Он старался представить себе, какой будет его новая жена. Так хорошо быть снова свободным. Перед ним все еще возникал образ Анны Болейн. Генрих прекрасно знал, какую жену хочет иметь. Она должна быть красивой, умной, живой, такой же мужественной и веселой, как Анна, и одновременно нежной, как Джейн. Он уверял себя, что хотя и необходимо пойти на политически выгодную женитьбу, он не женится на женщине, которая ему не понравится.Он попросил Шательона, французского посла в Англии, сменившего при английском дворе Беллэйа, чтобы самые красивые и изысканные леди французского двора приехали в Кале. Генрих отправится туда и познакомится с ними. На эту просьбу Франциск ответил таким образом, что поставил Генриха в ужасно неудобное положение. И Генрих не поехал в Кале, чтобы лично познакомиться с претендентками в жены.Среди других возможных претенденток была красавица Кристина из Милана, племянница императора Карла. Она вышла замуж за герцога Миланского, который умер и оставил ее вдовой-девственницей в шестнадцать лет. Генрих интересовался ею и после пренебрежительного жеста со стороны Франциска решил заняться поисками невесты в окружении императора. Он послал Гольбейна нарисовать ее портрет, и когда живописец вернулся, Генриху понравился портрет невесты, но не настолько, чтобы немедленно заключить сделку. Он все еще вел переговоры с Францией. Ему сообщили, что Кристина сказала, если бы у нее было две головы, то одну бы она уступила королю Англии, но поскольку голова у нее одна, она ни за что не поедет в Англию. Она слышала, что сестра ее бабушки, Катарина Арагонская, была там отравлена, что Анна Болейн, будучи невинной, казнена и что Джейн Сеймур умерла из-за недостаточного внимания при родах. Конечно, она полностью находилась под властью императора и сказала так именно потому, что Карл счел нежелательным брак Кристины с Генрихом.Беспокойство Генриха возрастало. Он был испуган крепнувшей дружбой между Карлом и Франциском, которая могла предвещать нападение на Англию. Он знал, что Папа Павел пытается натравить на Англию шотландцев, уговаривая их напасть с севера. Павел действовал с Континента тайком.Первым ответом на это было преследование Генрихом семьи Поула в Англии. Он начал с того, что посадил младшего брата Поула в Тауэр, где его так пытали, что он сказал все, чего добивался от него Генрих. В результате признания Джеффри его брат лорд Монтегю и двоюродный брат маркиз Эксетер были схвачены. И даже мать Поула, старая графиня Солсбери, которая была гувернанткой Марии и близким другом Катарины Арагонской, не смогла избежать печальной участи.Эти люди были опорой католиков, которые мечтали о восстановлении союза с Римом, и Генрих внимательно следил за своими подданными, чтобы узнать, какое впечатление произвели на них эти аресты. У него было достаточно неприятностей в своем королевстве и при угрозе неприятностей извне приходилось действовать осторожно. В то время в качестве жертвы он выбрал ученого по имени Ламберт, которого обвинил в том, что он слишком уж склоняется к лютеранству. Как говорили, молодой ученый отрицал, что во время причастия тело Господне является физической субстанцией, считая, что оно присутствует там духовно. Ламберта судили и сожгли заживо. Это был ответ Генриха католикам. Он показал этим, что не поддерживает ни одну, ни другую крайние секты. Монтегю и Эксетер пошли на плаху как предатели, а не как католики. Католик ли, лютеранин ли – это не имело никакого значения. Он лишь требовал верности по отношению к королю.Франциск решил, что подоспело удачное время для подрыва торговли Англии – ведь пока они с Карлом тратили здоровье и жизни своих людей, ведя войну друг с другом, Генрих смог расширить свои торговые связи. Но хитроумный Генрих просчитал все на несколько шагов вперед и стал действовать очень быстро. Он пообещал фламандским купцам, что в течение семи лет за фламандские товары не будет взиматься пошлина так же, как и за английские. Торговцы, люди жадные, были вне себя от радости, предвкушая барыши. Если их император пойдет войной на Англию, ему вряд ли стоит рассчитывать на помощь со стороны нации, которая так выгодно торгует с этой страной.Это был удачный шаг, но опасения Генриха снова усилились, когда император во время посещения своих владений решил ехать через Францию и Германию, вместо того чтобы отправиться морем или через Италию и Австрию, как это он обычно делал. Генриху показалось, что тем самым он решил выказать Франциску свою дружбу. Какие планы будут разрабатывать его два старых врага, когда встретятся во Франции? Будут ли эти планы касаться Англии?..