– Ты не видел его! Я надеялся, что, по крайней мере, это дело уже улажено.
– Я не смог с ним увидеться! Он был у Регента. С самого начала непредвиденная трудность! Я за всю мою жизнь обменялся всего несколькими словами с Регентом. Это было на приеме, куда нас с Силвердейлом потащил отец! По-видимому, я с ним знаком, хотя он годится мне в отцы. Я никак не думал, но на деле это оказалось чертовски славно – особенно когда я обнаружил, что у меня нет с собой визитной карточки. Я не удивился бы, если бы они подумали, что я самозванец! Так или иначе мне объявили, что его светлость поехал за город. Я не знаю, сказали они правду или нет, но не имело смысла спорить, так что я с надменным видом попросил их сообщить его светлости, что мне очень жаль, что не застал его и надеюсь иметь счастье увидеться с ним, когда примерно через неделю вернусь в Брайтон. Ты понимаешь, что я не мог оставаться в Брайтоне: перед тем как вернуться в Лондон, я хотел навестить Клару и времени у меня было в обрез. Кестер, пришли ко мне завтра Фимбера, ладно? Я хочу одеться, взять с собой свой нюхательный табак и несколько визитных карточек! Он поможет мне одеться.
– Я пришлю его, но тебе не понадобятся твои визитные карточки и тебе не понадобится Челлоу. Ты не поедешь в Брайтон, и не думай об этом. Во-первых, два Денвилла, – один из которых с перевязанным плечом, – не могут спокойно разгуливать по улицам. Во-вторых, ты ни в коем случае не должен ехать в карете! Поеду я, если ты мне скажешь в точности, что хочешь сообщить Силвердейлу и каким образом я должен выкупить брошь. Если чеком, то выпиши его сам.
– Только наличными, так как я действую от имени мамы, и поэтому, она как бы сама должна выкупить брошь. У меня есть деньги, и Фимбер завтра принесет их тебе. Кестер, ты сделаешь это для меня? Я не должен, конечно, перекладывать дела на тебя, но в Брайтоне, наверное, полно знакомых, и мне не следует быть в двух разных местах одновременно – и к тому же в одном из них со сломанной рукой. И я думаю, – добавил он, – что ты знаешь намного лучше меня, как проникнуть в королевскую резиденцию!
– Это одна из моих главных обязанностей, – согласился Кит. – Садись. Я оденусь, пойду с тобой в коттедж Пинни и помогу тебе улечься спать. Заодно ты можешь дать мне свои деньги.
– Будет намного лучше, если ты сам пойдешь спать, – сказал Ивлин, садясь на ручку кресла. – Ты же знаешь, я прекрасно справлюсь. Но я бы предпочел, чтобы раздел меня ты, а не Пинни – и нам еще чертовски много чего надо обсудить!
– Мы сегодня больше ничего не будем обсуждать, – сказал Кит, швыряя свой халат на кровать, – слишком поздно и ты смертельно устал, Ив!
– О нет! Я только немножко выбился из колеи! Я пойду разбужу маму!
– Нет, не надо! Ты с ней проговоришь до утра. Как только она проснется, я все расскажу ей, и думаю, она будет у Пинни задолго до завтрака!
– Нет, нет, Кестер! Мама выходит из своей комнаты только через час после завтрака!
– Она выходит раньше, когда с нами завтракает тетя Эмма, – улыбаясь, ответил Кит, надевая штаны, – моя тетя – ранняя пташка! Разве Пинни не сказал тебе, что мы имеем редкое счастье принимать ее, дядю и нашего любезного кузена?
– Она мне сказала об этом! И будет еще этот Риппл! Какого черта надо было приглашать этого толстого болвана в Рейвенхерст? – спросил Ивлин.
– Я его не приглашал. Это мама, но я не возражал. Ты знаешь, он не такой уж болван, как мы привыкли думать. Он и Кресси единственные – кроме, разумеется, Фимбера и Челлоу, – кто меня разгадал! Ив, ты должен научить меня твоему способу открывать табакерку! Из-за моей неловкости табак в ней высох!
