Эллиот и Бин обменялись взглядами.
— Ты имеешь какое-нибудь отношение к ЦРУ? — спросил Эллиот.
— К ЦРУ? Нет, сэр. Я работаю только на мистера Лессинга.
— Кто ему поручил следить за нами?
— Не знаю. — Видя угрожающее движение Бина, он повторил, срываясь на визг: — Не знаю, клянусь!
Эллиот понял, что он говорит правду. Зачем такой мелкой сошке станут сообщать имена клиентов босса? «Вас искало тридцать человек», — сказал Фолла. При расценках Лессинга операция такого масштаба должна стоить уйму денег. — Кто самый важный клиент у Лессинга? Ты должен это знать.
— Я не знаю. Нам никогда ничего не говорят о тех, кто нас нанимает. Если бы я знал, то сказал бы.
Нетерпеливо фыркнув, Бин стряхнул горячий пепел на босую ногу Фолла. Тот взвился, словно его прижгли раскаленным докрасна железом.
— Не надо! — Его голос сорвался. — Я слышал, как они говорили об одном человеке, но он может быть даже не клиент. Я просто слышал фамилию.
— Какую фамилию? — спросил Эллиот.
— Я слышал разговор Ниссона и Росса. Они говорили о человеке по имени Герман Радниц, который живет в отеле «Бельведер».
Радниц!
Эллиот оцепенел. В его памяти возник большой прием, устроенный вице-президентом МГМ, когда он отдыхал в Парадайз-Сити. В число четырехсот приглашенных попал и Эллиот. Человеком, произведшим на него особое впечатление среди всех богачей и знаменитостей, был похожий на жабу жирный финансист, по словам кого-то из собеседников, крупнейший в мире махинатор. Запомнилось его имя: Герман Радниц. «У него есть связи со всеми правительствами, и он на ты с президентом», — сказал собеседник.
Пряча возбуждение, Эллиот спросил:
— Кто такие Ниссон и Росс?
— Они ведут дело… Росс в машине на улице… Бин слушал все это с растущим нетерпением.
— Давай возьмем в оборот гада. Он знает больше, чем говорит.
Но Эллиот уже узнал все, что хотел. Он покачал головой.
— Надень ботинок, — сказал он Фолла. — Я мог сдать тебя полиции, но не стану. Помалкивай и мы тоже будем молчать. Можешь следить за нами дальше. Мы не делаем ничего плохого и не замышляем никакого взлома у Ларримора. Это чей-то фантастический вымысел. Если выкинешь какой-нибудь номер, я в долгу не останусь. Понял?
— Ты отпускаешь этого гада? — с изумлением спросил Бин.
— Именно. Пусть себе следит. Чего мне беспокоиться! — Эллиот слегка повернулся и, незаметно для Фолла, подмигнул Бину. Бин, разочарованный, подошел к двери и открыл ее.
— Убирайся отсюда к чертям! — рявкнул он на Фолла. Фолла, одуревший от страха, рванул по коридору и выбежал в сад.
Эллиот задумчиво смотрел на Бина.
— Думаю, теперь все ясно, — сказал он. — Герман Радниц. Никто в Сити, кроме него, не мог бы предложить миллион за эти марки. Он ведет дела с Россией. Он подходит по всем статьям, но теперь я хочу узнать, зачем ему так понадобились марки.
— Какая разница, если он платит?
— Он важная птица и опасен. Он может положить тебя на кончик пальца и размазать по стене.
— Да ну? — Бин насмешливо ухмыльнулся. — Я не боюсь богатой шпаны.
— Бывают моменты, Бин, когда ты приводишь меня в отчаяние. — Эллиот направился к двери. — Я пошел спать.
— Эй, погоди! Ты пойдешь завтра к тому типу?
— Нет. Надо убедиться, что марки нужны именно ему. Пока у меня одни догадки. Затем нужно подумать, как взяться за это дело.
— Что тут такого трудного? — нетерпеливо спросил Бин. — Ты идешь к нему, говоришь, что марки у тебя и ты просишь за них миллион, берешь деньги, отдаешь ему марки. Чем тебе это не подходит? Если ты не хочешь идти, я пойду сам.
