Тебе на этот раз не придется забирать кролика в одиннадцать часов ночи и бить меня по голове, если я тебя за этим делом застану.— Я никогда, — закричал он, — не бил тебя по голове.— Однако ты сбросил меня в воду. Еще и сказал:«Если он от этого не заболеет, его ничем не проймешь».Казалось, Льюис уже ничему не удивлялся и только старался спасти то, что еще возможно.— Мне нужны деньги, — сказал он, — чтоб сына в колледж послать.Еще усилие, подумал я, и он все расскажет. Я спросил:— А что бы ты предпочел: везти Иркаба Алхаву на дерби и, возможно, привезти его обратно победителем, и чтобы твой фургон показывали по телевизору, или заразить его клещами и не дать ему принять участие в скачках?— Такого бы он не сделал! — воскликнул он, похоже, с неподдельным ужасом.— Он неуправляем и мерзок, — сказал я. — Так что почему бы и нет?— Нет! — Он уставился на меня, с опозданием пытаясь привести мысли в порядок. — О ком ты говоришь?— Разумеется, о Джоне Тигвуде.Льюис только закрыл глаза.— Бенджи нужен был выигрыш, тебе — деньги, а Тигвуд упивался тем, что мог помешать другим чего-то добиться. Такое куда чаще встречается, чем ты думаешь. Вредить людям для многих большое удовольствие. Выиграть при помощи жульничества. Мошенничать ради ребенка. Делать зло и разрушать для того, чтобы как-то компенсировать свой комплекс неполноценности. У каждого своя движущая сила.А у меня? Какая у меня движущая сила? Кто же способен познать самого себя?Льюис выглядел так, как будто сейчас грохнется в обморок.— Бенджи Ашер платил Джону Тигвуду? — спросил я.Льюис ответил без всякого юмора.— Он совал пачки денег в эти коробки для пожертвований, прямо при всех.Немного помолчав, я спросил:— Расскажи, что случилось в ту ночь, когда вы сбросили меня в воду?— Я не предатель, — почти простонал Льюис.— Ты свидетель, — уточнил я. — Свидетелям меньше дают.— Я не разбивал твоей машины.— Ты и Джоггера не убивал, — уточнил я. — Ты был во Франции. А что касается моей машины, то ты вполне мог это сделать.— Я не виноват. Я никогда... Это он.— Ладно, но... зачем?Льюис только посмотрел на меня глубоко провалившимися глазами.— Понимаешь, он вроде рехнулся. Все говорил, как тебе легко все достается. Почему у тебя все, говорил он, а у него ничего. Пожалуйста, говорил он, у тебя и дом, и деньги, и внешность приятная, и фирма, да и жокеем ты был отменным, и все тебя любят, а у него что? Люди не любят с ним встречаться, отворачиваются. Что бы он ни делал, тобой ему не стать. Он тебя просто ненавидел. Мне это было противно, но я боялся, как бы он на меня не набросился, если стану возражать, так что я и молчал... а у него был топор в машине...— Он что, топором меня ударил? — спросил я недоверчиво.— Нет. Монтировкой. Он сказал, у него в машине полно всяких инструментов. Когда он трахнул тебя по голове, мы засунули тебя в багажник моей машины, он побольше, чем у него, и он велел мне отвезти тебя на причал. Ты бы слышал, как он ржал!— Вы что, думали, что я умер?— Я... того... не знаю. Но ты же был живой, что-то бормотал, как в бреду, когда мы туда приехали. Я не хотел тебя убивать. Честно!— Угу.— Он сказал, мы оба повязаны. Сказал, что может устроить мне веселую жизнь. Как, мол, мне понравится, если меня выгонят с работы и я больше не смогу возить самых лучших лошадей на скачки.Льюис замолчал, видимо, осознав, что именно это и произойдет с ним в будущем.— Чертов поганец, — сказал он.— Значит, вы вернулись из Саутгемптона, — продолжил я как само собой разумеющееся, — забрали топор и разрушили мою машину, гостиную и вертолет моей сестры.— Он все это сделал. Он один. Он орал как сумасшедший и ржал. Изрубил все у тебя в гостиной. Такой сильный. Знаешь, он меня до полусмерти напугал.— А ты стоял и смотрел.— Ну, вообще-то... да.— И получал удовольствие.— Нет, что ты.Но я видел, что он врет. Может, его и напугала ярость, с которой Тигвуд набросился на мою гостиную и машину, но в глубине души он испытывал постыдное удовлетворение.Расстроенный, я включил зажигание.— Фредди, — сказал Льюис, — как ты узнал о поездках?— Из компьютера.— Так он сказал, что стер все ваши записи в воскресенье с помощью Микеланджело или чего-то в этом роде и чтоб я не беспокоился.— У меня были копии, — коротко ответил я. Тигвуд был в кабачке в тот вечер, когда Джоггер рассказывал о найденных им потайных контейнерах.