https://wodolei.ru/catalog/unitazy/sanita-luxe-classic-s-mikroliftom-101105-item/
В середине июля 1953 года чаша весов склонялась все еще не в нашу пользу, несмотря на то, что министр барон Г. Скола Камерине и доктор П. Канали из министерства иностранных дел энергично поддерживали экспедицию, и даже глава правительства в то время Альчиде де Гаспери непосредственно обратился но этому вопросу к главе пакистанского правительства Мохаммеду Али во время их встречи в Риме. Поэтому трудно себе представить мою радость, когда я 17 июля после возвращения из путешествия по Греции получил от пакистанского посла в Риме сообщение, что мне дано разрешение на путешествие в район Балторо, хотя в разрешении указывались некоторые ограничения моего плана.
Хорошо что, несмотря на слабую надежду на получение визы, мой оптимизм все же толкнул меня на некоторую подготовку экспедиции, прежде всего в части получения средств, которые мне были позже предоставлены Национальным советом по исследованиям.
Это сообщение сделало меня счастливым, но одновременно поставило перед серьезной дилеммой - или мне удастся немедленно погрузить тяжелый груз и имущество на тот пароход, который раз в месяц курсирует между Генуей и Карачи, или мне нужно отложить экспедицию на год. Выслать груз месяцем позже означало бы, что я смогу прибыть в Карачи только 16 сентября - слишком позднее время для путешествия в этих районах. Кроме того, я учел, что если сейчас все подготовлю для путешествия, но не успею погрузить имущество на отходящий пароход, то рискую понести большие расходы, не имея возможности совершить планируемое путешествие. О перевозке груза самолетом нечего было и думать. Стоимость перевозки груза самолетом от Рима до Карачи так бы основательно потрясла мои финансы, что я не имел бы возможности совершить путешествие дальше Карачи.
Когда я 18 июля выехал из Рима в Милан, то основательно продумал создавшееся положение, и хотя большие трудности, в том числе бюрократического характера, встали на моем пути, все же решил сделать попытку. Не стоит описывать все мытарства этих десяти дней, которые оставались до отхода парохода. 28 июля в два часа ночи доверенный из Генуи сообщил мне, что весь груз находится на борту парохода. Я всегда думаю с благодарностью о тех немногих добровольцах, которые в дни лихорадочной работы оказали мне бескорыстную помощь, и о тех инициативных правительственных служащих, которые сумели устранить бюрократические трудности, всегда возникающие при отправке товаров за границу.
В этом путешествии меня должен был сопровождать Ричардо КассинСсылка4, все расходы которого оплатил Итальянский альпийский клуб.
Чтобы закончить переговоры о финансировании экспедиции и выполнить служебные обязанности в университете и в Миланском политехникуме, мне пришлось отложить свой выезд до 18 августа. Два дня спустя я был в Карачи, где оставался до 26 августа - дня моего выезда с багажом в Равалпинди. В это время из газет я узнал о неудаче экспедиции Хаустона на К2 и ее роковых последствиях. В Равалпинди, в доме полковника Ата Улла, я встретился с членами этой экспедиции, от которых я получил устное сообщение о ней, ценные исходные сведения, указания и информацию о маршруте, по которому они пытались совершить восхождение. Как раз в эти дни газеты сообщили о том, что альпинисты нескольких наций обратились к пакистанскому правительству за разрешением восхождения на К2 в 1954 году.
Я не мог возвратиться в Карачи, чтобы узнать результаты моего прошения: в этом случае я рисковал сорвать предварительную разведку района К2. Кроме того, после возвращения экспедиции Хаустона не было больше препятствий к проведению предварительной разведки района К2, и 4 сентября я вылетел со всем грузом в Скардо - основную базу снабжения Балтистана, откуда берет свое начало караванная дорога.
В плане путешествия предусматривалась разведка ледника Балторо до базового лагеря американской экспедиции и несколько выходов в боковые ущелья для научного исследования.
В Скардо я задержался на очень короткое время. Представитель правительства Пакистана в Скардо направил мои усилия на разрешение серьезной проблемы, которая уже длительное время занимала правительство. Целая долина в Балтистане, долина реки Стак, правого притока Инда, находились под угрозой быстро двигающегося ледника, который в течение трех месяцев продвинулся на добрых двенадцать километров.
