Андрей Мятишкин (amyatishkin@mail.ru)
«Русская революция и «немецкое золото»»: Нева; СПБ.; 2002
Аннотация
Соболев Геннадий Леонтьевич, доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского университета. Автор книг «Октябрьская революция в американской историографии», «Революционное сознание рабочих и солдат Петрограда в 1917 году», «Петроградский гарнизон в 1917 году», «1917. Россия. Петроград», «Александр Керенский: любовь и ненависть революции» и других. Новая книга Г. Л. Соболева посвящена вопросу финансирования Германией партии большевиков и других политических партий России в годы Первой мировой войны. Возникнув еще в 1917 г., этот вопрос и поныне вызывает крайне противоречивые суждения и споры. Основываясь на широком круге источников и исследованиях зарубежных и отечественных историков, автор стремится отделить факты от мифов и легенд, выявить истинную роль «немецкого золота» в судьбах Русской революции. Рассматривая самые различные точки зрения на эту проблему, он предоставляет делать окончательные выводы самому читателю.
Соболев Геннадий Леонтьевич
Русская революция и «немецкое золото»
Тот, кто выпил полной чашей
Нашей прошлой правды муть, -
Без притворства может к нашей
Новой вольности примкнуть.
В. Брюсов. Только русский.
Вместо введения
Вопрос о «немецком золоте» и «германских агентах-большевиках», так взбудораживший наше общественное мнение с началом эпохи гласности, имеет давнюю историю и обширную, преимущественно западную, литературу, поскольку в нашей стране эта тема находилась многие годы под запретом. Неудивительно поэтому, что в новой политической ситуации наши оперативные журналисты и публицисты, прогрессивные политики и политологи, нетерпеливые историки и литераторы, все испытавшие радость приобщения к неведомой им дотоле литературе, поспешили выплеснуть ее содержание на страницы журналов, газет и своих сенсационных произведений. Авторы этих отчетливо политизированных публикаций, по авторитетному мнению американского историка С. Ляндреса, «совершенно не стремятся разобраться в существе этой далеко не однозначной темы, над которой вот уже на протяжении 30 лет работают историки и архивисты в Западной Европе и США» .
Поиски «немецкого золота» у большевиков начались еще в 1917 г., но поскольку вели их тогда не старатели-специалисты, а ярые противники большевизма, ослепленные своим политическим поражением, напасть на «золотоносную жилу» им не удалось. Но словесной руды было произведено столько, что она грозила похоронить в своих завалах «золотой немецкий ключ большевиков». Выпустивший в 1940 г. в Париже книгу под таким названием С. П. Мельгунов одним из первых встал на путь критического осмысления накопившейся массы материала, считал необходимым «отделить шелуху в том, что мы знаем». Критический анализ источников привел тогда известного историка к выводу, что «тайна «золотого ключа» едва ли будет когда-либо вполне разгадана».
Но парадокс состоял в том, что несмотря на это признание, все, кто писал о «немецком золоте» впоследствии, ссылались на Мельгунова как на открывшего эту тайну. И лишь немногие продолжали собственные поиски по следам документов. Д. А. Волкогонов, заглянувший в поисках компромата на Ленина в самые секретные документы Особого архива, в конце концов был вынужден признать, что феномен «золотого немецкого ключа» представляется ему по-прежнему как «дилемма мистификации и тайны», и он не может категорически утверждать, что с выходом его книги «все в этом вопросе станет ясно».
