Мужчины на козлах достали мушкетон, приготовившись стрелять, если возникнет необходимость, сама девушка смотрела, затаив дыхание и полуоткрыв губы, глаза ее горели испугом, возмущением и восторгом. А пожилая дама едва ли не прыгала на месте, подбадривая Карстерза криками.
Шпаги со свистом скрещивались. Время от времени герцог делал опасный выпад, но его противник все время его парировал. Герцог держался абсолютно спокойно, губы его презрительно кривились. Он не имел представления с кем бьется – но его противник узнал его, и следовало заставить его замолчать. Поэтому он бился с мрачной решимостью. Напротив, Карстерз не имел намерения убивать его милость. Герцог и раньше был ему не по сердцу, но добродушная натура не позволяла ему идти на столь серьезное кровопролитие. Он был наслышан о любовных похождениях Трейси и не удивился, узнав его в молчаливом соглядатае. Ему не слишком хотелось вмешиваться в дела Бельмануара, но, с другой стороны, он был не в состоянии смотреть, как нападают на женщину. Он рассчитывал разоружить его милость и принудить покинуть сцену. Он сделал хитроумный выпад, – и по руке герцога потекла тонкая струйка крови. Бельмануар не издал ни звука, только чуть моргнул и начал биться осторожнее.
После одного из выпадов герцога рука Карстерза чуть дрогнула, и на его рукаве начало расплываться красное пятно. Он главным образом оборонялся, выжидая, когда герцог устанет. Вскоре у его милости сбилось дыхание, а на лбу выступили капли пота. Но усмешка не исчезала с его губ и спокойствие его не покидало; он держал себя в руках. Лицо его было смертельно бледным, в мозгу клокотал гнев, однако это никак не отразилось на том, как он вел бой.
Карстерз поменял тактику и прибег ко всем уловкам и тонкостям фехтования, которым научился за границей. Казалось, он сделан из стали и движется на пружинах, таким он казался подвижным и неутомимым. Раз за разом он легко заставлял герцога отступать шаг за шагом. Он не задыхался, время от времени негромко и весело смеясь. Кровь из его раны капала на землю, но Трейси казалось, чго это совершенно не действует на его противника. Джек же чувствовал, что быстро теряет силы и что пора кончать бой.
Он сделал неожиданный выпад и отступил. Трейси, увидев представившуюся ему возможность, попытался пробить ненадежную защиту.
В следующую секунду шпага вылетела из его руки, и он оказался на земле – целый, но беспомощный – и глядел на маску и наставленную на него шпагу. Он не понимал, как его сбили с ног, но что его противник непревзойденный мастер, было совершенно очевидно.
Милорд хохотнул и перевязал свою рану носовым платком.
– Я знаю, мсье, что это необычно и в дуэлях запрещено. Но я уверен: мсье согласится, что обстоятельства тоже… в высшей степени не обычны… и перевес почти подавляющий!
Повернув голову, он увидел, что один из мужчин, державший девушку за руки, отпустил ее и двинулся к нему.
– О, нет, – протянул он, качая головой. – Еще шаг, и я проколю вашего хозяина на месте.
– Стойте! – хладнокровно приказал герцог.
– Bien! Бросьте ваше оружие к моим ногам и… э-э… отпустите мадемуазель!
Те даже не пошевелились, и, пожав плечами, милорд прижал острие шпаги к горлу Трейси:
– Eh bien!
Они все еще медлили, тревожно поглядывая на своего господина.
– Повинуйтесь! – приказал герцог.
Каждый вытащил по пистолету, исподлобья поглядывая на Джека, а девушка бросилась к тетке, которая принялась ее утешать и успокаивать.
Джек нарочито зевнул:
– Я не собираюсь стоять здесь всю ночь. И я не младенец и не дурак. Depechez! Пошевеливайтесь!
Бельмануар увидел, что кучер приготовив мушкетон, так и рвется стрелять. Он проиграл. Повернувшись к негодяям, ожидавшим его приказаний, он сказал:
– Бросьте все!