Хотя времени для выполнения плана исследований Балторо было очень мало, я все же решил немедленно выйти в долину Стак и проверить продвижение ледника. В это время небольшой караван в сопровождении полицейского частично транспортировал мой груз прямо в Дассу, в ущелье Бральдо, где я мог его получить, спустившись непосредственно после осмотра ледника в долине Стак.
6 сентября, т. е. через два дня после прибытия, я уже покинул Скардо и поднялся с Кассином в среднюю долину реки Инд. Но у входа в ущелье Турмик мы узнали, что переход с караваном через вновь возникший ледник невозможен. Нам пришлось подняться по долине Турмик и перейти через перевал Стак (4597 м): только с этой стороны мы могли достигнуть цели. После разведки и изучения ледника Кутиа мы 12 сентября снова перешли перевал Стак и спустились по долине Турмик до Харималя, откуда я послал успокаивающее сообщение в Скардо. В настоящий момент не существовало опасности для жизни и имущества жителей долины Стак, ибо ледник прекратил движение, и отсутствовали предпосылки к дальнейшему его продвижению вниз, в долину Инда.
Из Харималя мы поднялись по красивой теснине Пакора, 14 сентября перешли перевал Гантос (4457 м) и спустились в долину Басха. После перехода старого висячего моста через реку Басха мы пришли в оазис Дассу, где уже находился наш груз, прибывший прямым путем из Скардо. Длительными маршами мы поднялись в долину Бральдо. 18 сентября прибыли в Асколи и через двенадцать дней пришли в базовый лагерь экспедиции Хаустона.
После разведки, проведенной до лагеря 5300 метров и под ребром Абруццкого, и после того как с помощью биноклей и сравнения пути подъема с фотографией были установлены места отдельных лагерей, мы спустились в долину и ускоренным маршем вышли в Скардо в то время, как в горах уже появились предвестники зимы и выпал первый снег. Только во второй половине дня 8 октября после тридцати двух дней почти беспрерывного марша мы прибыли в Скардо. Четыре дня спустя самолет доставил нас в Равалпинди и далее в Карачи, откуда 18 октября я вылетел в Италию.
Это предварительное путешествие дало мне возможность ориентироваться в проблеме снабжения и вопросах доставки тяжелого груза до базового лагеря. Кроме того, я собрал сведения, которые были нужны для составления сметы экспедиции. Если условия транспортировки грузов между Равалпинди и Скардо благодаря самолету значительно упростились по сравнению с 1929 годом, то для отрезка пути между Скардо и Балторо ничего не изменилось: для этого требуются те же средства и время, какие были нужны и в 1929 году.
По возвращении в Рим я узнал от нашего министра иностранных дел, что во время моего отсутствия получено разрешение на проведение экспедиции.
Нужно было уточнить несколько неясностей в письме, и поэтому мы обратились в Карачи для уточнения.
28 октября я получил телеграфное сообщение министерства иностранных дел Италии о том, что разрешение для проведения экспедиции на К2 в 1954 году получено. Вскоре после этого я получил телеграфное подтверждение представителя пакистанского правительства в Риме.
Тем самым была решена одна из самых сложных проблем, стоящая на пути к организации итальянской экспедиции в Каракорум.
Глава 3.
ОБЩИЙ ПЛАН ЭКСПЕДИЦИИ
Общих планов нашей экспедиции я составил несколько как до получения разрешения на восхождение со стороны пакистанского правительства, так и после его получения. Первоначальные планы были, главным образом, составлены для ориентировочных подсчетов расходов. Окончательный план, составленный 15 декабря 1953 года в процессе подготовки экспедиции, хотя и был немного изменен, но вся работа экспедиции в целом была осуществлена именно по нему. Для читателя будет небезынтересно, если я здесь дам основные положения и суммирую главные разделы работы нашей экспедиции, причем надо учесть, что то, что я скажу ниже, относится только к альпинистской части. В введении было указано, что план составлен на основе опыта, который я почерпнул из материалов и наблюдений прежних экспедиций в Каракоруме, отчетов недавних гималайских экспедиций, в особенности на Эверест и Нанга Парбат, и, наконец, на моем собственном опыте, приобретенном совсем недавно на месте работы предстоящей экспедиции, - во время моей последней поездки в Каракорум.
План экспедиции состоял из двух частей, соответственно двум задачам, поставленным перед экспедицией. Первая задача - научная - сбор общих наблюдений, определение исходных пунктов и сбор материалов для географического исследования западного Каракорума; вторая и главная задача - альпинистская - восхождение на вторую по высоте вершину мира - пик К2 (8611 метров).
