Непосредственно участвовавшие в деле. Только через них могла просочиться в верха тревожная информация. Только они были по-настоящему опасны. И именно поэтому комроты добивался безоговорочного подчинения бойцов роты лично ему. Их командиру. И добивался всегда. Так как знал очень действенные и опробированные методы воспитания и переубеждения сомневающихся. Правой — в скулу. Или носком ботинка — в пах.В отличие от изнеженных и избалованных спокойной жизнью тыловиков бойцы передовых частей на лишние зуботычины внимания не обращают. И жалобы на «противозаконные действия, допущенные в отношении них их непосредственным командиром», по первому поводу не катают. До того ли, когда вокруг просвистывают пули и осколки гранат? Причем не всегда летящие с одной только стороны.А ротный, если и случается ему распускать руки, то исключительно для блага личного состава вверенного ему подразделения. Чтобы лучше пригибались, пробегая опасную зону, быстрее падали, заслышав команду «ложись!», и содержали в порядке оружие, от состояния которого зависит их жизнь во время завтрашнего боя.Так что претензий к ротному по поводу выходящего за рамки устава обращения не было! И быть не могло! Где найдется дурак, готовый на войне конфликтовать с ближним своим начальством. Тем более в форме действия! Например, посланной в высшие инстанции жалобы. Начальство так или иначе отмажется, а жалобщик на другой день отправится на внеочередное разминирование или на прочесывание особо опасной территории. Где и будет списан в боевые потери. По причине чего его направленная высокому командованию жалоба будет выброшена в корзину.Ведь тому высокому командованию тоже не хочется лишаться ротного командира, умеющего решать поставленные перед ним тактические задачи. С минимальными потерями в живой силе…Всех могут против шерсти горячим утюгом прогладить, всех с должностей поснимать и званий и наград лишить. Только не комроты Стива Глэба. По крайней мере, до тех пор, пока он нужен. До тех пор, пока идет война…Именно в его, Стива Глэба, славную и удачливую во всех отношениях роту был направлен для дальнейшего прохождения службы новый боец. Капрал Джонстон.— Капрал Джонстон!— Я! Сэр!— Почему вы без каски?— Снял. Сэр!— Капрал Джонстон!— Я! Сэр!— Почему вы сняли каску? И что это у вас вместо каски на голове?— Но ведь противника поблизости нет. И я не понимаю, зачем…— Наверное, вы все еще думаете, что вы в Америке? Что за вашу безопасность отвечает стоящий на углу вашей улицы полицейский. И ваша мамочка. И старшая сестрица. И еще, наверное, вы думаете, что ничего тяжелее птичьего дерьма на вашу голову здесь свалиться не может? Что это мы все такие дураки, что, несмотря на жару, не снимаем с затылков эти металлические горшочки.Так вот вы ошибаетесь. Здесь водятся не одни только райские птички. И роняют они не одно лишь мягкое и безопасное, как поцелуй вашей девушки, дерьмецо. А еще, случается, и пульки. И осколки мин и гранат. И носим мы эти горшочки не смеха ради, а чтобы охранить от проникновения посторонних предметов свои мозги. Надеюсь, вы все поняли, капрал? Все, о чем я тут говорю…— Да! Сэр! Но я проходил обучение в качестве «зеленого берета». А «зеленым беретам» не пристало снимать головной убор, который…— Вы имеете в виду эту зеленую кепочку, что у вас на голове? — показал ротный. — Так вот чтобы я ее больше не видел. Вверенные моему попечительству бойцы должны выглядеть одинаково. Как патроны в обойме. А не выделяться подозрительной зеленой кучкой на фоне…— Но, сэр!..— Капрал Джонстон!— Я! Сэр!— Я не привык высказывать свои пожелания дважды. Я привык, чтобы мои пожелания исполняли со скоростью бегуна на короткую дистанцию, приближающегося к финишной черте. Я считаю до трех. После чего не вижу на вашей макушке этого безобразия, но вижу каску, которую впредь вы не будете снимать даже в сортире, сидя на очке.Раз!Два!Три!На счет «три» ротный не стал кричать или корить нерадивого солдата. Он сделал то, что посчитал нужным сделать. Он сорвал левой рукой подрывающий ему дисциплину в роте берет, а правым коленом ударил солдата в промежность.Майкл сложился вдвое и упал лицом в грязь. В стороне засмеялись наблюдающие за забавным происшествием солдаты.— Капрал Джонстон!Капрал хватал раскрытыми губами грязь.— Капрал Джонстон! Не слышу ответа на обращение командира! Капрал Джонстон!— Я… Сэр!.. — прохрипел капрал, катаясь по луже.— Надеюсь, вы усвоили этот полезный урок. Надеюсь, в следующий раз вы будете более учтивы со старшим по званию. И не станете оспаривать его приказов? Я вас верно понял? Не слышу!И ударил капрала носком ботинка в подбородок.— Я вас верно понял?