И в самом деле внести ясность в этот запутанный вопрос мешают пока господствующие в современной отечественной литературе заранее обвинительный или оправдательный уклоны, нежелание выслушать аргументы обеих сторон. Чтобы ответить на вопрос о том, насколько обоснованны обвинения большевиков «в преступных связях» с Германией, необходимо объективно проанализировать весь комплекс известных на сегодня документов и фактов, преодолеть тенденциозный и избирательный подходы к ним, принять во внимание все достижения новейшей западной и отечественной историографии. Разумеется, главная проблема состоит в том, чтобы не утонуть в этом море документов и мистификаций, фактов и мифов, не поддаться соблазну увидеть и услышать в источнике то, что очень хочется в нем обнаружить. Один из основателей школы «Анналов» Люсьен Февр предупреждал, что «…несмотря на благие порывы, нет и не может быть истинного понимания там, где все отмечено печатью неизбежных и роковых симпатий и антипатий». Чтобы ответить на вопрос о том, что же произошло с Россией в 1917 г., французский историк предлагал задать этот вопрос «десятку наблюдателей - французских, английских, американских и других, которые видели все это воочию». Американский профессор Энтони Саттон в книге «Уолл-стрит и большевистская революция» пишет, что «когда доказательства из официальных документов соединяются с неофициальными свидетельствами в биографиях, личных документах и житейских историях, - то возникает интересная картина». Но чтобы эта картина была не только интересной, но и реалистической, в ней обязательно должен присутствовать международный и внутриполитический фон, на котором и происходила борьба экономических, политических, государственных, национальных, партийных и личных интересов. Надо постоянно иметь в виду, что «в истории общества действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целями». Луис Фишер, автор одной из самых известных работ о Ленине, пишет: «Страсть, честолюбие, гордость, зависть и тщеславие ведут свое существование независимо от разума, но побуждают его к действию».
Мой интерес к проблеме «немецкого золота» возник в 70-е гг., когда я работал над книгой об американской историографии Октябрьской революции. Занимаясь тогда в спецхранах научных библиотек Москвы и Ленинграда, где находилась основная литература по моей теме, я открыл для себя существование так называемых «Документов Сиссона», о которых сегодня знают даже люди, далекие от истории. Но в то время меня интересовала в первую очередь беспрецедентная пропагандистская кампания, которая была развязана в США в связи с публикацией там этих документов в 1918 г. Меня тогда особенно поразила та роль, которую сыграли американские журналисты и историки в дезинформации своей общественности относительно событий, происходивших в России в годы революции и гражданской войны. Их репортажи и отчеты, по мнению специально исследовавших эту проблему У. Липпмана и Ч. Мерца, носили «почти катастрофический» характер, а результатом почти всегда было «введение в заблуждение». Причину же этого они усматривали прежде всего в том, что американские корреспонденты и редакторы были абсолютно уверены в правоте своего правительства, объявившего крестовый поход против большевиков, и поэтому видели «не то, что было, а то, что люди хотели видеть».
На этой благодатной почве сформировались и укоренились многие мифы и легенды, которые спустя много лет, когда на Западе о них почти забыли, наши журналисты и публицисты приняли за чистую правду.
Собирая в течение многих лет материалы для своей будущей книги, радуясь успехам и находкам своих зарубежных и отечественных коллег, огорчаясь из-за конъюнктурных поделок и подделок, я тем не менее считал и продолжаю считать, что время для объективного изучения этой крайне политизированной проблемы не наступило. И только преждевременная смерть моего близкого друга и многолетнего коллеги профессора В. И. Старцева, с которым мы постоянно обсуждали эти проблемы и который сам опубликовал блестящее исследование о подлинном авторе «Документов Сиссона», обязала меня написать эту книгу, и хотя я, как и другие авторы, не утверждаю, что мне удалось раскрыть тайну «немецкого золота», хочу надеяться, что я к ней все же приблизился. Я также хочу верить, что в XXI в. эта проблема наконец-то станет академической и новое поколение историков, преодолев пристрастия и заблуждения своих предшественников, обязательно ее решит.
Глава первая.
