Но что еще могу я предложить!
Фредди даже не сделал попытки ответить на довольно сбивчивую речь матери, но сразу перешел к наиболее темному ее месту:
— Зачем Бук отправился в Китай? Что за глупость!
— О, Фредди! Ведь я сто раз твердила то же самое! Но папа говорит Мег, что та должна быть польщена оказанной им честью. Не спрашивай, потому что я совершенно не в состоянии что-нибудь объяснить. Какая-то несправедливость, которую ужасные «мандарины» совершили по отношению к нашим торговым судам. Но мне кажется, Букхэвен лучше бы сделал, если бы остался дома. Господи, они с бедной Мег и года не женаты! Но скажи, душа моя, где ты был целую вечность? Ты говорил, что поедешь в Лестершир, но, помнится, ты собирался вернуться гораздо раньше.
— Попал в переделку, — объяснил Фредди. — Дело в том, что я вернулся два дня назад. Собирался подождать тебя, мам, но выяснилось, что мне нужно ехать в Арнсайд.
— Арнсайд! — воскликнула леди Легервуд. — Ты не хочешь сказать, что дядя Метью умер?
— Да нет, послал за всеми нами.
— Всеми?
— Внучатыми племянниками. Правда, Долф утверждает, что Джорджа не приглашали, и боюсь, он прав. Клод не мог, разумеется, приехать, а Джек не захотел.
— Неужели дядя Метью наконец написал завещание? — воскликнула миледи в нетерпении.
— Именно. Грубо сработано. Оставил все Китти, если она выйдет замуж за одного из нас.
— Что?
— Так и думал, ты удивишься, — кивнул Фредди. — Бедная девочка не хочет за Долфа — что же тут странного? Не предпочла и Хью — я бы и сам отказался, скучный он парень! Короче, мам, она выбрала меня!
Глаза матери с испугом остановились на нем.
— Фредди! — едва слышно пролепетала она. — Ты сделал предложение Китти Чаринг?
Фредди покраснел, почувствовав, что она более ошеломлена, нежели обрадована.
— Думал, ты обрадуешься, — сказал он. — Время жениться. Черт, мам, ты мне сама то же говорила меньше месяца назад!
— Да, но… О, Фредди, надеюсь, ты меня разыгрываешь! Как ты мог поступить так… Нет, скажи, что это неправда! — Он покачал головой, верный своему обещанию, данному мисс Чаринг, ничего не открывать родителям. Леди Легервуд откинулась на подушки софы и прижала пропитанный ароматической солью платок ко лбу. — Господи Боже мой, но что заставило тебя? Уверена, ты бы никогда… Фредди, только не говори, что ты сделал предложение Китти из-за наследства дяди Метью!
— Нет. Хотя именно так все будут говорить. Наверняка!
Она пристально взглянула на него.
— Но возможно ли, чтобы ты питал нежность к этой девушке? Я думаю, ты был в Арнсайде раз восемь с тех пор, как окончил школу! Ну как такое может быть? Боже, у меня голова кругом идет! Что скажет твой отец!
— А почему бы ему возражать, мам? Наверное, будет рад. Отличная девчонка. Кит всегда мне нравилась!
Этот любовный панегирик заставил миледи задохнуться.
— Отличная? Фредди!
— А что, разве не так? — настаивал сын. — Казалось, что тебе она нравится, мам! Часто говорила мне, что жалеешь ее, потому что она вынуждена жить в клетке у дяди Метью. Правильно! В жизни не видел такого старого скряги! Да и Фиш, ее гувернантка, тоже, кажется, тронутая. Не удивлюсь, если эта парочка доведет Кит до Бедлама. Поэтому я и привез ее в город.
Леди Легервуд привскочила на месте.
— Что ты сделал? Фредди, ты что, привез ее сюда?
— Думал, будешь рада повидать ее, — сказал неуверенно Фредди. — Моя невеста — представить ее семье, показать достопримечательности! Кстати, а куда еще я мог ее привезти?