— Как я уже говорил тебе, бывают моменты, когда ты приводишь меня в отчаяние.
Глава 8

На следующее утро Эллиот завтракал с Синди и Джо. Бин еще лежал в постели. И Джо, и Синди проявили острое любопытство к событиям прошедшей ночи и Эллиот рассказал им, что произошло.
— Я почти уверен, что Радниц нам и нужен, — закончил он, — но прежде чем обращаться к нему, я должен узнать, почему марками интересуется ЦРУ. Ссориться с ними — нешуточное дело. — Он взглянул на Синди. — Вы можете вспомнить, кто подписал циркуляр, который вы нашли вместе с марками?
— Ли Хемфри, — ответила Синди. — Подпись была поставлена штампом.
— Так мы с вами сегодня же едем в Майами. Поедем на «альфе». Если вы сядете за руль, есть шанс, что меня не заметят.
— Почему в Майами, Дон?
— Я буду звонить в Вашингтон, а они могут узнать откуда звонили, — сказал Эллиот. — Когда имеешь дело с ЦРУ, не повредит никакая предосторожность. Я буду звонить из отеля.
Все это беспокоило Джо, но он промолчал. По крайней мере, сказал он себе, Эллиот знает, кажется, что делает.
В одиннадцатом часу они вышли из бунгало. Джо было ведено не говорить Бину, куда они отправились. Бин появился из своей комнаты лишь в половине одиннадцатого.
Большую часть ночи он провел в размышлениях. Если Эллиот прав, он, Бин, теперь знал, кто покупатель и где его найти. Кроме того, он знал, что марки находятся в безопасности в сейфе. Бин не сомневался, что Синди и Джо известно, в каком именно банке.
Войдя в гостиную, он застал там одного Джо, собравшегося уходить. Он остановился, подозрительно глядя на него.
— Куда ты собрался?
— За продуктами. — Джо немного побаивался Бина. Прошли те дни, когда он чувствовал себя непринужденно в его компании. — Тебе что-нибудь принести?
— Где остальные?
— Вышли. Хочешь жаркое к ленчу?
— Вышли? — Бин сузил глаза. — Куда они пошли?
— На пляж. Решили отдохнуть денек, — ответил Джо и шагнул к двери.
Бин поймал его за руку и повернул к себе. Злобное выражение его лица напугало Джо.
— Не пудри мне мозги! — прорычал он. — Куда они пошли?
— Сказали, что на пляж и к ленчу не вернутся, — отозвался Джо слабым голосом. Его ложь не убедила бы и ребенка. Бин указал на кресло.
— Сядь!
— Потом, Бин, мне надо идти, — с отчаянием сказал Джо. — Я и так уже запоздал.
— Сядь! — повторил Бин, и в его глазах появилось выражение, от которого у Джо ослабли ноги. Он сел.
— Где марки?
Джо облизал пересохшие губы.
— Я не знаю. Этим занимается Дон, и он мне не сказал.
— Будет лучше, если ты скажешь, Джо, — злобно прошипел Бин. — Где они?
— Я только знаю, что они в банке, — сказал Джо, вздрагивая.
— В каком банке?
— Он не говорил.
— Слушай, ты, старый осел. Эллиот не ходил за марками в банк. Он боится показываться в городе. Их отнес либо ты, либо Синди, — прорычал Бин — Думаешь, я дурак? Так вот, слушай, мне нужны эти марки, и я их получу. Сейчас я тебе кое-что покажу. — Он достал из кармана маленький пузырек с резиновой пробкой. — Знаешь, что это?
Джо смотрел на пузырек, как змея на лангусту.
— Нет…
— Я тебе скажу. Это серная кислота. — Джо не мог знать, что там безобидные глазные капли. Он уставился на пузырек округлившимися глазами. — Ты отдашь мне марки. Ты сейчас же пойдешь в банк и принесешь их сюда. Либо я получаю марки, либо Синди теряет свою красоту. Не надейся попусту, Джо. Вам ее не спасти. Может несколько дней, но вы не сможете быть с ней все время. Рано или поздно, но я до нее доберусь. Ты видел когда-нибудь ожоги от кислоты?
