По дороге расспрашивал всех, кого только мог, и вот я здесь…— Мы пытались спасти Скотткрофт, Роберт, но это оказалось немыслимым. Денег совсем не было! — грустно объяснила Энджелин.Он улыбнулся и стиснул ее руку:— Я все понимаю, Энджи.Девушка обняла одной рукой брата, а другой — отца.— Но зато теперь мы снова вместе, и ничто на свете не сможет нас разлучить! — уверенным тоном произнесла она.Генри украдкой смахнул слезу.— По-моему, Роберту пора идти поспать, — обратился он к дочери. — Пойдем со мной, сынок. У меня отличная комнатка над конюшней. Мы там прекрасно устроимся вдвоем. Места хватит!— Продолжим наш разговор утром, Принцесса, — нежно сказал Роберт, с любовью глядя на сестру.Он обнял ее за плечи, и так, обнявшись, они и вышли вслед за отцом из гостиной.— Счастливого Рождества, Роберт!Энджелин напоследок еще раз крепко обняла брата.— Счастливого Рождества, Энджи, — ласково ответил Роберт.Полагая, что Руарк уже лег, Энджелин направилась к себе в комнату. Порывшись в нераспакованном чемодане, она достала ночную рубашку и бархатный халат, которые ей в свое время подарил Руарк. Переодевшись, она села у камина и принялась расчесывать свои роскошные волосы, снова и снова вспоминая восхитительные подробности сегодняшнего вечера.Погруженная в свои мысли, Энджелин чему-то мечтательно улыбалась. Отложив гребень, она опустила подбородок на колени и невидящим взглядом уставилась в огонь.В такой задумчивой позе ее и обнаружил Руарк. Он тихо подошел к Энджелин и слегка взъерошил ей волосы.— У тебя сегодня был великий день, Энджел.Она взглянула на него и улыбнулась.— Мне кажется, я не переживу этого, Руарк. Столько счастья сразу!— Я очень рад за тебя, Энджел.Вспомнив свою беспочвенную ревность при появлении Роберта, Руарк почувствовал себя виноватым. Он понимал, что Роберт Скотт наверняка будет помехой в их с Энджелин отношениях, но решил пока не делиться с ней своими сомнениями. Сев рядом с ней, он поцеловал ее и подал яркий, красиво упакованный сверток.— Счастливого Рождества, милая.— Ой, Руарк, из-за всей этой суматохи я даже забыла, что у меня тоже есть для тебя подарок!Она сунула руку в карман халата, куда в свое время упрятала покупку, чтобы та оказалась сюрпризом.— Счастливого Рождества!С этими словами Энджелин протянула Руарку маленькую шкатулочку.— Сначала посмотри свой подарок, — настойчиво попросил он.Бросив на Руарка робкий взгляд, который сразу же сделал ее похожей на маленькую девочку, замершую в предвкушении приятного сюрприза, Энджелин разорвала бумагу. Когда она открыла коробочку и увидела лежавшие там на бархатной подложке серьги и ожерелье, усыпанные сапфирами и жемчугом, ее глаза зажглись восторгом.— Руарк, какая прелесть! Я в жизни не видела ничего более прекрасного…— Надеюсь, что не видела, — поддразнил Энджелин Руарк, не сводя с нее обожающего взгляда. — Скорее надень — я хочу посмотреть, как это выглядит на тебе!Энджелин покачала головой:— Я не могу принять такие драгоценности, Руарк. Они же стоят целое состояние!Она закрыла коробочку и хотела вернуть ее обратно.— Я хочу, Энджел, чтобы ты приняла их.Руарк снова открыл коробку и, вынув оттуда ожерелье, застегнул его на шее у Энджелин.— Как идут эти сапфиры к твоим глазам! Впрочем, я в этом и не сомневался, — с удовлетворением заключил он, обводя Энджелин любящим взглядом.Энджелин осторожно потрогала пальцами драгоценные камни:— Ты не должен делать мне таких дорогих подарков, Руарк. В этом нет никакой необходимости.