Планом предусматривалось поднять до лагеря II 900 килограммов груза, до лагеря III - 700, до лагеря IV - 450, до лагеря V - 320 и до лагеря VIII - 140 килограммов продуктов и снаряжения - запас, достаточный для головной группы в восемь человек на две недели.
21 июля лагерь V был полностью оборудован. Погода начала портиться, вечером бушевала сильная пурга. Тучи, которые с 11 июля медленно двигались к Каракоруму с запада, достигли, наконец, К2, и последующие 9 дней стояла холодная, ветреная погода, временами шел снег. Тем не менее Хаустон упорно продолжал работу, 26 июля был установлен лагерь VI, а 27 июля восемь человек перебросили часть груза до предполагаемого места лагеря VII на высоте 7560 метров.
28 и 29 июля члены экспедиции в связи с пургой вынуждены были отсиживаться в лагере VI, но 30 июля погода улучшилась, и они перенесли остальную часть груза до площадки лагеря VII. Гилкей и Шенинг остались там, вырубили площадку и установили палатки. На следующий день они поднялись по фирновому склону до 7770 метров и установили на пологой части склона четыре палатки лагеря VIII.
На следующий день к лагерю VIII с грузом поднялись Бейтс, Крэг, Хаустон и Моленар. День был холодный, с сильным ветром, и им во избежание обморожения пришлось часто останавливаться и массировать конечности. 1 августа туда пришли Гилкей и Стреттер, так что к вечеру этого дня все альпинисты были в сборе на высоте 7770 м.
Погода была крайне неустойчивой, все кругом закрыто густыми облаками, но все чувствовали себя хорошо и, имея запас продуктов примерно на 12 дней, выжидали погоду, чтобы установить следующие лагери и начать штурм вершинной пирамиды.
Но этому не суждено было осуществиться. Погода заметно ухудшилась, пурга не прекращалась, снег шел беспрерывно, и скоро палатки были завалены до конька.
5 августа под натиском ветра завалилась одна палатка, и ее «жильцам» пришлось перейти на «квартиры» в две другие палатки, что создало некоторое неудобство, так как в палатках, кроме людей, находилась часть запасов для последующих лагерей.
В эти дни в связи с пургой варить было трудно, так что зачастую приходилось довольствоваться холодным пайком.
На шестые сутки непогода, наконец, прекратилась, солнце пробилось сквозь облака, и, несмотря на то, что выпало более 80 сантиметров снега, альпинисты все еще надеялись на возможность продолжения штурма, хотя Бейтс и Моленар отморозили ноги и запас продуктов за прошедшие дни значительно уменьшился. Хаустон все-таки начал подготовку к дальнейшему подъему.
Но 6 августа случилось несчастье, которое предрешило судьбу экспедиции и вынудило прекратить штурм.
При выходе из палатки Артур Гилкей неожиданно упал и потерял сознание, а он был одним из самых сильных участников экспедиции, выполнял самые тяжелые работы, чувствовал себя все время превосходно, но последние два дня он жаловался на сильные боли в левой ноге. Осмотрев его, Хаустон установил, что у Гилкея закупорка вен левой ноги и большой гнойник.
Все надежды на дальнейший штурм рухнули. Гилкей самостоятельно больше ходить не мог, и чтобы спасти его жизнь, нужно было немедленно спускаться вниз, хотя шансы на его спасение были весьма слабые.
Гилкея уложили в спальный мешок и начали спуск. Пока шли по пологой части склона, транспортировка проходила хорошо. Когда же подошли к крутой части, то увидели, что в связи с большой лавиноопасностью спуск продолжать нельзя, и как ни был труден подъем с больным Гилкеем, которого пришлось нести к лагерю VIII, им пришлось все же возвратиться и пережидать, пока сойдут основные лавины.
Погода снова ухудшилась, вновь выпало много снега и сильно похолодало. Положение больного Гилкея с каждым часом становилось тяжелее - появились симптомы заражения крови.
9 августа из базового лагеря передали радиограмму, в которой сообщили, что, согласно прогнозу, в ближайшие дни улучшения погоды не ожидается, более того, она может ухудшиться. Находящимся в лагере VIII было непонятно, как погода может ухудшиться: они и так находились в ледяном аду.
Положение стало угрожающим не только для Гилкея, но и для всех участников восхождения. В связи с этим Шенинг и Крэг, несмотря на непогоду, разведали новый путь спуска в лагерь VII, и 10 августа группа в крайне тяжелых условиях начала спуск по этому пути.
У Бейтса были сильно обморожены ноги, и он передвигался с трудом. Обессилевшего от болезни Гилкея, упакованного в спальный мешок, спустили на веревках со страховкой сверху и сбоку по кулуару, проходящему рядом с лагерем VII. Во время спуска по кулуару сошла лавина и чуть не сорвала Крэга, который без страховки спускался рядом с Гилкеем.
