Сунул руку в карман и вытащил диск, который дал ему старик в пещере. Диск раскалился так, что чуть не обжигал пальцы. По его вогнутой поверхности метались живые блики. Диск был включён.
— Я слушаю! — сказал Толя.
Раздалось шипение настройки, характерное потрескивание контактов — и в камере зазвучал голос, который Толя сразу узнал:
«Хорошо, что слушаешь, мальчуган. Привет тебе и твоим друзьям!»
Толя торжествующе взглянул на Варвару Петровну, словно она в чём-то его подозревала, а он её опроверг. Поднёс диск к губам.
— Что я должен делать? Посоветуйте!
«Не волнуйся, ты всё делаешь правильно. Мы не ошиблись в тебе. Дело теперь за малым».
— За чем за малым? Чтобы мне погибнуть? «Ну уж так сразу и погибнуть! Поживёшь ещё…»
«Не очень-то он любезен, — подумал Толя. — А что ему, сидит в пещере, в полной безопасности и руководит».
— Значит, никаких особых приказов для меня нет?
«Тут ещё кто-то хочет с тобой поговорить… — В диске мельтешение искр и, как луч света, взволнованный голос: — Толя, Толя! Это я, Глен! Ты слышишь меня?!»
Толя обрадовался ему, точно брату.
— Да, да, Глен! Я очень хорошо тебя слышу! Как поживаешь?
«Хорошо поживаю, очень хорошо! А ты?»
— И я очень хорошо. В камере не сыро и есть с кем поговорить… Скоро у меня поединок…
Голос Глена прерывался от возбуждения: «Я всё знаю, Толя. Мы наблюдаем. Ничего не бойся. Всё случится, как должно случиться!»
— С чего ты взял, что я боюсь? На Земле и не такое бывало. Жаль, что ты не увидишь поединок. Тот — это робот?
«Никто не знает, Толя… Время связи кончается. Передаю микрофон учителю. Прощай, Толя!»
Торжественный голос старца:
«Теперь последнее, мальчуган. Гру-Гру пусть бежит во что бы то ни стало. Без него мы не найдём подземный ход. Ты понял?»
— Да. Скажите мне, пожалуйста…
Диск потух.
— С кем ты разговаривал, Горюхин? — требовательно спросила Варвара Петровна. — Мне не понравился голос этого человека. Слишком он какой-то всеведущий.
— Я разговаривал с пустыней, Варвара Петровна. Ну, дорогой Гру-Гру, тебе пора. Ты ведь всё сам слышал?
Медвежонок кивнул.
— Варвара Петровна, прошу вас!
Учительница, как и в первый раз, тихонько постучала в дверь. Окошко отворилось, возникла морда Жека, необычайно свирепая. Варвара Петровна не мешкая начала свои заклинания:
— Голубчик ты наш миленький, обездоленный наш братец!..
Жек слушал с любопытством, но свирепое выражение не сходило с его морды. Когда Варвара Петровна попросила отомкнуть дверь, он обиженно хмыкнул:
— Так бы сразу и сказали, и нечего шаманить!
— Что?! — Варвара Петровна всплеснула руками.
— А то, — ответил Жек, уже войдя в камеру. — Нечего время терять на разглагольствования. Собрались бежать — бегите. Давно пора.
— Кто ты? — спросил Толя.
— Здорово, Толяныч! — ухмыльнулся Жек. — Не узнаёшь? Трудно, конечно, узнать в этом обличье. Я Кудрявый Лист. А вы, Варвара Петровна, разве не помните пушистого зверька, который заманил вас в яму? Ох, посмеялся я тогда от души! Но теперь мне не до смеха. Имею дело с таким сбродом, что уши вянут… Ты чего рот открыл, Толяныч? Галка влетит.
— Но как же?
— А вот так же. Тело удалось укомплектовать, но душу Кудрявого Листа им вовек не достать. Не по зубам орешек. Ничего, я им ещё устрою — и Тому и Этому!
— Кудрявый Лист, но как же они тебя не раскусили?