Он не дал ей договорить, закрыв рот Энджелин своей ладонью.— И не вздумай возражать, моя любовь! Мне нравится делать тебе подарки. И потом, ведь сегодня Рождество! Разве ты забыла?Теперь и Руарк решил заняться своим подарком. Поднеся шкатулочку к уху, он слегка встряхнул ее и прислушался.— И что же это может быть? — с преувеличенной серьезностью удивился он.— А ты открой и посмотри, — нетерпеливо произнесла Энджелин. — Боюсь, что там вовсе не драгоценные камни, но, по-моему, эта вещь гораздо больше тебе подходит. Надеюсь, ты будешь доволен…— Гораздо больше мне подходит? — теперь уже непритворно удивился Руарк.— Ну, этот подарок очень похож на тебя — во всем, — продолжала поддразнивать его Энджелин.— Неужели? — Он поднял брови: — Что ты хочешь этим сказать, моя красоточка?— Ну, как бы тебе объяснить… В общем, что-то отличное от общепринятого — так же, как и ты сам, — наконец нашлась с ответом Энджелин.При этом она не могла сдержать улыбку, и в ее прекрасных сапфировых очах танцевали веселые чертики. Глядя, как Руарк разрывает оберточную бумагу своими изящными длинными пальцами, Энджелин заметила, что на косточках его правой руки все еще виднеются синяки, хотя и немного поблекшие. Она протянула руку и накрыла ею ладонь Руарка.— Болит?Она поднесла к губам его руку.— Ну вот, теперь должно пройти!Этот жест напомнил им обоим их ссору в Нью-Йорке. Протянув руку, Руарк, в свою очередь, нежно погладил то место на щеке Энджелин, на котором тоже виднелся слабый синяк — след от удара преступника. Нагнув голову, он слегка коснулся этой отметины губами и сказал:— Ну вот, теперь должно пройти!Завороженная чудным взглядом темных глаз Руарка, Энджелин вся затрепетала и с трудом заставила себя опустить взор.— Ну, открой же подарок! — снова попросила она робко.Энджелин с беспокойством наблюдала за Руарком. Вот он вытащил цепочку из шкатулки, и золотая лошадка сверкнула у него в руке.— Мне нравится, — сказал он, наконец, действительно глубоко тронутый тем смыслом, который вложила в этот подарок Энджелин. Он поднял ее на руки и снова с чувством проговорил:— Счастливого тебе Рождества, моя дорогая!Поднеся Энджелин к кровати, Руарк осторожно положил ее туда, предварительно сняв с нее халат и ожерелье, и заботливо подоткнул со всех сторон теплое одеяло. Сев на краешек кровати и отведя с лица Энджелин непослушные пряди волос, он наставительно произнес:— А теперь тебе надо хорошенько выспаться. И не возражай — это предписание врача!Энджелин обвила руками шею Руарка:— Как бы мне хотелось поскорее выздороветь! Чтобы можно было предаваться с тобой любви…Его лицо озарилось той озорной улыбкой, которая особенно нравилась Энджелин.— Вряд ли тебе этого хочется больше, чем мне, дорогая!..Наклонившись, он нежно поцеловал ее в губы. Ему вдруг захотелось признаться в том, как он еще недавно ревновал ее, но он не знал, с чего начать.— Руарк, я… — Энджелин тоже хотелось многое ему рассказать — например, о том, как она его любит, — но, опасаясь, что такое откровенное признание лишь смутит Руарка, она неожиданно оборвала себя на полуслове и закончила фразу так: — …желаю тебе счастливого Рождества.— И тебе того же, моя Энджел.Он направился к двери, а она не сводила любящего взгляда с его широких плеч и всей стройной фигуры. Затем, радостно вздохнув и улыбнувшись, Энджелин закрыла глаза и мгновенно уснула.На следующий день, проснувшись рано поутру, Энджелин подошла к двери в комнату Руарка, легонько постучала и вошла. Он уже почти закончил одеваться.