П. Н. Дурново: «Главная тяжесть войны выпадет на долю России»
За несколько месяцев до начала Первой мировой войны один из самых влиятельных царских сановников, бывший министр внутренних дел П. Н. Дурново обратился к Николаю II с запиской, в которой прямо-таки провидчески указал на пагубные последствия разрыва «испытанных, если не дружественных, то добрососедских отношений с Германией». Он предупреждал, что «борьба с Германией представляет для нас огромные трудности и потребует неисчислимых жертв», что «война не застанет противника врасплох и степень его готовности, вероятно, превзойдет самые преувеличенные наши ожидания». Убеждая царя в том, что России во всех отношениях невыгодна война с Германией, П. Н. Дурново обращал особое внимание на экономический аспект сотрудничества с немецкой стороной. «Что же касается немецкого засилья в области нашей экономической жизни», то едва ли это явление вызывает те нарекания, которые обычно против него раздаются, - полагал он. - Россия слишком бедна и капиталами, и промышленною предприимчивостью, чтобы могла обойтись без широкого притока иностранных капиталов. Поэтому известная зависимость от того или другого иностранного капитала неизбежна для нас до тех пор, пока промышленная предприимчивость и материальные средства населения не разовьются настолько, что дадут возможность совершенно отказаться от услуг иностранных предпринимателей и их денег. Но пока мы в них нуждаемся, немецкий капитал выгоднее для нас, чем всякий другой… В отличие от английских или французских, германские капиталисты большею частью вместе со своими капиталами, и сами переезжают в Россию. Этим же свойством в значительной степени и объясняется поражающая нас многочисленность немцев-промышленников, заводчиков и фабрикантов, по сравнению с англичанами и французами. Те сидят себе за границей, до последней копейки выбирая из России вырабатываемые их предприятиями барыши. Напротив того, немцы-предприниматели подолгу проживают в России, а нередко там оседают навсегда. Что бы ни говорили, но немцы, в отличие от других иностранцев, скоро осваиваются в России и быстро русеют. Кто не видал, напр., французов и англичан, чуть не всю жизнь проживающих в России и, однако, ни слова по-русски не говорящих? Напротив того, много ли видно немцев, которые бы хотя с акцентом, ломаным языком, но все-же не объяснялись по-русски? Мало того, кто не видал русских людей, православных, до глубины души преданных русским государственным началам и, однако, всего в первом или во втором поколении происходящих от немецких выходцев?».
Главное же предостережение этого видного государственного деятеля состояло в том, что война России с Германией может закончиться социальной революцией для обеих. «Слишком уж многочисленны те каналы, которыми за много лет мирного сожительства незримо соединены обе страны, чтобы коренные социальные потрясения, разыгравшиеся в одной из них, не отразились бы и в другой, - писал он. - Особенно благоприятную почву для социальных потрясений представляет, конечно, Россия, где народные массы, несомненно, исповедуют принципы бессознательного социализма».
Увы, этот пессимистический прогноз полностью подтвердился: в ходе длительной и кровопролитной мировой войны Германия и Россия сами загнали себя в тупик, выход из которого пролегал через социальные потрясения, а для России - социальную революцию. Война стала последним испытанием царизма, показала его неспособность спасти от катастрофы страну, которая к этой войне не была готова. Как признавал позднее начальник штаба Ставки генерал Н. Н. Янушкевич, вопрос о недостатке снарядов, винтовок и патронов возник в первые же месяцы войны. Мобилизационный запас снарядов, например, был израсходован в первые четыре месяца войны. Программа перевооружения была рассчитана на выполнение к 1917 г. Казенная военная промышленность не могла в достаточной степени обеспечить армию вооружением и боеприпасами, а переход частной промышленности на их производство был начат с опозданием. В результате русская армия оказалась неподготовленной к ведению крупномасштабных наступательных операций. В ноябре 1914 г. председатель Центрального военно-промышленного комитета А. И. Гучков сообщал с фронта, что «войска плохо кормлены, плохо одеты, завшивлены в конец, в каких-то гнилых лохмотьях вместо белья».
Война легла непосильным бременем на экономику страны: в 1914 г. суточные расходы на войну составили 9 млн. руб., в 1915 - 24 млн. руб., в 1916 - 40 млн. руб., в 1917 г. - 55 млн., а всего военные расходы России за 1914 - 1917 гг. составили около 50 млрд. руб., именно таким был государственный долг России по подсчетам бывшего министра финансов Временного правительства А. И. Шингарева на середину 1917 г..
Экономическая неподготовленность к войне была усугублена острым социально-политическим кризисом, расколом российского общества, нежеланием царизма пойти на уступки либеральной оппозиции.
Неслучайно, выступая 1 ноября 1916 г. на заседании Государственной думы, лидер партии конституционных демократов П. Н. Милюков назвал царское правительство главным виновником развала в стране как на фронте, так и в тылу. «Во французской «Желтой книге», - говорил он, - был опубликован германский документ, в котором преподавали правила, как дезорганизовать неприятельскую страну, как создать в ней брожение и беспорядки. Если бы наше правительство хотело намеренно поставить перед собою эту самую задачу или если бы германцы захотели употребить на это свои средства - средства влияния или средства подкупа, то ничего лучшего они не могли бы сделать как поступать так, как поступало русское правительство».
Тем не менее, в этой речи будущего министра иностранных дел Временного правительства удивляет то, что тезис о дезорганизаторской работе противника выражен в предположительной форме («если бы германцы захотели…»), и нам в свою очередь остается предположить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56