Шелдон умеет притвориться этакой обаяшкой. Кроме того, он действительно пользуется влиянием… Влиянием с самой большой буквы.
— Да — мистер Популярность с большим и толстым хреном, который он достает каждый раз, когда оказывается наедине со своей очаровательной дочкой! — Тина скорчила гримасу. — Какая же он все-таки сволочь, твой предок! И давно это началось?
— Я… Я не хочу больше об этом говорить, — пробормотала Саммер, чувствуя, что от неожиданного вопроса Тины она вся взмокла.
— Не хочешь — не надо… — Тина кивнула с понимающим видом. — Но я все же думаю, что ты должна была сказать матери.
Тогда бы она не отправила тебя обратно к этому старому ублюдку, и ты осталась бы в Лос-Анджелесе.
Саммер задумалась. Тина была права — она должна была рассказать все Никки, еще когда это только начиналось, но ведь тогда ей было всего десять лет и она мало что знала и понимала.
К тому же Шелдон легко запугал ее… «Если ты проболтаешься кому-то, чем мы тут занимаемся, — говорил он, — они заберут тебя и запрут в доме для плохих девочек. Ты ведь не хочешь туда попасть. Тыковка? Не хочешь, верно?»
Тогда Саммер еще не была плохой девочкой и очень не хотела в этот страшный дом. Но теперь она действительно стала «плохой», и ей было все равно.
И она должна была отомстить отцу. Он это давно заслужил.
Сеанс в ателье Грега Гормана продолжался несколько часов.
Когда съемка закончилась, Джоуи был так доволен, что позволил себе немного задержаться там, чтобы поболтать с Меган — очаровательной гримершей Гормана — и с Тедди Антолини — старшим стилистом по прическам. Только после этого он отправился домой.
Наконец-то, наконец-то это случилось с ним! Он долго ждал, до теперь, кажется, свершилось…
Ларин «Мерседес»— большая, комфортабельная и тяжелая машина — отлично слушался руля, и Джоуи не сумел отказать себе в удовольствии дважды проехаться вдоль бульвара Сансет и обратно. Он чувствовал себя на редкость довольным и спокойным, что было вдвойне удивительно, учитывая то обстоятельство, что примерно через двое суток он должен был стать женатым мужчиной.
Джоуи Лоренцо и Лара Айвори… Черт побери, стоило так долго рыться в навозе, чтобы найти этот сверкающий бриллиант!
С его точки зрения, Лара была практически идеальной женщиной, и Джоуи был уверен, что их брак будет безоблачным и счастливым. И он готов был приложить все силы, чтобы это было именно так.
Он уже подъезжал к особняку, когда заметил Кэсси, садившуюся в свой новенький светло-зеленый «Порше»— подарок Лары. Кэсси была с ним не особенно любезна, хотя Джоуи и старался наладить с ней самые добрые отношения. Что ж, если она не изменит своего отношения к нему и после свадьбы, то ему придется поговорить с Ларой, чтобы она уволила эту жирную корову и подыскала кого-нибудь другого.
— Куда это ты собралась? — спросил он, останавливая «мере» рядом с «Порше»и высовывая голову из окошка.
Кэсси подпрыгнула от неожиданности, и ее лицо тут же сделалось виноватым.
— Что ты говоришь, Джоуи? — спросила она, садясь за руль.
Джоуи выбрался из «Мерседеса»и подошел к ней.
— Если ты едешь на площадку, спроси Лару, во сколько я должен туда подъехать. Или, может быть, она заедет домой перед началом заключительной пьянки?
— Я не знаю, Джоуи, но я спрошу… — ответила Кэсси, гадая. что такого мог натворить этот красавчик. Лара определенно была в ярости.
— Да, и скажи ей, пусть включит свой сотовый телефон на прием — я никак не могу к ней пробиться.
— Обязательно.
— Ну, я не прощаюсь. Еще увидимся. — Джоуи повернулся и лениво возвратился к «Мерседесу», чтобы загнать его в гараж за домом.
«Вряд ли», — подумала Кэсси и, запустив мотор, поехала на студию. Слава богу, Джоуи не видел, как она укладывала в багажник чемоданы с Лариными и своими вещами.
Когда Тина и Саммер вошли в ресторан на Сансет-Плаза Драйв, веселье было в самом разгаре, но их появление не осталось незамеченным. Мужчины всегда были не прочь поглазеть на прелестных, сексуальных, молодых девчонок, а тут их было сразу две. За столиками на открытой веранде было полным-полно богатых молодых итальянцев, французов и иранцев, и все они как по команде повернулись в их сторону.
«Словно на вечере знакомств!»— подумала Саммер и, презрительно вздернув подбородок, проследовала за Тиной, которая уже заметила свободный столик и теперь пробиралась к нему.
Когда они уселись, Тина вздохнула.
— Иногда мне кажется, что в Лос-Анджелесе собираются подонки со всей Европы, — пробормотала она. — Честно говоря, я ужасно рада, что мне не приходится встречаться ни с кем из этой шиздобратии.
