Впрочем, с таким же успехом Владимир Александрович мог оказаться и снаружи — ни слова не понимая из диалога водителя с Тоомом, он ориентировался только на интонации. «Таможенник» сначала говорил с перевозчиком на грани крика, но потом постепенно сменил гнев на милость — тот же вел себя вполне уверенно, хотя и без наглости.
Наконец Уго поднял телефонную трубку и набрал номер.
Разговор занял не больше трех минут — нажав на рычаг отбоя, эстонец вытащил из ящика стола штампик и несколько раз с силой придавил им грузовые документы. Коротко пояснил — очевидно, речь шла о том, что водителю следует делать дальше. Не прощаясь, повернулся к Виноградову:
— Ну? Заполнили?
— Да, только вот здесь не знаю, что надо…
Когда дверь за непойманным вором закрылась, оба некоторое время сидели молча. На господина Тоома было жалко смотреть — сейчас этот крупный, пожилой мужчина напоминал первоклассницу, у которой дворовые хулиганы отняли любимую куклу.
Первым нарушил паузу Владимир Александрович:
— Недостача оформлена?
— Откуда вы знаете?
— Догадался.
— Мать их… душу перемать! — по-русски выругался полицейский. Потом взял себя в руки: — Видимо, они были предутгреждены.
— Откуда вы знаете?
— Догадался, — с нехорошей усмешкой повторил собеседник реплику Виноградова. — Догадался…
По словам Уго Тоома водитель сразу же предъявил ему полный комплект б^маг, из которых следовало, что грузовик следует в Санкт-Петербург полупорожним рейсом, всего лишь с несколькими сотнями книг. Он пояснил, что везет так называемую «допечатку» — остаток пятидесятитысячного тиража, недопоставленный по какой-то причине российскому заказчику. Основной груз ранее был отправлен прямиком из Финляндии, но при фактическом пересчете получатель — издательско-книготорговая фирма «Первопечатник» — оформил акт и сообщил об этом своему филиалу в Таллинне. Связались с производителями, те спорить не стали и без проблем компенсировали копеечную недостачу.
Разумеется, все сказанное подтверждалось необходимыми сопроводительными документами, копиями факс-переписки и контрольным звонком Тоома эстонскому грузоотправителю.
— Бред! В нормальных условиях дождались бы попутной оказии или следующей отправки какой-нибудь новой книга, если у них постоянные связи.
— Да, конечно… Перевозка обойдется так дорого, что проще эти книжки на золоте печатать.
— А придраться не к чему, — вздохнул полицейский.
— Ну, что же! Нет худа без добра.
— Что вы имеете в виду?
— Все это значит: наша версия подтверждается.
— Но если прошла «утечка» и они сообразили, что схема просчитана и больше работать не будет…
— Любая структура имеет определенную инерционность, — усмехнулся Тоом. — Подчинение отучает принимать быстрые и самостоятельные решения!
Настроение у него постепенно выправлялось:
— Плохо, конечно, если они догадаются, но… Придется, во-первых, побыть здесь не полдня, а пару суток — подтянем еще людей и будем трясти все эстонские грузовики. Дадим «утечку» в прессу про якобы проводимую полицией безопасности плановую операцию против контрабандистов оружием. Потом выступим с официальным опровержением.
— Хорошо бы перехватить хоть что-нибудь, — уцепился за мысль бывший майор специального подразделения российской милиции, — партию ТТ, или автоматы…
— Это сделаем, — без тени сомнения кивнул полицейский. — Организуем…
Он уже просчитывал в голове комплекс экстренных и необходимых мер по дезинформации противника. Вышел досадный прокол, и теперь его следовало поспешно и грамотно локализовать.
— Мне, наверное, тогда нет смысла здесь болтаться? — подал голос Владимир Александрович.
— Да, пожалуй!
Виноградов не любил конспирацию — эта капризная дама обычно создавала целый ряд бытовых неудобств, но, в конце концов, согласился с рекомендациями сотрудника эстонской полиции безопасности.
— До Тарту вас подвезет мой водитель: Там выйдете где-нибудь в центре, сядете на местный автобус до Кохтла-Ярве, а оттуда уже на вокзале подсядете в международный, который идет через Нарву. Согласны?
— Не думаю, что есть выбор…
— Я свяжусь с оперативной группой — вас прикроют до моего возвращения в Санкт-Петербург.
— Спасибо. Надеюсь, что вскоре необходимость во всех этих мерах безопасности отпадет.
— Я тоже! — согласился Тоом. — Реализуем разработку — и ни Удальцову, ни его парням будет уже не до вас.
Вот так и вышло, что поздним вечером тех же, растянутых до неприличия, суток Владимир Александрович уже шел по пустынной набережной Обводного канала. Теперь требовалось только поймать попутного частника к дому.

* * *
— Саныч, куда ты лезешь?