К двум пистолетам прибавилось еще два – и два кинжала.
– Тысяча благодарностей! – раскланялся милорд, быстро осмотрев их. – Мсье герцог, попрошу вас не двигаться. Теперь вы, носатый – да, вы, mon ami , – подберите пистолет, который уронил ваш покойный друг.
Получивший приказ поплелся к телу и швырнул в кучу еще один пистолет.
Милорд нетерпеливо покачал головой:
Теперь он взглянул на сидящих на козлам. Кучер приподнял шляпу и воскликнул:
– Я готов, сэр!
– Прекрасно. Будьте любезны держать этих людей под прицелом, но без моего приказания не стрелять. А теперь, мсье герцог, даете ли вы слово, что уедете восвояси и оставите даму в покое? Тогда я разрешу вам встать.
Трейси нетерпеливо дернул головой:
– У меня нет выхода.
– Мсье, это не ответ. Вы даете слово?
– Да, будьте вы прокляты!
– Несомненно, – вежливо отозвался Джек. – Прошу вас встать.
Уперев острие шпаги в землю, он наблюдал, как Трейси поднимается на ноги.
Мгновение герцог смотрел на него из-под прикрытых век.
– Я почти уверен, что знаю вас, – проговорил он негромко и ласково.
Французский выговор Джека стал заметнее.
– Возможно. Я, по крайней мере, имел несчастье видеть мсье прежде.
Трейси пропустил оскорбление мимо ушей и добавил необычайно нежно:
– Но одно можно сказать точно: я узнаю вас – если снова встречу.
Не успел он окончить фразы, как Джек, разглядев у него в руке пистолет, отскочил в сторону – как раз вовремя, чтобы успеть увернуться от выстрела, направленного прямо ему в голову. Пуля попала в левое плечо.
– Не стреляйте! – быстро приказал он кучеру и поклонился его милости: – Не смею задерживать вас, мсье.
На секунду в зеленых глазах герцога блеснула ядовитая злоба, а потом на них снова опустились тяжелые веки, и он ответил нарочито глубоким поклоном.
– Au revoir , мсье, – улыбнулся он, нагибаясь за своей шпагой.
– Мсье… ни к чему… брать… свою шпагу, – сказал Джек. – Я имею… желание… сохранить ее… на память.
– Как желаете, мсье, – небрежно ответил Трейси, направляясь к своему экипажу. За ним последовали двое его людей.
Милорд стоял неподвижно, тяжело опираясь на шпагу, и смотрел, как они уезжали. Только когда экипаж скрылся из вида, он поддался охватившей его слабости. Пошатнувшись, он упал бы, но две прохладные руки подхватили его и поддержали.
Дрожащий глуховатый голос произнес:
– Вы ранены! Ах, сударь, вы ранены из-за меня!
Джек, мучительно справляясь с надвигающимся беспамятством, с трудом поднес девичьи пальчики к губам:
– Я был счастлив… мадемуазель, – с трудом проговорил он. – Теперь… вы можете… кажется, спокойно ехать.
Диана подхватила его под руку и тревожно посмотрела на спешившего к ним лакея.
– Быстрее! – приказала она. – Сэр, вы теряете сознание! Вы должны позволить моему слуге довести вас до экипажа.
Джек с усилием улыбнулся.
– Это… пустяк… уверяю вас. Молю вас… я…
И он удобно упал в обморок прямо в руки крепкого Томаса.
– Отнеси его в карету, Томас! – приказала девушка. – Осторожнее с его рукой и – ах! – бедняжка! – плечом. Тетя, у вас найдется, чем перевязать его раны?
Мисс Бетти поспешно подошла к ним.
– Ах, милочка моя, что за чудесное избавление! Милый, храбрый джентльмен! Поосторожнее же, Томас! Да, положи его на сиденье.