Кромвель, в интересах которого было отвлечь Англию от католицизма и таким образом укрепить свои собственные позиции, воспользовался этим случаем, чтобы убедить Генриха выбрать себе невесту из одного из немецких протестантских домов. Кромвель изложил свой план. Многие годы герцог Кливес искал союза с Англией. Сын его претендовал на герцогство Гелдерское, которое для императора Карла было примерно тем же, что для Генриха Шотландия. Оно постоянно на грани беспорядков. Женитьба английского короля на представительнице дома Кливесов представило бы серьезную угрозу влиянию императора в его голландском доминионе.К сожалению, Анна, сестра молодого герцога, уже была обещана герцогу Лотарингскому, но это обещание можно было легко отменить. Гольбейну поручили сделать портрет невесты. На портрете Анна выглядела красивой. Генрих испытывал приятное волнение, и стали разрабатываться планы женитьбы на Анне.Он сгорал от нетерпения. Даже ее имя, Анна, вызывало у него восхищение. Он представлял ее себе нежной, уступчивой и очень-очень любящей. Она будет прекрасно понимать, в чем заключается ее долг. Она не дочь скромного рыцаря – она так воспитана, что может стать хорошей женой. Она будет знать, что от нее ждут. Он едва мог дождаться ее прибытия. Наконец-то он найдет счастье в браке, и пусть Карл и Франциск идут к черту.Анна, думал Генрих и считал дни, оставшиеся до ее приезда.
Джейн Акворд готовилась к отъезду.– Как мне будет не хватать тебя, – вздыхала Катерина. Джейн хитро улыбалась.– Тебе будет не хватать не меня, а секретарши!– Бедный Дерхэм! – говорила Катерина. – Как он будет страдать. Потому что для меня написать письмо слишком трудная задача.Джейн только пожимала плечами. Все ее мысли были заняты ее новым домом и мистером Балмером, за которого она выходила замуж.– Ты часто будешь вспоминать меня, Джейн? – спрашивала Катерина.А Джейн лишь смеялась в ответ.– Я буду думать о письмах, которые он пишет тебе. Это замечательные письма, и он очень тебя любит.– Да, это верно. Милый Фрэнсис! Как он был мне всегда верен.– Ты выйдешь за него замуж?– Мы уже муж и жена, Джейн. И ты прекрасно знаешь это. Как же еще…– Как же еще могло случиться все, что случилось между вами! Но я слышала, ты была очень нежна с одним юношей по имени Мэнокс.– О, не говори мне о нем! Все это в прошлом. А Фрэнсиса я буду любить всегда. С Мэноксом я вела себя глупо, но я ни о чем не жалею, а Фрэнсиса я буду любить всегда!– Как одиноко тебе будет без меня!– Да, ты совершенно права.– И как отличается наша теперешняя жизнь от той, которая у нас была раньше. Теперь совсем ничего не происходит. Мы только и знаем, что шлем письма Дерхэму и ждем на них ответа. А как раньше было весело!– Ты только ничего не рассказывай об этом мистеру Бал-меру, – предупредила ее Катерина, и обе расхохотались.Катерина действительно очень грустила по поводу отъезда Джейн. Переписка сильно занимала и веселила ее в этой скучной обстановке.Джейн уехала, и дни стали казаться длинными и монотонными. Пришло письмо от Дерхэма. Она прочла его и спрятала на груди. Она все время чувствовала, что письмо с ней, но не могла свободно прочесть его. С Джейн все было по-другому. Она не только прекрасно писала письма, но и хорошо их читала. Она должна была ответить Дерхэму, но так как это оказалось для нее трудной задачей, все время откладывала с ответом.Как-то герцогиня завела с ней разговор о дворе.– Когда же король наконец женится? Прошло уже два года со дня смерти королевы Джейн, а король все еще холост. Заявляю тебе, Катерина, что если эти бесконечные разговоры о женитьбе на герцогине из Кливеса осуществятся, я подумаю о том, чтобы найти тебе место при дворе.– Как мне хочется оказаться при дворе! – воскликнула Катерина.– Ты должна следить за своими манерами. Хотя, должна тебе сказать, они несколько улучшились после… после… – Герцогиня нахмурилась, вспомнив о том, что было. – Теперь ты неплохо будешь выглядеть при дворе. Посмотрим. Посмотрим…Катерина представила себя при дворе.– Мне понадобится много новых нарядов.– Не думаешь ли ты, что лорд Уильям позволит тебе отправиться ко двору в этих лохмотьях? И даже его милость герцог не позволит этого! Ха! Представляю себе, как он злится по поводу этой предполагаемой женитьбы. Кромвель действительно нанес удар по носу моему благородному пасынку. Да, все это плохо для Ховардов. И не следует враждовать между собой. Это большая ошибка. Возможно, будет не так легко найти тебе место при дворе. Я знаю, королю не нравится ссора между моим пасынком и его женой. Как можно так увлечься прачкой, стирающей белье его детям, чтобы наплевать на свою жену? И это называется благородный герцог. Король всегда был глубоко моральным человеком, как ты знаешь. Ой! Постучи мне по спине, детка, а то задохнусь! Так на чем же я остановилась?.. Ах да. Ховарды не в фаворе при Кромвеле. А эту женитьбу короля устраивает Кромвель. Потому, Катерина, будет нелегко найти тебе место при дворе. И хотя я ненавижу лорда герцога всеми фибрами моей души, он мой пасынок, и если при дворе он не в фаворе, то мы также не ощущаем к себе благосклонности.