Джо почувствовал, как его охватывает слабость. Он уставился на Бина.
— Я не блефую, Джо. Неси марки, больше повторять не стану.
— Ты, ты не сделаешь этого с Синди, — хрипло сказал Джо.
— Неси марки, я подожду здесь. Даю тебе два часа. Если через два часа ты не вернешься, я ухожу, но недалеко. Обещаю тебе одно: если ты не принесешь марки, Синди получит свое не позже, чем через неделю. Можешь быть в этом уверен! А теперь отправляйся.
Неожиданно Джо почувствовал облегчение. Когда Бин получит деньги, он уйдет и они от него навсегда избавятся. Он не хотел этих денег. Он с самого начала был против такого риска. Он объяснит Синди, что заставило его расстаться с марками и она поймет. При удаче они избавятся и от Эллиота и смогут вернуться к своему образу жизни. Это была хорошая жизнь, — сказал себе Джо. — Может быть через несколько лет Синди найдет порядочного человека и выйдет за него. Правда, она сказала, что любит Дона, но когда тот исчезнет со сцены, она его забудет.
— Я иду, — сказал Джо. — Я принесу марки. Ты только подожди здесь.
Стоя у окна, Бин смотрел, как Джо пошел по дороге. Внезапная смена настроения Джо поставила его в тупик.
«Старый козел рехнулся, — подумал он. — Черт побери, вид у него прямо-таки счастливый».
Пожав плечами, он пересек комнату и, взяв телефонную книгу, нашел номер телефона отеля и набрал его.
— Соедините меня с мистером Радницем, — сказал он, когда портье взял трубку.
Последовало ожидание, потом Хольц ответил:
— Секретарь мистера Радница.
— Позовите мистера Радница, — сказал Бин.
— Кто говорит?
— Неважно. У меня к нему дело.
— Пожалуйста, изложите дело в письменном виде, — сказал Хольц и дал отбой.
Некоторое время Бин с красным от ярости лицом смотрел на телефон, потом снова набрал номер отеля. Снова отозвался Хольц.
— Мне нужно поговорить с Радницем! — зарычал Бин. — Скажите ему, что это насчет марок.
Хольц моментально насторожился.
— Ваше имя?
— Пошел ты, балда проклятая! — заорал он. — Скажи ему!
— Подождите, — сказал Хольц и вышел на террасу. Радниц пил кофе. — Звонит человек, который хочет говорить с вами, сэр, — сказал Хольц. — Он отказался назвать свое имя, но сказал, что речь идет о марках.
Радниц поставил чашку.
— Соедините меня с ним и узнайте, откуда звонят. Через секунду Бин услышал гортанный голос.
— Радниц у телефона. Кто вы такой?
— Неважно. — Бин вспотел от возбуждения. Такой человек как Радниц не стал бы с ним говорить, если бы он не был тем человеком, которому нужны марки. — Вас интересуют восемь русских марок?
Наступила пауза, потом Радниц ответил:
— Да, интересуют.
Бин замялся. Он не знал, как действовать дальше.
— Я сказал, что заинтересован, — резко повторил Радниц, слыша в трубке лишь гудение. — Они у вас?
— Они у меня. — Бин вытер пот с лица. — Сколько вы за них дадите?
— Мы говорим по открытой линии, — вкрадчиво произнес Радниц. — Я предлагаю вам встретиться. Приезжайте сейчас же.
Напряжение, владевшее Бином, вдруг спало. Выходит, этому могущественному человеку здорово невтерпеж, — подумал он.
— Я перезвоню. Сейчас я занят. Может быть у меня найдется для вас время где-нибудь вечером, — сказал он и положил трубку.
— Звонили из бунгало, сэр.
— Это Пинка, надо полагать?
— Да.
— Вы получили утренний доклад Лессинга?