— Да…— Да, сэр?— Да! Сэр!— Очень хорошо. А теперь идите и умойтесь. И выстирайте обмундирование. А то на вас неприятно смотреть. Капрал.Капрал Джонстон поднялся и пошел умываться.— Ты с ним не очень, — предупредил его солдат, полоскавший руки под соседним краном. — Если хочешь живым остаться.— Что, так страшно?— Да нет. Нормально. Как везде. Может быть, даже лучше, чем везде.— Чем?— Тем, что потерь меньше. Больше шансов уцелеть. И домой вернуться.— Почему?— Потому! Сам увидишь. Если до того он тебя не замордует.Почему в этой роте потерь было меньше, чем в других, капрал понял через полторы недели. Когда их вывели на боевое дежурство.Роту погрузили на вертолеты, которые пятьдесят минут мотались над джунглями. Над самыми верхушками деревьев, чтобы раньше времени не засвечиваться перед противником. А потом сбросили десант, зависнув на несколько минут над единственно свободным от растительности руслом небольшого ручья. Прыгали прямо в воду, держа винтовки в вытянутых над головой руках, и сразу бежали на отмель, чтобы освободить место другим.— Все?— Все.— О'кей! — показал ротный пилотам большой палец и несколько раз ткнул им в циферблат часов — мол, не забудьте, обратный рейс через шесть часов!Вертолеты, рубя жаркий тропический воздух винтами, поднялись, развернулись на обратный курс и ушли на базу. Унося пилотов в царство кондиционеров, запотевшего пива и охлажденного с кубиками льда в стакане виски с содовой.Сразу стал слышен разноголосый шум джунглей.— Охранение!Несколько солдат разбежались в разные стороны, нырнув в прибрежные заросли.Подошли бойцы передовой разведки, сброшенные здесь накануне вечером.— Как там обстановка? — спросил ротный.— Все спокойно. Они никого не ждут.— Они всегда не ждут. Но всегда встречают, — проворчал ротный и крикнул взводных командиров. — Вначале пойдем одной колонной. Здесь и здесь охранение. Вот тут разделимся на три отряда. Далее будем действовать по обычному плану. Начало операции в шестнадцать часов, без дополнительной команды. Отмена операции — две белых ракеты. Ну или по радиостанции. Все ясно?— Ясно, сэр!— Тогда выступаем. Чтобы до вертолетов управиться. А то опять придется всю ночь сухомятку жрать.Рота втянулась в джунгли.Шли долго по узкой, извилистой, еле заметной среди густой травы тропинке. Шли, обливаясь потом и проклиная все на этом свете.— Быстрее, быстрее, — торопили командиры. — Не отставать! Не задерживаться! Что вы плететесь, как сомлевшие после полуденного сна скауты?Ротный, сидя на корточках в стороне от тропы и отхлебывая из только что вскрытой бутылки холодное пиво, наблюдал проходящую мимо роту. Свою роту.— Шевелите задницами! — говорил он. — Если не хотите, чтобы их попользовали узкоглазые.Последнего отставшего от колонны бойца он подгонял чувствительными пинками ботинка чуть пониже поясницы.— Торопись, сынок! Торопись! Пока твои товарищи без тебя войну не выиграли.Через четыре часа объявили привал Бойцы спали где стояли.С головы колонны подошла разведка.— Ну что, были они?— Были.— Сколько?— Трое. Два пацана и старик.— С оружием?— Нет, без оружия. С мотыгами.— С какими такими мотыгами?— С обыкновенными.— Ладно, черт с ними. Тут лучше перебрать, чем недобрать. Где они?— Двое — на месте. Одного приволокли с собой.— Тащите его сюда.Разведчики, подталкивая в спину, подвели старика со связанными за спиной руками. Ротный позвал переводчика.— Спроси его — он и эти пацаны, что были с ним, нас ждали или просто следили за тропой?Переводчик что-то сказал. И выслушал торопливый, сбивчивый ответ.— Он говорит, что они никого не ждали. Что это были его внуки. Что они шли на свое поле и просто сели отдохнуть. А их убили.— Врет, — возмутились разведчики, — дозор это. Мы за ними несколько минут наблюдали. Никуда они не собирались уходить. А когда мы подошли, пытались убежать. Наверное, чтобы своих предупредить.— Спроси, в деревне есть партизаны? — потребовал ротный.Переводчик снова что-то сказал. Старик лихорадочно замотал головой.— Нет. Их деревня мирная. К ним никогда не приходили партизаны…— Правильно, зачем им к ним приходить, когда они сами партизаны. Все, — сказал ротный и ударил старика каблуком ботинка в грудь. — Спроси его, где они прячут оружие.Старик выслушал переводчика и снова замотал головой.— Врет, — не поверил ротный и ударил старика еще несколько раз ногой в грудь, так что у него пошла изо рта кровь.— Скажи ему, что, если он не скажет, где они хранят оружие, мы убьем его.Переводчик повторил фразу по-вьетнамски.— Он говорит, что оружия нет. И что он старый и поэтому смерти не боится.— Старый хрен! — выругался ротный и потерял к Старику интерес. — Выступаем через пять минут. Пока они что-нибудь не пронюхали.