Тут в разговор вмешался мальчуган. Он наставил пальчик на Дамиана и весело поинтересовался:
– А ты кто? Кавалер Хизер? Мама говорит, что ей уже пора иметь кавалера.
Щеки Хизер мгновенно зарделись. Дамиан с превеликим трудом удержался от смеха и пришел на помощь своей хозяйке.
Он щелкнул каблуками и шутливо отрекомендовался:
– Дамиан Льюис к вашим услугам, юный сэр. Я новый управляющий поместьем вашей сестры.
Хизер обняла обоих детей за плечи:
– А это, мистер Льюис, моя сестра Кристина и мой брат Артур, который, похоже, забыл, что нехорошо тыкать в человека пальцем.
– А я, мать Хизер, – раздайся у него за спиной мелодичный женский голос, – меня зовут Виктория Грейсон. Это моя дочь Беатрис.
Светловолосая девушка одарила Дамиана сияющей улыбкой. Он вежливо поклонился.
– Я так рада, что Хизер, наконец, наняла нового управляющего, – подавая ему затянутую в перчатку руку, проговорила Виктория. – Я уверена, что вы прекрасно справитесь со своими обязанностями.
Леди Виктория Грейсон, стройная, миниатюрная женщина с талией, как у двадцатилетней девушки, одетая в модный костюм для верховой езды, уверенно сидела на белой в серых яблоках кобыле. Ее светлые, слегка вьющиеся волосы прикрывала не менее модная шляпка. Беатрис унаследовала от нее светлые волосы, широко посаженные голубые глаза и прелестное личико.
Дамиан слегка пожал протянутую руку и сказал:
– Леди Грейсон, я сделаю все, что в моих силах, хотя и понял сегодня, что заменись Робина будет совсем непросто.
– На вашем месте я бы не волновалась, мистер Льюис! – рассмеялась Виктория. – Моя дочь никогда бы не наняла вас, если бы не поверила в ваши способности. – Повернувшись к Хизер, она с легким упреком проговорила:
– Что же касается вас, молодая леди, то я склонна думать, что вы напрочь забыли о своей семье.
Хизер виновато посмотрела на нее:
– В эту неделю я была так занята, мама.
– О, совершенно в этом не сомневаюсь, дорогая. Но уж поскольку мы оказались совсем близко от Стонхерста, почему бы тебе на какое-то время не забыть о делах? Боюсь, что твой отец будет весьма огорчен, если ты не заедешь, по крайней мере, поздороваться. Хотя было бы неплохо остаться на чашку чая. Конечно, мы рады видеть и вас, мистер Льюис. – Она чуть склонила голову набок. – Вы располагаете временем?
– Само собой разумеется, мама. – Хизер перевела взгляд на Дамиана:
– Вы не возражаете, мистер Льюис?
– Вовсе нет, – покачал головой Дамиан. Надо бы поумерить внутренний восторг. Однако какое везение – чаепитие с Майлзом и Викторией Грейсон! Лучше и не придумаешь…
Полчаса спустя все сидели в большой, роскошно обставленной гостиной в Линдермер-Парке, загородной резиденции графа и графини Стонхерст. Майлз и Виктория расположились на диване, стоявшем напротив камина. Беатрис сидела справа от них, а Хизер удобно устроилась в обитом бархатом кресле с высокой спинкой, прислонив свою трость к подлокотнику. Кристина уселась рядом с ней и положила голову ей на плечо. Артур, все это время увлеченно поглощавший обсыпанные маком кексы, как раз отбыл на кухню за добавкой.
Майлз Грейсон оказался высоким, сухопарым темноволосым мужчиной с волевым лицом. Несмотря на пробивающуюся седину и глубокие морщины, идущие от крыльев носа к уголкам губ, граф, как и его жена, поражал юношеской живостью. Дамиану было хорошо известно, что многие снобы из аристократов никогда бы не пригласили его в свой дом, потому что он был всего лишь работником, нанятым их дочерью. Однако в этой семье, видимо, не очень строго соблюдали светские формальности. Майлз и Виктория Грейсон держались с непринужденным гостеприимством, никак не подчеркивая разницу в их социальном положении.
