Джоггер говорил, что снимается она проще простого.— Пожалуй, надо пойти и посмотреть. Пусть она, только не я.— Найджел собирался сделать новые салазки, чтобы легче было лазить под днище, — заметил я.— Уже сделал. Показывал Харву.— Если хотите посмотреть, возьмите салазки. Скажите Харву и Найджелу, что я попросил вас проверить стеклянный фильтр, расположенный на топливопроводе. Если дизельное топливо качественное, фильтр должен быть чистым. Если же он загрязнился, его можно отвинтить и промыть. Как-то мы получили плохо очищенное горючее, так эти фильтры были черным-черны. Короче, скажите Харву, вам нужно их проверить.— Я и сама хотела провести профилактический осмотр.— Простите, запамятовал. Она улыбнулась.— Я посмотрю.Что она и сделала. Вернувшись и отряхивая пыль, она сказала, что Харв и Найджел посчитали, что она излишне беспокоится.— В той трубе можно что хочешь перевезти, — добавила она и взглянула на телефон. — Позвоню Патрику, не возражаете?— Конечно, нет.Она позвонила ему домой, так как было еще очень рано, и передала ему версию Харва о ночных событиях. При этом она поглядывала на меня, как бы дожидаясь подтверждения. Я несколько раз кивнул. Ее рассказ соответствовал действительности, а если каких деталей и не хватало, то по моей вине.— Патрик хотел бы знать, — обратилась она ко мне, — чему это вы помешали?— Сообщу, как только выясню.— Он сказал, будьте осторожны.— Угу.В окно постучал Харв, показывая на часы.— Пора, — сказала Нина. — Пока, Патрик. До свидания, Фредди. Я пошла.Мне было жаль, что она ушла. Кроме Лиззи и Сэнди, я доверял только ей. Подозревать всех было противно, и я к такому не привык.Найджел вывел фургон со двора. Увидев, что я стою у окна, Нина помахала мне из кабины.Рассудив, что все нормальные люди, занимающиеся лошадьми, уже давно на ногах, я позвонил дочери Джерико Рича и сообщил ей, что фургон за ее новым жеребцом выехал и что она получит его завтра вечером, где-то около восьми часов. Устроит ее это?— Так быстро? Вот это обслуживание! — воскликнула она. — Вы того конюха, Дейва, о котором говорил отец, послали?— Не Дейва, но другого, не хуже.— Что ж, чудесно. Благодарю вас.— Рад стараться, — ответил я вполне честно. Так оно и было: я был рад добросовестно выполненной работе и тому, что заказчик доволен.Еще один предельно довольный заказчик в данный момент въезжал во двор на джипе, лишившемся от долгого и частого употребления всех когда-либо имевшихся в нем удобств. Мэриголд Инглиш в своем привычном одеянии и шерстяной шапке выскочила из машины, пожалуй, несколько раньше, чем она окончательно остановилась, и начала оглядываться в поисках признаков жизни.Я вышел ей навстречу.— Доброе утро, Мэриголд. Ну как, устроились?— Здравствуй, Фредди. Такое впечатление, что я всегда здесь жила. — На ее лице промелькнула улыбка. Как обычно, голос ее был рассчитан на глухих. — Заехала к тебе по дороге в Даунс, перекинуться парой слов. Я звонила тебе домой, но какая-то женщина сказала, что ты здесь.— Моя сестра, — пояснил я.— Да? Короче, что ты знаешь о Джоне Тигвуде и его планах насчет престарелых лошадей? Этот тип хочет и меня задействовать. Что мне делать? Скажи честно. Нас никто не слышит. Так что говори.Я рассказал ей все настолько откровенно, насколько только мог себе это позволить.— Он вроде фанатика, который уговаривает многих в округе взять на попечение старых лошадей.Майкл Уотермид согласился взять двоих из новой партии, что мы привезли вчера. И Бенджи Ашер, хотя Дот решительно против. Что тут плохого, если у вас есть место и сено?— Так ты бы на моем месте согласился?— В Пиксхилле так принято. — Я немного подумал и добавил:— Кстати, среди новых животных есть один конь, на котором я когда-то давно выступал. Прекрасный был скакун. И славный парень. Может, вы попросите Тигвуда, чтоб он дал вам именно его? Его кличка Петерман. Если вы будете регулярно кормить его овсом и заботиться о его здоровье, я готов заплатить.— Значит, и у нас мягкое сердце? — поддразнила она.— Ну... мы с ним выигрывали скачки.— Ладно. Я позвоню Тигвуду и договорюсь. Петерман, ты сказал? Я кивнул.— И не говорите ему про сено. Она дружелюбно взглянула на меня.— Знаешь, ни одно доброе дело не остается безнаказанным.Мэриголд поспешила к джипу, мотор взревел, покрышки лишились еще одного миллиметра протектора. Из отверстия, когда-то бывшего окном, она крикнула, одновременно поддав газу:— Мой секретарь свяжется с тобой насчет Донкастера!Я прокричал ответное спасибо, которое она скорее всего не расслышала за скрежетом древних шестеренок коробки передач. Я подумал, что Пиксхиллу с ней повезло, и в душе пожелал ей удачи.