Я должен здесь сказать, что обе задачи в процессе работы экспедиции могут пополнять, но ни в коем случае не ущемлять друг друга, так как имеется в виду, что обе работы проводятся независимо одна от другой.
Общая линия этого плана в процессе проведения экспедиции могла, конечно, претерпеть некоторые изменения, но внести в будущем большие изменения в календарный план не представлялось возможным, потому что не хватило бы времени для составления и исполнения новых планов.
Экспедиция должна быть организована по армейскому принципу, но в такой форме, как это принято в наших горноальпийских частях, в которых большинство из нас служило.
От каждого члена экспедиции требовалась строгая дисциплина и понимание того, что последняя необходима для выполнения главной задачи экспедиции - покорения К2. Дисциплина должна быть сознательной при взаимном понимании необходимости глубокой дружбы и построена на взаимном доверии. Каждый должен быть готов пожертвовать всем для другого. Очень важно сознание серьезности задачи: от этого зависит ее выполнение и в высшей степени успех всего мероприятия.
Я приведу здесь ряд главных положений, которые могут определить успех экспедиции; часть их указывает в своей книге об Эвересте полковник Хант.
Необходим определенный период акклиматизации для альпинистов на высоте ниже 6500 метров.
Это также подтвердили несколько членов немецко-австрийской экспедиции на Нанга Парбат, в особенности Герман Буль, который без кислорода успешно совершил штурм вершины и благодаря хорошей акклиматизации смог в один день преодолеть перепад высоты в 1300 метров.
По мере возможности следует сократить время нахождения альпинистов на больших высотах (выше 7500 метров), учитывая, что на таких высотах организм человека ослабевает и к падению физических сил добавляется еще моральная депрессия.
Имеющийся календарный план штурма вершины нужно по мере возможности выполнять строго в сроки, ибо время решающего штурма, как правило, по условиям погоды весьма ограничено и нужно иметь определенную гарантию, что ко времени штурма, предусмотренному планом, все будет готово к выходу. В противном случае единственная возможность, при которой можно было бы штурмовать вершину, будет потеряна. Это значит, что те группы, которые предназначаются для штурма вершины, должны перед наступлением благоприятного периода находиться в полной готовности в исходных лагерях.
Необходимо установление такого пищевого режима и гигиены, которые позволяли бы поддержать физическое состояние и работоспособность всех членов экспедиции на высоком уровне. Так как в связи с чрезмерным употреблением пищи или жидкости повышается возможность заболевания членов экспедиции, нужно установить строгий пищевой режим.
Каждый член экспедиции обязан следить за своим здоровьем и работоспособностью, избегать ненужной траты сил.
Все операции, связанные с восхождением на К2, можно разделить на пять частей:
1. Организация экспедиции в Италии.
2. Транспортировка грузов экспедиции из Италии в Карачи, Равалпинди и Скардо (2200 м).
3. Транспортировка груза носильщиками от Скардо до базового лагеря (5000 м), акклиматизация и отдых. Проверка специального снаряжения (кислородные аппараты, подъемники и т. д.).
4. Штурм вершины.
5. Спуск и возвращение.
Для более четкого выполнения этого плана перед выездом экспедиции был составлен календарный план., определяющий время выполнения отдельных разделов с учетом времени до штурма вершины, который предусматривался общим планом во второй декаде июля.
Научные работы охватывали:
1. Топографические съемки:
а) съемки ледника Кутиа;
б) съемки ледовых склонов Чоголунгма, Биафо, Хиспар, Балторо;
в) съемки слияния боковых ледников и ледника Балторо.
2. Геологические наблюдения:
а) геодезические съемки большого масштаба бассейна Балторо;
б) геодезические съемки среднего масштаба ущелий Бральдо и Схигар до долины среднего Инда и долины Стак;
в) съемки пластов;
г) петрографические исследования в отдельных характерных зонах.
3. Физико-географические наблюдения;
а) метеорологические наблюдения;
б) изучение морфологических особенностей ледников Каракорума;
в) геоморфологическое изучение районов, указанных в пункте первом.
4. Географические наблюдения и измерения:
а) гравиметрические измерения;
б) магнитные измерения;
в) наблюдения за космическими лучами.
5. Антропогеографические исследования:
а) исследование этнографического состава населения и антропологические измерения;
б) исследование постоянного и временного местожительства населения.
6. Обобщение материалов.