Милорда заботливо уложили на подушки, и мисс Бетти захлопотала над ним. Диана тем временем велела Томасу позаботиться о лошади милорда, которую они увидели, подняла шпагу с необычной рукоятью, оставленную герцогом Эндоверским, и прыгнула в карету, чтобы вместе с мисс Бетти позаботиться о ранах Джека.
На руке у него была всего лишь неопасная царапина, но пулевое ранение плеча вселяло беспокойство. Пока Диана перевязывала раны, мисс Бетти развязала галстук и сняла маску с милорда.
– Ди, посмотри, какой красивый мальчик! Бедный храбрец! Как нам повезло, что он подъехал! Ах, только бы кровь остановилась!
Не прерывая восклицаний, она копалась у себя в ридикюле в поисках нюхательных солей.
Диана подняла глаза и внимательно всмотрелась в бледное лицо на темных подушках. Она заметила решительный, четко очерченный рот, аристократический нос, тонкие дуги бровей, – и сердце ее забилось. Дуэль заставила напрячься все ее нервы: ее переполняло восхищение отважным избавителем, и его умное и красивое лицо только усилило это восхищение.
Поднеся к его ноздрям нюхательные соли, она с замиранием сердца ждала, чтобы к нему вернулось сознание, – но старания ее были тщетны. Ей пришлось удовлетвориться тем, что, подложив под раненое плечо подушки, она поддерживала их, когда экипаж подбрасывало на ухабах.
Мисс Бетти суетилась, пытаясь остановить кровь, а потом уселась, решительно заявив:
– Больше мы ничего не можем сделать, милочка, но… да, конечно, протри ему лоб лавандовой водой. Должна сказать, не ожидала я такого от мистера Эверарда! Можно подумать, мы живем в каменном веке! Негодник!
Диана содрогнулась.
– Я знала, что он отвратителен, но не думала, что настолько! Как он сумел разузнать, когда мы уезжаем из Бата – и почему напал на нас так близко от дома? Ах, я теперь не буду знать покоя!
– Чепуха, душенька. Глупости! Ты же видела, как легко его победили. Не сомневайся: он понял, какой ошибкой было пытаться тебя похитить, и мы его больше не увидим.
Успокоив ее этими словами, она снова кивнула и откинулась на подушки, с тайной улыбкой наблюдая, как ее племянница ухаживает за своим спасителем.
ГЛАВА 12
Милорд диктует письмо и принимает посетителя
Вздохнув, милорд вернулся к жизни. Устало открыв глаза, он повернул голову – и испытал подобие удивления. Он находился в незнакомой комнате, а у окна за каким-то рукоделием сидела маленькая пожилая дама, почему-то ему словно бы знакомая.
– Кто… вы? – спросил он, с досадой заметив, как слабо звучит его голос.
Маленькая дама вскочила и подошла к нему.
– Хвала Господу! – воскликнула она. – И благослови вас Бог, мальчик. Лихорадка прошла.
Она положила худенькую руку ему на лоб и улыбнулась его изумлению.
– Свеженький, как огурчик, милый мой мальчик. Какая радость!
Джека уже давно никто не называл ни милым, ни мальчиком. Ответив ей слабой улыбкой, он закрыл глаза.
– Я ничего… не понимаю, – сонно пробормотал он.
– Не надо и голову ломать. Спите.
Он секунду поразмыслил. Предложение показалось ему разумным – а он так устал! Чуть вздохнув, он закрыл глаза.
Когда Карстерз снова проснулся, было уже утро следующего дня, и солнце било в окно так, что он зажмурился.
Кто-то зашелестел, приближаясь: он увидел даму, которая назвала его «милым» и велела спать.
Джек улыбнулся – и вытащил из-под одеяла удивительно худую руку.
– Но кто вы? – чуть капризно спросил он.
Мисс Бетти легко похлопала его по руке.
– Все еще не возьмете в толк. Я тетя Бетти – тетка Ди. Да ведь вы не знаете и кто такая Ди! К милорду возвращалась память.
– О… да ведь вы – дама в экипаже… Трейси… Вспомнил!
