Гарри, напротив, оскалился. Ричард тоже собирался что-то возразить, но Никки опередила его.
— Верно! — подхватила она с энтузиазмом и многозначительно подмигнула Ларе. — Тебе нужно отдохнуть и расслабиться.
С этими словами она легонько подтолкнула подругу к машине Пьера.
— За нас с Ричардом можешь не беспокоиться — дожидаться тебя мы не будем.
Казино в Монте-Карло ничем не напоминало Лас-Вегас.
Помещалось оно во внушительных размеров здании, стоящем на оживленной городской площади неподалеку от побережья. Сопровождаемая Пьером и Гарри, от которого оказалось не так-то легко отделаться, Лара некоторое время разглядывала многочисленных игроков, которые, казалось, собрались здесь с единственной целью спустить как можно больше денег. Престарелые дамы в длинных вечерних платьях и в бриллиантовых колье на морщинистых желтых шеях громоздили стопки фишек на свои излюбленные номера, зорко следя за оборотами рулеточного колеса.
Картежники с непроницаемыми стальными взглядами и блондинки с неестественно застывшими лицами толпились вокруг столов для «Блэк джека», покера и шмен-де-фер.
— Здесь как-то очень… роскошно, — промолвила Лара, не сразу подобрав подходящее слово. — Как будто из прошлого столетия.
— А мне нравится декаданс, — с веселым смешком вставил Гарри. — Во всяком случае, здесь гораздо уютнее, чем в вашем Вегасе.
Ответить Лара не успела. К ним подскочил распорядитель с черными, прилизанными волосами и в черном смокинге. На лице его расцветала восхищенно-подобострастная улыбка.
— Рад приветствовать вас в нашем казино, мадемуазель Айвори, — промурлыкал он бархатным голосом. — Желаете что-нибудь выпить?
— Нет, благодарю, — ответила Лара и представила Пьера и Гарри. — Мы… просто любопытствуем.
Но распорядитель уже не мог остановиться. Сияя ослепительной улыбкой, он продолжал ворковать:
— Все, что в наших силах, мадемуазель Айвори… Вам стоит только приказать…
Лара ответила ему улыбкой.
— Вы — замечательная актриса, мадемуазель Айвори, — неожиданно добавил распорядитель, и Лара отметила, что его английский безупречен.
— Благодарю вас, — вежливо сказала она, подарив обалдевшему от счастья менеджеру еще одну ослепительную улыбку.
— Позвольте выразить вам мое восхищение, — заявил он. — Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что в жизни вы выглядите еще лучше, чем на экране?..
— Нисколько, — ответила Лара, хотя слишком цветистые комплименты часто раздражали ее. За прошедшие годы она так и не сумела привыкнуть к тому, что совсем незнакомые люди начинали превозносить ее до небес. Знали бы они!.. Но никто не знал подлинной истории ее жизни — даже Ричард, который когда-то был самым близким ей человеком.
— Конечно, мисс Айвори гораздо красивее во плоти, чем на экране, — вставил Гарри, который не уходил потому, что только он знал, где находится вилла Лары. Так что, прощай, Пьер-неудачник. А вернее, адью…
— Вы будете играть? — спохватился распорядитель, вспомнив о своих служебных обязанностях. Красота и талант мадемуазель Айвори отошли на второй план — казино нужны были ее деньги.
Лара улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой.
— Может быть, как-нибудь в другой раз, — ответила она, и распорядитель удалился, несколько разочарованный. Лара же повернулась к Пьеру.
— Нам не пора? — поинтересовалась она, и Пьер с готовностью взял ее под руку. Гарри пристроился с другой стороны, и они направились к выходу.
На широких ступенях казино несли свою бессменную вахту несколько папарацци. При виде Лары они сразу оживились и защелкали затворами камер, громко выкрикивая ее имя. Мраморные ступени и резные перила лестницы озарились яркими голубовато-белыми вспышками блицев, и Лара машинально прикрыла глаза рукой. В тот же самый миг Гарри выпустил ее локоть и отступил на полшага в сторону. Этим он как бы давал корреспондентам понять, что он здесь совершенно ни при чем, и что это Пьер и Лара являются влюбленной парой.
«Отлично, — раздраженно подумала Лара. — Завтра мои фотографии будут во всех желтых листках..» Французская любовь Лары Айвори!»Очень пикантно!»
Она терпеть не могла желтую прессу, особенно когда дешевые писаки связывали ее с кем-то, кого она едва знала. Так, например, месяц назад она случайно оказалась в одном голливудском супермаркете вместе с Кевином Костнером, и буквально на следующий день все эти дешевые газетенки написали о том, что они-де планируют пожениться.
Папарацци преследовали их до самой автостоянки, и это привело Гарри в ярость. Он не мог сделать ни единого шага, не рискуя быть сфотографированным, а это ему совсем не нравилось.
Его жена была слишком ревнива и, сидя дома в Фулхэме с двумя маленькими детьми, могла не оценить того, как здорово выглядит ее муж рядом с ослепительной Ларой. Похоже, выбора у него не оставалось: он вынужден был оставить Лару сопернику.