Научный персонал, не считая руководителя экспедиции, состоял из одного топографа, одного петрографа, одного геофизика и одного географа-антрополога.
В связи с тем что поле деятельности научных работников охватывало большие районы, нежели место действия альпинистской группы, научные работники должны были работать маленькими группами, и им была предоставлена определенная независимость от альпинистской группы и самостоятельность для выполнения установленной программы исследования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Хорошо что, несмотря на слабую надежду на получение визы, мой оптимизм все же толкнул меня на некоторую подготовку экспедиции, прежде всего в части получения средств, которые мне были позже предоставлены Национальным советом по исследованиям.
Это сообщение сделало меня счастливым, но одновременно поставило перед серьезной дилеммой - или мне удастся немедленно погрузить тяжелый груз и имущество на тот пароход, который раз в месяц курсирует между Генуей и Карачи, или мне нужно отложить экспедицию на год. Выслать груз месяцем позже означало бы, что я смогу прибыть в Карачи только 16 сентября - слишком позднее время для путешествия в этих районах. Кроме того, я учел, что если сейчас все подготовлю для путешествия, но не успею погрузить имущество на отходящий пароход, то рискую понести большие расходы, не имея возможности совершить планируемое путешествие. О перевозке груза самолетом нечего было и думать. Стоимость перевозки груза самолетом от Рима до Карачи так бы основательно потрясла мои финансы, что я не имел бы возможности совершить путешествие дальше Карачи.
Когда я 18 июля выехал из Рима в Милан, то основательно продумал создавшееся положение, и хотя большие трудности, в том числе бюрократического характера, встали на моем пути, все же решил сделать попытку. Не стоит описывать все мытарства этих десяти дней, которые оставались до отхода парохода. 28 июля в два часа ночи доверенный из Генуи сообщил мне, что весь груз находится на борту парохода. Я всегда думаю с благодарностью о тех немногих добровольцах, которые в дни лихорадочной работы оказали мне бескорыстную помощь, и о тех инициативных правительственных служащих, которые сумели устранить бюрократические трудности, всегда возникающие при отправке товаров за границу.
В этом путешествии меня должен был сопровождать Ричардо КассинСсылка4, все расходы которого оплатил Итальянский альпийский клуб.
Чтобы закончить переговоры о финансировании экспедиции и выполнить служебные обязанности в университете и в Миланском политехникуме, мне пришлось отложить свой выезд до 18 августа. Два дня спустя я был в Карачи, где оставался до 26 августа - дня моего выезда с багажом в Равалпинди. В это время из газет я узнал о неудаче экспедиции Хаустона на К2 и ее роковых последствиях. В Равалпинди, в доме полковника Ата Улла, я встретился с членами этой экспедиции, от которых я получил устное сообщение о ней, ценные исходные сведения, указания и информацию о маршруте, по которому они пытались совершить восхождение. Как раз в эти дни газеты сообщили о том, что альпинисты нескольких наций обратились к пакистанскому правительству за разрешением восхождения на К2 в 1954 году.
Я не мог возвратиться в Карачи, чтобы узнать результаты моего прошения: в этом случае я рисковал сорвать предварительную разведку района К2. Кроме того, после возвращения экспедиции Хаустона не было больше препятствий к проведению предварительной разведки района К2, и 4 сентября я вылетел со всем грузом в Скардо - основную базу снабжения Балтистана, откуда берет свое начало караванная дорога.
В плане путешествия предусматривалась разведка ледника Балторо до базового лагеря американской экспедиции и несколько выходов в боковые ущелья для научного исследования.
В Скардо я задержался на очень короткое время. Представитель правительства Пакистана в Скардо направил мои усилия на разрешение серьезной проблемы, которая уже длительное время занимала правительство. Целая долина в Балтистане, долина реки Стак, правого притока Инда, находились под угрозой быстро двигающегося ледника, который в течение трех месяцев продвинулся на добрых двенадцать километров.
Хотя времени для выполнения плана исследований Балторо было очень мало, я все же решил немедленно выйти в долину Стак и проверить продвижение ледника. В это время небольшой караван в сопровождении полицейского частично транспортировал мой груз прямо в Дассу, в ущелье Бральдо, где я мог его получить, спустившись непосредственно после осмотра ледника в долине Стак.
