой-то треск. Пол задрожал у них под ногами. Они услышали топот бегущих ног. Черное облако, расползавшееся во все стороны, мешало разглядеть, что происходит. В дыму показались желтые языки пламени.
– Что там такое? – спросил шепотом Г'фанд.
Ронин усмехнулся.
– Судя по всему, те двое ниров, которых мы встретили по пути, разбирались в машинах гораздо хуже, чем им казалось.
Он разглядел в дыму даггамов, сбегающихся на пожар, и тронул Г'фанда за руку. Пора.
Они пробежали открытый участок и притаились в тени машины-башни, отмеченной на карте колдуна. Ронин приложил ладонь к металлической поверхности и не почувствовал никакой вибрации. Может быть, этот странный феномен и заставил Корабб начать свое тайное расследование. Они двинулись вдоль машины ко входу.
Хотя на вход это было совсем не похоже. Вообще ни на что не похоже, уж если на то пошло: обыкновенная металлическая стена с колесом, которое надо было повернуть. Вот и все. Проще некуда. Ронин повернул колесо до упора. От гладкой поверхности отделился круглый диск диаметром около полутора метров. Они схватились за край диска и потянули его на себя. В стене открылся овальный проем.
Ронин, не раздумывая, шагнул внутрь. Г'фанд последовал за ним. Едва они переступили порог, диск тут же закрылся за ними.
Они оказались в кромешной тьме.

* * *

Головокружительное ощущение открытого пространства. Тишина. Влажный насыщенный запах. Единственный звук, доносящийся издалека, – едва различимый, но очень настойчивый, похожий на бульканье кипящей воды.
Г'фанд достал огниво, вытащил из-за пояса припасенный факел и зажег его.
Перед ними был черный тоннель. Пол уходил под наклоном вниз. Как только они вошли туда, лица их обдало ветерком. Г'фанду пришлось прикрывать пламя рукой, чтобы оно не погасло. По стенам стекала вода, а с потолка тоннеля свисали какие-то ледяные наросты. В основном – серого цвета, но были там и оранжевые, и пунцовые, светло-зеленые и темно-синие. Их становилось все больше и больше, и вскоре у Ронина с Г'фандом возникло весьма неприятное ощущение, как будто они идут не по полу, а по потолку вверх ногами.
Поначалу они останавливались чуть ли не через каждый шаг, чтобы прислушаться, нет ли за ними погони. Погони не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26