И вот однажды ночью Мэнокс не выдержал и храбро отправился к Катерине, хотя прекрасно знал, что Мария разоблачит его. Так и случилось. Мария раздвинула занавески, скрывавшие кровать, и горько заплакала от унижения. Если раньше она ненавидела всех и все, то теперь она ненавидела этот мир во сто раз больше, и ненависть ее была направлена не против Мэнокса, а против Катерины Ховард. Распутница! Потаскушка! А еще леди! Ховард! Кузина королевы! А что представляет собой королева? Такая же потаскуха, как и Катерина Ховард! Вот вам и высокое происхождение! Почему в этом грешном мире торжествует зло, а не добро?Глаза ее распухли от слез. Нужно немедленно идти к герцогине. Но тогда пострадает Мэнокс. Катерину Ховард, конечно, накажут, дадут ей трепки и могут куда-нибудь отправить, но дело это замнут, чтобы не опозорить скандалом дом Ховардов. Но больше всего пострадает Мэнокс, ведь он не благородного происхождения, как и она сама, поэтому считаться с ним не будут. Именно такие люди страдают за грехи тех, кого считают благородными.Возможно, Мэнокс образумится, будет ценить добродетель, расстанется с этой потаскушкой Катериной Ховард, которой еще нет шестнадцати, а она уже погрязла глубоко в грехе! Разврат, бесспорно, самый страшный грех – за это в аду души горят в огне. Правда, воровство и убийство тоже ужасные грехи, но даже они не могут сравниться с грехом, совершенным Катериной Ховард!Но она не пойдет к герцогине из-за Мэнокса. Она надеялась, что придет день и он поймет, как глупо себя вел, и раскается… И не успеют в саду опасть цветы и зазеленеть деревья, как он придет к ней и скажет, что вел себя ужасно глупо.Но этого не случилось. Мэнокс смотрел на Марию Ласселс насмешливыми глазами. Однажды она встретила его на берегу реки. Она подумала, что может спасти его, и подошла к нему. Глаза ее горели, во рту сделалось сухо, когда она обратилась к нему:– Послушай, молодой человек, как ты себя ведешь! Разве ты не понимаешь, что если герцогиня Норфолк узнает о твоей любовной интрижке с мисс Ховард, она уничтожит тебя? Дом Ховардов – это тебе не лачуга рыбака. Ты не можешь жениться на ней. Тебя просто уничтожат.Мэнокс откинул назад голову и расхохотался, прекрасно понимая, почему она так разговаривает с ним, и вволю издеваясь над ней. Он сказал, что ей не стоит о нем беспокоиться, ибо он и не собирается жениться на Катерине.Разозленная и униженная, Мария вернулась в дом. Если Мэнокс не хочет ее слушать и порвать с Катериной, может быть, Катерина ее послушает? Она нашла Катерину в комнате для шитья, где та что-то вышивала.– Я хочу поговорить с вами, мисс Ховард.Катерина подняла на нее глаза. Она почти ничего не знала о Марии Ласселс, а то, что знала, ей, как и почти всем остальным, не очень нравилось. Они считали ее лицемеркой и притворщицей.– Да? – сказала Катерина.– Я пришла предупредить вас. Вы еще очень молоды и, думаю, не понимаете, что делаете. Ваши отношения с Мэноксом преступны!– Я не понимаю вас, – надменно возразила ей Катерина. Она попыталась уйти, но Мария задержала ее, схватив за руку.– Послушайте, Мэнокс просто развлекается с вами. Он смеется над вами, над вашей доступностью.– Вы лжете! – возмутилась Катерина.– Я только что говорила с ним, – сказала ей Мария, чувствуя себя правой и очень добродетельной, – я пыталась уговорить его прекратить ухаживать за вами, поскольку считаю, что таково желание ее милости герцогини. Я объяснила ему, что ведет он себя безрассудно и глупо и что его женитьба на вас невозможна из-за вашего высокого происхождения. Но он заявил, что не собирается на вас жениться, а просто развлекается с вами.Катерина покраснела, с ненавистью сверля глазами бледное и благообразное лицо Марии Ласселс. Она вдруг увидела свою прекрасную любовь в несколько ином свете. Она показалась ей теперь отвратительной, а вовсе не прекрасной. Зря она пошла на это. Мэнокс презирает ее, ее многие будут презирать. И не дай Бог, если все это дойдет до ушей ее бабушки! Но особенно поразили ее слова Мэнокса. Его намерения по отношению к ней бесчестны! Он сам сказал это! Какой ужас! Может быть, действительно он совсем не такой, каким она представляет его, не обожающий ее, верный и галантный возлюбленный, а совсем наоборот?..Катерина пришла в бешенство.– Это возмутительно! – воскликнула она. – Где он сейчас? Пойдем к нему вместе. Я спрошу у него, действительно ли он так говорил!Марии ничего не оставалось делать, как отвести Катерину в сад, где густые фруктовые деревья давали возможность тем, кто хотел найти уединение, устраивать тайные встречи. Мария думала об одном: разрушить эту глупую связь между Катериной и Мэноксом. Она представила себе раскаявшегося Мэнокса и себя, нежную и всепонимающую, а потом и их с Мэноксом свадьбу.