— С Рождеством, дорогая. Он обнял ее и поцеловал.— Руарк, я чувствую, что сегодня будет восхитительный день! — воскликнула Энджелин.Заметив, что он безуспешно пытается завязать галстук, она покачала головой:— Позволь, я помогу тебе.Пока она возилась с узлом, вся ее веселость вдруг куда-то улетучилась.— А кто же будет завязывать галстук Роберту?— Он жив, Энджел, и это главное, — напомнил ей Руарк.Молодая женщина улыбнулась:— Ты прав. Ах, Руарк, если бы ты только знал, как я рада, что он вернулся!..Он чмокнул ее в нос:— Ни за что бы не догадался, если бы ты не сказала!Энджелин подбежала к окну и выглянула на улицу.Яркое солнце смягчило суровую картину зимы.— Ты только посмотри, какая сегодня чудесная погода! — Она обернулась к Руарку и печально добавила: — Жаль только, что я еще не совсем выздоровела, так что не могу оседлать Короля и поехать куда глаза глядят…Руарк, удивленно подняв брови, посмотрел на Энджелин. Помнится, прошлой ночью она тоже сетовала на то, что еще недостаточно здорова, только тогда причиной сожалений был он сам и кое-что с ним связанное… Прилаживая к часам цепочку, подаренную ему Энджелин, Руарк поинтересовался:— Энджел, а что ты сделала с моими часами? Я бы хотел получить их назад, если это, конечно, возможно.Весело рассмеявшись, Энджелин спросила:— Твои часы? Но ведь они у тебя в руке, Руарк!— Нет, я имею в виду те, что ты украла у меня на пароходе. Их подарил мне…Увидев, как мгновенно изменилось лицо Энджелин, Руарк осекся. Ее щеки залила мертвенная бледность. Она смотрела на него так, словно он только что ударил ее.— Я не крала твоих часов, Руарк, — медленно, с расстановкой объявила она.Закрыв глаза, она попыталась сдержать наворачивающиеся слезы. Опять — уже в который раз! — он вонзил ей в сердце острый кинжал обидных и несправедливых подозрений!Руарк между тем уже жалел о том, что сказал. И вообще, как ему могла прийти в голову такая нелепая мысль? Подойдя к Энджелин, он мягко опустил руку ей на плечо:— Прости меня, Энджел. Я, очевидно, ошибся.— Я подожду тебя внизу, — безжизненным голосом произнесла она и вышла из комнаты.Руарк, стиснув зубы, с силой ударил кулаком по столу.— Да что, черт подери, со мной творится? — в сердцах выругался он. — То я бессмысленно ревную ее к ее собственному брату, то обижаю незаслуженными подозрениями… И это в то время, когда Энджелин как никогда нуждается в заботе и внимании! Вместо того чтобы проявлять их, он терзает ее необдуманными, язвительными замечаниями. Руарк поспешно сунул часы в карман и начал одеваться.Спускаясь по лестнице, Энджелин поклялась себе, что не позволит Руарку испортить ей этот замечательный день. Да, он ложно судит о ней. Но что она может с этим поделать? Несмотря ни на что, сегодня Рождество, и вчера она получила такой чудесный подарок — Роберт возвратился к ним, живой!
Приготовления к традиционному рождественскому завтраку заставили Сару Стюарт поднять на ноги всех, кого только можно. Дом гудел, как растревоженный улей. Весело болтая, слуги сновали из кухни в столовую с многочисленными тарелками в руках. Вскоре на столе яблоку негде было упасть; все блюда, громоздившиеся на нем, выглядели весьма аппетитно и к тому же расточали изумительные ароматы. Заметив у подножия лестницы Энджелин, Сара окликнула ее:— Энджелин, дорогая моя, вы мне не поможете покрасивее установить эти цветы? Боюсь, чувство вкуса начинает мне изменять…Энджелин принялась возиться с вазой. По странному совпадению она подняла глаза как раз в тот момент, когда Руарк начал спускаться по лестнице. Он кинул на нее робкий взгляд, надеясь прочитать по ее глазам, что Энджелин простила его, но нет — она снова отвернулась и с преувеличенной серьезностью углубилась в свое занятие. Руарк направился было к ней, но, услышав стук в дверь, поспешил открыть. Он уже собирался с улыбкой приветствовать первого гостя, пришедшего в дом на Рождество, как вдруг заметил, что у Генри — а это был он — совсем не праздничное, печальное лицо. Неловко поклонившись, старик вошел в вестибюль в одиночестве.