Пришедшие на работу водители собрались в столовой. Рассказ Харва о моих ночных злоключениях снова выгнал их на улицу вместе с кружками кофе, где они взирали на меня, как на нечто не от мира сего.Одним из водителей был Льюис, любимчик семейства Уотермидов, специалист по кроликам, который предположительно должен был находиться в постели.— Что случилось с гриппом? — поинтересовался я. Он шмыгнул носом и хрипло объяснил:— Решил, что это всего-навсего простуда. Нет температуры. — Тем не менее он кашлял и чихал, распространяя заразу.— Лучше бы тебе не заражать здесь всех вокруг, — заметил я. — У нас и так чересчур много больных. Посиди еще денек дома.— Правда?— Выходи в пятницу и еще поработаешь в воскресенье.— Ладно. — Он еще раз чихнул. — Посижу, посмотрю скачки в Челгенгеме. Спасибо.Фил, обязательный, флегматичный, ненаблюдательный, нелюбопытный, надежный, но начисто лишенный воображения, спросил меня:— Правда, что в твоем доме все переломали?— Боюсь, что так.— И «Ягуар»?— Да.— Убил бы поганца.— Попадись он только мне в руки.Остальные согласно кивали, разделяя мои чувства. Никто, считали они, покусившийся на их собственность, не должен оставаться безнаказанным.— Полагаю, — сказал я, — что никто из вас не проходил мимо фермы вчера около одиннадцати вечера? Как и следовало ожидать, никто не проходил.— А ты не видел, кто на тебя напал? — спросил Льюис.— Даже не слышал ничего. Поспрашивайте вокруг, ладно?Хоть и с некоторым сомнением, но все охотно пообещали.Странно, но многие водители чем-то внешне похожи друг на друга, подумал я, разглядывая их. Всем еще нет сорока, все поджарые, с прекрасным зрением, все среднего роста, но ни коротышек, ни верзил выше метра восьмидесяти: такие физические данные больше всего подходили для этой работы. А вот что касается характеров, тут дело совсем другое.Льюис присоединился к нам два года назад, тогда он носил длинные вьющиеся волосы. Когда другие водители стали звать его «девицей», он отрастил усики и стал лезть с кулаками на всех языкастых. Потом он обзавелся блондинкой в красных туфлях на шпильках и опять же с помощью кулаков заставил заткнуться всех свистунов. Прошлым летом он подстригся, сбрил усы и вместе с блондинкой произвел на свет сына, над которым оба пускали слюни. «Не могу дождаться, — часто говорил Льюис, — когда смогу играть с сыном в футбол». Этакая мгновенная трансформация в идеального отца.— Не чихай на ребенка, — посоветовал я.— Да ни за что, — заверил Льюис.Дейв проскрипел через ворота на своем ржавом велосипеде — щекастый, веселый и, как всегда, беззаботный. Его ухмылка и веснушки создавали впечатление вечной молодости, своего рода синдром Питера Пэна. Для жены Дейва он был третьим ребенком, наряду с двумя дочерьми. Она спокойно мирилась с его шатаниями по кабакам и проигрышами на собачьих бегах.Явился и Азиз, как всегда, сверкая темными глазами и белозубой улыбкой. Харв распределил работу и, сверяясь со списком, уточнил маршрут каждого водителя, каких лошадей грузить и когда отправляться.Когда я уходил, они наперебой рассказывали Дейву и Азизу о моих ночных приключениях. В повествование уже вкрались некоторые ошибки, но я не стал их исправлять.— Причал в Портсмуте, — сказал Фил, все перепутав, а Дейв согласно кивал. В Саутгемптон мы лошадей никогда не возили, зато время от времени переправлялись на пароме из Портсмута в Гавр, так что все водители знали Портсмутский причал, хотя я предпочитал отправлять фургоны из Дувра в Кале, где переправа была короче. При длинной переправе многие лошади мучились морской болезнью, а так как их не рвало, то им приходилось еще тяжелее, чем людям. Однажды лошадь умерла в одном из моих фургонов от морской болезни, и с тех пор я стал особенно осторожным.— Причал в Портсмуте... — И все водители кивали. Портсмут, расположенный немного дальше Саутгемптона, звучал более знакомо. — Бульдозером смял «Ягуар»... Перебил все окна в доме...В пивнушке, как сказал бы Джоггер, меня бы уже сбросили с парома Портсмут — Гавр, а мою машину вогнали бы прямо в окно гостиной.Появились Роза и Изабель и снова стали жаловаться на неисправный компьютер. Я вспомнил о еще более неисправном терминале в моей гостиной и с трудом припомнил, что сегодня как раз тот день, когда должен прийти мастер. Изабель и Роза с видом великомучениц расчехлили механические пишущие машинки.Я позвонил в агентство, где были номера моих кредитных карточек, и попросил их законсервировать все мои счета, а также в страховое агентство, в котором мне сказали, что пришлют соответствующую форму. «А кого вы пришлете? — спросил я. — Разумеется, женщину, которая просто спишет мой „Ягуар“ и все остальное имущество?» — «Вероятно, будет достаточно полицейского протокола», — сказали они.