– Это ничего не значит, – сказал О’Нейл. – Впрочем, и следующий я наверняка проиграю. Давайте вертеть монетки.– Вам не следовало бы так относиться к игре, – сказал Парсонс. – Я вот, например, уверен, что, если вы играете в орлянку, в карты и вообще во что угодно, можно в какой-то степени влиять на удачу. Честное слово, это так. Все дело в том, что у вас на уме. Стоит только вам все время думать о том, что вы проиграете, и тогда проигрыш вам обеспечен.– О чем бы я там ни думал, я все равно проигрываю, – сказал О’Нейл. – Ладно, давайте метнем наши монетки.Они метнули монетки и прикрыли их ладонями. У Парсонса выпал орел. У О’Нейла – тоже орел. У Джемисона выпала решка.– Нет, вы только поглядите на этого везунчика, – сказал раздраженно О’Нейл. – Вы наверняка можете прыгнуть в чан с дерьмом и вылезете из него пахнущим лавандой.– Вообще-то в жизни мне не так уж и везет, – извиняющимся тоном проговорил Джемисон.Он бросил взгляд на Парсонса, который только движением бровей выразил ему сочувствие в том, что в лице О’Нейла они выбрали себе весьма странного собутыльника.– Ну что ж, – сказал О’Нейл, – давайте доведем это дело до конца. На этот раз я буду угадывать, – они с Парсонсом метнули монетки и накрыли их руками. – Одинаково, – сказал О’Нейл.Парсонс открыл свою монетку. Выдал орел. У О’Нейла выпала решка.– Вот сволочь! Ну, убедились? Мне никогда не выиграть! Ладно, давайте сыграем ещё разок на следующую выпивку.– Так ведь у нас и без того есть уже одна выпивка в запасе, – мягко сказал Парсонс.– Так что – вы хотите, чтобы я обязательно платил за вашу выпивку, так что ли? – выкрикнул О’Нейл.– Нет, что вы, дело совсем не в этом.– Так почему же в таком случае вы не хотите дать мне шанс отыграться?Парсонс мягко улыбнулся и поглядел на Джемисона, как бы прося у того поддержки. Джемисон откашлялся.– Вы неправильно нас поняли, Фрэнк, – сказал он. – Мы ведь совсем не собирались пьянствовать всю ночь. Кстати, я ведь ещё и пообедать не успел.– Неужели каких-то три жалких коктейля вы называете загулом на всю ночь? – раздражение сказал О’Нейл – Давайте сыграем ещё на одну выпивку.Парсонс мягко улыбнулся.– Фрэнк, разговор этот имеет чисто теоретический интерес. Мы можем просто не досидеть тут до этой третьей порции. Послушайте, разрешите мне просто оплатить два прошлых заказа, ладно? Вообще-то, идея прийти сюда целиком моя и мне немного неловко, что...– Я проиграл, и расплачиваться буду я! – твердо объявил О’Нейл. – А теперь давайте сыграем на третью порцию.Парсонс тяжело вздохнул. Джемисон пожал плечами и переглянулся с Парсонсом. Все метнули монеты.– Орел, – сказал Джемисон.– Решка, – сказал Парсонс.– Решка, – мрачно объявил О’Нейл. – Нет, этот Джемисон никогда не проигрывает, правда? Ей-богу, он может только выигрывать. Ну что ж, Чарли, давайте теперь сразимся и мы.– Теперь моя очередь угадывать, да? – спросил Парсонс.– Да, да, – нетерпеливо подтвердил О’Нейл. – Теперь, черт возьми, ты должен угадывать, – он щелчком заставил вертеться монету и прихлопнул её ладонью. Парсонс поступил так же.– На этот раз они не должны совпасть. – Парсонс поднял руку – выпала решка. О’Нейл открыл свою. – Орел! Можно было и не смотреть, я мог бы сказать вам заранее, что получится. Черт побери, я никогда не выигрываю. Ни-ког-да! – Он сердито поднялся. – А где тут мужской туалет? Я схожу в туалет! – и он сердито отошел от стола, сопровождаемый пристальным взглядом Парсонса.– Я вынужден извиниться перед вами, – сказал Парсонс. – Когда я пригласил этого типа, мне и в голову не могло прийти, что он такой азартный и к тому же невезучий игрок.– Ну, что вы, собственно, играть-то он сам предложил, – сказал Джемисон.– Господи, он уже и впрямь распсиховался не на шутку.– Да, странный тип, – сказал Джемисон, покачивая головой.И тут Парсонса внезапно озарила новая идея.– Послушайте, – сказал он, – а давайте разыграем его.– Как разыграем?– Видите ли, он совершенно не умеет с достоинством проигрывать, такого мрачного игрока мне ещё ни разу не приходилось встречать.