По злобе он стащил инструменты Джоггера. Потом Джоггер застал его, когда он мудрил над компьютером в воскресенье... Мысленным взором я видел, как Тигвуд идет к машине за собственной монтировкой Джоггера, потом за ним в сарай и наносит смертельный удар. Джоггер не ждал удара сзади. Он не знал, что должен бояться.Я отпустил тормоз и поехал по дороге.— Надо думать, — сказал я, — что Тигвуд узнал про клещей из всех своих медицинских журналов? А кто знал, что требуется Тессе Уотермид, чтобы доставить вирус из Йоркшира и заразить лошадей Джерико Рича? Ты ведь не мог использовать для этой цели клещей, так как ты еще не успел привезти новую партию.Он снова потерял дар речи. Я взглянул на него.— Тебе придется плохо, если не согласишься выступить свидетелем, — сказал я. — Тесса рассказала мне и отцу про твои делишки.Я набрал номер Сэнди Смита. Он был дома, и я пригласил его приехать в центр для престарелых лошадей.— Захвати наручники, — добавил я.Льюису потребовалась целая мучительная миля, чтобы решиться, но, когда я свернул в ворота перед полуразрушенным офисом псевдоблаготворительной организации, он пробормотал: «Ладно. Пойду в свидетели».Народу в этом поганом месте кишмя кишело.У входа стоял вездеход Лорны Липтон. Лорна разговаривала с Тигвудом, а вокруг бегали дети — дети. Двое младших ребят Моди Уотермид и... Синдерс.Из «Фортрака» вылез Азиз, за ним Нина и Гуггенхейм. Они нерешительно топтались, не зная, чего ожидать.На лице Тигвуда было написано удивление.Я остановил фургон и спрыгнул на землю. Тут к нам присоединился Сэнди Смит, сверкая мигалкой, при полном параде, но без сирены.— Что происходит? — спросил Тигвуд. Я не знал, как он прореагирует. То, что он проделал топором у меня дома, заставляло принять все меры предосторожности. Прежде всего надо было обезопасить детей.Я обратился к младшим детям Моди:— Возьмите Синдерс, залезьте под фургон и поиграйте в пиратов или еще во что-нибудь. Они захихикали.— Давайте, — поторопил их я. — Лезьте. Все трое последовали моему совету. Наблюдавшая за этим Лорна только и спросила:— А они не перемажутся?— Вымоются.— Что тебе здесь надо? — недоумевал Тигвуд.— Мы привезли кролика, — ответил я.— Что?— Льюис и я, — сказал я, — привезли кролика, вместе с клещами.Тигвуд подошел к фургону со стороны сиденья для пассажира и рванул дверь.— Льюис! — заорал он. Получилось это у него хрипло, куда только подевалась былая вальяжность. Льюис быстро отодвинулся.— Он все знает, — проговорил он с отчаянием. — Фредди знает все.Тигвуд протянул руку и извлек Льюиса из машины. Хилый вид Тигвуда оказался обманчивым. Все могли видеть, с какой легкостью он вытащил человека значительно крупнее себя из кабины и швырнул на землю.Льюис вывалился головой вперед.Корчась от боли, он попытался ударить Тигвуда. Тот лягнул его в лицо и обратил свое внимание на меня.— Ты, подонок, — с силой произнес он побелевшими губами. — Я убью тебя.Он не шутил. И попытался. Бросился на меня и с разбега прижал к стенке фургона.На этот раз ни топора, ни монтировки у него не было, только руки, но, будь мы одни, и их бы хватило.Азиз подбежал сзади и оторвал его от меня. Он проявил вполне своевременную сноровку, заломив ему руку за спину так, что чуть не сломал ее.Тигвуд закричал. Сэнди извлек наручники и с помощью Азиза надел их на запястья заломленных за спину рук Тигвуда.Потом спросил меня вполголоса:— Что происходит?— Полагаю, несложно выяснить, что топором в моем доме поработал Тигвуд.— Подонок, — прорычал Тигвуд.— У тебя случайно нет с собой ордера на обыск? — спросил я Сэнди.Он отрицательно покачал головой, все еще ничего не понимая.— Мне не нужен ордер, — сказал Азиз. — Что искать?— Топор. Старую ржавую монтировку. Салазки, чтоб лазить под фургон. Набор инструментов в красной пластиковой коробке. И, возможно, серый металлический ящик для денег с круглым светлым пятном на грязном фоне. Поищи у него в машине. Если найдешь, не прикасайся.Он улыбнулся сверкающей белозубой улыбкой.— Понял, — кивнул он. Оставив Тигвуда на попечении Сэнди, Азиз скрылся.Лорна проблеяла в изумлении:— Джон? Я не понимаю...— Заткнись, — прорычал он.— Но что он сделал? — простонала Лорна.Никто ей не ответил.Тигвуд смотрел на меня с такой ненавистью, что мне стало не по себе. В бешенстве он обозвал меня несколько раз подонком и кое-чем похуже. Даже будучи знаком с его умением работать топором, я и представить себе не мог, что может существовать такая всепоглощающая убийственная ненависть.