6 сентября, т. е. через два дня после прибытия, я уже покинул Скардо и поднялся с Кассином в среднюю долину реки Инд. Но у входа в ущелье Турмик мы узнали, что переход с караваном через вновь возникший ледник невозможен. Нам пришлось подняться по долине Турмик и перейти через перевал Стак (4597 м): только с этой стороны мы могли достигнуть цели. После разведки и изучения ледника Кутиа мы 12 сентября снова перешли перевал Стак и спустились по долине Турмик до Харималя, откуда я послал успокаивающее сообщение в Скардо. В настоящий момент не существовало опасности для жизни и имущества жителей долины Стак, ибо ледник прекратил движение, и отсутствовали предпосылки к дальнейшему его продвижению вниз, в долину Инда.
Из Харималя мы поднялись по красивой теснине Пакора, 14 сентября перешли перевал Гантос (4457 м) и спустились в долину Басха. После перехода старого висячего моста через реку Басха мы пришли в оазис Дассу, где уже находился наш груз, прибывший прямым путем из Скардо. Длительными маршами мы поднялись в долину Бральдо. 18 сентября прибыли в Асколи и через двенадцать дней пришли в базовый лагерь экспедиции Хаустона.
После разведки, проведенной до лагеря 5300 метров и под ребром Абруццкого, и после того как с помощью биноклей и сравнения пути подъема с фотографией были установлены места отдельных лагерей, мы спустились в долину и ускоренным маршем вышли в Скардо в то время, как в горах уже появились предвестники зимы и выпал первый снег. Только во второй половине дня 8 октября после тридцати двух дней почти беспрерывного марша мы прибыли в Скардо. Четыре дня спустя самолет доставил нас в Равалпинди и далее в Карачи, откуда 18 октября я вылетел в Италию.
Это предварительное путешествие дало мне возможность ориентироваться в проблеме снабжения и вопросах доставки тяжелого груза до базового лагеря. Кроме того, я собрал сведения, которые были нужны для составления сметы экспедиции. Если условия транспортировки грузов между Равалпинди и Скардо благодаря самолету значительно упростились по сравнению с 1929 годом, то для отрезка пути между Скардо и Балторо ничего не изменилось: для этого требуются те же средства и время, какие были нужны и в 1929 году.
По возвращении в Рим я узнал от нашего министра иностранных дел, что во время моего отсутствия получено разрешение на проведение экспедиции.
Нужно было уточнить несколько неясностей в письме, и поэтому мы обратились в Карачи для уточнения.
28 октября я получил телеграфное сообщение министерства иностранных дел Италии о том, что разрешение для проведения экспедиции на К2 в 1954 году получено. Вскоре после этого я получил телеграфное подтверждение представителя пакистанского правительства в Риме.
Тем самым была решена одна из самых сложных проблем, стоящая на пути к организации итальянской экспедиции в Каракорум.
Глава 3.
ОБЩИЙ ПЛАН ЭКСПЕДИЦИИ
Общих планов нашей экспедиции я составил несколько как до получения разрешения на восхождение со стороны пакистанского правительства, так и после его получения. Первоначальные планы были, главным образом, составлены для ориентировочных подсчетов расходов. Окончательный план, составленный 15 декабря 1953 года в процессе подготовки экспедиции, хотя и был немного изменен, но вся работа экспедиции в целом была осуществлена именно по нему. Для читателя будет небезынтересно, если я здесь дам основные положения и суммирую главные разделы работы нашей экспедиции, причем надо учесть, что то, что я скажу ниже, относится только к альпинистской части. В введении было указано, что план составлен на основе опыта, который я почерпнул из материалов и наблюдений прежних экспедиций в Каракоруме, отчетов недавних гималайских экспедиций, в особенности на Эверест и Нанга Парбат, и, наконец, на моем собственном опыте, приобретенном совсем недавно на месте работы предстоящей экспедиции, - во время моей последней поездки в Каракорум.
План экспедиции состоял из двух частей, соответственно двум задачам, поставленным перед экспедицией. Первая задача - научная - сбор общих наблюдений, определение исходных пунктов и сбор материалов для географического исследования западного Каракорума; вторая и главная задача - альпинистская - восхождение на вторую по высоте вершину мира - пик К2 (8611 метров).
Я должен здесь сказать, что обе задачи в процессе работы экспедиции могут пополнять, но ни в коем случае не ущемлять друг друга, так как имеется в виду, что обе работы проводятся независимо одна от другой.
Общая линия этого плана в процессе проведения экспедиции могла, конечно, претерпеть некоторые изменения, но внести в будущем большие изменения в календарный план не представлялось возможным, потому что не хватило бы времени для составления и исполнения новых планов.