Дамиану довольно скоро стало ясно, что узы любви, связывающие Хизер Дьювел с Грейсонами, гораздо сильнее, чем узы крови.
Душа его наполнилась печалью и горечью. Он завидовал им, Грейсонам, Хизер Дьювел, и одновременно почти ненавидел их, ибо такого тихого счастья ни ему, ни Джайлзу никогда уже не изведать. Им не сидеть больше рядом со своими семьями у домашнего очага, не слышать смеха и радостных родных голосов. У них с Джайлзом все это отнято навсегда.
– Итак, мистер Льюис, какие у вас впечатления о Локхейвене?
Голос графа донесся до него, как сквозь вату. Дамиан, сделав над собой усилие, отогнал горестные мысли.
– Я поражен, граф, хозяйство налажено превосходно.
– Видели бы вы Локхейвен четыре года назад! Сама-то главная усадьба была тогда еще в приличном состоянии, но все остальное крайне запущено. Прежний владелец предпочитал проводить время за игорными столами в Лондоне, так что поля не засевались, почти все арендаторы съехали. – Он бросил взгляд в сторону Хизер. – Должен сказать, Хизер сотворила чудо. И совершенно без моей помощи. Можете представить, какую рану это нанесло моему самолюбию!
– Ничего не скажешь, вы приложили тогда массу усилий, – с притворным возмущением сказала Виктория. – Вы постоянно заглядывали ей через плечо, безнадежно стараясь, чтобы она этого не заметила.
– А она-то как раз все замечала, – вставила реплику Хизер.
Все начали весело хохотать, а Майлз беспомощно улыбнулся:
– Ну что здесь скажешь? Я хорошо ее воспитал.
Фиалковые глаза Хизер потемнели.
– И я благодарна тебе за это, папа. Так благодарна!
Часы на каминной полке мерно отбили еще один час. Виктория посмотрела на Беатрис и Кристину:
– Кристина, пора готовиться к завтрашнему уроку латинского. Беа, скоро приедет учитель танцев. Будет лучше, если ты сама проверишь, все ли готово для занятий.
Кристина послушно поднялась, однако ее старшая сестра обиженно надула губки:
– Мам, да зачем проверять? Пожалуйста, позволь мне еще немножко посидеть.
Виктория слегка приподняла брови:
– Нет, любовь моя.
– Но он же говорит, что я никогда не выучусь, потому что у меня две левые ноги.
– Боже мой, – воскликнула Виктория. – Тем более тебе нужно заниматься, заниматься и заниматься!
Беатрис разочарованно вздохнула и, попрощавшись, покинула гостиную. Дамиан, продолжая вежливо улыбаться, все это время украдкой поглядывал на Хизер.
Застекленные створчатые двери у нее за спиной были слегка приоткрыты. Легкий ветерок, играя волосами девушки, распушил длинные локоны. Дамиану очень хотелось притронуться к шелковистым завиткам, касающимся ее щеки. Он почти ощущал, как они щекочут ей кожу. Хизер подняла руку и убрала непослушные прядки с лица. Он вспомнил, как держал в своей руке ее руку, такую маленькую и изящную. Низ живота начал наливаться томительной тяжестью. Господи помилуй, он хочет эту девушку еще сильнее, чем вчера утром…
Что с ним вообще происходит? Дамиан даже разозлился на себя. Он ведет себя как зеленый юнец, без памяти влюбленный в смазливую девчонку! Вполне возможно, что он вчера вечером ошибся, и ему нужно было просто переспать с женщиной. Может, не стоило прогонять ту грудастую девку из таверны? Тогда огонь, что жег его сейчас, малость бы поутих…
Голос Виктории вернул его к действительности:
– Повар сказал мне, что сегодня приходил продавец специй. По его словам, в графство заедет актерская труппа. И вроде бы должна появиться чуть ли не со дня на день. Я помню, что ты, Хизер, в детстве обожала смотреть на жонглеров. Нет желания съездить и посмотреть?