Со своим бывшим негласным сотрудником Виноградову удалось встретиться значительно позже, чем оба рассчитывали. Да и то — обладатель «весеннего» агентурного псевдонима, клички Студент и данного родителями имени Леня пребывал в состоянии, далеком от идеального. Это было на следующий день после посещения Владимиром Александровичем книготорговой ярмарки — собеседник еще не успел протрезветь, но уже с успехом опохмелился.
— А куда я лезу?
— Вот именно! Сам не понимаешь, а лезешь…
Собеседник нарочито небрежным жестом бытового пьяницы ухватился за темное горлышко бутылки и плеснул себе в бокал — часть золотисто-янтарной жидкости пролилась мимо, на скатерть.
Запахло выдержанным вином и дубовыми бочками.
— Будешь? Хер-pec! Настоящий…
— Давай, — не отказался Владимир Александрович. — Нет, я сам!
— Только не надо… Думаешь, я пьяный, да? — Как большинство находящихся на грани алкоголизма, Студент был не в меру и без причины обидчив.
— Нормальный. Вчера здорово погуляли?
— Не то слово! Вот как ты уходил из Дворца Молодежи — я еще помню. А потом… Приняли в буфете, зачем-то потащились на пароходики, по Неве кататься… Бабы, кабак «Короли востока». Говорят, я там всем предлагал на турецких саблях рубиться!
— На сирийских, — поправил Виноградов. Он прекрасно знал ресторан, о котором шла речь, и по давней оперской традиции не преминул похвалить бывшего агента: — Молодец, что ко мне тогда, на ярмарке, не подошел.
— Ну, еще бы! Чья школа? Не первый год замужем…
Повышенная обидчивость тут же сменилась такой же бурной и сентиментальной признательностью:
— Помнишь, Саныч, как на спекуляции джинсами докеров портовских отрабатывали? По общаге… Считай ведь, это ты меня тогда спас!
— Информация была — в цвет, — признал Виноградов. — И ты рисковал куда больше, чем оперативники.
— Это верно, — собеседник вздохнул и после непродолжительной паузы вернулся к теме прерванного воспоминаниями разговора: — Так зачем тебе Удальцов?
— Должок вернуть.
— Личный?
Владимир Александрович потрогал зажившие ребра:
— Вообще-то, есть заказчик. Но мой интерес тоже имеется.
— За «Первопечатником» стоят очень серьезные люди!
— Догадываюсь.
— Саныч! Они настолько серьезные, что я даже хотел сначала послать тебя куда подальше. Но…
Владимиру Александровичу в очередной раз повезло. Человек по кличке Студент никогда и ничего не делал за просто так… Он был коммерсантом, а значит немножечко трусом. Сейчас же, под-воздействием алкоголя, трезвый расчет и взаимная выгода, на которой строились когда-то их с Виноградовым отношения, отступили на второй план.
Воспоминания Студента о шпионской романтике периода первоначального накопления капитала вытеснили чувство реальной опасности. Видимо, в эти минуты он воспринимал собеседника неким пришедшим за помощью ветераном-однополчанином, а себя — бескорыстным бойцом невидимого фронта.
— Держи!
— Что это?
— Кое-что…
Хозяин не без труда встал с кресла и протянул Владимиру Александровичу ворох бумаги:
— На меня теперь тоже люди работают!
— В каком смысле?
— Конкуренция! Экономический шпионаж… Почитай пока.
Студент направил стопы в направлении отделанного итальянским кафелем помещения, которое язык не поворачивался называть совмещенным санузлом.
Надо отметить, что в это утро принял Виноградова бывший негласный сотрудник без церемоний, почти по-родственному: махровый халат с торчащими из-под неге штанинами «адидасовского» спортивного костюма и тапочки на босу ногу.
И квартира была под стать своему хозяину. В кирпичном малоэтажном доме на набережной Черной речки, перепланированная и переоборудованная под евростандарт, она тем не менее производила впечатление гостиничного номера, занятого одновременно цыганским табором и сборной страны по игре в домино.
Со всех сторон исходил стойкий запах лосьона, нестираного белья, дорогой выпивки и умеренного холостяцкого разврата.
— Сильно, — признал Виноградов, когда облегчивший желудок и душу хозяин вернулся в комнату. — Откуда это у тебя?
— Между прочим, больших денег стоит.
— Действительно стоит! — Адвокат с явной неохотой положил документы на грязную скатерть перед собой.
— Конкуренция, — собеседник повторил это так, будто слово объясняло все.
Впрочем, оно действительно объясняло — если не все, то многое.
— Продай?
— Дорого…
— Клиент заплатит. Не я же из собственного кармана!
— Забирай. Это ведь все равно копии.
— А как насчет оригиналов? — Виноградов приготовился поторговаться — документы, собранные «источником» Студента из ближайшего окружения Андрея Марковича, явно того стоили.
— Саныч, давай пока не торопиться? — Тон хозяина недвусмысленно указывал на то, что жадничать не следует.