После этого я посидел немного, прислушиваясь к гудению в голове, а Харв тем временем покончил с организацией работы на день. Вошел Азиз, как всегда жизнерадостный, и спросил, не будет ли каких личных поручений. Мне это понравилось, тем более что спросил он об этом как бы между прочим и, насколько я мог судить, никакой личной заинтересованности у него не было.— Харв говорит, мне сегодня не надо садиться за руль, — сказал он. — Велел спросить, нет ли какой работы по ремонту, у вас же теперь нет механика. Говорит, на двух фургонах не мешало бы сменить масло.— Было бы неплохо, — заметил я, достал ключи от кладовки и отдал ему. — Там найдешь все, что нужно. Возьми лист техосмотра у Изабель, а как закончишь, заполни и верни ей же.— Понял.— И, Азиз... — Моя гудящая голова наконец родила идею. — Не мог бы ты взять «Фортрак» и отвезти мою сестру в Хитроу к самолету в Эдинбург?— Буду рад, — охотно согласился он.— Значит, в одиннадцать у моего дома.— Буду, — заверил он меня.Азиз погнал фургон Льюиса в сарай, чтобы сменить масло, другие водители тоже один за одним покидали двор, разъезжаясь по заданиям. Я же поехал домой, чтобы попрощаться с Лиззи и попросить прощения за то, что отправляю ее с Азизом.— У тебя куда хуже с головой, чем тебе кажется, — укорила она меня. — Тебе бы в постель, отдохнуть.— Ну разумеется.С озабоченностью старшей сестры она покачала головой и провела рукой по моей спине. Я с детства помнил этот ее жест. Так она выказывала свою любовь к младшим братьям, которые полагали, что поцелуи — это для девчонок.— Побереги себя, — попросила она.— Угу. И ты тоже.Зазвонил телефон. То была возбужденная Изабель.— Мастер по компьютерам пришел. Он говорит, что кто-то заразил наш компьютер вирусом. Глава 8 Компьютерный мастер, от силы двадцати лет от роду, с длинными русыми пушистыми волосами, которые он каждые несколько секунд любовно ерошил театральным жестом, к моему приходу уже полностью отказался от попыток оживить нашу технику.— Что за вирус? — спросил я, остановившись у стола Изабель и чувствуя, что нас обложили со всех сторон. Сначала грипп, потом эти присоски, потом трупы, погромщики и сотрясение мозга. Только вируса в компьютере нам и не хватало.— Все наши отчеты, — простонала Изабель.— И все наши счета, — вторила ей Роза.— Полезно делать копии, — насмешливо заметил мастер. Его юное лицо выражало презрение. — Всегда снимайте копии, милые дамы.— Что за вирус? — снова спросил я.Он пожал плечами, как бы удивляясь моей глупости.— Может, Микеланджело... Микеланджело активизируется 6 марта, и его еще кругом полно.— Поясните, — попросил я.— Разве вы не знаете?— Если и знал, то забыл.Он терпеливо, как неграмотному, пояснил мне:— Шестое марта — день рождения Микеланджело. Если этот вирус попал в ваш компьютер, то он сидит, там затаившись. А когда вы включаете компьютер шестого марта, он активизируется.— Гм. Хорошо. Шестое марта было в прошлое воскресенье. И никто этот компьютер в воскресенье не включал.Большие глаза Изабель расширились.— Верно.— Микеланджело — вирус загрузочной секции, — сказал эксперт и, увидев наши недоуменные лица, все так же терпеливо пояснил:— Тут достаточно просто включить машину. Просто включить, подождать минуту-другую и выключить. Такое включение называется загрузкой. Все данные на жестком диске мгновенно стираются вирусом, и на экране появляется надпись: «Фатальная ошибка диска». Это и случилось с вашей машиной. Все записи стерты. И их не вернуть.Изабель смотрела на меня, расстроенная, терзаясь угрызениями совести.— Я знаю, ты говорил нам, чтобы мы делали копии на гибком диске, я помню. Ты все время это повторял. Пожалуйста, извини меня. Мне ужасно жаль.— Ты должен был настоять, — сказала мне Роза. — В смысле ты должен был нас заставить.— Что-то ты не очень огорчен, — заметила Изабель.— А вирус активизируется на гибком диске? — спросил я мастера.— Очень даже может быть.— Да у нас их и нет почти, — запричитала Изабель.Так уж получилось, что они у нас были. И на них было записано все, что мои две секретарши вводили в компьютер до прошлого четверга. Я знал, что они не любили делать копии. Видел, что они откладывают это скучное дело надолго. Я продолжал повторять, чтобы они снимали копии, и видел, что они считают меня излишне занудливым Компьютер казался им вечным и сверхнадежным. В конце концов я взял за правило делать копии сам на терминале в моей гостиной, а дискеты запирал в сейф. Как любила повторять моя мама, если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам.В настоящий момент, хотя копии и существовали, добраться до них не было возможности из-за искореженного замка сейфа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39