— Я придуриваюсь… Я ведь и раньше любил придуриваться… Гру-Гру, ты готов?
— Да. Может, и ты со мной, девочка!
— Я остаюсь.
— Они все упрямые, как пни, — пояснил Кудрявый Лист медвежонку. — Я и сам раньше был таким. О, каким я был весёлым гордецом! Жизнь пообтесала.
Толя подскочил к преображённому Кудрявому Листу, прижался к его мохнатой груди.
— Дружище, потерпи немного! Мы их одолеем. К тебе вернётся прежний облик.
Кудрявый Лист мечтательно произнёс:
— Хорошо бы. Кудрявый Лист один, а волосатых Жеков в городе полным-полно.
— Но они тоже жертвы.
— Мне от этого не легче, — сухо отрезал Кудрявый Лист. — Кстати, Толяныч! Я узнал кое-что. Тот — неутомим. Страшное дело предстоит тебе, брат!
— Справлюсь как-нибудь!
По очереди они обняли Гру-Гру и пожелали ему удачи. Кудрявый Лист пообещал проводить его до подземного входа и затворить люк, чтобы никто ничего не заподозрил.
С уходом медвежонка в камеру проникла печаль.
— Давайте спать! — с деланной бодростью предложил Толя. — Завтра трудный денёк.
12. Бен Аморали и Балдоус строят козни
Бен Аморали вернулся в свою резиденцию под утро и сразу же вызвал Балдоуса и начальника городского гарнизона, генерала Кувалдыча. Генерал Кувалдыч был существом необыкновенным. Внешне он походил на Жека, но туловище у него было тонкое, а голова несоразмерно большая и продолговатая. В любую погоду генерал одевался в форменную чёрную куртку и оранжевые штаны. Кувалдыч всем цветам предпочитал оранжевый.
По происхождению генерал Кувалдыч был выродок. Однажды на пункт укомплектования забрёл огромного роста Рюм, укутанный в рваное одеяло, и громко потребовал, чтобы его немедленно узаконили. Это был первый и единственный случай, когда кто-то пришёл на пункт укомплектования добровольно.
— Иди отсюда! — посоветовал ему изумлённый стражник. — А то опомниться не успеешь.
Однако Рюм никуда не ушёл, а начал ругаться, да так громко и оскорбительно, что сбежались Жеки из соседних переулков. Наконец его требование исполнили. После укомплектования получился не совсем обычный Жек, с худым телом и головой, похожей на огурец. Когда свежеиспечённого Жека, по обычаю, повели представлять Тому, он всё ещё ругался, грозя страшными карами всем обитателям города. От его проклятий кровь стыла в жилах.
Тот разговаривал с ним больше часа и отпустил уже генералом Кувалдычем, начальником городского гарнизона. С тех пор его имя внушало ужас не только несчастным горожанам, но и самим Жекам. Не успел он обжиться в новой должности, как предложил на рассмотрение Бена Аморали удивительную доктрину поголовного истребления. К сожалению, генерал Кувалдыч не сумел толком объяснить подробности своего плана — кого и как он собирается поголовно истреблять, — но всё равно его доклад был принят благосклонно. Бен Аморали скоро привязался к лихому генералу и частенько приводил его Балдоусу в пример.
— Погляди на Кувалдыча, — говорил он Балдоусу в добрую минуту. — Вот ты всё талдычишь одно и то же — пытки да укомплектование. Надоело, честное слово. А Кувалдыч предлагает поголовное истребление. Он мыслит крупно, интересно. Это неординарная личность.
Аморали нравилось беседовать с генералом.
— Допустим, Кувалдыч, мы осуществим твой план, — он ласково улыбался генералу, — но ведь тогда и меня придётся истребить. Иначе не будет полной поголовности.
— И тебя! — бурчал Кувалдыч, отворачиваясь.
— Кто же останется? Подумай, герой!
— Никого не надо! — отвечал Кувалдыч. — Хватит небо коптить. Пожили — пора и честь знать.
— Но ты сам ведь останешься?