Спустившись по прямой до уровня лагеря VII, нужно было выйти из кулуара и траверсировать довольно крутой склон к палаткам. Крэг прошел к лагерю VII, чтобы подготовить путь для переноски больного к палаткам. Шенинг и Моленар, которые находились значительно ниже остальных членов группы, приняли на себя обеспечение безопасности Гилкея при траверсе из кулуара к палаткам. В этот момент, когда Шенинг, найдя хороший выступ, страховал через поясницу Моленара, который, отморозив ноги и двигаясь с большим трудом, перешел кулуар немного выше Гилкея с целью организации страховки с другой стороны, кто-то из выше идущей четверки поскользнулся и сорвал всю связку.
Все четверо полетели по кулуару, сорвали Моленара, но, к счастью, запутались в веревках, которые шли от страховки Шенинга к Моленару и Гилкею. Казалось, всему конец, все должны были сорваться вниз, но чудом все пять человек задержались на веревке, которую держал Шенинг. Несмотря на гигантскую нагрузку на веревку, плечи Шенинга выдержали, и ему удалось удержать всех, пока они не встали на ноги.
Хаустон во время падения ударился о камни и был без сознания, у Моленара было сломано ребро, остальные отделались царапинами. Крэг вернулся к кулуару, и, пока новых пострадавших доставляли в находившийся рядом лагерь VII, больного Гилкея привязали к двум ледорубам на снежном склоне, так как для его транспортировки от кулуара к лагерю нужно было устроить перила. Когда все пострадавшие были доставлены на место, Крэг и Бейтс вернулись к склону, где был оставлен Гилкей, и с ужасом увидели, что очередная лавина сорвала Гилкея и сбросила в тысячеметровый обрыв на ледник. Это был страшный удар для членов экспедиции, хотя всем было ясно, что болезнь во время спуска сильно прогрессировала и доставить Гилкея в базовый лагерь живым не удалось бы.
К счастью для ослабевшей группы, вечером перестал идти снег ветер ослаб. Хаустон страдал от сильного растяжения грудных мышц,а у Бейтса значительно усилилось обморожение ног. На следующий день он уже не мог идти, и его пришлось транспортировать на руках.
13 августа с помощью носильщиков пришли в базовый лагерь.
Так закончилась третья американская, прекрасно оснащенная и длительное время готовившаяся экспедиция.
ВОСХОЖДЕНИЕ НА ГАШЕРБРУМ II
Ссылка13
В таблице восьмитысячников мира вершина Гашербрум IIСсылка14 со своими 8035 метрами занимает предпоследнее место, а из восьмитысячников Каракорума Гашербрум II - самый «маленький». Вершины группы Гашербрум находятся между вершинами Броуд-пик (8047 м) и Хидден-пик (8068 м). Группа отделена от Броуд-пика седлом Броуд-пик (6590 м), а от Хидден-пика - перевалом Гашербрум-Ла. В группу Гашербрум входит целый ряд вершин выше 7500 метров:
Гашербрум II (8035 м) - гигантская пирамида с крутыми и острыми гребнями.
Гашербрум III (7952 м) - скальная вершина, которая, хотя немного ниже, но, видимо, значительно труднее для восхождения, чем ее «большой брат».
Гашербрум IV, от которого вся группа получила свое название, имеет высоту 7980 метров.
Г. О. Диренфурт включает в эту группу еще две вершины. От Гашербрума IV на юг спускается гребень с двумя красивыми вершинами: одну, высотою 7321 метр, он назвал Гашербрум V, а вторая, высотой 7190 метров, получила название Гашербрум VI.
От названной группы отделена перевалом Гашербрум-Ла вершина Гашербрум I, более известная под названием Хидден-пик, высотою 8068 метров.
Вершины группы Гашербрум давно известны. Еще в 1892 году В. М. Конвей при восхождении на Пионер-пик обратил внимание на эти вершины, но попыток восхождения на них не было, хотя в районе южного ледника Гашербрум действовали четыре экспедиции. Одна из них - Международная гималайская экспедиция 1934 года, руководимая Г. О. Диренфуртом, производила разведку возможных путей восхождения на Гашербрум II через южный ледник и установила путь, по которому в дальнейшем и было совершено восхождение.
Только двадцать три года спустя Гашербрум II снова увидел у своего подножья палаточный лагерь экспедиции, которая прошла далекий путь из Австрии не для новой разведки, а для штурма вершины.
Австрийский альпийский клуб в 1956 году организовал экспедицию в Каракорум с целью восхождения на вершину Гашербрум II, проведения исследовательских работ по геологии и изучения состояния организма человека на больших высотах. Экспедицию финансировал не только Австрийский альпийский клуб, но и частные фирмы, предоставившие снаряжение и имущество; кроме того, довольно большую сумму составляли средства, полученные от пожертвований частных лиц.