– Признаться, мне тоже, – сказал Джемисон.– Он сказал, что у него сейчас при себе три тысячи. Вот давайте и освободим его от них.– Что? – Джемисон был явно оскорблен таким предложением.– Да не всерьез же. Мы их у него отберем, а потом спокойно вернем обратно.– Но вы говорите – отберем. А как? Я что-то не совсем вас понимаю, как это сделать.– Мы несколько изменим правила игры, когда он вернется. Сделаем так, что проигрывает тот, кто окажется в меньшинстве. А играть будем так, чтобы наши с вами монеты всегда совпадали. И тогда в девяти из десяти случаев он будет оказываться в меньшинстве и, естественно, будет проигрывать.– Но каким же образом мы будем достигать этого – спросил Джемйсон, начиная проявлять явный интерес.– Очень просто. Вы будете ставить свою монету на ребро, а значит, всегда сможете опустить её по своему выбору на орел или решку. Если я трону пальцем нос, вы опускаете её на орел, если не коснусь носа, пусть будете решка.– Понятно, – сказал Джемйсон, улыбаясь.– Ставки постепенно будем увеличивать. Так мы вытрясем из него все до цента. А потом возвратим ему и это послужит ему хорошим уроком. Договорились?Джемйсон не мог сдержать улыбку.– Господи, – сказал он, – да этот парень просто лопнет от злости.– Пока не поймет, что все это шутка, – сказал Пар-сонс. Он похлопал Джемисона по плечу. – Он уже направляется сюда. Предоставьте мне вести весь разговор.– Хорошо, – сказал Джемйсон, начиная находить забавной создавшуюся ситуацию.О’Нейл вернулся к столику и сел на свое место. Он явно был зол, как черт.– Нам что, до сих пор не принесли по второй? – спросил он.– Нет еще, – сказал Парсонс. – А знаете, Фрэнк, тут все дело именно в вашем отношении к игре. Именно поэтому вы и проигрываете. Я как раз говорил об этом Эллиоту.– Какое там, к черту, отношение, – сказал О’Нейл. – Просто я невезучий.– Берусь доказать вам это, – сказал Парсонс. – Давайте для пробы сыграем ещё разок-другой.– А мне казалось, что кто-то здесь возражал против загула на всю ночь, – сказал О’Нейл с явным подозрением в голосе.– А мы на кон поставим по нескольку долларов, ладно?– Я и так проиграю, – сказал О’Нейл.– А почему бы нам и в самом деле не проверить теорию Чарли? – вставил свое Джемйсон.– Конечно, – сказал Парсонс. – У меня тут при себе есть некоторая толика денег. Давайте теперь проверим, насколько быстро вы успеете вытрясти их из меня, если будете пользоваться моей теорией. – Он обернулся в сторону Джемисона. – У вас ведь тоже найдутся какие-нибудь деньги, правда, Эллиот?– У меня примерно двести пятьдесят долларов, – сказал Джемйсон. – Я вообще не люблю носить при себе крупные суммы. Мало ли что может случиться.– Это разумно, – сказал, кивая, Парсонс. – Ну, и что вы на это скажете, Фрэнк?– Ладно, ладно, так в чем же состоит эта ваша теория?– Просто сконцентрируйтесь на том, что вы должны выиграть, вот и все. Думайте изо всех сил. Говорите себе: “Я обязательно выиграю, я выиграю”, вот, собственно, и все.– Ничего из этого не получится, но я не отказываюсь. Так по сколько мы поставим?– Давайте для начала по пятерке, – предложил Парсонс. – А для быстроты мы можем установить, такие правила. Проигрывает тот, кто будет в одиночестве. Он-то и отдаст остальным по пять долларов. Ну как, пойдет?– Получается, по-моему, немного накладно... – начал было Джемисон.– А по-моему, просто отлично, – сказал О’Нейл.Парсонс подмигнул Джемисону, тот ответил ему незаметным кивком.– Ну что ж, можно и рискнуть, – сказал Джемйсон. И игра началась.О’Нейл проигрывал с завидным постоянством. Потом, по-видимому, для того, что бы игра не выглядела слишком уж подозрительной, начал понемногу проигрывать и Джемисон. Игра велась молча. Их столик находился в углу, и к тому же от зала их прикрывала стена из волнистого стекла. Да и в любом случае, едва ли кто-нибудь мог здесь потребовать, чтобы трое мужчин прекратили эту довольно невинную забаву.