На каверзный вопросец Кувалдыч отвечал не задумываясь:
— А меня в первую очередь истребить! Чего там рассусоливать.
Растроганный Бен Аморали обнимал любимца, хотя Кувалдыч этого не терпел. Он был сдержан в проявлении чувств. Только воспоминание о каком-нибудь особом зверстве вызывало на его бледном лице улыбку умиротворения. Балдоус, как и все прочие, панически боялся генерала и заискивал перед ним, хотя втайне ненавидел. Впрочем, Балдоус сознавал, что Кувалдыч на своём месте незаменим.
На этот раз Бен Аморали встретил ближайших соратников угрюмо.
— Присаживайтесь, господа! — пригласил кислым тоном. — Прошу без церемоний.
Балдоус опустился на циновку подальше от Кувалдыча, зная, что тот носит при себе свинцовую гирьку на длинном ремешке. Охранники жались по углам.
— Должен вас предупредить, ребятки, — начал Бен Аморали, — делишки у нас неважнецкие. Кто-то мутит воду, и я, к сожалению, не пойму — кто? В пустыне подозрительно тихо. Я далёк от мысли, что мы по зубам полоумному старцу из пещеры, но всё же, генерал, вы давно должны были его обнаружить.
— Он прячется! — лаконично ответил Кувалдыч.
— Прячется, а ты сыщи. За это тебе будет награда, какую обещал.
Балдоус заинтересовался:
— О какой награде идёт речь, о великий?!
Аморали махнул охранникам. Один из Жеков приблизился и привычно трахнул Балдоуса дубинкой по башке. Аморали подмигнул Кувалдычу:
— Отдам его тебе, генерал, отдам, не волнуйся. Он мне самому надоел до чёртиков. Советник! Я себе другого найду, в сто раз лучше, верно?
Балдоус очнулся и сел.
— Есть ещё вопросы, господин министр?
— Никак нет.
— Тогда скажи, что ты думаешь о старце? Видишь ли, Балдоус, я тебя люблю, как сына, но, если старец уцелеет, не сносить тебе головы. Всем нам не будет покоя, пока этот паук плетёт в пустыне свои сети… Слушаем тебя, Балдоус!
Оттягивая время, советник несколько раз подряд чихнул.
— У меня два предложения, о великий!
— Ну да?
— Следует поручить многоуважаемому генералу окружить старикашку и уничтожить со всем его выводком. Если что-то помешает гениальному Кувалдычу выполнить эту пустяковую задачу… Хотя, что может помешать нашему герою, нашему…
— Обойдись без интриг! — одёрнул его Аморали.
— Второе предложение такое. Мы дрессируем специального Жека и полуживого выбрасываем в пустыню.
— Полуживого — это хорошо! — одобрил Кувалдыч.
— Дальше! — приказал Аморали.
Советник Балдоус скромно улыбнулся.
— Дальше — больше. Полуживой Жек стонет и зовёт на помощь. Его подбирают пустынники. Он им объясняет, что знает роковую тайну Бена Аморали — вашу, о великий! — и просит отвести его к старцу. Всем известно, жители пустыни глупы: они выполнят его просьбу… В пещере Жек набросится на старца и задушит. Всё просто, как дважды два! Был старикашка — и нет старикашки!
Балдоус торжествующе потёр ладони. Генерал Кувалдыч глядел на него с лютой ненавистью. Он опасался влияния Балдоуса на Бена Аморали. Он не верил им обоим. Он никому не верил, даже себе. Такой уж уродился.
— А что, — подумав, заметил Бен Аморали, — в этой затее что-то просвечивается. Ты не так туп, как кажешься, многодумный Балдоус. — Советник поклонился и отодвинулся ещё дальше от Кувалдыча. — Но тут имеется одна маленькая закавыка. Нет в природе Жека, который смог бы выполнить такое задание. Ты это знаешь не хуже меня, Балдоус. Отсюда я делаю вывод, что ты издеваешься надо мной, предлагая заведомо неосуществимый план.
Кувалдыч встрепенулся, глаза его радостно сверкнули.
— Дозволь, Аморали!