Хотя… пожалуй, еще не все потеряно. Если только сработает его план.
Сидя за рулем своего взятого напрокат «Рено», Гарри старался не отпускать машину Пьера слишком далеко, хотя движение было достаточно оживленным. Убедившись, что никто из папарацци не следует за ними, он принялся сигналить и мигать фарами, пока Пьер не остановился у обочины.
— В чем дело? — строго спросила Лара, когда Гарри опустил стекло кабины и высунулся наружу.
— Ричард настаивал, чтобы именно я отвез тебя домой, — пояснил Гарри туманно. — Я обещал ему.
— Это еще почему? — удивилась Лара.
— Хотя бы потому, что Пьер ни за что не найдет вашей виллы.
— А ты разве знаешь?
— Я даже знаю, как туда доехать.
— Я тоже знаю, — возразила Лара, но тут же заколебалась. — Это… это на Сен-Пол-де-Венс. Я думаю, что сумею показать дорогу.
Гарри насмешливо свистнул.
— О-о, вряд ли… Здесь столько поворотов, столько проселочных дорог. Даже днем легко запутаться, а уж в темноте… Я совершенно уверен, что вы будете искать дорогу до утра.
— Послушай, Гарри…
Гарри с деланно-безразличным видом пожал плечами.
— Как угодно, Лара.
Меньше всего Ларе хотелось плутать по дорогам между холмами, да еще в обществе французского актера, которого она едва знала.
— Ты прав, — неохотно признала она, выходя из машины Пьера и пересаживаясь в «Рено» Гарри.
Пьер, по-видимому, нисколько этим не огорчился. Час был поздний, к тому же он настолько устал, что даже возможность завязать интрижку с роскошной американской звездой не прельщала его. Из этого скорее всего все равно бы ничего не вышло, к тому же Пьер всегда предпочитал мужчин. Это был его самый главный секрет, который он ревностно хранил из боязни, что огласка может повредить его кинокарьере в амплуа героя-любовника.
Помахав Пьеру на прощание, Лара удобно устроилась в голубом «Рено». Закрыв глаза, она задумалась о том, как безрассудно она поступила, отправившись в Монте-Карло с двумя мужчинами, которых так мало знала. Под защитой Никки и Ричарда Лара могла чувствовать себя в полной безопасности, но она сама отказалась от этого. Ну почему она вечно ищет приключений на свою голову?
На мгновение Лара задумалась о Ли — о своем прежнем любовнике. Он был с ней ласков и нежен, и хотя его вряд ли можно было назвать самым лучшим мужчиной в мире, он ее вполне устраивал.
Устраивал… Знать бы, что ей на самом деле нужно? Теплое, сильное тело рядом, когда просыпаешься посреди ночи и хочется выть от одиночества и страха? Возможность заниматься любовью тогда, когда захочется? Просто друг? Просто человек, которому можно рассказать все?
«Господи, Лара, опомнись! Тебе ведь не семьдесят пять лет!»
Лара нахмурилась, и Гарри бросил на нее насмешливый взгляд.
— О чем загрустила? — спросил он небрежно.
— Ни о чем. Просто я задумалась.
— О чем?
— Что ж, если ты так хочешь знать… Я думала о своем бывшем любовнике.
— Ты его бросила?
— Пожалуй, наоборот. Это он бросил меня.
Гарри недоверчиво рассмеялся.
— Разве это может быть?
— Как видишь — может. Он сказал, что не хочет больше быть при мне.
— Ты шутишь?
Лара вздохнула.
— Увы, нет.
Некоторое время Гарри молчал. Он пытался представить себе мужчину — настоящего мужчину с горячей, красной кровью в жилах, не импотента и не гомика, который мог бы бросить такую женщину, как Лара, — и не мог.
— Что-то я не пойму… — протянул он задумчиво. — Может быть, этот парень был просто псих?
— Нет, — возразила Лара. — Просто рядом со мной он был никем.
— Значит, ты должна встречаться с кем-нибудь из коллег-актеров, — сообщил Гарри доверительным тоном. — Тогда все будет значительно проще. Мы, актеры, умеем делиться друг с другом.
«Ну конечно, — подумала Лара. — Единственное, что один актер готов с радостью отдать другому, это эпизодическую роль, да и то не всегда. За любую мало-мальски значительную роль, где есть крупные планы, актеры готовы перегрызть друг другу глотки».
В жизни ей довелось знать многих кинозвезд, страдающих манией величия. Особенно ей запомнился один тип с до неприличия развитыми грудными мышцами, огромными бицепсами и полным отсутствием чувства юмора, который жить не мог без стероидов и принципиально спал с одними топ-моделями.
Или другой — герой-любовник с раскосыми глазами-щелочками и змеиной улыбкой… Больше всего ему нравилось избивать и насиловать женщин, но только тех, кто стоял достаточно низко на социальной лестнице и не мог — или не смел — пожаловаться.
