Не с большим почтением относился Дайянанда к Корану и к Пуранам. Он попирал ногами тело правоверного брахманизма. Он был безжалостен к тем из своих соплеменников, которые в настоящем или в прошлом способствовали тысячелетнему упадку Индии, когда-то владычице мира. Очень интересна его панорама истории Индии, ряд пламенных речей о всемирной истории, относящихся к заре человечества и господству Индии над всем земным шаром (включая Америку и Австралию), так как для него Нага (змеи) и Патала (духи ада), о которых говорит легенда, – это народы-антиподы, а сражения с асурами и ракшасами означают войны с ассирийцами и негроидами.

Он не щадил ничего, что, по его мнению, искажало или профанировало истинную ведическую религию. Он называл грехом всякое идолопоклонство, он считал абсурдом и святотатством божественные воплощения.

Он был Лютером, порвавшим с Римской церковью, Сам он бросил в лицо брахманов оскорбительное название «папы» (букв, «грешники». – Примеч. ред.)

совратившейся с пути и разложившейся. Его первой заботой было дать своему народу возможность впервые пить непосредственно из чистого источника священных книг. Он перевел Веды и толкования к ним на народный язык. Между 1876-м и 1883 годом. Под его началом была целая бригада пандитов. Он писал на санскритском языке. Пандиты переводили на разные диалекты. Но лишь он один переводил с оригинала. Его перевод, который он не успел проверить, снабжен грамматическими и этимологическими объяснениями к каждому стиху и комментариями, толкующими его общий смысл.

Великая дата для Индии: брахман не только разрешает каждому смертному знакомство с Ведами, изучение которых было запрещено правоверным брахманизмом, но и вменяет их чтение и распространение в обязанность каждому арье. Пункт III десяти принципов, объявленных в Лахоре (1877): «Веды – книга истинного знания. Первый долг каждого арьи – читать их и обучать других».
По странному стечению обстоятельств Дайянанда заключил для защиты Вед от нарастающей волны христианства (особенно в Мадрасе) длившийся несколько лет союз (1879–1881) с одним западным обществом, получившим впоследствии громкую известность, – Теософским обществом. Основанное в 1875 году на юге Индии русской, госпожой Блаватской, и американцем – полковником Ол-котом, это общество имеет ту несомненную заслугу, что оно стимулировало желание индусов ознакомиться с их священными книгами, особенно с Гитой и Упанишадами, из которых Олкот издал 6 томов на санскритском языке. Оно возглавляло течение в пользу основания индуистских школ, особенно на Цейлоне, и отважилось даже открыть школу для «париев». Оно, следовательно, содействовало национальному религиозному и общественному подъему Индии. И Дайянанда как будто признавал, что они делают общее дело. Но когда общество, поймав его на слове, предложило регулярное сотрудничество, Дайянанда отказался, и это лишило общество всех шансов на духовное господство в Индии. С тех пор оно играло лишь вспомогательную роль, небесполезную в социальном отношении, если приписать влиянию м-с Безант основание в 1899 году Центрального индуистского колледжа в Бенаресе. Преобладающий в этой западно-восточной амальгаме англо-американский элемент странно преобразил, в духе благородного и ограниченного прагматизма, широкую и свободную индуистскую метафизику. Прибавим, что она постепенно облекалась в священную авторитетность, непогрешимую и безапелляционную, которая порождает нетерпимость, скрытую, но не прощающую, впоследствии проявившую себя в отношении независимых великих умов Индии. Вивекананда, как мы увидим, испытал ее на себе и беспощадно изобличил это общество после своего первого возвращения из Америки. Желающих ознакомиться с ним можно отослать к статье Моно-Герцена, дающей ему положительную оценку: Индо-европейское влияние, Теософское общество (Feuilles de l'lnde, № 1. Париж, 1928), и блестящей, полной тонкого ума и понимания главе из «Путевого дневника философа» графа Кей-зерлинга, 1918 (X, I т. французского перевода, 1928, глава «Арья», с. 125–199).


Конечно, его перевод был скорее свободной интерпретацией, и можно много спорить о точности. Но не относительно его добросовестности, не вызывающей никаких сомнений. Надо, кроме того, принять в расчет трудность такой задачи в Индии в эпоху, когда философское изучение Вед было далеко не в таком состоянии, как теперь.