Много разнообразных мыслей теснилось в голове совершенно ошеломленной леди Легервуд, она произнесла вслух первую из них:
— Когда корь в доме!
— Да, очень жаль, — согласился Фредди. — Может, она уже болела, я спрошу.
— Но это совершенно невозможно! — закричала мать. — Ради Бога, что от меня требуется?
— Прежде всего ее следует одеть. Не может же она выезжать как замарашка. Сама понимаешь, мэм!
— Чтобы я покупала ей туалеты? — воскликнула ее лордство.
— Помогла ей выбрать, — поправил Фредди. — Платить за них не придется. Старик отвалил ей неплохую сумму на этот случай. Ты мне скажи, сколько причитается, и я расплачусь.
— Дядя Метью дал ей хорошенькую сумму? — воскликнула его мать, тотчас отвлекаясь в сторону. — Не может быть!
— Я сам удивился, — пробормотал Фредди. — Удивился и когда он отпустил ее на месяц в город.
— На месяц! Нет, нет, Фредди, я действительно не могу ее здесь оставить! Я ни за что на свете не хочу быть несправедливой к твоей невесте — хотя и не могу желать этого брака. Я надеялась, ты сделаешь гораздо лучшую партию и… Но это уже не важно! Не думай, что мне не нравится Китти, я уверена, что она превосходная девушка, и я бы очень рада была оказать ей гостеприимство! Но я не собираюсь принимать ее, пока дети не поправятся, и о том, чтобы посвятить себя Китти, сейчас не может быть и речи! Возможно, позднее. Сейчас ей следует вернуться в Арнсайд, уверена, она поймет!
— Не годится, — твердо возразил Фредди. — Я обещал, что она проведет месяц в городе. Не могу нарушить слово. Было бы жестоко. Она так мечтала приехать в Лондон!
— Ну что же тогда делать, дорогой мой? — вздохнула миледи, оставляя малейшую попытку справиться с проблемой. — Где ты ее оставил?
— В Голубой гостиной. Сказал, что сообщу тебе. Забрала себе в голову, что ты будешь против, дрожит там от страха. Не захотела подняться со мной.
— Я вовсе ничему не удивляюсь. Бедное дитя! Думаю, ей так не терпелось убежать от ужасного старика, что она готова на все. Конечно, ей придется остаться здесь на ночь, а потом подумаем, что лучше сделать. Предупреди ее, я сейчас спущусь. Но что скажет твой отец, Фредди, когда ты сообщишь ему, я даже не смею представить!
Однако по случаю Фредди избавился от необходимости сообщать новость лорду Легервуду. Пока он секретничал со своей мамочкой, его лордство вошел в Голубую гостиную и обнаружил там мадемуазель в старомодной шляпке и ротонде грязновато-серого цвета. Она обратила смутно знакомое ему лицо в сторону открываемой двери, поднялась и застенчиво присела. Потом с отчаянной попыткой казаться непринужденной спросила:
— Как поживаете, сэр?
— Как вы поживаете? — вежливо ответил его лордство.
— Возможно, — сглотнув, произнесла Китти, — вы не помните меня, я — Китти Чаринг.
— Разумеется! — ответил он, подходя и пожимая ей руку. — Мне показалось, я знаю ваше лицо. Но какой приятный сюрприз! Вы в Лондоне?
— Да… Да… Надеюсь! — пролепетала Китти, заметно покраснев. — Только меня не ждали, и боюсь, это не совсем удобно!
Спокойный взгляд серых глаз лорда Легервуда отметил краску, залившую ее лицо, насмешливый огонек появился в них.
— Может, так случилось, что вы приехали погостить к нам? — предположил он.
Она стояла, явно робея перед ним. Его холодные, отточенные манеры так отличались от обхождения ее опекуна и ставили его неизмеримо выше. Он был явно стилен и ироничен, но смешинка в глазах ее переубедила, она доверчиво улыбнулась ему.