Мэнокс был удивлен, увидев их вместе. Катерина вся пылала от гнева, а Мария понимающе улыбалась.– Я хочу сказать, – Катерина едва сдерживала себя, – что… презираю тебя, ненавижу и больше не хочу тебя видеть!– Катерина! – Мэнокс чуть не задохнулся от удивления. – Что все это значит?– Я знаю, что ты говорил этой… этой женщине обо мне!Он был потрясен. Катерина в гневе была ужасно привлекательна. Он еще никогда не встречал девушки, так бездумно отдававшей себя любви, отвечавшей на все его желания безотказно. Она была очаровательной девочкой, ее молодость придавала их отношениям особую пикантность. Такого раньше у него не было. Он зло взглянул на Марию Ласселс, она поняла его взгляд и была глубоко ранена им.– Катерина, – произнес он и хотел обнять девушку в присутствии Марии, но Катерина высокомерно отстранила его.– Не трогай меня! Никогда больше до меня не дотрагивайся!– Ты должна понять меня, – начал объяснять ей Мэнокс, закрыв лицо руками и стараясь выдавить из глаз слезы. – Я безумно люблю тебя, Катерина. Я не сказал ничего такого, что могло бы тебя обидеть. Как я мог это сделать, если все мои мысли направлены на то, чтобы ты была счастлива?!Она повторила ему то, что сказала ей Мария. А Мария презрительно заметила:– Ты не можешь отрицать этого в моем присутствии, Мэнокс!– Я не помню, что я говорил, – ответил Мэнокс. – Я знаю одно, что все мои мысли сосредоточены только на тебе и что иногда из-за этого я сам не знаю, что говорю! – Голос его дрожал, он очень волновался.Катерина не могла спокойно смотреть на человеческие страдания, сердце ее смягчилось.– Я очень недовольна этим, – сказала она. И было видно, что она сдается.Не обращая внимания на Марию Ласселс, Мэнокс обнял Катерину, а расстроенная и униженная Мария повернулась и бросилась к дому.Катерина и Мэнокс гуляли по саду. Она слушала его объяснения в любви. И хотя она сказала Мэноксу, что прощает его, так как не умела долго таить зла, верила людям и не могла видеть их страдания, она была поражена до глубины души.Мария Ласселс выставила ее любовь в совсем ином свете, и она больше никогда не сможет относиться к Мэноксу так, как относилась прежде. Но, будучи Катериной, ищущей любви, она стала оглядываться вокруг в поисках более достойного объекта для проявления своей привязанности.
В то майское утро каждый гражданин Англии, кто мог найти лодку, был на реке Темзе, а остальные наводнили ее берега. В город пришли нищие, чтобы полюбоваться процессией и собрать денег, карманники, надеявшиеся на большой улов среди зевак. Таверны были полны людей. Везде, где было можно, собирались толпы, кое-кто забирался на столбы или на плечи друг другу, чтобы лучше разглядеть празднества, устроенные в честь коронации королевы Анны.Катерина, вместе с другими леди, среди которых были Дороти Барвик и Мария Ласселс, стояли на берегу реки. Атмосфера была праздничной, беззаботной. Леди хихикали, искали, с кем бы пофлиртовать. Они надели самые лучшие наряды в честь новой королевы. Молодежь восхищалась ею. Только старики были недовольны, но даже они в этот день забыли о своем недовольстве. Тогда Анна была любовницей короля, а теперь она стала королевой, и отношение к ней несколько изменилось, ибо король на ней женился. Папа не санкционировал развода – Рим считал эту женитьбу незаконной. Но это неважно! Англия больше не подчинялась Риму, а только своему великому королю! Все это были сложные вопросы, и народ не слишком хорошо в них разбирался. Люди молились, как и прежде, соблюдали те же самые религиозные обряды, а остальное их не волновало. И даже те, кто жалел бедную Катарину и возмущался грешницей в дорогих нарядах, Анной, радовались прекрасному дню. Тем более что этот праздник, который король устраивал в честь новой королевы, обещал быть таким пышным, таким блестящим, что должен был затмить блеск всех предыдущих празднеств, устраиваемых Тюдорами.Королева должна была прибыть из Гринвича к Тауэр, а коронацию намечалось устроить в Вестминстере. Праздник должен был длиться несколько дней – несколько дней радости, пышных шествий. Граждане Лондона очень любили такие праздники.Мария Ласселс хотела бы высказать свое мнение о новой королеве, но считала это неразумным. Вот еще один пример того, что грех остается ненаказуем, а, напротив, восхваляется и поощряется. Но она прекрасно понимала, что было бы глупо говорить об этом открыто. Король твердо решил, что не потерпит никаких возражений. Она слышала, что темницы Тауэра полны теми, кто выражал свое неодобрение действиями короля, что инструменты пыток работают постоянно. Она была всего-навсего скромной женщиной, и ей не стоило подвергать себя опасности.