Круплау полагала, что намного приятнее развлекаться с пленниками в сырой темной пещере, находящейся вне пределов этой реальности, чем напрягаться и бегать за ними по огромному городу, полному разного рода сюрпризов и неожиданностей.
В голове огромной твари уже окончательно оформилось решение «брать» беглецов, но в этот момент произошло чрезвычайно неприятное событие, спутавшее карты безжалостного монстра.
Сарлон – столица объединившихся измерений. И пускай это чисто номинальный титул, полученный исключительно в силу удачного месторасположения города, пронизанного энергетическими потоками различной силы и направленности, да и сами измерения входили в альянс только на бумаге, – однако, как бы там ни было, огромный город являлся местом паломничества всевозможных существ из всевозможных миров. И нет ничего удивительного, что здесь попадались не только торговцы, ремесленники и простые обыватели, но и маги.
Один из таких магов был застигнут врасплох клейким снарядом Круплау. Это был достаточно могущественный колдун, и ему не понадобилось слишком много времени, чтобы понять – освободиться из плена не удастся. Чудовище явно принадлежало к измерениям, лежащим за гранью Хаоса, и обладало совершенно специфическими умениями, на которые не распространялось действие обычной магии. Но какими бы умениями ни обладала мерзкая тварь, ее чары должны исчезнуть с ее смертью. Данное правило распространяется на все без исключения миры. Поэтому достаточно просто уничтожить чудовище и продолжить веселиться как ни в чем не бывало.
Огромный прозрачный живот, переполненный отвратительной клейкой массой, находился как раз над головой мага, когда, сотворив мощное заклинание, колдун швырнул его вверх. Не было ни огненного шара, ни яркой вспышки молнии, ни прочих дешевых эффектов, рассчитанных в основном на непритязательную публику. Все было гораздо проще, но в то же время действеннее.
Удар сжатым воздухом был настолько мощным, что пробил огромную дыру в брюхе чудовища. В звездное небо выплеснулся фонтан белой жидкости. Чем-то это было похоже на струю воды, выбрасываемую в воздух китами, только намного больше…
В очередной раз подняв голову, чтобы посмотреть на охотницу, смышленая дворняга увидела, что в брюхе мерзкой твари образовалась дыра огромных размеров, сквозь которую было отчетливо видно звездное небо.
«Это наш шанс!» – радостно встрепенулась собачка, уже потерявшая всякую надежду.
А затем окрестности огласил дикий вой: в нем смешались неукротимая ярость взбешенного хищника, у которого вырвали из лап законную жертву, и отчаяние смертельно раненного зверя, так и не смирившегося с неизбежным.
– Идиот, – презрительно бросил на ходу старичок, пробегая мимо завязшего в клейком растворе волшебника. – Нужно было выжечь ей глаза!
Магу нанесли серьезное оскорбление, назвав идиотом. В другое время и в другой ситуации он наверняка бы жестоко отомстил наглецу. Но что взять с насмерть перепуганного старикашки-деревенщины, потерявшего разум от страха?
Правильно – ничего. Губы мага сложились в презрительную усмешку, а глаза продолжали наблюдать за смертельно раненной тварью.
Вот передние лапы оторвались от паутины, а голова неестественно провисла вниз. Какое-то мгновение казалось, что чудовище сможет удержаться, но мощная судорога сотрясла тело – и оторвались средние лапы. Огромная туша начала стремительно падать вниз, разбрызгивая в стороны отвратительную клейкую жидкость из пробитого насквозь брюха. Казалось, уже ничто не способно предотвратить окончательное падение, но, как ни странно, Круплау нашла в себе силы удержаться на паутине парой десятков задних конечностей. Каким образом столь ничтожное количество лап смогло выдержать такую внушительную массу, оставалось загадкой. Впрочем, для главных действующих лиц драмы этот вопрос не имел решающего значения.
Презрительная усмешка все еще блуждала на лице самоуверенного мага, одним мощным ударом разделавшегося с чудовищем. А само чудовище безвольно висело вниз головой, фонтанируя всплесками белой жидкости, толчками покидающей брюхо. Создавалось впечатление, что битва завершена, но это было далеко не так.
По большому счету все еще только начиналось. Только, кроме Круплау и веселого старичка, об этом никто не догадывался.
Семнадцать глаз жуткого монстра широко распахнулись, обратив взор на презренного человечишку, посмевшего встать на пути порождения Хаоса.
Он гордо стоял, улыбаясь одному ему известным мыслям. И, судя по самодовольному виду, считал себя победителем.
«Идиот, нужно было выжечь ей глаза!» – неожиданно всплыла в памяти человека фраза, оброненная на бегу «деревенщиной».