– Ну, никакого Трейси я не знаю, но я – «дама в экипаже».
– А вторая…
– Это была Диана Боули, моя племянница-лапушка! Вы ее увидите, когда поправитесь.
– Но… но… где я, сударыня?
– Да не волнуйтесь так, милый мой мальчик!
– Мне тридцать лет, – запротестовал Джек, озорно сверкнув глазами.
– Никогда бы не поверила, но и тридцать для меня мальчик, – парировала мисс Бетти, заставив его засмеяться. – Вы в доме мистера Боули, отца Ди и моего брата. И здесь вы останетесь, пока не поправитесь.
Джек с трудом приподнялся на локте, поморщившись от боли.
– Господи, мадам! И давно я здесь?
Его мягко, но решительно заставили снова опуститься на подушки.
– Будете лежать? Ну куда это годится – вы же снова разбередите рану! Завтра исполнится неделя, как вы здесь. Господи твоя воля, да что это с мальчиком?
(На лице Джека отразились недоверие и ужас.)
– Неделя, сударыня! Не говорите этого!
– Даю вам слово. И хорошенько же вы нас напугали: чуть не умерли, и все только бредили Диками и Джимами!
Милорд быстро поднял глаза:
– О! Так я говорил?
– Говорили. Ну, если можно назвать разговором эту тарабарщину! А теперь вы должны тихо лежать и ждать, когда снова придет доктор.
Минуту Карстерз лежал молча. Вспомнив Джима, он чуть улыбнулся.
«Лучшего наказания я бы для него не придумал, даже если бы долго старался, – сказал он себе, но потом нахмурился. – Бедняга! Он, наверное, с ума сходит от беспокойства».
– Мисс… э-э… Бетти?
– Э, да вы еще не уснули!
– Уснул, сударыня? Ничуть! – с достоинством ответил он. – Мне надо написать письмо.
– Ни в коем случае!
– Но это необходимо! Это чертовски важно, сударыня!
Она решительно покачала головой.
– Без разрешения мистера Джеймсона – нельзя.
Джек с трудом сел, прикусив губу.
– Тогда я встану! – пригрозил он.
Она подбежала к нему.
– Нет-нет! Ложитесь и будьте паинькой!
– Не лягу и не буду!
– Тогда я еще долго не дам вам притронуться к перу!
Джек напустил на себя грозный вид и гневно нахмурился.
– Сударыня, я настаиваю, чтобы вы мне дали написать письмо!
– Сударь, я настаиваю, чтобы вы легли!
Он с трудом справился со смехом.
– Пеняйте на себя, если не принесете мне перо и бумагу, мисс Бетти!
– Но, милый мальчик, опомнитесь! Вы не можете шевелить рукой!
– Буду шевелить, – неуступчиво ответил Джек, но при этом откинулся на подушки, закрыв глаза. Между бровями его пролегла складка боли.
– Я же вам сказала! – укорила его мисс Бетти не без торжества в голосе, делая вид, что поправляет сбившееся покрывало.
Синие глаза распахнулись и умоляюще взглянули на нее:
– Сударыня, но это очень важно!
Она не устояла и предложила компромисс:
– Писать вам самому не разрешу категорически, но, может, вы мне его продиктуете?
Джек оживился и поцеловал ей руку.
– Мисс Бетти, вы ангел!
– А, перестаньте.
И она поспешно ушла за письменными принадлежностями.
Вернувшись, она обнаружила, что больной нервно теребит край простыни и хмурится.
– Я готова, – сказала она.
– Благодарю вас, сударыня. Вы очень добры…
– Чепуха!
Он слабо рассмеялся.
– Я хочу, чтобы вы написали моему слуге и велели ему привезти мой багаж в ближайшую гостиницу…
– И не подумаю! Я велю ему привезти его сюда.
– Но, мисс Бетти, я не могу злоупотреблять вашим…
– Перестанете вы или нет?.. Тоже мне, злоупотреблять!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37