Я даже как-то сжался. Сэнди, повидавший на своем веку много всякого, тоже был поражен до глубины души.Лорна излила на меня свою собственную ненависть.— Что ты с ним сделал? — потребовала она ответа.— Ничего.Она мне не поверила и никогда не поверит.Из-за полуразрушенной конюшни возник Азиз.— Все там, — отрапортовал он сияя. — В одном из стойл под лошадиной попоной.Улыбнувшись мне, Сэнди резко толкнул Тигвуда к фургону.— Пожалуй, самое время позвать моих коллег.— Пожалуй, — согласился я. — Дальше они могут сами справиться.— А жокейский клуб может заняться Бенджи Ашером, — сказал Азиз.Подъехала еще одна машина. Пока не коллеги Сэнди, а Сюзан и Хьюго Палмерстоун вместе с Моди. Майкл сказал им, что дети здесь с Лорной, объяснили они. Приехали за ними.Они остолбенели, увидев Тигвуда в наручниках. Лорна объявила, что во всем виноват я. Хьюго с легкостью ей поверил.— Так где же дети? — спросила Сюзан. — Где Синдерс?— Они в безопасности. — Я нагнулся и заглянул под фургон. — Давайте, вылезайте, — пригласил я. Когда я выпрямился, ко мне подошел Гуггенхейм.— Вы действительно... вы на самом деле, — сказал он. — Кролик там?— Думаю, что да.Хоть один человек был счастлив. У него с собой имелась небольшая пластиковая клетка, а на руках — перчатки.Дети Моди выползли из-под фургона и встали на ноги, отряхивая пыль. Один из них прошептал мне:— Синдерс там не нравится. Она плачет.— Плачет? — Я опустился на колени и заглянул под фургон. Она лежала на животе, прижавшись лицом к земле, и вся дрожала. — Вылезай, — проговорил я. Она не пошевелилась.Я лег на спину на землю и просунул голову под фургон. Отталкиваясь пятками и помогая себе плечами и бедрами, я продвинулся вперед, пока не коснулся девочки. Выяснилось, что есть вещи, которые я могу делать под тоннами металла не задумываясь.— Давай вылезем вместе, — предложил я.— Я боюсь, — ответила она, дрожа.— Гм. Чего же тут бояться? — Я посмотрел на металл шасси в нескольких сантиметрах от моего лица. — Повернись на спину, — сказал я. — Держи меня за руку, и мы вместе вылезем.— Она упадет на меня.— Нет... не упадет. — Я проглотил комок в горле. — Повернись. На спине легче вылезти.— Не могу.— Там мама с папой приехали.— Этот человек так кричит.— Уже не кричит, — сказал я. — Давай, солнышко, вылезай, все в порядке. Держи меня за руку.Я прикоснулся к ней, и она крепко ухватилась за мою руку.— Поворачивайся, — сказал я. Она медленно перевернулась на спину и уставилась на весь этот металл над ней.— Здесь порядком грязно, — спокойно заметил я. — Держи голову пониже, а то испачкаешь волосы. Теперь наши ноги направлены в ту сторону, где стоят твои родители. Так что давай двигаться, и ты не заметишь, как мы вылезем.Я начал ползти, и она, всхлипывая, последовала за мной.Всего и дел-то было — один фут. Стоящим снаружи это, наверное, казалось пустяком.Когда мы выбрались из-под фургона, я присел перед ней на корточки и стряхнул грязь с ее волос и платья. Она прижалась ко мне. Ее маленькое личико, совсем близко от меня, так напоминало мои детские фотографии. Нежность к ней разрывала мне сердце.Взгляд ее скользнул мимо меня и упал на стоящих рядом родителей. Она отпустила меня и побежала к ним. Побежала к Хьюго.— Папа, — воскликнула она, обнимая его.Он обхватил ее руками и посмотрел на меня зелеными глазами.Я промолчал. Встал. Отряхнулся. Немного подождал.Сюзан одной рукой обняла Хьюго за талию, а другой прижала к себе Синдерс — все трое одна семья.Хьюго резко повернулся и повел их к машине, сердито оглядываясь на меня. Не стоит ему меня бояться, подумал я. Может, со временем это у него пройдет. Я никогда не внесу смятение в душу этого ребенка.Я заметил, что Азиз и Гуггенхейм исчезли под фургоном. Когда Гуггенхейм появился снова, в глазах его играли блики бессмертия. Он так бережно прижимал к груди пластиковую клетку, как будто там находился священный Грааль.— Кролик тут, — радостно возвестил он, — и на нем клещи!— Вот и чудесно.Ко мне подошла Нина. Я обнял ее за плечи. Мне показалось это вполне естественным. Подумаешь, восемь с половиной лет.— Ты в порядке? — спросила она.— Угу.Мы вместе посмотрели, как уехали Палмерстоуны.— Фредди... — осторожно проговорила Нина, — эта маленькая девочка... когда ваши головы были рядом, она казалась так похожей...— Не надо, — попросил я, — не говори ничего.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39