– О, как жаль! – воскликнул Ивлин. Он достал из кармана табакерку и щелчком открыл ее. – Вот так!
– О, очень ловко, – одобрительно сказал Кит, – да еще левой рукой!
– Боже милостивый, братец, я никогда для этого не пользуюсь правой рукой, – возмущенно сказал Ивлин.
Кит хихикнул и, завязывая платок на шее, сказал:
– Почему ты так не любишь этого старика? Я понимаю, мы привыкли думать, что он просто болтун, но, по-моему, он вовсе не злой. Ты не можешь не признать, что он добродушный человек!
– Рядом с ним мама выглядит смешно, – возмущенно сказал Ивлин.
– О, по-моему, ты не прав! Может быть, у него толстое брюхо, но одет он щеголем! Когда вспоминаешь о его высоком общественном положении, о его ошеломительном богатстве, то, по-моему, это больше чем очередная победа мамы, которая все эти годы держит его под каблуком! – весело сказал Кит. – Я одно тебе скажу. Ив! Я предпочитаю, чтобы за ней волочился он, а не какой-нибудь из этих лизоблюдов, которых я видел на Маунт-Стрит! Как, например, этот Лоут! Я готов убить на месте этого бездельника!
– Да, я готов был бы сделать то же самое, но между ними ничего нет, Кестер, – быстро сказал Ивлин. – И ничего не было и тогда, когда мы были еще детьми, а она была так одинока и несчастна. Она сама мне сказала, прося не судишь ее строго! Это я-то сужу ее строго!..
Кит вопросительно посмотрел на него:
– Метлок?
– Да. Ты не знал?
Кит покачал головой.
– Нет. Бедная мама! Как можем мы осуждать ее, когда она любит нас всем сердцем? Дядя знает об этом?
– У тебя есть на этот счет какие-то сомнения? – резко сказал Ивлин.
– Пожалуй, нет. Что бы мы ни делали, чтобы выпутать ее из этого положения, он не должен ничего знать.
– Я согласен с тобой! Но, Кестер… – он внезапно замолчал, бросив на брата полный раскаяния взгляд. – Мне не надо было говорить тебе об этом! Не могу понять, зачем я тебе это сказал. Я забыл, что ты все время был в отъезде, после того как мы вернулись из Оксфорда. Я хочу, чтобы ты забыл мои слова. Сможешь? – Выражение раскаяния исчезло, и на его лице появилась неизменная улыбка. – Она так поступила! Разумеется, если вдруг случайно ей что-нибудь напомнит об этом, то она вспомнит, но никак не иначе. В конце концов, дорогой, – продолжил он, в точности подражая капризному голосу матери, – это произошло так давно, и слезами горю не поможешь!
Глава 16
Леди Денвилл все же не зашла к своему блудному сыну до завтрака, поскольку Кит настойчиво убеждал ее не делать этого на том основании, что она нарушит его глубокий сон, вызванный отчасти усталостью и отчасти целебным отваром кормилицы Пиннер, рецепт которого был известен только ей.
Кит зашел к матери, когда она еще была облачена в воздушный пеньюар. Важная мисс Римптон тщательно укладывала ее локоны на парижский манер, и хотя она слегка присела перед ним в реверансе, как бы признавая отчасти права сына вторгаться к матери во время утреннего туалета, все-таки ее лицо выражало суровое неодобрение. Леди Денвилл хотела было сердечно приветствовать его светлость, но, по мнению мисс Римптон, ни один джентльмен, каким бы близким родственником он ни был, не должен был видеть ее госпожу, пока она не закончит свой утренний туалет.