— Да, действительно так. Фредди сказал, что вы не будете возражать, но только мне казалось, мы должны вначале спросить вас!
— Фредди? — повторил он вопросительно.
Она немного смутилась:
— Да, сэр. Видите ли, Фредди привез меня! Он… пошел предупредить леди Легервуд. — Она снова вспыхнула под проницательным взглядом.
— Вот как, — удивился его лордство. — Фредди навещал двоюродного деда? Господи спаси! Да что же это я держу вас на ногах! Сделайте одолжение, садитесь и расскажите все по порядку.
Она подчинилась, но заметила:
— Пожалуй, Фредди самому следовало бы вам рассказать все, сэр, я даже уверена, что следует!
Он придвинул к ней второй стул:
— Правда? А вот я убежден, что наверняка предпочел бы услышать это от вас, я с трудом понимаю Фредди, когда он пытается что-то объяснить мне.
— Но мне совсем неудобно говорить об этом! — возразила Китти.
— Догадываюсь, деликатное дело!
Она кивнула.
— В таком случае не могу рекомендовать вам доверяться Фредди для подобных сообщений.
Она собралась с духом.
— Пожалуй, слишком тяжело все сваливать на бедного Фредди, — согласилась она. — Дело… дело в том, что он был настолько любезен, что… что сделал мне предложение!
Его лордство принял удар с присутствием духа, но последовала небольшая пауза, прежде чем он сказал:
— Это так внезапно!
— Боюсь, — потупилась мисс Чаринг виновато, — что это неприятный сюрприз для вас, сэр.
— Нисколько, — отвечал тот галантно, — сознаюсь, слегка удивлен, но уверяю, что отнюдь не разочарован.
— Благодарю вас, — ответила Китти с искренней признательностью и значительно бодрее. — Я сначала не подумала об этом, но сейчас, пока сидела здесь, испугалась, что вам может решительно не понравиться и что, возможно…
— И возможно?.. — подсказал он, поскольку она замолчала.
— Я… мы… не должны были так поступать! Только… сэр, это вина дяди Метью! Он решил оставить меня наследницей всего состояния, если я выйду замуж за одного из его внучатых племянников, поэтому он и послал за ними, чтобы я могла сделать выбор. — Она добавила: — И хотя, наверное, мне не следует осуждать моего благодетеля, сознаюсь, его решение не показалось уместным.
— Совершенно неуместное, — согласился он. — Но значит ли, что все внучатые племянники мистера Пениквика подчинились его странному капризу?
— Джек нет, — ответила она. — А он знал, зачем дядя послал за ним, и меня очень радует, что у него хватило деликатности не исполнить подобной прихоти!
— Соображение, утешительное для всех его друзей, — согласился лорд Легервуд достаточно сухо. — Могу узнать, все ли они знали, зачем их вызывали?
— Долф и Хью, кажется, да, — ответила она, — но Фредди не имел ни малейшего представления. Вам, смею думать, известно, как туманно выражается дядя, он мог просто не понять, о чем речь.
— Более чем вероятно. Но когда все прояснилось, полагаю, он не остался в стороне и искал вашей руки?
— Нет, нет, он сделал мне предложение не ради наследства! — быстро сказала Китти. — Уверяю вас, дело обстоит совсем иначе! Вы должны знать, что он… он прежде опасался, что дядя Метью не примет его предложение.
Лорд Легервуд с минуту пристально смотрел на нее, затем взгляд его упал на табакерку, которую он держал в руке. Он откинул крышку, взял небольшую щепотку и непринужденно спросил:
— Насколько я понимаю, э-э… привязанность ваша очень давняя?
— Да, — признала Китти, с удовлетворением отмечая его сообразительность. — Мы… мы всегда… чувствовали определенную склонность друг к другу, сэр. Поэтому, когда дядя Метью захотел отдать меня любому из племянников, я решила, что он… лучший из них!