— Согласен. Извини… Я что-то должен тебе?
— Нет. Пока — нет!
Владимир Александрович щелкнул замками дипломата и чуть торопливее, чем хотелось, засунул внутрь расползающуюся стопку бумаг:
— Сочтемся. В долгу не останусь, ты же знаешь!
Леня по кличке Студент покосился на рюмки:
— Может, еще по одной?
— Все, спасибо! Пора идти.
Уже в прихожей хозяин чуть придержал Виноградова за плечо:
— Послушай, Саныч…
Несмотря на то, что за очень короткое время бутылка хереса почти опустела, хозяин выглядел даже трезвее, чем в начале их беседы.
— Да, Леня?
— Послушай, если вам все-таки удастся приземлить Андрея Марковича и его команду… Ведь тогда в нашем бизнесе станет немного просторнее?
— Станет! — Виноградов понял, что Студент уже просчитывает разнообразные коммерческие выгоды от устранения с книжного рынка могучего соперника.
— А природа не терпит пустоты, верно?
— У моих заказчиков абсолютно нет интересов в издательском бизнесе и книготорговле, — твердо заверил Студента Владимир Александрович. — Поэтому обо всех открывающихся перспективах ты непременно узнаешь первым.
— Саныч, можно будет подумать и насчет твоего процента! — подмигнул хозяин. Он не верил ни в чье бескорыстие и предпочитал закреплять хорошие отношения материальными стимулами.
— Посмотрим, — не очень активно отмахнулся адвокат и положил ладонь на никелированную ручку двери…
Виноградов нисколько не обольщался по поводу «прикрытия», выделенного господином Тоомом. Конечно, приятно, когда в непосредственной близости постоянно маячат два-три аккуратно одетых молодых человека при галстуках и с пистолетом под мышкой, но, как показывает печальная практика, обеспечить полноценную охрану невозможно даже президенту Соединенных Штатов.
Скорее, люди господина Тоома выполняли при адвокате функции почетного эскорта — тут важен был сам факт их присутствия, а не количество и боевая подготовка.
Кроме того, в положении охраняемого лица имелось еще одно немаловажное преимущество, которым Владимир Александрович не преминул воспользоваться.
Выйдя на лестничную площадку, он несколько мгновений постоял спиной к двери в квартиру Студента. Послушал скрежет запираемых замков. Спустился на пару пролетов:
— Все в порядке?
Неизвестно, какая инструкция на этот счет была у парня из эстонской спецслужбы, но от контакта он не уклонился. Ограничившись, впрочем, коротким кивком.
— Вы на машине?
Опять кивок — и тоже молча.
— Подбросите? Здесь недалеко.
После непродолжительной паузы охранник опустил подбородок в третий раз. И во дворик они вышли уже бок о бок. Пересекли аллею, потом проезжую часть…
— За вами наблюдают.
Это были первые слова, которые Виноградов услышал от спутника. Поэтому он даже немного растерялся:
— Кто?
— Не знаю. Со вчерашнего дня, от Дворца Молодежи.
— Интересно… Профессионалы?
— Да, скорее всего.
В ответе адвокат не сомневался — какую-нибудь кустарную «наружку» Владимир Александрович бы засек быстро. И не стал бы тащить ее за собой в адрес, на конспиративную встречу.
Досадно…
Впрочем, при данных обстоятельствах он мог принять «хвост» за часть своего эстонского эскорта.
— Ай да Михаил Михайлович!
Перехватив непонимающий взгляд идущего рядом человека, Виноградов пояснил:
— Скорее всего, это наша контрразведка.
Потом, сообразив, с кем разговаривает, добавил:
— Русская контрразведка. Управление ФСБ.
Комментария не последовало, и до припаркованной у тротуара «восьмерки» они дошли в молчании. Издалека заметивший их водитель ни малейшего удивления не выразил: сунул в пепельницу окурок, повернул ключ зажигания…
— Вон они! Точно.
Из подворотни, которую только что покинул Владимир Александрович, на приличной скорости выкатилась машина цвета металлик. Притормозила напротив, затем прибавила ходу и скрылась за поворотом.
— Нахалы. Не стесняются!
— У них несколько автомобилей.
— Номера бы запомнить… — В общем-то, конечно, особого смысла в таких мерах предосторожности не было — уж чего-чего, а фальшивых и быстросменяемых номерных знаков в арсенале каждой спецслужбы имеется превеликое множество.
— Куда едем?
Вопрос был задан таким натурально-водительским тоном, что Владимир Александрович чуть не поинтересовался в ответ расценками за проезд.
— Домой. На сегодня, пожалуй, что хватит…
Действительно, предстояло по меньшей мере до позднего вечера копаться в бумагах.
По части современной бухгалтерской документации Виноградов, отработавший свое в ОБХСС еще при «застое», был не силен — хорошо, если удастся справиться самому, без специалистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30