Дамиан не разобрал, что ответила Хизер. Разговор перешел на другую тему, но вскоре Хизер потянулась за своей тростью. Дамиан не замедлил подняться вслед за ней.
Майлз и Виктория проводили их до ворот. Пока Майлз помогал Хизер сесть в двуколку, Дамиан уже занял свое место.
Она взяла в руки вожжи и посмотрела на Майлза:
– Что тебе хочется получить в подарок на день рождения, папа?
– Твоего неподражаемого барашка, – не задумываясь, ответил он.
Майлз не заметил, но Дамиан увидел, как Хизер и Виктория переглянулись. А когда Хизер рассмеялась своим переливчатым, музыкальным смехом, Дамиан почувствовал, что просто рассыпается на тысячи кусочков.
– Подумай о чем-нибудь еще, папочка! – весело крикнула она и взмахнула вожжами.
Двуколка покатила со двора.
Ни Хизер, ни Дамиан не знали о долгом, задумчивом взгляде, которым Виктория Грейсон смотрела вслед быстро удалявшейся двуколке.
Она взяла мужа под руку и заметила:
– Мистер Льюис, кажется, весьма приятный молодой человек…
– Похоже, что так.
Они не спеша направились к дому.
– Умный, воспитанный… Что ты скажешь?
– Несомненно. Думаю, что лучшего выбора Хизер сделать не могла.
– Беа сообщила мне по секрету, – невинным тоном продолжила Виктория, – что мистер Льюис – самый красивый мужчина в Англии. Как ты полагаешь, Хизер тоже так считает?
Майлз резко остановился:
– Прости, что ты сказала?
Виктория молчала и лишь улыбалась.
– Ты сказала, что Хизер… что Хизер?
Она шутливо коснулась пальцем его носа и весело проговорила:
– Любовь моя, Хизер, между прочим, взрослая женщина, и она не слепая. Но, знаешь, я готова поверить, что Беа права.
Виктория прошла вперед, а ее муж так и остался стоять, ошарашено глядя ей вслед.
Глава 4
Хизер украдкой из-под полуопущенных ресниц бросила быстрый взгляд на своего спутника. Беатрис, как вошла в гостиную, так до самого своего ухода на занятия танцами, глаз с него не сводила. Интересно, заметил это кто-нибудь? А он? Он, конечно, привык к такого рода вниманию со стороны хорошеньких девушек. Но она сама, Хизер? Ведь нельзя отрицать тот очевидный факт, что она как-то слишком близко к сердцу приняла это увлечение сестры!
Тряхнув головой, Хизер весело сказала:
– Ну что ж, похоже, экзамен сдан вами на «отлично».
– Простите? – обернулся к ней Дамиан.
– Видите ли, когда умер Робин и надо было искать нового управляющего, папа явно надеялся, что я обращусь к нему за помощью.
– А вы не обратились?
Она отрицательно покачала головой.
– Вы хотите сказать, что привыкли скрещивать шпаги с отцом?
– Отнюдь нет! Полагаю, моя сестра Беа, узнав о вас, немедленно уведомила родителей, и я более чем уверена, что появление нового управляющего подробнейшим образом обсуждалось вчера во время обеда. Так что папа, скорее всего, просто сгорал от нетерпения узнать, кого же это я наняла, правильного ли человека выбрала… Ну и так далее.
– Понятно, – сухо откликнулся Дамиан. – Тогда я должен быть счастлив, что заслужил одобрение папы. Мне как-то не хочется, чтобы граф Стонхерст спустил с меня шкуру.
Хизер рассмеялась.