— Да, сэр. Эллиот и мисс Лак покинули бунгало в 10.00. Их сопровождают. Лак вышел в 10.45. Его также сопровождают. Радниц кивнул.
— Держите меня в курсе, — сказал он и жестом отпустил Хольца.
В отеле «Эксельсиор» Эллиот закрылся в кабине телефона-автомата и ждал, когда его соединят со штаб-квартирой ЦРУ в Вашингтоне.
Он видел Синди, сидящую у противоположной стены холла, не сводящую с него тревожного взгляда. Когда его соединили, он помахал ей. Он попросил мистера Ли Хемфри. Ему пришлось говорить сначала с помощником секретаря, наконец, трубку взял сам Хемфри.
— Мистер Хемфри, я хочу остаться неизвестным, — сказал Эллиот. — Как я понимаю, ваша организация интересуется восемью русскими марками.
В голосе Хемфри не было ни малейшего колебания, когда он ответил:
— Правильно. Если у вас есть какая-нибудь информация относительно этих марок, ваш долг перед государством немедленно сообщить ее.
Эллиот скорчил гримасу.
— Мой долг перед государством? Нельзя ли поточнее?
— Государство нуждается в этих марках. Об этом извещены все филателисты в стране. Трехлетнее тюремное заключение и штраф в тридцать тысяч долларов грозит каждому, кто утаит марки и не отошлет их немедленно.
— Вы можете сказать, мистер Хемфри, почему эти марки так важны для государства?
— Не могу. Марки у вас?
— Если бы я знал причину, это существенно изменило бы дело, — сказал Эллиот. — Будьте со мной откровенны, скажите, почему эти марки имеют такое значение, и я отвечу на ваш вопрос.
— Я не могу сказать этого по телефону. Если вы купили марки, или знаете, где они, или располагаете какой-нибудь информацией, ваш долг пойти в ближайший офис ЦРУ и либо поделиться информацией, либо отдать марки.
— Вы все время говорите о долге, мистер Хемфри. Мне предложили за них миллион долларов. Сколько предложит государство?
— Это мы можем обсудить. Так они у вас?
— Я перезвоню вам позже, — сказал Эллиот, понимая, что достаточно долго говорил по этому телефону. Достав платок, он тщательно вытер трубку, а затем и дверную ручку кабины. Уверенный, что стер все отпечатки, он подошел к Синди.
По выражению его лица ей стало понятно, что он озабочен.
— Что случилось?
Он передал ей свой разговор с Хемфри и ее глаза все больше округлялись.
— Долг перед государством? — Она взяла его за руку. — Что это значит?
— Там не в ходу лишняя рекламация, — сказал Эллиот. — Мне кажется, нам придется отдать эти марки. Меньше всего нам нужно, чтобы за нами охотилось ЦРУ.
— Давайте вернемся домой, возьмем марки и отошлем их, — сказала Синди. — Как вы думаете?… Что это?
Эллиот легонько подтолкнул ее локтем, видя двух рослых, небрежно одетых мужчин, быстро вошедших в холл отеля. Один из них подошел к девушке за коммутатором и обменялся с ней несколькими словами, потом направился к кабине, из которой говорил Эллиот.
— ЦРУ, — сказал Эллиот. — Не волнуйтесь. Я хочу посмотреть, что они будут делать.
Один из мужчин осторожно опылил трубку порошком, ища отпечатки пальцев, второй подошел к швейцару и начал расспрашивать его.
— Ладно, Синди, пошли, — Эллиот непринужденно встал. Вестибюль кишел туристами и, медленно пробираясь сквозь толпу, они не привлекли к себе внимания.
— Нужно еще раз поговорить с Хемфри, — сказал Эллиот. — Поедем в Дайтон Бич.
Они сели в машину и поехали на север. По дороге Синди с тревогой поглядывала на него. Его лицо хранило горькое выражение, пугающее ее.
— Дон, давайте вернемся, — сказала она. — Все это неважно, обойдемся. Не нужны мне эти деньги. Если вы останетесь с папой и со мной…
— Хватит, — отрывисто бросил Эллиот. — Я вас предупреждал, Синди, чем это кончится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22