его передачи смысла Вед, о непреложности догм и принципов, которую он будто бы там увидел; об абсолютной непогрешимости этой, по его мнению, единственной предчеловеческой, сверхчеловеческой книги, непосредственно исходящей от божества; о безапелляционности его отрицаний и неумолимости приговоров Среди других правил поведения в конце своего «Сатьяртха Пракаш» Дайянанда помещает следующие: «Стараться сразить, унизить, уничтожить злых, даже если они властители всей земли, могущественные владыки. Стараться неустанно подрывать неправедную власть и укреплять власть праведную – хотя бы ценой ужасных страданий, даже смерти. Не старайтесь ее избегнуть».

и, наконец, о его действенном теизме, воинственном Credo и его национальном боге «Самадж будет славить, молиться и славиться с одним и единым богом, по способу, указанному Ведами. Представление о боге и обо всех предметах Вселенной основано исключительно на учении Веды и других истинных шастр» (которые он перечисляет).
Любопытно то (настолько силен дух времени, во что бы то ни стало ведущий к Единению), что национализм Дайянанды, как и унитаризм Роя и Кешаба, притязает на универсальность.
«Благо всего человечества в целом должно быть целью Самаджа» (Принципы первого Арья Самаджа, 1875).
«Основная цель Самаджа – делать добро всему миру в целом, улучшая физическое, духовное и социальное состояние человечества» (Принципы исправленного Арья Самаджа, Лахор, 1877).
«Я верю в религию, основанную на принципах всеобщности и всеобъемлемости, которые всегда признавались человечеством как истинные и будут признаваться таковыми дальше, в будущие времена. Я называю эту религию Религия Вечная, изначальная, так как она выше всех враждебных ей верований человечества. Я считаю единственно приемлемым то, что достойно веры всех людей во все времена…» (Сатьяртха Пракаш).
Как все пламенно верующие, он добросовестно смешивает Правду вечную и всеобщую, которой он, по его мнению, служит, с той правдой, которую он провозглашает. Он не забывает подвергнуть критерий этой правды пяти предварительным испытаниям, из которых два первых заключаются в ее согласии с учением Вед и с определениями, данными им богу и его атрибутам. Как он может сомневаться в своем праве навязьшать Веды всему человечеству, когда он прежде всего провозгласил, что они, согласно Ауробиндо Гхошу, «содержат полное откровение истин религиозной, этической и научной». По его мнению, ведические боги – это «лишь описательные образы одного единого божества, название его сил, так как мы их видим в созидательной работе природы. Истинное познание смысла Вед, следовательно, сводится к познанию научных истин, открытых позднейшими изысканиями» (Ауробиндо Гхош. Тайна Вед, журнал «Агуа», № 4, ноябрь 1914, Пондишери).
Национальное толкование ведизма Дайянандой вызвало поток писаний, направленных к восстановлению и оживлению философии, культа, ритуала и богослужения древней Индии. Это была пламенная реакция идеалов старины против идеалов Запада (Prabuddha Bharata, ноябрь 1928).

Лишенный сердечной теплоты и ясного спокойствия разума, озаряющих все народы земли и их богов, лишенный горячей поэзии, излучаемой существом, подобным Рамакришне, или высокого лиризма Вивекананды, Дайянанда перелил в обессиленное тело Индии свою чудовищную энергию, уверенность, свою львиную кровь. Каждое его слово звучало героически. Народу, привыкшему в своей вековой пассивности склоняться перед судьбой, он напомнил, что душа свободна и воля творит судьбу. «Жизнь активная и полная энергии лучше, чем покорность своей участи. Судьба есть следствие деятельности… Действия творят судьбу. Деятельность, направленная к добру, выше, чем пассивное смирение».
«Душа свободна в своих проявлениях и может действовать, как ей нравится. Но от божеской благодати зависит, будет ли она наслаждаться плодами своих действий» (Сатьяртха Пракаш).

Показывая пример, он прокладывал путь, расчищая ударами топора дорогу, заросшую привилегиями и предрассудками. Если метафизика его была суха и неясна, Дайянанда, как мне кажется, различает три вечные Субстанции: Бог, Душа и Пракрита (материальная причина Вселенной). Бог и Душа – две самостоятельные сущности; их атрибуты несовместимы, и каждая имеет свои особые функции, которых не может выполнить другая. И однако они нераздельны. Творение, составляющее главную функцию божественной энергии, пользуется в качестве материала первичными элементами, которые оно комбинирует и располагает в определенном порядке. Земное рабство души имеет причиной неведение. Спасение заключается в преодолении заблуждения и освобождении себя в боге. Но оно длится только некоторое время, по истечении которого душа снова поселяется в теле… и т. д.

