Его лицо покрылось капельками пота. Перед мысленным взором Миллера вырисовывалась каждая мельчайшая подробность трагедии. Он с трудом выговаривал слова. – Стояла полная тишина. Ни звука. Замолкли птицы. Нам было трудно дышать. Ты помнишь, Фрэнк? Помнишь, как тихо стало в лесу после предсмертного вопля Кеттеринга?– Да, – прошептал Рутер.– Мы стояли вокруг трупа, все трое, в гуще молчаливого леса.И внезапно Хейз оказался вместе с ними, склонившись над трупом только что застреленного человека, посреди оцепеневшего леса. И он понял, что все трое перенеслись в Адирондакские горы, что они снова переживают происшедшее.– Мы не знали, что делать, – сказал Миллер.– Я ведь хотел сообщить в полицию, – сказал Мэрфи.– Зачем? – спросил Рутер. – Он был мертв! Черт побери, вы ведь знали, что он мертв.– Но это был несчастный случай.– Какое значение это имеет? Мало ли повешенных из-за несчастных случаев?– Все равно, следовало заявить об этом.– Нет, мы не могли на это пойти, – сказал Миллер. – А если бы нам не поверили? Если бы решили, что это преднамеренное убийство?– Допустим, нам поверили бы, – сказал Рутер. – Но скандал разорил бы меня!– А моя работа? – спросил Миллер.– Наши фотографии появились бы в каждой газете. Даже если бы суд оправдал нас, все равно остались бы сомнения. Ведь один из нас убил человека! Как нам жить дальше?– Мы выбрали правильный путь, – поддержал его Миллер. – Нас никто не видел. Никто не мог знать об этом.– Но ведь это было не убийство...– Он был мертв, черт возьми, мертв! Ты что, хочешь чтобы полицейские и репортеры преследовали нас всю жизнь? Какая это будет жизнь? Ад кромешный! Ты хочешь, чтобы все, чего мы добились, пошло прахом? Из-за идиотского несчастного случая? Если человек мертв, ему уже хуже не будет. Мы знали, что у него нет родственников – не считая сестры, которая его терпеть не может. Ты считаешь, что нам следовало погибнуть из-за трупа? Надеяться на снисходительность закона? Нет, мы поступили правильно. У нас не было выхода.– Наверно, вы правы, – согласился Мэрфи. Судя по всему, спор в лесу закончился точно так же, следуя логике трех панически испуганных людей, столкнувшихся с проблемой, выход из которой, как им казалось, был только один.– Мы закопали его, – сказал Миллер. – Затем заперли двери автомобиля, сняли его с ручного тормоза и закатили в озеро. Мы не знали, что за нами следят. Нам казалось, что в лесу никого больше нет.– Вам следовало сообщить об этом, – сказал Хейз. – В худшем случае, вас обвинили бы в непреднамеренном убийстве и приговорили к тюремному заключению сроком не более пятнадцати лет, или штрафу в тысячу долларов, или к тому и другому. Скорее всего суд оправдал бы вас, признав это несчастным случаем.– Мистер Хейз, у нас не было времени, чтобы проконсультироваться с юристом, – сказал Рутер. – Действовать нужно было немедленно, и мы действовали. Не знаю, как поступили бы вы.– Я сообщил бы в полицию – ответил Хейз.– Может быть. А может, не решились. Сейчас вам легко говорить о полиции. Вы не стояли с винтовкой в руке и трупом у ваших ног – как стояли мы. Легко принимать решения, сидя в кресле. Нам нужно было найти выход, и мы нашли его. Вам приходилось убивать, мистер Хейз?– Нет, – ответил Хейз.– Тогда не делайте скоропалительных заявлений. Мы поступили так, как сочли единственно возможным.– Мы ведь думали, что это убийство, – сказал Миллер. – Разве вы этого не понимаете?– Но я настаивал, что нужно явиться в полицию, – сказал Мэрфи. – Я говорил вам. Но нет! Трусы! Почему я послушался насмерть перепутанных людей!– Ты замешан в это по уши, так что заткнись! – огрызнулся Миллер. – Оку да мы знали, что за нами следят?– Крамер? – спросил Хейз.– Да, – сказал Рутер. – Это ублюдок Крамер.– Когда вы получили записку со словами “Я ВАС ВИДЕЛ”?– В день приезда домой.– И что было дальше?