Экспедиция должна быть организована по армейскому принципу, но в такой форме, как это принято в наших горноальпийских частях, в которых большинство из нас служило.
От каждого члена экспедиции требовалась строгая дисциплина и понимание того, что последняя необходима для выполнения главной задачи экспедиции - покорения К2. Дисциплина должна быть сознательной при взаимном понимании необходимости глубокой дружбы и построена на взаимном доверии. Каждый должен быть готов пожертвовать всем для другого. Очень важно сознание серьезности задачи: от этого зависит ее выполнение и в высшей степени успех всего мероприятия.
Я приведу здесь ряд главных положений, которые могут определить успех экспедиции; часть их указывает в своей книге об Эвересте полковник Хант.
Необходим определенный период акклиматизации для альпинистов на высоте ниже 6500 метров.
Это также подтвердили несколько членов немецко-австрийской экспедиции на Нанга Парбат, в особенности Герман Буль, который без кислорода успешно совершил штурм вершины и благодаря хорошей акклиматизации смог в один день преодолеть перепад высоты в 1300 метров.
По мере возможности следует сократить время нахождения альпинистов на больших высотах (выше 7500 метров), учитывая, что на таких высотах организм человека ослабевает и к падению физических сил добавляется еще моральная депрессия.
Имеющийся календарный план штурма вершины нужно по мере возможности выполнять строго в сроки, ибо время решающего штурма, как правило, по условиям погоды весьма ограничено и нужно иметь определенную гарантию, что ко времени штурма, предусмотренному планом, все будет готово к выходу. В противном случае единственная возможность, при которой можно было бы штурмовать вершину, будет потеряна. Это значит, что те группы, которые предназначаются для штурма вершины, должны перед наступлением благоприятного периода находиться в полной готовности в исходных лагерях.
Необходимо установление такого пищевого режима и гигиены, которые позволяли бы поддержать физическое состояние и работоспособность всех членов экспедиции на высоком уровне. Так как в связи с чрезмерным употреблением пищи или жидкости повышается возможность заболевания членов экспедиции, нужно установить строгий пищевой режим.
Каждый член экспедиции обязан следить за своим здоровьем и работоспособностью, избегать ненужной траты сил.
Все операции, связанные с восхождением на К2, можно разделить на пять частей:
1. Организация экспедиции в Италии.
2. Транспортировка грузов экспедиции из Италии в Карачи, Равалпинди и Скардо (2200 м).
3. Транспортировка груза носильщиками от Скардо до базового лагеря (5000 м), акклиматизация и отдых. Проверка специального снаряжения (кислородные аппараты, подъемники и т. д.).
4. Штурм вершины.
5. Спуск и возвращение.
Для более четкого выполнения этого плана перед выездом экспедиции был составлен календарный план., определяющий время выполнения отдельных разделов с учетом времени до штурма вершины, который предусматривался общим планом во второй декаде июля.
Научные работы охватывали:
1. Топографические съемки:
а) съемки ледника Кутиа;
б) съемки ледовых склонов Чоголунгма, Биафо, Хиспар, Балторо;
в) съемки слияния боковых ледников и ледника Балторо.
2. Геологические наблюдения:
а) геодезические съемки большого масштаба бассейна Балторо;
б) геодезические съемки среднего масштаба ущелий Бральдо и Схигар до долины среднего Инда и долины Стак;
в) съемки пластов;
г) петрографические исследования в отдельных характерных зонах.
3. Физико-географические наблюдения;
а) метеорологические наблюдения;
б) изучение морфологических особенностей ледников Каракорума;
в) геоморфологическое изучение районов, указанных в пункте первом.
4. Географические наблюдения и измерения:
а) гравиметрические измерения;
б) магнитные измерения;
в) наблюдения за космическими лучами.
5. Антропогеографические исследования:
а) исследование этнографического состава населения и антропологические измерения;
б) исследование постоянного и временного местожительства населения.
6. Обобщение материалов.
Научный персонал, не считая руководителя экспедиции, состоял из одного топографа, одного петрографа, одного геофизика и одного географа-антрополога.
В связи с тем что поле деятельности научных работников охватывало большие районы, нежели место действия альпинистской группы, научные работники должны были работать маленькими группами, и им была предоставлена определенная независимость от альпинистской группы и самостоятельность для выполнения установленной программы исследования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29