Лорд Легервуд вытер пальцы носовым платком и убрал табакерку.
— Совершенно романтическая история, — заметил он. — Признаюсь, не ожидал такого от Фредди. Как мало мы все-таки знаем о наших потомках!
Она взглянула на него с сомнением. От необходимости отвечать ее избавило появление на сцене Фредди, который передал, что миледи через минуту спустится поздороваться. Он приготовил гладкую речь о том удовольствии, которое выразила леди Легервуд при известии о приезде Китти, но под ироничным взглядом отца как-то оробел.
— А, Фредерик! — вяло произнес милорд. — Я узнал, что должен поздравить тебя!
— О!.. да… совершенно верно, сэр! — ответил Фредерик. — Надеюсь, вы будете удовлетворены. Пришло время жениться. Вот, привез Кит в город. Думал, вы захотите познакомиться с ней. Прежде чем мы дадим объявление в газетах.
— А, так помолвка пока не афишируется? — спросил его лордство, весь учтивое внимание.
— Дядя Метью не желает пока предавать ее огласке, — сообщила Китти. — У него есть какие-то свои причины, по которым лучше подождать несколько недель, но я до конца не могу этого постигнуть!
— Разумеется, не можете, — подтвердил милорд тоном полного понимания.
— Корь, — нашелся Фредди. — Конечно, старый джентльмен понятия не имел о ней, но предлог чертовски удобный. Сейчас только придумал.
Китти была озадачена и заинтригована, но лорд Легервуд, казалось, признал самым учтивым образом, что корь вполне подходящий предлог для официальной отсрочки оглашения помолвки.
Появление в комнате своей жены он встретил словами:
— А, любовь моя, Фредерик, верно, уже известил тебя о радостной новости! Ты идешь поздороваться с нашей будущей невесткой!
Она удивленно и вопросительно посмотрела на него, но, поскольку желание его, чтобы она приняла Китти радушно, выражалось достаточно прозрачно и собственное доброе сердце вряд ли позволило бы ей оттолкнуть девушку, она обняла Китти и заметила:
— Ну конечно, вы должны извинить, мое удивление, дорогая, я не имела ни малейшего подозрения… Но теперь все разъяснится! Очень жаль, что больны дети и мы в таком волнении. Прошу вас, поднимитесь наверх, снимете шляпку и отдохнете. Бедный ребенок! Представляю, как вы устали и закоченели в дороге!
Она вновь взглянула на своего лорда, но, получив в ответ лишь одну из его загадочных улыбок, увела Китти наверх в свою гардеробную, довольно явственно пробормотав:
— О, дорогой, что нас еще постигнет?
Во время паузы, последовавшей за уходом дам, Фредди, который, как и его мать, был озадачен поведением лорда Легервуда, поймав осторожный взгляд отца, выжидал.
— Прямо роман, — высказался наконец его лордство, вынимая табакерку.
— Нет, что вы! — отрекся его сын, покраснев. — То есть, — торопливо прибавил он, — не стоит его так представлять.
Лорд Легервуд опустил указательный палец в табакерку и, стряхнув с него все, за исключением одной крошки табаку, поднес к ноздре.
— Мне прискорбно сознавать, что ты изнывал под тяжестью того, что считал безнадежной страстью, а я не имел ни малейшего представления об этом, — заметил он. — Я, должно быть, дурной отец. Прости меня, Фредерик!
Чувствуя себя крайне неловко, Фредди проговорил, заикаясь:
— Н-никогда и н-не дум-мал об этом, сэр! Но н-не все та-ак д-дурно! Мне всегда нравилась Кит, конечно!
Лорд Легервуд, спортсмен и джентльмен, прекратил игру ниже пояса. Он со стуком захлопнул свою табакерку, вернул ее в карман и спросил уже совершенно иным тоном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36