– Он позвонил нам. Мы встретились в Айсоле в сентябре. Он заявил, что считает всех нас одинаково виновными в убийстве. Сказал, что видел как мы убили Кеттеринга, закопали его труп и закатили автомобиль в озеро. А поскольку он считает нас ответственными в равной степени, и закон придерживается такого же мнения, он рассчитывает получить от всех троих равную сумму денег. Он потребовал тридцать шесть тысяч долларов – по двенадцать тысяч с каждого.– Это объясняет его покупки в сентябре. А дальше?– В октябре он снова потребовал деньги, – сказал Рутер. – От каждого из нас по десять тысяч. Мы не могли заплатить сразу, и договорились на две выплаты, одну в октябре и вторую в январе. В октябре мы заплатили ему двадцать одну тысячу, и оставшиеся девять – в январе. Крамер поклялся, что это все.– Как это мы не догадались! – воскликнул Хейз. – Ведь каждая сумма делится на три! А апрельский взнос? Откуда он взялся?– Всю зиму он не звонил нам, и мы действительно поверили, что на этом дело кончилось, – сказал Мэрфи. – В апреле он напомнил о себе. Сказал, что ему нужно еще пятнадцать тысяч, и поклялся, что это его последнее требование. Мы заплатили пятнадцать тысяч.– И это было последнее требование?– Нет, – ответил Миллер. – В противном случае Крамер был бы жив. Он позвонил в начале июня. И потребовал пятнадцать тысяч. Тогда мы решили убить его.– Он высасывал у нас последние соки! – крикнул Рутер. – Мое агентство только встало на ноги. А я переводил заработанные деньги на банковский счет Крамера!– Если преднамеренное убийство может быть оправданно, – сказал Миллер, – это убийство было оправданным.Хейз пропустил замечание мимо ушей. – Как вы организовали убийство? – спросил он.– Где же этот завтрак? – заметил Рутер.– Сейчас принесут. Так как вы убили Крамера?– Мы следили за ним почти месяц, – сказал Мэрфи. – Разделились на смены. Разработали расписание. Мы узнали, что он делает каждый час и где бывает. Жизнь Крамера была перед нами как на ладони.– Это вполне естественно, – сказал Рутер. – Ведь мы собирались отобрать ее у Крамера.– А дальше? – спросил Хейз.– Вечером двадцать шестого июня мы купили “Сэвидж” калибра 0.300.– Почему именно “Сэвидж”?– Во-первых, мы глупо надеялись, что выстрел изуродует ему лицо и Крамера не смогут опознать. Во-вторых, потому что у меня есть “Сэвидж”, – сказал Мэрфи. – Мы считали, что если вы начнете проверять винтовки, вы вычеркните мою винтовку и вместе с ней меня из списка подозреваемых.– Кто из вас стрелял в Крамера?Все молчали.– Вы действовали заодно, – сказал Хейз. – Это не имеет теперь значения.– Скажем так, – произнес Рутер. – Это взял на себя лучший стрелок.– Мэрфи сидел за рулем?– Конечно, – сказал Мэрфи. – Я отличный водитель.– А что делал третий?– Он сидел у заднего окна с запасной винтовкой. Мы не собирались стрелять из двух винтовок. Только в случае осечки. Нам хотелось, чтобы это считали делом рук одного человека.– Вам это почти удалось, – сказал Хейз.– Нам это полностью удалось, – ответил Рутер.– Может быть. Расследованием занимается много полицейских. Еще одно убийство не увеличит ваши шансы.– Но и не уменьшит, верно? Предумышленное убийство – это предумышленное убийство. Все равно гореть на электрическом стуле.– Где же, наконец, этот завтрак? – нетерпеливо спросил Миллер.– Что вы сделали с винтовкой потом? – спросил Хейз. С момента его разговора с Кареллой прошло не меньше двадцати минут. Примирившись с тем, что Карелла может и не приехать, Хейз начал приглядываться к присутствующим.– Именно так, как вы сказали, – ответил Рутер. – Разобрали на части и закопали в разных местах.– Понятно, – сказал Хейз. Самым слабым звеном был, несомненно, Мэрфи. Он был старым человеком, плохо стрелял, и у него было два револьвера. Хейз впервые заметил, что на всех пистолетах, кроме его револьвера, были глушители.– А пистолеты вы тоже купили? – спросил Хейз.