А взять еще одного — чернокожего красавца, кинозвезду самой первой величины, который спал только с белыми блондинками с бюстами внушительных размеров? Он что, был нормальным?
А загадочный «король комедии»с членом поистине колоссальных размеров, который спал с гувернанткой собственных детей и ни с кем больше?..
Или «серьезный» киноактер из Нью-Йорка, у которого член стоял только на трансвеститов?
А прочие, пораженные нарциссизмом звезды Голливуда, которые, говоря словами из старого анекдота, «способны кончить, только когда онанируют перед зеркалом»?
Ох уж эти звезды!.. В ту еще компанию она попала!
Пока Лара размышляла, Гарри решил воспользоваться представившейся ему возможностью. Остановив машину на обочине, он сжал Лару в объятиях и поцеловал ее в губы.
— Гарри! — воскликнула Лара, с трудом отталкивая его от себя. — Ты что?!
Гарри сжал ее грудь и бессвязно забормотал:
— Я… Ты такая красивая, Лара… Просто роскошная. Ничего не могу с собой поделать! Как только я увидел тебя, я решил…
Моя жена холодна как рыба, мы не спим вместе уже бог знает сколько времени. Ты — совсем другое дело. Если бы ты знала, как я хочу тебя!..
Лара откинулась на спинку и с размаху хлестнула его ладонью по лицу. Это был дешевый, театральный жест, но, как ни странно, он мгновенно привел Гарри в чувство.
— О боже! — воскликнул он и тут же убрал руки с ее грудей.
— Послушай, Гарри, — сказала Лара голосом, который звучал гораздо спокойнее, чем она на самом деле себя чувствовала. — Ты должен взять себя в руки. Я никогда не имею дел с женатыми мужчинами, поэтому, пожалуйста, отвези меня домой.
Гарри отодвинулся от нее, лицо его пылало. Он чувствовал себя полным идиотом, и Лара неожиданно смягчилась.
— Дело не в том, что ты мне не нравишься, — сказала она негромко. — Просто каждый человек должен следовать своим принципам.
Ее тон слегка успокоил Гарри.
— Извини, ладно? — смущенно пробормотал он. — Этого больше не повторится.
«Готова поспорить, что нет, — подумала Лара. — Потому что я осталась наедине с тобой в первый и последний раз».
И все же, щадя его гордость, Лара сочла необходимым добавить:
— Считай, что я обо всем забыла.
— Спасибо. — Больше Гарри не сказал ни слова. Так, в полном молчании, они доехали до виллы, на ступенях которой Лару уже ждал Ричард.
— Я не знал, есть ли у тебя ключи, — проговорил он.
Лара ничего не ответила. Попрощавшись с Гарри кивком головы, она прошествовала мимо Ричарда в полутемную прихожую.
«Ох уж мне эти мужчины!..»— подумала она с легким презрением. Если бы среди них сыскался хоть один приличный человек, она могла бы быть счастлива.
Неужели она так и не найдет человека, который помог бы ей забыть собственное кошмарное прошлое?
Неужели у нее никогда не будет нормальной жизни?
Глава 4
Элисон Кэнел никогда не была красива. Даже в школе она оставалась «гадким утенком», презренной парией, одиночкой, у которой не было ни подруг, ни ухажеров. И удивляться этому не приходилось. Уже в четырнадцать лет она весила больше ста шестидесяти фунтов и, судя по всему, это был еще не предел. Рыхлая, ширококостная, с простым круглым лицом, она служила объектом постоянных насмешек для одноклассников, которые дразнили ее Дылдой, Водокачкой, Крошкой Эл и Канализацией.
Кроме того, из-за короткой стрижки, которую мать заставляла ее носить, мальчишки прозвали ее Солдатом-В-Юбке. Не очень остроумно и достаточно обидно, но Элисон это почти не трогало. Она-то знала, что она — умнее их всех, вместе взятых, и это соображение позволяло ей относиться к одноклассникам с нескрываемым презрением, хотя училась Эл неблестяще.
«Проклятая идиотка», «дубина стоеросовая», «дура», «кретинка»— так называл ее даже родной отец. Элисон не возражала.
Ей было все равно. Потом отец упал со складной лесенки, сильно ударился головой и умер. Узнав об этом, Элисон только усмехнулась. Отец оказался не умнее ее — в лесенке было всего-то три ступеньки.
Вскоре после его безвременной кончины Элисон и ее мать Рита, работавшая в прачечной одного из отелей, переехали жить к дяде Сирилу, родному брату Риты. Он был разведен, детей у него не было, и теперь, когда он сломал на работе ногу, так он сам сказал Элисон, ухаживать за ним было совершенно некому.
Дядя Сирил ютился в небольшом полуразвалившемся домишке неподалеку от бульвара Голливуд. Себе на жизнь он зарабатывал тем, что фотографировал кинозвезд и знаменитостей в такие моменты, когда они меньше всего этого хотели. Бывало, он дневал и ночевал возле фешенебельных ресторанов, казино и гостиниц, держа наготове свою фотокамеру с лампой-вспышкой и мощным объективом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84