– Будьте добры, ваша светлость, одну минуту, – сказала она и с такой неторопливостью продолжала закалывать волосы своей госпоже, что это должно было поставить Кита на место. Как только мисс Римптон вышла, попросив его светлость звонить, когда ей понадобятся дальнейшие услуги, он воскликнул:
– Знаешь, мама, эта женщина до смерти пугает меня!
– Да, она отвратительная, – согласилась леди Денвилл, – но она гений своего дела! Что ты хочешь, дорогой? Только не говори мне, что случилось что-нибудь ужасное!
– Ничего подобного, мама, – улыбаясь, ответил он. – Догадайся.
– Ах, ты скверный мальчишка! Как я… Кит! Не имеешь ли ты в виду… О, это Ивлин? – Она вскочила со стула, как только он кивнул. – О, слава Богу! Где он? Когда приехал?
– Прошлой ночью, после того как мы все уже пошли спать. У него был ключ Пинни. Он хотел разбудить тебя, но я не позволил ему сделать это.
– О Кит, как ты мог? Ты должен был знать, что я была бы только рада, если бы меня разбудили.
– Да, мамочка, я знал это, но я знал также и то, что если он тебя разбудит, то понадобится несколько часов, прежде чем я смогу отправить его спать! Я так решил, потому что он не слишком хорошо выглядит. Не нужно волноваться – его фаэтон перевернулся и он сломал плечо, несколько ребер и, кажется, получил довольно сильное сотрясение.
– О бедняжка! – воскликнула она. – Где он? Немедленно скажи мне, где он. Кит!
– Он у Линии. После полуночи я пошел с ним туда, помог ему раздеться, и, уверяю тебя, она прекрасно о нем заботится.
– Да, да, разумеется, но я сейчас же должна пойти к нему! Позвони Римптон, дорогой! Извинись перед моей тетей: скажи, что у меня болит голова и что я все еще в постели! Да, еще эти перепелки! Долиш привез их из Брайтона, потому что Бонами их особенно любит, так же как и Ивлин, и наверное, он захочет их съесть, даже если больше ничего не пожелает есть. Так что скажи Долишу, чтобы он положил в корзину две перепелки, немножко спаржи и…
В этот момент Кит прервал ее и очень любезно, но твердо объявил, что, во-первых, присутствие Ивлина должно держаться в секрете, во-вторых, любое подобное распоряжение неизбежно приведет к тому, что его присутствие будет обнаружено, в-третьих, что также нельзя говорить Долишу, что перепелки и спаржа – это для кормилицы Пиннер; и, в-четвертых, что кормилица очень просила, чтобы никто не беспокоил Ивлина, пока он не проснется.
– Так что садись, мама, и позволь мне рассказать тебе о том, что произошло с Ивлином! – сказал он. – Ты сможешь побыть с ним намного дольше, если пойдешь туда после завтрака, сказав тете, что должна зайти к Пинни, так как она чувствует себя неважно. Тогда никто ничего не заподозрит. Кроме того, насколько я знаю Ивлина, он захочет побриться, перед тем как будет принимать посетителей! Час назад я послал Фимбера в коттедж с некоторыми вещами Ивлина, так что они: и Пинни, и Фимбер, присмотрят за ним и можешь быть абсолютно уверена, что он не останется неухоженным.
– Я нужна ему, чтобы его защитить! – улыбаясь, сказала она.
Тем не менее она снова села, и Кит начал подробно излагать слегка приукрашенную версию приключений своего брата-близнеца.
"Ты сможешь сделать это намного лучше меня, Кестер», – уговаривал его вчера Ивлин.
Эта уверенность оправдалась. Мистер Фэнкот, будучи дипломатом, опустил все упоминания о Танбридж-Уэллсе, ловко обошел молчанием странное поведение братца, который избавился от своего конюха; ему удалось вызвать такой живой интерес леди Денвилл к подробностям несчастного случая, что ей и в голову не пришло удивляться, чего ради Ивлин выбрал окольный путь в Лондон вместо прямой главной дороги. Задолго до того, как Кит отважился упомянуть о мисс Пейшенс, ее светлость прониклась такой благодарностью к миссис Эскхем за нежную заботу, проявленную ею по отношению к Ивлину, что, казалось, она не сможет удержать свой импульсивный порыв поехать в Вудленд-Хауз даже прежде свидания с Ивлином.