Однажды герцогиня послала за Катериной. Ее полуслепые глаза странно блестели.– Принеси мне накидку, девочка. Я хочу пройтись по саду. Ты будешь меня сопровождать.Катерина повиновалась. Они вышли из дома и медленно прошли по фруктовому саду, под деревьями которого Катерина так часто лежала с Дерхэмом, наслаждаясь его близостью. Она всегда грустила, когда гуляла в саду, вспоминая Дерхэма. Но сейчас она о нем не думала, так как по поведению герцогини поняла, что у той есть для нее новости и что новости эти, она надеялась, касаются места при дворе.– Ты хорошенькая девочка, – сказала герцогиня, тяжело дыша. – Ты очень похожа на свою бедную покойную кузину. Сходство не бросается в глаза сразу. Ее волосы и глаза были черными, черты лица острыми и запоминающимися. У тебя волосы рыжевато-каштановые, глаза карие и лицо пухленькое. Нет, дело не в лице. Ты так же смеешься, как она. Так же быстро двигаешься. Она любила жизнь, и это было видно. В тебе тоже чувствуется любовь к жизни. В Анне было что-то от Ховардов. В тебе тоже. В этом вы с ней похожи.Катерине хотелось бы, чтобы бабушка не вспоминала так часто ее кузину – такие разговоры повергали ее в печаль.– У вас есть для меня новость, – напомнила она.– Ах да! Новость, – замурлыкала герцогиня. – Возможно, это еще не новость, а просто идея. И я скажу тебе о ней на ухо, моя девочка. Я не сомневаюсь, что наш герцог с каменным сердцем одобрит это, потому что это прекрасная для тебя пара.– Пара! – воскликнула Катерина.– Ты помнишь свою милую мамочку, Катерина?– Почти не помню. – Глаза Катерины заблестели от слез и стали похожи на топазы.– У твоей матери был брат, и мы считаем, что тебе следовало бы обручиться с его сыном. Он замечательный мальчик, служит при дворе. Очень красивый. Его зовут Томас Калпеппер. Он сын сэра Джона, брата твоей мамы.– Томас Калпеппер, – прошептала Катерина, и мысли ее обратились в прошлое, в комнату в Холлингбурне. Она вспомнила шелест виноградной лозы, своего верного защитника, поцелуй… Она повторила его имя: – Томас Калпеппер! – и поняла, что должно произойти что-то необычное. Ее детская мечта станет явью. – И он?.. – спросила она с нетерпением.– Дорогая моя Катерина, поумерь свой пыл. Это просто предположение. Следует посоветоваться с герцогом. Будет необходимо согласие короля. Это просто идея. Я не хотела тебе говорить об этом, но видя, как ты привлекательна и вполне созрела для замужества, я не могла удержаться.– Мой кузен… – прошептала Катерина. – Бабушка, когда я жила в Холлингбурне, мы вместе играли. Мы уже тогда любили друг друга.Герцогиня приложила палец к губам.– Тише, детка. Помалкивай. Все это пока должно держаться в тайне. Успокойся.Но Катерине было трудно сохранять спокойствие. Она хотела остаться одна и все хорошенько обдумать. Она старалась представить себе, как выглядит Томас теперь. Перед ней возник расплывчатый образ маленького мальчика, говорящего ей смущенно, что женится на ней.Письмо Дерхэма царапало ей грудь. Мысли о Томасе настолько взволновали, что ей больше не хотелось видеть Фрэнсиса. Она хотела, чтобы вся ее жизнь была такой, какой она была в эти последние несколько месяцев.Герцогиня держала в своих руках запястья Катерины, руки были горячими.– Катерина, я хочу серьезно поговорить с тобой. Ты должна быть очень осторожна. Эти ужасные вещи, которые с тобой произошли…Катерине хотелось плакать. О, как права была бабушка! Если бы она только прислушалась к тому, что ей говорили, хотя бы к той же Марии Ласселс! Если бы она не позволила увлечь себя этому потоку страстей… Как она ненавидит себя за это! Она сожалела о своей любовной связи с Мэноксом, когда встретила Фрэнсиса, теперь же, когда бабушка заговорила о Томасе Калпеппере, она начинала сожалеть о своей связи с Фрэнсисом.– Ты была очень безнравственной, – говорила ей бабушка. – Ты заслуживаешь смерти за то, что вытворяла. Но я сделаю для тебя все, что смогу. Герцог никогда не узнает о твоей безнравственности.И Катерина воскликнула скорее от горя, чем от возмущения:– А как он, этот герцог, ведет себя с Бэсс Холланд!Герцогиня достойно на это ответила. Она могла говорить что угодно о своем заблудшем родственнике. Она, но не Катерина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73