— Почему? — заинтересовалась Саммер.
— Они же все придурки, — ответила Тина с легким презрением. — Погляди сама — все они ездят на одних и тех же дорогих машинах, купленных на папины средства; все они швыряют деньги направо и налево, а как дойдет до дела, то минет — это единственное, на что хватает их паршивой фантазии — Ну и что? — спросила Саммер и нервно хихикнула.
— Нет уж, это не для меня, — ответила Тина и сморщила нос. — Если я на это соглашусь, то только за очень большие бабки.
— Почему?
— Потому, глупенькая, что это — десерт, а где ты видела, чтобы десерт стоил дешево?
Саммер кивнула с понимающим видом; впрочем, она искренне надеялась, что к тому времени, когда ей стукнет, как Тине, восемнадцать, она не успеет стать настолько циничной.
— Может быть, ты вообще считаешь, что брать деньги за секс — это не правильно? — спросила она с невинной улыбкой.
— Черта с два я так считаю! — воскликнула Тина так громко, что несколько голов повернулось в их сторону. — Зачем делать бесплатно то, за что можно срубить кучу зелени? Когда я даю парню, который не может мне как следует заплатить, я не испытываю никакого удовольствия. Зато когда я знаю, что получу за это бабки, я готова в лепешку расшибиться, и клиент это тоже чувствует. Короче, больше денег — больше удовольствия, и никак иначе.
— Кажется, ты права. — Саммер неуверенно кивнула, гадая, обнаружил ли уже Шелдон ее исчезновение, и если да, то что он предпринял. — Слушай, а когда мы увидим Нормана? — спросила она, подсознательно стремясь получить от Тины еще одно подтверждение того, что их договор остается в силе — Я думаю, нам нельзя показывать ему, что мы хотим этого так же сильно, как он, — ответила Тина с таким видом, словно она уже давно обо всем подумала. — Нужно составить план. Для начала я могу сама позвонить ему и назначить свидание. — Тина хихикнула. — Я тут основательно покопалась в картотеке Дарлен и выписала десятка два очень полезных телефонов. Она обделается от злости, если узнает!
— Точно! — поддакнула Саммер. — Ты гений. Тина!
Тина самодовольно рассмеялась.
— В конце концов я сама смогу заняться тем же, чем занимается Дарлен, — задумчиво сказала она.
— Чем заняться? — не поняла Саммер.
— Поставлять клиентам девчонок — вот чем, — пояснила Тина. — И жить на комиссионные.
— А почему ты до сих пор этого не сделала? — удивилась Саммер.
— Не знаю… Слишком много проблем, — невнятно объяснила Тина. — Может быть, как-нибудь потом. Я еще молода, Сам, и работе с бумажками предпочитаю практику. Сладостную практику в постельке с денежными ребятами… — И она лихо подмигнула.
Саммер откинула назад свои длинные светлые волосы.
— Но ведь сначала надо познакомиться с теми, у кого водятся деньги, — сказала она. — Как обзавестись такими знакомствами?
— Ха! — воскликнула Тина. — Погляди по сторонам, детка!
В этом городе каждая вторая сутенерша начинала с того, что была классной девочкой по вызову. Сейчас они ворочают тысячами долларов! — Она округлила глаза. — И при этом все они замужем — кто за знаменитым адвокатом, кто за продюсером со студии, и так далее…
— Ты хочешь сказать, что мужчины вовсе не возражают, если им приходится за это платить?
— У них столько бабок, что они их просто не считают. Цена их не интересует, пока они получают то, что хотят. Кстати, насколько мне известно, если ты окрутишь такого горячего парня и женишь его на себе, секс с тобой сразу перестает его интересовать. — Тина усмехнулась. — Тогда уже ты начинаешь пользоваться услугами мальчиков по вызову.
— А я все равно верю, что когда-нибудь меня обязательно полюбит какой-нибудь знаменитый человек, — сказала Саммер мечтательно. — Он женится на мне и…
— Забудь эти сказки, — жестко сказала Тина. — Любви не существует. Все это выдумки.
Но Саммер не могла согласиться с этим утверждением. Она слишком много читала о любви, чтобы усомниться в существовании этого чувства. Больше того, она была почти уверена, что сумеет заставить Нормана Бартона влюбиться в себя.
К их столику подошел молодой иранец с иссиня-черными короткими волосами и самодовольной улыбочкой на смуглом лице.
— Эй, девочки, хотите побывать в закрытом клубе на особой программе? — спросил он, сверкнув золотым «Ролексом» на запястье.
— С тобой? — переспросила Тина, сумев вложить в свои слова точно отмеренную долю пренебрежения.
— Со мной и с моим другом, — ответил он, кивком головы указывая на второго иранца, который был его точной копией, если не считать некоторой разницы в росте.
— И сколько ты собираешься за это заплатить, дружок? — спросила Тина, сдержанно улыбаясь, и иранец тут же попятился.
Тина визгливо рассмеялась.