– И все же, – продолжил он, – хотя вы взрослая женщина и умная женщина, думаю, это естественно, что родители проявляют о вас такую заботу.
– Они моя семья, – просто ответила Хизер. – И я счастлива, что они у меня есть.
– Насколько я уже успел заметить, они чувствуют то же самое по отношению к вам.
Лицо Хизер смягчилось.
– Спасибо, – тихо поблагодарила она.
Какое-то время тишину нарушал лишь глухой стук лошадиных копыт по дороге. Дамиан первым прервал затянувшееся молчание:
– Надеюсь, вы не сочтете меня бесцеремонным, мисс Дьювел, если я попрошу удовлетворить мое любопытство… Вы носите фамилию, отличную от фамилии ваших родителей, хотя, по вашим словам, мужа у вас нет. Может быть, я что-то не так понял?..
– Нет, все правильно, – быстро ответила Хизер. – Моя фамилия Дьювел, поскольку я дочь Бернарда и Джустины Дьювел. Мои родители погибли, когда карета, в которой мы ехали, перевернулась. В живых осталась только я. Дело в том, что мои родители направлялись с визитом к Майлзу Грейсону, с которым они познакомились за несколько лет до этого в Париже. Мой отец был французским аристократом, а мать английской леди. К несчастью, отец очень неудачно вложил свой капитал и почти разорился. Они приехали в Англию, чтобы начать все сначала.
«Ну и ловко же ты врешь! – Дамиан едва сдерживался. – Твоего отца зовут Джеймс Эллиот, и он такой отъявленный негодяй, каких свет не видывал. А твоя мать из Лондона, и она никогда не была леди».
– После этого несчастья, – продолжала рассказывать Хизер, – Майлз стал моим опекуном. Думаю, мне тогда было года четыре. Когда он женился на Виктории, мне было восемь лет. – Она на секунду замолчала и мягко добавила:
– Извините, я совсем не хотела вас смутить. Просто я всегда думаю о Майлзе и Виктории как о родителях, а о Беатрис, Кристине и Артуре как о моих сестрах и брате.
– О, я понимаю почему, – расплылся в улыбке Дамиан.
Больше он ничего не добавил, но у Хизер осталось отчетливое ощущение какой-то недоговоренности. Возможно, сама тема семьи причиняла ему боль. Ведь, в конце концов, о его личной жизни она ничего не знает. Внезапно ей захотелось спросить его об этом, и она даже повернула голову в его сторону, но крепко сжатые губы и устремленный вперед взгляд молодого человека заставили ее передумать. Хизер отвернулась, и все свое внимание сосредоточила на дороге.
Остаток пути они проехали в молчании, и, когда двуколка остановилась возле конюшни, Дамиан спрыгнул первым и повернулся, чтобы подать руку Хизер. Принимая от него свою трость, она вдруг испытала непонятно откуда взявшееся чувство неловкости.
– Есть еще конторские книги, с которыми вам надо ознакомиться, мистер Льюис. Завтра утром я оставлю их на столе в кабинете, так что вы сможете забрать их, когда вам будет удобно.
– Я возьму их, мисс Дьювел, не беспокойтесь. – Он слегка наклонил голову:
– Всего доброго.
Несколько минут спустя Хизер стояла у окна в своей комнате и смотрела вслед удаляющемуся всаднику. Вздохнув, она отпустила кружевную занавеску и та легко скользнула на место, прикрывая окно.
Приволакивая ногу, она пересекла комнату по мягкому голубому с золотом ковру и остановилась перед низким резным комодом из красного дерева. На нем стояла небольшая серебряная шкатулка: скошенные края крышки украшал изящный орнамент. Последние лучи заходящего солнца красноватыми отблесками играли на причудливых завитках. Кончиком пальца Хизер провела по выгравированной мелкими буквами надписи внутри маленького овала на крышке.
Глаза ее наполнились нежностью.
– Любимая , – прошептала она и улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34