если его теология грешила узостью и, на мой взгляд, реакционностью, то его социальная практическая деятельность отличалась бесстрашной дерзостью. В области фактов он оставил далеко позади себя не только Брахма Самадж, но и «Ramakrishna Mission», не решающуюся даже в наше время на столь радикальные шаги.
Созданный им Арья Самадж считает основным своим принципом равноправие всех людей, всех народов, равенство полов. Он отвергает кастовые различия, признавая лишь различие людей по профессиям или гильдиям, которые соответствуют дополнительным, проявляющимся в общественной жизни свойствам людей; религия тут ни при чем; дело идет о пользе государства, распределителя обязанностей; от него зависит, если он считает это полезным для общества, перевод из одной касты в другую в целях поощрения или наказания. Во всяком случае, Дайянанда требует, чтобы каждому человеку дана была возможность приобрести полную сумму познаний и подняться, насколько он может, по социальной лестнице. Но особенно восстает он против возмутительного факта существования класса париев; никто еще с такой яростью не боролся за их попранные права. В Арья Самадж они принимаются на равных правах с другими. Ибо Арья не составляют каст. «Арья – это люди, обладающие высокими принципами; а дазью – это все, живущие в злобе и грехе».
Не менее великодушен и смел Дайянанда в своей борьбе за права женщины, находившейся в то время в жалком положении. Он восстает против притеснений, которым она подвергается, напоминая, что в героические времена женщина занимала в обществе и семье по меньшей мере равное с мужчиной положение. Дайянанда, не колеблясь, требует в семье равенства прав и обязанностей для мужчины и женщины, одинакового образования, в семье – права высшего контроля женщин над домашними делами, включая сюда и денежные средства. И хотя он считает брак нерасторжимым, но безусловно признает за вдовами право вступать в новый брак и даже допускает возможность временного союза как для мужчины, так и для женщины с целью иметь детей, если брак их не дал. Причем минимальный возраст для вступающих в брак – для женщин 16 лет, для мужчин – 25. Дайянанда решительно высказывается против ранних браков.


И наконец, Арья Самадж, восьмым принципом которого было «распространять знание и рассеивать невежество», сыграл крупную роль в деле просвещения Индии. Особенно много школ для детей обоего пола было основано в Пенджабе и Соединенных провинциях, где их трудовые ячейки группируются вокруг двух образцовых учреждений Эти сведения имеют уже десятилетнюю давность, они относятся ко времени выхода в свет книги Ладжпата Рая. По всей вероятности, просветительное движение с тех пор еЩе больше возросло. Anglo-Vedic в Лахоре, основанное в 1886 году. охватывает своей программой обучение санскритскому, некоторым индусским, персидскому и английскому языкам, а также восточной и европейской философии, истории и политической экономии, точным наукам, искусствам и ремеслам.
Гурукула – семинария, где дети на 16 лет дают обет бедности, целомудрия и послушания. Она ставит своей целью переродить арийский характер, философскую и литературную культуру, влив в них новую моральную энергию. Для девушек существует большой колледж в Пенджабе, где занятия женским трудом и домоводством сочетаются с умственными занятиями и изучением трех языков, санскритского, индусского и английского.

– Дайянанда Англо-Ведик в Лахоре и Гурукула в Кангри, – двух бастионов национального индуистского воспитания, стремящихся возродить энергию народа, пользуясь при этом научными и техническими достижениями Запада.
Прибавим еще филантропические учреждения, сиротские дома, мастерские для мальчиков и девочек, убежища для вдов и широкую деятельность по оказанию социальной помощи при эпидемиях, голоде и т. д., где Арья Самадж встретил соперника в лице позднее образовавшейся «Ramakrishna Mission». Кажется, что Вивекананда и его ученики в этом отношении опередили его. Первые случаи социальной помощи Арья Самаджа, отмеченные Ладжпатом Раем, относятся к голоду 1897–1898 годов. А один из монахов Вивекананды, Акхандананда, посвятил себя такого рода деятельности по оказанию помощи уже с 1894 года. В 1897 году часть «Ramakrishna Mission» была мобилизована на борьбу с голодом и малярией, в следующем году – против чумы.


Из всего изложенного видно, каким могучим рычагом, поднимающим народы, был этот суровый саньясин с сердцем вождя. Он был действенной силой народного движения, душой немедленного решительного действия в час пробуждения национального сознания Индии. Он публично протестовал против этого, постоянно заявляя, что он аполитичен и не относится враждебно к Великобритании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38