Величественным движением руки Аморали приказал ему молчать. Перепуганный Балдоус лепетал что-то неразборчивое, можно было понять только две фразы: «Простите дурака!» и «Разве мы посмеем!». Аморали посмотрел на него с брезгливостью.
— Так что дальше, Балдоус?
— Можно привлечь Рюма, — забормотал советник. — Под пыткой. Можно заставить. Поручить Кувалдычу. Если поискать. В трущобах, среди отребья…
— Вот ты и заговорил как прирождённый Жек, — съязвил Аморали. — Ничего не разберёшь. Ну хорошо, Балдоус, хорошо. План твой хорош, дело за исполнителем. Так? И вот я подумал, Балдоус, и решил, что лучше тебя никто с этим не справится. — Балдоус от неожиданности икнул. — Все мы ценим твою мудрость, твоё личное мужество. Не правда ли, Кувалдыч?
Генерал злорадно гыкнул. Он ничего не понял, кроме того, что проклятому Балдоусу приходится туго. Недаром же тот икал не переставая. Аморали потрепал его по плечу.
— Вижу, что с радостью берёшься за доброе дело. Но справишься ли ты со стариком? Уж больно ты одряхлел на жирных харчах.
— Лучше послать генерала! — предложил Балдоус. — Большому кораблю — большое плавание!
— Я готов! — откликнулся генерал, потирая руки. — Дай срок, всех передушим!
Аморали покачал головой.
— Ну уж нет. Генерал пригодится здесь. Пойдёшь всё-таки ты, Балдоус, но не с голыми руками. — Он покопался под подушкой, извлёк тоненькую металлическую трубочку. — Пойдёшь вот с этим… Смотри, видишь кнопку? Прицеливаешься, нажимаешь и… на ком бы тебе показать? — Бен Аморали направил трубочку на Жека, стоящего в углу. Раздался щелчок, из отверстия вырвался голубоватый дымок. Жек рухнул, не издав ни звука. Даже Кувалдыч был поражён.
— Дай попробовать! — заныл он капризно, как ребёнок просит игрушку.
— Не дам! — отрезал Аморали. — Скоро каждый Жек будет на счету… Видишь, Балдоус, какое это грозное оружие? Ты легко ухайдакаешь старикашку, не правда ли? Ну на, держи…
Балдоус с благоговением принял смертоносную трубочку и вроде бы случайно тут же прицелился в Кувалдыча. Тот отпрянул в сторону с криком: «Аморали, спаси!» Правителю шутка Балдоуса понравилась, но всё же, посмеявшись немного, он пожурил соратников:
— Не время озорничать, ребятки. Как я уже говорил — тучи сгущаются. Балдоус, сколько в городе осталось неукомплектованных?
— По последней переписи — одна треть, о великий! Правда, по закоулкам шатается десяток-другой осатаневших Рюмов. Сколько их — мы не знаем.
— Почему же говоришь — десяток-другой?
— Мне так кажется.
Аморали скрипнул зубами, но воздержался от немедленного наказания бестолкового советника.
— Когда поединок с этим земляным мальчишкой?
— Завтра, о великий!
— Тот предупреждён, что схватка должна быть достаточно долгой?
— Он не намерен канителиться больше тридцати минут. От солнечного света у Него портятся линзы.
— Ничего, перебьётся… Итак, подводим итоги. Сегодня все Жеки будут окончательно проинструктированы. Это твоя задача, генерал. Поглазеть на необычный поединок соберутся все жители города. Рюмы тоже не утерпят, выползут из нор. О поединке оповещать в самых радужных тонах. Текст у начальника связи Слюна… Сразу после поединка облава и массовое укомплектование. Никаких осечек! Никаких исключений! Кто не поддастся укомплектованию, тех ликвидировать. Сбывается твоя мечта, генерал?!
Кувалдыч закатил глаза в приливе нежнейших чувств к Аморали. Душа его трепетала от предвкушения.
— А мне нельзя остаться посмотреть? — спросил Балдоус.
— Ты ещё здесь, несчастный?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16