Приблизительно те же разговоры, но, так сказать, в обратном порядке,
происходили по поводу принесения Советом поздравления Н.В. Муравьеву
по случаю десятилетнего его пребывания на посту министра юстиции. Одна
часть сословия упрекала Совет, а другая доказывала, что надо было принести
поздравление, чтобы не обострять отношений, чтобы оберечь интересы со-
словия. Значение этих споров станет ярче, если сказать, что в своем ответе
поздравлявшей его депутации покойный министр юстиции между прочим под-
черкнул, что приветствие адвокатуры ему особенно ценно, так как оно исходит
от свободного сословия. Очевидно, что те, кто так ревниво относились к
принесению поздравлений, имели для этого весьма реальные причины и еще
более конкретно стремились к тому, чтобы оберечь интересы сословия.
Отмеченная выше самоуверенность молодежи имела, несомненно, ши-
рокое основание в окружающих условиях общественной жизни. Отцы вы-
нуждены были все больше и больше уступать бодрому настроению, которое
охватило детей, и, мало того, сами этому настроению поддавались. Мы уже
видели, как в Петрограде Шлиссельбургская консультация не пожелала вы-
жидать затянувшегося утверждения Советом правил, и Совету, несмотря
на решительные угрозы, пришлось считаться с совершившимся фактом. А
засим в 1903 г. Совет констатировал, что <деятельность консультаций весьма
обширна и весьма серьезна в смысле удовлетворения потребностей нужда-
ющегося населения Петербурга в юридической помощи>, и потому признал
необходимым принять более непосредственное и живое участие в деятель-
ности консультаций. Так, в Москве, возбужденное против распорядительной
комиссии московской консультации дисциплинарное дело положено было
под сукно и переносилось из одного годового реестра в другой. Только в
прошлом, 1913 году, следовательно спустя лет двенадцать, оно было пре-
кращено формальным постановлением. К этому времени многие из при-
влеченных к ответственности сами уже находились в составе Совета.
23 апреля 1904 г. - Прим. авт.
Общее собрание 18 января 1904 г. - Прим. авт.
316
Поразительно при этом, как быстро приспособлялось к новым об-
стотельствам настроение отцов. На 21 ноября 1904 г. назначено было
по случаю 40-летия Судебных Уставов общее собрание присяжных по-
веренных и их помощников в обычном помещении в здании судебных
установлений. Но утром на квартиру к председателю Совета явился смот-
ритель здания и заявил, что общее собрание не может состояться, так
как <цель собрания не соответствует зданию судебных установлений>.
Ворота здания оказались запертыми, и собравшиеся адвокаты перешли
в здание городской думы. Председатель Совета А.Н. Турчанинов заявил
здесь, что собрание не может считаться законно состоявшимся, и при-
гласил всех разойтись. Собравшиеся не только не разошлись, но, на-
против, в состоявшемся заседании приняли участие и председатель вместе
со всеми членами Совета. Заседание закончилось принятием резолюции
о том, что правильная организация отправления правосудия невозможна
без коренной реформы государственного строя. Под резолюцией значатся
и подписи председателя Совета и всех членов Совета. Между прочим,
среди многочисленных подписей, имеется и подпись А.Я. Пассовера с
такой характерной оговоркой: <Не бывши в том собрании и не признавая
его общим собранием присяжных поверенных, я отнюдь не в качестве
присяжного поверенного сим подтверждаю свое полное согласие с вы-
раженными на первой странице этой бумаги мыслями. Надворный со-
ветник А.Я. Пассовер>. Очевидно, этот же характер носили и под-
писи членов Совета. Ввиду такого отношения Совета, собрание, по-
становив сообщить принятую резолюцию г. министру внутренних дел,
поручило это не Совету, а избрало особую депутацию. Еще неделю
спустя, 27 ноября, Совет обсуждал предложение нескольких членов
о представлении всем составом Совета г. министру внутренних дел
резолюции, постановленной собранием присяжных поверенных и их
помощников 21 ноября 1904 года. Предложение это было отклонено
голосами: А.Турчанинова, В.Люстиха, Б.Дорна, П.Миронова,
Л.Бубнова, Г.Юнкера, против: Л.Базунова, М.Каплана, Н.Караб-
чевского, Д.Стасова и Н.Шнитникова. А еще три дня спустя, после
совместного обсуждения с московским Советом, прибывшим в Пет-
роград, Совет в том же составе вновь обсуждал тот же вопрос и нашел,
что хотя сословие и лишено было 21 ноября возможности правильно
собраться, но <большинство членов сословия выразили свои чувства и
В отчете Совета за 1904-1905 г. сказано, что А.Н. Турчанкнов заявил, что собрание <не
может быть признано законно состоявшимся>. В протоколе же собрания отмечено, что А.Н. Турча-
нинов также пллагает всем присутствующим разойтись>. - Прим. авт.