В состав экспедиции входили опытные альпинисты, не раз подтверждавшие свое мастерство на сложнейших маршрутах Восточных и Западных Альп: северных стенах Гран Жораса, Зигера и Маттерхорна, а руководитель экспедиции, инженер Ф. Моравец, по профессии преподаватель технического училища, участвовал в 1954 году в экспедиции в Гарвал-Гималаи и в 1955 году руководил австрийской экспедицией в районе высочайших вершин Африки массива Килиманджаро, где были совершены восхождения на 25 вершин, в том числе на Кибо (6010 м) и Рувенцори.
Альпинистская группа состояла из следующих горовосходителей: И. Ларх, 26 лет, по профессии подрывник; Г. Ратай, 26 лет, фотограф; Р. Рейнагль, 42 года, электромеханик; Г. Ройс, 29 лет, служащий на железной дороге; Г. Вилленпарт, 29 лет, крановщик; врач экспедиции - доктор медицины Г. Веллер, 32 лет; научный работник экспедиции - доктор геологических наук Э. Т. Гаттингер.
Экспедиция была оснащена первоклассной техникой, обмундированием и продуктами питания, все имущество экспедиции было изготовлено в Австрии. Кислородными аппаратами экспедиция не пользовалась, имелось только несколько баллонов кислорода для лечебных целей.
25 марта экспедиция покинула Вену и 11 апреля на итальянском пароходе прибыла в Карачи.
26 марта производилась разгрузка пяти тонн экспедиционного груза, перегрузка его на верблюдов и доставка к вокзалу, откуда экспедиция поездом выехала в Равалпинди. Так как расстояние от Карачи до Равалпинди очень большое - 1500 километров - и переезд длится долго, путешественникам были предоставлены спальные вагоны. Поезд останавливается на немногих больших станциях: Хайдарабаде, Лахоре, Равалпинди. Во время переезда австрийцы, выросшие в стране умеренного климата, испытывали все, кроме удовольствия. Основные впечатления об этом переезде, как они потом говорили, были следующие: «невыносимая, изнуряющая жара, неутолимая жажда, песок и пыль». Несмотря на то, что в каждом купе имелся вентилятор, охлаждения воздуха совершенно не чувствовалось, наружная температура воздуха была равна 45°. При переезде пустыни Синд в щели вагона набивался пылевидный песок, а чем дальше поезд шел на север, тем больше приходилось страдать от невыносимой пыли, которая, казалось, свободно проходит сквозь стекла и обшивку вагона.
Через 28 часов члены экспедиции прибыли в Равалпинди, откуда намеревались вылететь самолетом в Скардо - исходный пункт всех экспедиций в Каракоруме. Два дня спустя, 13 апреля, точно к назначенному времени, в 5 часов утра, весь состав экспедиции находился на аэродроме. Груз был размещен в самолете, участники заняли свои места и с нетерпением ожидали вылета. Но увы, после трехчасового ожидания летчик сообщил, что вылет откладывается на день из-за плохой погоды на трассе. Но летчик уверял: «завтра обязательно полетим». Самолет разгрузили, и альпинистам пришлось терпеливо ожидать счастливого «завтра».
В течение четырнадцати дней каждое утро участники экспедиции пунктуально приходили на аэродром и столько же раз они слышали роковое: «сегодня нет летной погоды, завтра вылетим».
Скорее уже по привычке, нежели в надежде на возможный вылет, пришли австрийцы утром 27 апреля на аэродром и вдруг услышали: «Давайте грузиться, сегодня летим». В феноменально короткий срок все пять тонн имущества были погружены и места заняты. Моравецу, как имениннику (у него 27 апреля был день рождения), в виде подарка было предоставлено место в кабине штурмана. Последние приготовления были закончены, и самолет поднялся в воздух. Но едва машина пролетела над первым горным хребтом, как правый мотор отказал, и самолет резко накренился. Летчик рванул тяжело нагруженную машину вверх, сделал крутой вираж и, лавируя между хребтами, благополучно возвратился на аэродром. Бледные от пережитого испуга альпинисты вышли из самолета и, только чувствуя под ногами твердую землю, успокоились. Час спустя неисправность была устранена, и, уже не так поспешно, как утром, без особого энтузиазма, все заняли свои места. Опасения были напрасны: на этот раз двухмоторная машина благополучно, без приключений пролетела трассу, через полтора часа внизу уже виднелось Скардо. Но тут экспедицию ждала новая неприятность. На аэродроме был выложен знак «посадка запрещена». В связи с тем, что в последние дни прошли сильные дожди, все летное поле было залито водой. Четыре круга совершил летчик вокруг Скардо и, наконец, несмотря на запрет, все же отважился на посадку. Летчик осторожно, мастерски посадил машину. Перелет через сказочные Западные Гималаи был закончен.
В Скардо находится резиденция уполномоченного пакистанского правительства, являющегося фактически полновластным правителем всего района. Он не только политический представитель, верховный судья, прокурор и главнокомандующий войсками района, в его функции входит также надзор за правильным материальным обеспечением носильщиков экспедиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29