– Я должна немедленно поехать и поблагодарить ее, – сказала она с блестящими от слез глазами. – Смогу ли я когда-либо отблагодарить ее? О, она, должно быть, самое благородное создание на свете! Если бы не она, он мог бы умереть, Кит!
Хотя Кит и не разделял такого крайнего взгляда, он не стал ее разубеждать и постарался вставить пару слов, чтобы убедить леди Денвилл, что мистер Эскхем – культурный человек и имеет почтенных предков. Она сказала, что абсолютно не сомневается в том, что он и его жена превосходные люди.
Ее ничуть не удивило, что Ивлин забыл проверить наличие в коробке визитных карточек. Она сказала, что это именно такая неудача, которая может постигнуть каждого в самый неподходящий момент, и что она ничуть не удивлена тем, что он назвался Ивлином, а не Денвиллом.
– Ты же знаешь, дорогой, что очень многие называют его Ивлином! Такой уж у него характер в отличие от его отца, которого никто никогда не называл Уильямом! Ты же помнишь, что до смерти отца только самые далекие знакомые называли Ивлина Мартинхоу? Ах, Кит, если бы только Эскхемы знали, что он Денвилл! Они тут же сообщили бы нам, и тебе не пришлось бы притворяться и никто не ждал бы Ивлина на этот званый обед, когда он лежал без сознания! О Кит, дорогой, я хотела как лучше, но видишь, что получилось! И как бы я ни старалась, у меня нет ни малейшей уверенности в том, что Кресси не обнаружит разницу между вами. Даже если мне удастся объяснить, почему у него перевязано плечо. Так что вместо того, чтобы спасти его, вполне вероятно, что я погубила его!
Мужественно подойдя к самому трудному месту своего рассказа, мистер Фэнкот сказал:
– Нет, мама, ты его не погубила. Я как раз собирался сказать тебе, что он уже не хочет жениться на Кресси. Дело в том…
– Кто она? – прервала его она голосом, выдававшим ее дурное предчувствие.
– Она мисс Эскхем, мама. Ивлин по уши влюбился в нее и намеревается жениться на ней; наверное, он должен был бы сам сказать тебе об этом, но, кажется, она само совершенство!
– О нет, Кит! – умоляюще произнесла она. – Он же уже сделал предложение Кресси! Дорогой, не думай, будто я хочу помешать ему, никто не знает лучше меня, какие вы оба безупречные. Мне было всегда очень жалко тех родителей, чьи сыновья были, к сожалению, хуже моих. Мне только жаль, что Ивлин так часто влюбляется и почти всегда в таких неподходящих девушек!
– Да, мама, – согласился он, глядя на нее с нежным изумлением, – но, представь себе, как сложно найти девушку, которая стоила бы нас!
– А теперь ты говоришь глупость, – с большим достоинством сказала ее светлость. Он рассмеялся.
– По правде говоря, мамочка, я абсолютно уверен, что это любовное приключение Ивлина сильно отличается от его предыдущих ухаживаний. Я верю, что это прочная привязанность, и ты тоже убедишься в этом, когда поговоришь с ним. Из того, что он мне рассказал, ясно, что мисс Эскхем абсолютно не похожа на его прежних подружек – у нее нет тех свойств, которые до сих пор его так привлекали. Он сказал мне, что она не эффектна и не остроумна, но мысль о том, что она может ему когда-нибудь наскучить, кажется ему невероятной. Мама, мне самому.., нравятся другие девушки, но когда я слушал Ивлина, у меня в голове мелькнула мысль, что, может быть, мисс Эскхем та самая девушка, которая нужна ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40