— Видала? — спросила она у Саммер. — Вот как с ними надо.
Никому из них не нравится, когда напоминаешь им о расходах.
Только кинозвезды и крупные бизнесмены могут позволить себе не думать о деньгах. Они-то знают, что это — единственный способ получить настоящее удовольствие.
— Правда?
— Ну разумеется. И ты никогда не должна об этом забывать.
Вообще побольше слушай меня — я расскажу тебе все об этом поганом городишке.
— Ладно, — неохотно согласилась Саммер. — Вообще-то я действительно не прочь узнать больше…
Что угодно, лишь бы не возвращаться домой, к отцу. И если Тина взялась натаскивать ее, ей придется постараться и стать лучшей ученицей. Глава 59
Лара знала, что она должна сделать, — знала и не колебалась.
Обычно ее считали мягкой и — что греха таить — не особенно решительной, но Лара хорошо знала себя. В важных делах она умела быть непоколебимо твердой.
Большую половину жизни Лара была просто никем — хуже, чем никем. Чувство вины за смерть родителей преследовало ее неотступно, не давая поднять голову. Не покладая рук она работала для тети Люси, безропотно обслуживала Моргана Кридо, и это могло продолжаться еще бог знает сколько времени, если бы однажды она не осознала свое предназначение в жизни. И тогда она собралась с силами и сделала свой выбор. У нее появилась цель, к которой она шла через все препятствия, шла с упорством, которому мог бы позавидовать любой мужчина. Она своего добилась, и вот теперь все, что у нее было, на глазах превращалось в прах, тлен, черепки…
Первый удар нанесли ей опубликованные в газете бесстыдные фото.
Потом — Джоуи…
И тогда Лара решила, что никто и ничто не отнимет у нее того успеха, которого она добилась вопреки всему. Она никому больше не позволит использовать себя. Она станет сухой, черствой эгоисткой, но это все же лучше, чем снова быть половой тряпкой, о которой все кому не лень могут вытирать ноги.
— Ваш муж умер, детка, — сказала сиделка, и на лице ее появилось странное выражение — смесь неискреннего сочувствия и досады от того, что ей приходится сообщать пациентам страшные новости, хотя вообще-то это было обязанностью врача.
Лара-Энн только кивнула. Она уже привыкла к тому, что любые новости — всегда неприятные. Кроме того, за четыре проведенных вместе года она успела возненавидеть Моргана. Он оказался отнюдь не рыцарем в сверкающих доспехах, который прибыл, чтобы спасти ее от непосильной работы у тетки. Морган был ничтожеством, но ничтожеством самодовольным, эгоистичным и опасным.
У него даже не было никакого особенного таланта. Кроме того, за четыре года совместной жизни он ни разу не поцеловал ее.
Да, после четырех лет замужества Лара все еще оставалась девственницей. Морган требовал от нее только одного — чтобы она обслуживала его при помощи губ и языка, и Дара знала — почему. Однажды, в приливе пьяной откровенности, Морган проговорился, почему он предпочитает минет всем прочим видам близости.
«Моя мама говорила, что бабские ножны делают мужчину слабым, — сказал он с неловкой ухмылкой. — Тот, кто трахает женщину обычным способом, превращается просто в жеребца, обслуживающего кобылу. Стоит мне сунуть своего дружка в твою мышиную норку — и я пропал…»
Лара не стала с ним спорить. К этому времени Морган ей настолько опротивел, что она не желала с ним никакой близости вообще.
После того как сиделка объявила ей о кончине Моргана, появился врач. Он был довольно молод, хотя держался серьезно и с удивительным достоинством.
— У вас было легкое сотрясение мозга, — сказал он, разглядывая ее историю болезни. — Ничего серьезного. Я готов выписать вас уже сегодня. Можете ехать домой.
— У меня нет дома, — тихо ответила Лара. — Мы жили в трейлере-прицепе, но теперь его, наверное, нет…
— Боюсь, что так, — кивнул врач. — Вам очень повезло, что вы так легко отделались. Если бы вы не сидели на заднем сиденье…
Он не договорил, но Лара поняла, что он имел в виду. Скорее всего она тоже осталась бы без головы.
— У вас есть родные? — снова спросил врач.
— Нет, — ответила Лара. — У меня никого нет.
— Совсем никого ? — От удивления врач даже слегка поперхнулся.
— Совсем.
Врач только заглянул в ее бездонные зеленые глаза и тут же предложил ей пожить несколько дней у него.
— По крайней мере до тех пор, пока вы не решите, как быть дальше, — сказал он и покраснел.
— Яне буду спать с вами, — предупредила Лара.
— Я и не имел в виду ничего такого, — солгал он.
И она переехала в его квартиру. Впрочем, переехала — не то слово. У Лары не было ничего, кроме платья, которое было на ней во время аварии, и сумочки, в которой лежали все ее богатства: пятьсот долларов мелкими купюрами и листок бумаги с телефонным номером некоего Эллиота Гольденстона — продюсера, который, по словам Моргана, согласился попробовать ее в кино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84