Первый взвод…Второй взвод…Третий взвод… — определил ротный каждому его задачу.— А что делать со стариком? — спросили разведчики.— С командиром вражеского дозора?— Ну да… Дозора.— То же, что и со всеми остальными… В мятежную деревню входили с трех сторон. Четвертую оставив свободной. Но с той, четвертой стороны заранее установили пулеметы. И замаскировали их пышной тропической растительностью.Шли не скрываясь, паля во все, что шевелится. Бросая в хижины и показавшиеся подозрительными отверстия в земле гранаты. Повсюду слышались стрельба, взрывы, крики, лай собак и визг и мычание домашней скотины.— Второй взвод? Вы там что, спите? — орал в микрофон переносной рации командир роты. — Вы где должны были быть? А вы где? А если они сейчас бросятся туда? Всем скопом. Не бросятся? А вот я посмотрю. И если они по вашей вине…Вьетнамцы метались между наступающими колоннами, силясь понять, откуда исходит наибольшая угроза. И натыкались везде на одно и то же. На идущих с винтовками наперевес солдат.Свободным оставался только один путь. Куда все и устремились. Как поток воды, нашедший единственный проход через плотину.— Тесните их, ребята, тесните. Не давайте уйти в джунгли! — орал, перекрывая гул взрывов, комроты. — И обязательно осматривайте все ямы. Знаю я их. Притаятся, а потом пуляют в спину.Три взвода сошлись своими флангами в центре деревни.— Все?— Все!— Во втором взводе потери есть?— Нет.— В первом?— Нет. Кроме одного, которого зацепило осколком его же гранаты.— Тяжело?— Нет, легко.— Ладно. После разберемся. Радист! Где ты там? Дай северных. Север? Как там у вас? Готовы? Ну так чего ждете? Пока узкоглазые по щелям попрячутся? Все. Через тридцать секунд начинайте! — И, повернувшись к роте, скомандовал:— Всем залечь за препятствия! И чтобы пять минут головы не поднимать! Сейчас наши работать начнут. Не хватало еще, чтобы они нас искрошили…Тридцать секунд истекло. С четвертой стороны деревни слаженно заработали пулеметы. Как швейные машинки.Ротный присел на корточки и вытянул из внутреннего кармана вторую бутылку пива.— Теплая уже, — пожаловался он, — чертовы тропики…Пулеметы работали пять минут. И замолчали.— Осмотреть здесь все, — приказал комроты, — и чтобы ни одного не пропустить!Взводы рассыпались и разреженным строем пошли вдоль улиц уже не существующей деревни. Теперь взрывов слышно не было. Теперь раздавались одиночные выстрелы.— Успеваем, — сказал ротный. — Вертолеты будут только через полтора часа.Операция была завершена успешно. Даже раньше условленного срока. И опять без потерь со стороны наступавших. Кроме единственного легкораненого, которому даже не потребовалась транспортировка в госпиталь.Вертолеты пришли через полтора часа. И зависли над деревней. Комроты дал сигнальную ракету. Вертолеты сели. Кроме одного, который на всякий случай барражировал окрестности.— Ну что, все в порядке? — спросил командир ближнего севшего вертолета.— В полном!— Узкоглазые не беспокоили?— Не беспокоили. Потому что не успели.— А в седьмой роте потери. Трое убитых и раненые.— Когда?— Сегодня днем.— Воевать надо уметь. Седьмой роте… Взводы пятерками грузились в вертолеты, которые один за другим поднимались над безлюдной деревней. Как большие зеленые стрекозы.— На южной окраине, со стороны джунглей бегут люди, — доложили по рации с патрульного вертолета.— Поздно очухались, — сказал ротный и с силой отбросил пустую бутылку в сторону. — Давай на взлет.Последний вертолет сделал круг над деревней и взял курс на базу. Туда, где в баре работали кондиционеры, а на стойке в запотевших стаканах стояло холодное пиво… Глава 17 — Это непорядочно! — сказал капрал Джонстон.— Что непорядочно?— Уничтожать мирное население.— Где вы видели мирное население?— Там, в деревне.— Почему вы решили, что оно было мирное?— Я видел там стариков и женщин. И детей.— А разве старик не может выстрелить? Или бросить вам под ноги гранату. Что, для этого нужны какое-то особое умение или сила? Чтобы выдернуть чеку? Вы говорите ерунду, капрал. Потому что вы не знаете местных условий. Здесь нет мирного населения. Здесь стреляют все. В спину. Если бы мы не применили жесткие меры, мы положили бы там полроты. Ваших товарищей. Вас больше устраивает такая арифметика?— Но я не слышал ответных выстрелов!— Правильно, потому что их не было. Потому что операция была грамотно задумана и грамотно проведена. Прямо как в учебнике по тактике стрелкового боя. Они просто не успели среагировать на наше наступление. Не успели подготовиться к отражению атаки. Вытащить и применить оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40