А эта дурочка, Катерина Ховард, вся светилась от счастья. Она без умолку болтала о своей прекрасной кузине, королеве Анне, такой красавице. Она очень ее любила.– Я просто умираю от гордости. Не могу дождаться, когда королевская баржа покажется на реке…Мария Ласселс разговаривала с Дороти Барвик о греховных отношениях между Катериной и Мэноксом. Дороти слушала ее и делала вид, что возмущена, но не рассказывала о том, что это она передавала записки Мэнокса Катерине, устраивала их встречи, ибо приняла от Изабел эстафету заботы о том, чтоб Катерина развлекалась – девчонка не должна проболтаться своей бабке о том, что происходит ночами в девичьих покоях. Да, думала Дороти, Изабел следовало бояться не Катерину, а Марию Ласселс. Это еще та штучка! Дороти понимала, что с Марией нужно себя вести очень осторожно.Глаза Катерины заблестели. Она увидела группу молодых людей, собравшихся на берегу, которые с интересом наблюдали за девушками из окружения герцогини.– Знаешь, кто эти джентльмены? – спросила Катерину девушка со смеющимися глазами. – Они служат у твоего дяди, герцога.Она была права. В доме герцога Норфолкского жили бедные молодые люди благородного происхождения, связанные с герцогом дальним родством. Он называл их своим домашним войском. Они жили в его доме на всем готовом, и единственной их обязанностью было охранять его интересы, а в случае войны участвовать вместе с ним в битвах, поддерживать его в любых ссорах и всегда выступать на его стороне, если такая необходимость возникнет. За это он хорошо платил им, кормил и одевал, не загружал работой. Они только и знали, что развлекались. Такое же домашнее войско было и у графа Нортамберленда. Это вошло в традицию еще во времена феодализма. Джентльмены, которым было нечего делать, предавались развлечениям с особым энтузиазмом. Это были веселые, безрассудные и отважные юноши, только и ищущие приключений.Молодые люди решили, что им представилась возможность поговорить с девушками из окружения герцогини. Раньше они уже встречались с ними, так как имение герцога находилось рядом с имением его мачехи, и их сады и парки спускались к реке.– Смотрите! – крикнула Дороти Барвик, и Катерина перевела взгляд с молодых людей на реку. Многочисленные баржи и лодки, на которых сидели лучшие граждане Лондона во главе со своим мэром, плыли по реке, чтобы приветствовать свою королеву. Торговцы блистали своими малиновыми одеяниями и тяжелыми цепями на шее. На одной из барж ехали музыканты.Катерина стала подпевать в такт музыке. Кто-то из молодых людей присоединился к ней. Катерина заметила, что он самый красивый из всех. Она пела и не сводила с него глаз. Он обратил ее внимание на баржу, плывшую по реке. На ней везли фигуру, напоминавшую дракона. Фигура двигалась по палубе, шевелила своим длинным хвостом и извергала из пасти огонь. Толпа ревела от восхищения. Катерина хохотала, юноша тоже. Ей показалось, что он зовет своих друзей присоединиться к ней и другим девушкам. Катерина визжала от удовольствия, смотря, как чудовища, окружившие дракона, веселят публику. Глаза Катерины наполнились слезами умиления, когда она увидела на одной из барж девушек, певших нежными голосами. Они пели о красоте и добродетели королевы Анны.Пришлось ждать довольно долго, пока вся эта процессия вернулась обратно, уже сопровождая королеву. Однако скучно не было – день был великолепен, развлечений много.Люди ели сладости, пили вино. Все было очень интересно, особенно после того, как рядом с Катериной появился тот красивый юноша, предлагая ей пирожные.– Я наблюдал за вами, – сказал он.– Да, сэр, я это заметила!Она выглядела старше своих лет, щеки ее горели – связь с Мэноксом сделала ее взрослой. Ей, наверное, лет пятнадцать, подумал Фрэнсис Дерхэм. Самый хороший возраст.– Попробуйте эти конфеты, – предложил он ей.– С удовольствием. – Она взяла пирожное. – Не могу дождаться, когда появится королева!– А вы видели Ее Величество? Говорят, она прекрасна!– Видела ли я ее? Конечно, видела. Должна сказать вам, сэр, что она моя кузина.– Ваша кузина? Я знал, что вы живете в доме герцогини Норфолк. Но я не знал, что вы ее внучка.– Да, я ее внучка.Он был удивлен тем, что герцогиня Норфолкская разрешает своей внучке, такой молоденькой и такой хорошенькой, гулять без присмотра. Но не стал говорить об этом, а сказал возбужденным голосом:– Значит, мы с вами родственники!Катерина обрадовалась. Они стали перечислять свою родню. Юноша оказался прав – между ними существовали родственные связи, хотя и дальние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73