пожелания>. Сознавая и со своей стороны необыкновенную важность
"проживаемого отечеством момента, <Совет нашел необходимым со-
ставить постановление о том, что единственным средством восста-
новления величественного здания Судебных Уставов 20 ноября
1864 г. в его первоначальном и чистом виде является коренная ре-
форма государственного строя. Постановление это решено представить
господину министру внутренних дел>. Первая подпись под этим постанов-
лением принадлежит А.Н. Турчанинову, который в 1882 году находил,
что даже посылка соболезнующей телеграммы парижскому бюро по случаю
смерти Гамбетты составляет демонстративное нарушение пределов сослов-
ной компетенции. Правда, последний толчок теперь дан был московским
Советом, который, <выслушав и обсудив 24/25 ноября протоколы общих
собраний присяжных поверенных и помощников, 26 ноября определил: в
сознании чрезвычайной важности настоящей исторической минуты, явиться
в полном составе Совета к министрам юстиции и внутренних дел и пред-
ставить им свою резолюцию о необходимости государственной реформы,
как единственного условия для возможно полного дальнейшего осущест-
вления высоких целей правосудия>. Но, вспоминая недавнее прошлое, нель-
зя тем более не удивляться, что инициатива принадлежит московскому Со-
вету. Конечно, Совет уже был не тот, что раньше, он был в значительной
степени обновлен . Хотя, однако, здесь есть и имена давно знакомые, по-
становление было принято единогласно и в одном из следующих общих
собраний московской адвокатуры В.А. Маклаков имел возможность за-
явить, <что будущий историк русского ренессанса не забудет поведения
адвокатуры. Заметили ли вы, озираясь назад, что в сущности нам при-
надлежит часть первой по времени политической резолюции... Раньше всех,
20 ноября, была принята конституционная резолюция собранием присяжных
поверенных. Я не забываю, конечно, земского съезда 6-8 ноября, признаю
его громадную важность. Но это было частное собрание если не полити-
ческих единомышленников, то все-таки только передовых земских людей.
Они и говорили своим именем, а не земства. Впервые мы говорили офи-
циальным именем целой общественной группы, официально признанной
корпорации> .
Совет состоял к этому времени: из председателя Д.И. Невядомского, тов. председателя
С.А. Муромцева и членов: Н.А. Вокача, В.А. Капеллера, В.Н. Кобрана, П.П. Коренева, А.А. Крю-
кова, С.Л. Левицкого, А.Р. Ледницкого, П.А. Столповского, Н.В. Тесленко и С.И. Филатова. -
Прим авт.
, А.А. Крюков не участвовал в совещании. - Прим. авт.
Отчет московского Совета присяжных поверенных за 1904-1905 г., с. 44. - Прим. авт.
29. ДВОЙСТВЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ ВЛАСТИ
Как же отнеслась магистратура и администрация к новым течениям в ад-
вокатуре? Мы знаем, что отношения сотрудничества в общем деле, рисовав-
шиеся составителям Судебных Уставов, были значительно нарушены уже к
концу первого двадцатипятилетия. Если же принять во внимание, что и в
самой адвокатуре началась внутренняя борьба, то а рПоп можно было бы
утверждать, что отношения еще больше испортятся, что враждебное настроение
к адвокатуре еще более резко определится. А на самом деле взаимоотношения
эти складывались далеко не так просто; они оказывалось, напротив, очень
сложными и, так сказать, затейливыми. Причин того долго искать не при-
ходится. С одной стороны, то настроение, которое постепенно овладело всем
обществом, не могло не наложить своего отпечатка и на судейские сферы.
Но, с другой - положение суда становилось в окружающих условиях все
труднее. В частности, относительно суда присяжных профессор Фойницкий,
например, замечает, что деятельность его находится в прямой зависимости от
окружающих условий. <Чем более законности в жизни, в суде, в деятельности
прокуратуры и администрации, тем более ее и в деятельности присяжных
заседателей>. Бывший министр юстиции Н.В. Муравьев в одном из всепод-
даннейших докладов без всяких обиняков указывал, что судебная реформа
<имела и отрицательную сторону, а именно несоответствие некоторых из ее
начал особенностям нашего государственного и общественного быта>. Выясняя
далее, где таится это несоответствие, Н.В. Муравьев констатировал, что в
самодержавном государстве суд <обязан оберегать не только суще-
ствующий законный порядок, но и достоинство государства и его
правительственной власти всюду, где это достоинство может быть затронуто
в делах судебного ведомства>. Вот почему, поясняет дальше министр, <толь-
к о при пересмотре правил гражданского процесса, благодаря отсут-
ствию в них политического элемента, была возможность считаться только с
судебно-бытовыми условиями, без примеси к ним привходящих требований и
велений, иногда посторонних прямой и главной цели судебной деятельности>.