– Нужно было выжечь ей глаза, – беззвучно прошептали неожиданно пересохшие губы, а предчувствие чего-то по-настоящему ужасного стремительной лавиной обрушилось на сознание. – Нет, не может быть… – попытался отогнать от себя дурные мысли волшебник, чья презрительная усмешка смазалась в некое подобие недоуменной гримасы.
– Кккхху-урр-рау!!! – победно взревела тысяченогая тварь, выбросив из лапы тонкую нить в направлении ненавистного врага. – Кккхху-урр-рау!!! – продолжал реветь монстр, резко дернув нить на себя сразу же вслед за тем, как та достигла клейкой лужи, где завяз презренный червь, посмевший поднять руку на великую Круплау.
Комок липкой слизи оторвался от земли и за долю секунды долетел до огромной пасти.
Глухо щелкнули сомкнувшиеся челюсти – и человек, еще совсем недавно считавший себя безусловным победителем, оказался съеденным невероятно живучим монстром.
Но Круплау не была бы сама собой, если бы позволила своему врагу так легко умереть. Нет, она не разорвала его плоть огромными клыками на тысячу мелких кусков, а только слегка проколола ногу, впрыснув парализующий яд. После чего протолкнула человека в специальный мешок за щекой, в котором было удобно складывать все, что угодно. Начиная от кусков непережеванной пищи и заканчивая телами личных врагов.
А пробитое навылет брюхо оказалось залито белесой клейкой жидкостью. Если бы это была кровь, то она, скорее всего, вытекла бы вся до единой капли из такой огромной сквозной дыры. Но порождение Хаоса вообще не имело крови. А белая жижа очень быстро застыла, и сквозная рана покрылась наростом – нечто наподобие застывшей сосульки, облепившей трубу водостока.
Грузная туша резко дернулась вверх, и тысячи ног опять уцепились за нити золотой паутины.
Огромная пасть открылась для того, чтобы извергнуть из своих недр леденящий душу рев, но в последний момент чудовище передумало. Молчаливая тварь, быстро-быстро перебирая всеми своими бесчисленными лапами, устремилась вслед за добычей. Сегодня они наконец поставят финальную точку в затянувшемся противостоянии.
А затем…
Вечность – достаточно внушительный срок, чтобы жестоко пожалеть о совершенных когда-либо глупостях. Особенно шутникам, решившим посмеяться над великой и ужасной Круплау…
И что самое интересное – чудовище не ошиблось в своих прогнозах. Этот забег действительно оказался самым последним.

Глава 5

«К-куда меня занесло?» – удивленно подумал я, после того как пришел в себя.
Вокруг были только непроглядный туман да промозглая сырость. Под ногами хлюпала какая-то непонятная отвратительная жижа, и создавалось впечатление, что босые ноги ведут меня на край света.
Как я попал сюда и почему очнулся бредущим неизвестно куда, оставалось загадкой только до тех пор, пока я не осмотрелся вокруг и не заметил рядом с собой Мио Четвертого.
– Идем спасать девственницу? – не очень-то дружелюбно поинтересовался я, сразу же возненавидев всех девственниц мира, вместе взятых.
– Нет. – Судя по пасмурному виду сумасшедшего колдуна, он оставил свое хорошее настроение дома.
– Тогда куда так торопимся?
– Ты жить хочешь? – вместо ответа спросил Мио.
– А я что, все еще жив?
– Чисто технически – пожалуй, нет. Я настолько замедлил твое сердцебиение, что сейчас ты напоминаешь скорее вмерзшего в глыбу льда медведя, чем нормального человека. По-хорошему, нужно было совсем его остановить. Но я не рискнул это сделать по той простой причине, что «Растворитель миров» сработает, как только твои жизненные процессы полностью остановятся.
– А он точно во мне?
Просто так идти по какой-то отвратительно холодной грязи, да еще и босиком, было очень неприятно. Поэтому я как мог развлекал себя светской беседой, попутно узнавая массу интересных подробностей.
– Пятьдесят на пятьдесят, – хмуро отозвался Мио. И после непродолжительного раздумья добавил: – Узнаешь об этом, когда верну тебя домой.
– Во дворец Фромпа? – Мне как-то слабо верилось, что ненормальный колдун переправит меня к маме с папой.
– Точно.
– Кстати, о прыжках между измерениями… – Я вспомнил, что этот вопрос вертелся у меня в голове с тех самых пор, как я попал в гости к Мио, но все забывал спросить. – Если разница во времени между вашим измерением и Сарлоном настолько существенна, то как удалось доставить нашу команду точно в назначенный срок?
– Вы прибыли на три недели раньше, – отмахнулся как от чего-то совершенно несущественного мой собеседник, – все остальное было делом техники: забросить вас на три секунды в Умрап и вернуть обратно как раз вовремя.