— А где же Роберт? — тут же поинтересовалась Энджелин.— Ушел куда-то, — лаконично и с грустью ответил Генри.Не поднимая глаз и не вдаваясь в дальнейшие подробности, он прошел в комнату.Сара и Руарк обменялись быстрыми взглядами. Молчаливость Генри была красноречивее любых слов. Ошеломленная Энджелин направилась к двери и открыла ее, как будто надеясь увидеть там Роберта. Руарк подошел к девушке и осторожно закрыл дверь.— Пойдем, родная, тебе нужно поесть, — ласково сказал он.Энджелин посмотрела на него, словно не узнавая. Затем, сбросив с плеча его руку, она ринулась вниз по лестнице. Руарк собирался последовать за Энджелин, но Сара остановила его:— Не ходи за ней, Руарк. Ей нужно какое-то время побыть одной.Огорченный Руарк молча повиновался. Подойдя к Генри, который печально смотрел на огонь, пылавший в камине, он спросил:— А куда ушел Роберт, вы не знаете?— Этот паренек всегда был слишком вспыльчив. Вот и сейчас — он сказал, что ни за что не останется в доме, где его сестра платит своим телом за право иметь крышу над головой. Решил вернуться в Сент-Луис. Хочет остановиться там в меблированных комнатах Рафферти.— Так он у Рафферти?Руарк на мгновение задумался.— Я знаю это место… — сказал он. — По-моему, это где-то в районе пристани.Он решительным шагом вернулся в вестибюль и надел плащ.— Куда ты? — окликнула его Сара.— Не волнуйся, нэнни, я скоро вернусь.И уже через несколько минут молодой человек несся по дороге в Сент-Луис верхом на своем жеребце. Услышав нетерпеливый стук в дверь и увидев появившегося на пороге Руарка, Роберт Скотт вскочил на ноги:— Убирайся отсюда, Стюарт! За эту комнату я плачу собственными деньгами.— Ну нет! Я специально приехал за тобой, и назад мы отправимся вместе, даже если мне придется силком тащить тебя. Я не позволю, чтобы ты испортил Энджелин праздник…Роберт, однако, не обратил никакого внимания на эти грозные слова.— По-моему, Стюарт, я выразился достаточно ясно — убирайся отсюда, или я вышвырну тебя вон! Я увижусь с сестрой, но только не в твоем доме, ублюдок!— Называй меня как хочешь, Скотт, но, боюсь, сейчас Энджелин не нужен ни я, ни ты.Гнев, который сверкал в темных глазах Роберта, понемногу утих.— О чем, черт побери, ты болтаешь?Руарк поставил ногу на ближайший стул, уперся локтем в колено и продолжал:— Ты не все знаешь, Скотт. Когда мы были в Нью-Йорке, на твою сестру напали и чуть не убили.Роберт резко обернулся и в изумлении уставился на посетителя.— Что такое?— Я обещал Энджелин, что никому не буду об этом рассказывать, но, по-моему, ты должен знать.Как можно более кратко, опуская наиболее жестокие подробности, Руарк описал то, что произошло с Энджелин в Нью-Йорке. Он не умолчал даже о выкидыше.— Врач считает, что она держится только благодаря силе воли. Увидев тебя так внезапно, Энджелин, конечно, на какое-то время позабыла о собственных горестях, но я сомневаюсь, что она переживет твое отчуждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49