Ьдва ли нужно что-либо прибавлять к этой яркой характеристике положения
у нас суда. Следует .лишь снова напомнить, что всякое подчинение суда по-
сторонним влияниям должно было отразиться на положении адвокатуры, по-
скольку она отстаивала законный порядок, не считаясь ни с какими <привхо-
дящими требованиями и велениями>.
Любопытнейший наглядный пример представляет знакомый уже нам
вопрос о пределах компетенции суда присяжных. Пример этот тем инте-
реснее, что он снова напоминает о параллелизме в положении адвокатуры
" суда присяжных. Дело в том, что чем дальше, тем все чаще суд присяжных
(;.].дл выносить оправдательные вердикты и при наличности сознания подсу-
димых. Помимо отмеченных выше проф. Фойницким причин такого явления,
здесь нужно еще указать на серьезные недостатки предварительного следствия,
которые раскрывались, благодаря усилиям защиты, на судебном следствии и
совершенно изменяли обстановку и картину преступления. Оправдательные
вердикты естественно обеспокоили Министерство, которое издало циркуляр,
неправильно расширявший полномочия присяжных заседателей на предъяв-
ление ходатайств о помиловании. Председателям окружных судов вменено
было в обязанность разъяснять это присяжным заседателям и тем противо-
действовать их тяготению к оправдательным вердиктам. Но председатели
пошли дальше и, опираясь на знакомое нам сенатское разъяснение по делам
Свиридова и Мельницких, стали решительно воспрещать защитникам просить
суд присяжных об оправдании сознавшихся подсудимых. Одно из таких дел
дошло до Правительствующего Сената, и Сенат разъяснил, что <помощник
присяжного поверенного, убеждая присяжных заседателей оправдать сознав-
шихся подсудимых, выказал, в явное нарушение 745 ст. У. у. с., явное не-
уважение к закону и старался ввести в заблуждение присяжных заседателей...
и таким образом препятствовал правильному отправлению правосудия>. Поэ-
тому Сенат, между прочим, постановил передать действия присяжного пове-
ренного на рассмотрение Совета.
Это решение вызвало большое волнение среди адвокатуры. В Москве,
в общем собрании 14 декабря 1903 г., была принята, по предложению
П.Н. Малянтовича, следующая резолюция: <Общее собрание присяжных
поверенных округа московской Судебной Палаты признает, что защитник
и при сознании обвиняемого не только имеет право, но и обязан просить
об его оправдании, если прийдет к убеждению, что он должен сделать
это> . В Петрограде вопрос обсуждался на общем собрании 18 января
1904 г. Здесь также принята была резолюция о том, что каждый защитник
в тех случаях, когда это, по его убеждению, представляется справедливым,
может доказывать невиновность сознавшегося подсудимого . Вопрос горячо
Ст. 74 Уст. угол. судопр. - <Защитник подсудимого не должен ни распространяться о
Ртях, не имеющих никакого отношения к делу, ни позволять себе нарушать должное уважение
Религии, закону и установленным властям, ни употреблять выражения, оскорбительные для чьей бы
то кибыло личности>
См. <Право>, 1903, с. 2330. - Прим. авт.
Резолюция была принята большинством присутствовавших против трех. (Отчет московского
ове присяжных поверенных за 1903-1904 г., с. 128). - Пршч. авт.
~7та резолюция была принята оольшинством голосов, но меньшинство не согласно бьiло не с
Рымя в ней мыслями, а находило ненужным принятие резолюции. - Прим. авт.
дебатировался и в петроградском и в харьковском юридических обществах,
где точно так же взгляд Правительствующего Сената не встретил под-
держки.
Это единодушие не производило, однако, на председателей окружных
судов никакого впечатления. Напротив, произошел даже такой случай, что
председательствующий удалил защитника из зала заседания за то, что он
в речи своей указал присяжным заседателям на их право оправдать со-
знавшегося подсудимого. По кассационной жалобе на последовавший при
этих условиях вердикт вопрос снова был поставлен на разрешение Прави-
тельствующего Сената в присутствие департамента. Обер-прокурором уго-
ловного кассационного департамента в то время был И.Г. Цегловитов,
только что на эту должность назначенный. Заключение по настоящему
делу было его первым кассационным заключением и тем сильнее привлекло
к себе внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71