Все эти перемещения между измерениями, в большинстве из которых время текло по-разному, были достаточно сложными и запутанными. Но если отбросить в сторону массу непонятных деталей, то в целом картина выглядела более или менее понятной.
– Значит, прелты попытались нас захватить, а когда у наемников ничего не получилось, то на сцену вышел повелитель иллюзий?
– Да.
– А кто такие полуангелы-полудемоны, охотящиеся за кровью героев?
– Понятия не имею, – небрежно пожал плечами Мио. – Каких только сумасшедших не встретишь в бесконечном множестве измерений.
«Это точно, – мысленно согласился я со своим спутником, – безумцев везде более чем достаточно».
– А нож в голове? – Надо было пользоваться моментом, пока Мио находился в благодушном настроении, чтобы узнать ответы на все интересующие меня вопросы.
– После девельтипированной пуливизации…
– Экстремально девельтипированной пуливизации, – тактично поправил я.
– Ну да, – легко согласился он, как будто не видел никакой разницы между экстремальной и простой пуливизацией, – после экстремальной пуливизации твое ухо перестало быть простым органом слуха.
– А нельзя ли поконкретнее? – как можно мягче попросил я.
– Поконкретнее не получится, потому что никто не знает точно, во что превратилось твое ухо. Известно только одно – оно странное и вдобавок обладает массой удивительных свойств. Где торчит лезвие ножа, которым ты собрался отрезать ухо, не знает никто. Может быть, в другом мире или…
Он замолчал, пытаясь представить, куда могло занести это злосчастное лезвие, но, вероятно, не смог придумать ничего подходящего.
Чтобы заполнить образовавшуюся паузу, я задал еще один вопрос:
– Значит, вытащить нож нельзя?
– Скорее всего, так.
– А утопить рукоять в ухе?
Мысль о прогулках с ножом, торчащим из головы, меня совершенно не радовала. Мало того что вместо выбитого глаза в моей глазнице сидел отвратительный скорпион, так плюс ко всему эта идиотская рукоять, торчащая из головы. Получался наполовину укомплектованный набор Франкенштейна. Такого будут обходить все порядочные девушки за три километра…
Сразу же вслед за мыслями о порядочных девушках я вспомнил про Ранвельтильскую девственницу – на нее рукоять, торчащая из моей головы, произвела настолько сильное впечатление, что она даже открыла тайну мирового господства.
– Утопить рукоять в голове, может, и получится, но в целях безопасности все-таки лучше ее отпилить, – задумчиво пробормотал Мио, после чего очень удачно перевел разговор на очередную интересную тему: – Однако все это не имеет никакого отношения к нашей миссии.
– Мы должны спасти прекрасную деву? – догадался я.
– Нет. Внутри трансспиритуально видоизмененного темпансцесса мы не можем ее спасти. Нам бы самим уцелеть.
«Идея моего второго „я“ насчет резиновых шлангов, соединяющих головы, была не так уж далека от истины», – мрачно подумал я, а вслух произнес:
– Значит, мы сейчас внутри темпансцесса?
– Да. И здесь очень опасно…
Только после этих слов я обратил внимание, что местность вокруг не пустынна. Туман мешал увидеть что-либо конкретное, но какие-то чавканья, хлюпанья и мелькание смутных теней явно указывали на то, что темпансцесс буквально кишит всякого рода гадами.
«Да, находиться здесь в здравом уме и трезвой памяти достаточно проблематично», – решил про себя я.
И впервые за долгое время первым обратился к своему подсознанию:
– Ты был прав насчет резиновых шлангов. В конечном итоге все ими и завершилось.
Внутренний голос не ответил – и вот тогда я испугался по-настоящему. Одно дело – идти босиком по холодной грязи неизвестно куда, чувствуя присутствие массы кишащих вокруг хищников, и совершенно другое – обнаружить критический сбой в собственных мозгах. Окончательно запаниковать мне не позволил резкий окрик Мио:
– Осторожно справа!!!
Я перевел взгляд направо и увидел в двух шагах от себя огромную пиявку (или что-то очень на нее похожее).
«Темпансцесс не темпансцесс, – отстраненно подумал я, глядя, как неумолимо приближается пасть мерзкой твари, – а все равно это не более чем какая-то проекция в сознание виртуальной реальности. Ранвельтильская дева является неким подобием сервера, к которому с помощью резиновых шлангов или какой-то другой ерунды подсоединены двое компьютерных пользователей – я и Мио. Накурившись непонятных галлюциногенов, сервер проецирует чудовищные глюки, а мы воспринимаем их как субъективную реальность». Если бы вместо этой грязи и огромных червей в декорациях присутствовал пропитанный смогом мегаполис и роботы-полицейские, то можно было бы подумать, что мы являемся участниками супердрайвовой киберпанковской постановки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41