– Они из моей коллекции, – сказал Мэрфи. – Потом мы их тоже закопаем.– Для невиновного человека, Мэрфи, – произнес Хейз, – вы уж точно действуете как дилетант.– Вы только что сказали, что мы все заодно и одинаково виновны в убийстве Крамера, – укоризненно заметил Мэрфи. – Я – старый человек, мистер Хейз. Нехорошо обманывать старика.– Вот это точно, – согласился Хейз. – Вы действительно очень стары.– Что вы хотите сказать этим?– Вы направили на меня пистолет, поставленный на предохранитель!– Что? – Глаза Мэрфи на миг опустились, и этого оказалось достаточно. Хейз уже летел в воздухе, и его левая рука схватила правую кисть Мэрфи.Хейз услышал приглушенный звук пистолетного выстрела, и от паркета полетели щепки. В следующее мгновение правый кулак детектива ударил старика в лицо и сбил его с ног. Хейз подхватил пистолет Мэрфи, повернулся и выстрелил. Выстрел был почти неслышным. События развивались стремительно и безжалостно, но в какой-то парадоксальной тишине. Пуля Хейза повала в Рутера. Оставался Миллер.Миллер отступил к двери, поднимая пистолет.– Брось пистолет, Миллер! – закричал Хейз. – Стреляю!Миллер заколебался на мгновение, затем выронил пистолет. Хейз пинком забросил его под диван и тут же повернулся к Мэрфи. Старик был без сознания, и не мог воспользоваться револьвером Хейза.Фрэнк Рутер, сидевший на полу и сжимающий плечо, из которого сочилась кровь, крикнул:– Ты почему не стрелял, идиот? Почему не стрелял?Миллер ответил, опустив голову:– Ты же знаешь, Фрэнк, какой из меня стрелок. Ты же знаешь.В этот момент дверь слетела с петель. В комнату ворвался Карелла, сжимая в руке револьвер. Он оглянулся и пожал плечами.– Уже все? – спросил он.– Включая стрельбу, – ответил Хейз.– Это и есть наши птички?– Точно.– Убийство Крамера?– И это тоже.– Ты, наверно, мчался сюда как угорелый, Стив? – поинтересовался Хейз. – Подумать только, какая скорость!– Когда мы говорили по телефону, я решил, что ты чокнулся, – объяснил Карелла. – Только через несколько минут до меня дошло. Сначала я решил, что ты здесь с девушкой, и не хотел мешать.– Стив, у тебя семья. И такие мысли!– К тому же, я тебе не понадобился, – заметил Карелла.– Если бы ты явился на службу в восемь, как полагается, – сказал Хейз, – то застал бы самое интересное.– Мне пришлось остановиться по дороге, – объяснил Карелла, – а потом я поехал в участок.– И где же была остановка?– У Люси Менкен.– А зачем? – подозрительно спросил Хейз.– Я передал ей негативы и отпечатки. Мне не хотелось, чтобы кто-то всю жизнь провел в страхе.– Надеюсь, она проявила свою благодарность?– О, да! Мы сделали пунш на костре из фотографий. Обстановка была очень интимной. Хейз поднял брови.– Так у кого из нас неприличные мысли? – спросил Карелла.Одним из правил Хейза было никогда не отвечать на обвинения, которые справедливы. Он подошел к телефону, поднял трубку и назвал номер 87-го участка.Карелла в это время приковывал наручниками Миллера и Мэрфи.Внезапно Хейза охватила усталость. Он зевнул.– Смотри не засни, Коттон, – предостерег Карелла. – У нас масса работы.Хейз снова зевнул, наблюдая, как Карелла подошел к окну и поднял штору. Яркий солнечный свет залил комнату.– Восемьдесят седьмой участок, сержант Мэрчисон, – раздалось в трубке.– Дэйв, это Коттон. Мы с Кареллой в отеле “Паркер” в Айсоле. Пришли нам “Скорую помощь” и...Мэрчисон терпеливо слушал, делая пометки. С другой стороны улицы, из Гроувер-парка, доносились крики играющих детей. В такой день ему хотелось быть служащим в парке. Когда Хейз закончил, Мэрчисон повесил трубку и тут же поднял ее. Он собирался вызвать “Скорую помощь” и послать полицейских за арестованными в отель “Паркер”, как вдруг на телефонном коммутаторе замигала лампочка.Мэрчисон тяжело вздохнул.Начался новый день.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14