Они подбрасывали монетки, ловили их и хлопали об стол, прикрывая ладонью, потом открывали и передавали друг другу деньги. О’Нейл успел уже проиграть около четырехсот долларов. Проигрыш Джемисона составлял около двухсот. Парсонс часто подмигивал Джемисону, давая понять, что все идет по плану. О’Нейл продолжал жаловаться на невезение, обращаясь теперь все чаще к Джемисону, который проигрывал теперь почти наравне с ним.– Эта его чертова теория, похоже, помогает исключительно ему, – говорил он.Игра продолжалась.Теперь Джемисон почти вовсе не проигрывал. Проигрывал один только О’Нейл, который мрачнел все больше и больше. Наконец он прекратил игру и злобно уставился на своих партнеров.– Ну-ка, выкладывайте, что здесь происходит? – сказал он.– А в чем дело? – невинно поинтересовался Парсонс.– Я спустил уже около шестисот долларов. – Повернувшись к Джемисону он спросил. – А вы сколько проперли?Джемисон прикинул в уме примерную сумму.– Долларов двести тридцать – тридцать пять, что-то в этих пределах.– А вы? – спросил О’Нейл у Парсонса.– Так я же выигрываю, – сказал Парсонс.О’Нейл уставился на своих двух партнеров не предвещающим ничего хорошего взглядом.– Послушайте, а не сговорились ли вы тут вытрясти из меня мои денежки? – спросил он.– Вытрясти? – переспросил Парсонс.– А откуда мне знать, может, вы давно сработавшаяся пара, которая занимается шулерством. Что вы на это скажете? – спросил О’Нейл.Джемисон с трудом удерживался от того, чтобы не расхохотаться прямо ему в лицо. Парсонс снова незаметно подмигнул ему.– С чего это вы такое решили? – спросил Парсонс.О’Нейл резко поднялся.– Я пойду за полицейским, – сказал он.Улыбка тут же слетела с лица Джемисона.– Послушайте, – сказал он, – не кипятитесь. Мы ведь, собственно...Парсонс, наслаждаясь тем, что у него в кармане лежат двести тридцать пять долларов Джемисона и шестьсот – О’Нейла, чувствовал себя уверенно.– Не стоит лезть в бутылку, Фрэнк. Игра есть игра.– А к тому же, – сказал Джемисон, – мы всего лишь... – Парсонс предупреждающе положил руку ему на рукав и снова подмигнул. – В игре, Фрэнк, нужно все-таки иметь везение, – сказал он О’Нейлу.– Везение везением, а жульничество это и есть жульничество, – сказал тот. – Я иду за полицейским. – И он пошел прочь от стола.Джемисон побледнел.– Чарли, – сказал он, – нужно его остановить. Шутки шутками, но это заходит...– Сейчас я его верну, – сказал Парсонс, добродушно посмеиваясь и вставая. – Господи, ну и подонок же нам попался, не правда ли? Сейчас я приведу его обратно. Подождите меня здесь.О’Нейл тем временем был уже у двери.В тот момент, когда он сердито толкнул дверь, Парсонс успел выкрикнуть ему вслед: “Эй, Фрэнк! Погоди минутку!” – и выбежал на улицу вслед за ним.Оставшись в одиночестве за столиком и все еще не оправившись от страха, Джемисон дал себе слово никогда больше не участвовать в подобных розыгрышах.Прошло не менее получаса, пока до его сознания дошло, что жертвой розыгрыша сделался он сам.Правда, он еще долго твердил себе, что этого не может быть.Так он просидел в баре еще с полчаса.А потом он отправился в ближайший полицейский участок и рассказал все детективу по имени Артур Браун. Браун терпеливо выслушал его, а затем попросил описать внешность этих двух профессиональных игроков в орлянку, которым удалось вытрясти обманом из Джемисона двести тридцать пять кровных его долларов. Глава 4 Бюро по учету пропавших без вести лиц относится к розыскному управлению и поэтому те двое людей, с которыми пришлось разговаривать Берту Клингу, были тоже детективами.Одного из них звали Амброузом, второго – Бартольди.– Вполне естественно, – сказал Бартольди, – что нам здесь абсолютно нечем больше заняться, кроме как проявлять интерес к утопленникам.– Естественно, – подтвердил Амброуз.– У нас тут только на сегодняшний день поступило шестнадцать заявлений о пропаже детей, не достигших десятилетнего возраста, но нам, конечно, следует бросить все это и немедленно заняться трупом, который спокойно пролежал в воде шесть месяцев.– Четыре месяца, – поправил его Клинг.– Ах, простите, – сказал Бартольди.– Да, с этими детективами из восемьдесят седьмого участка, – сказал Амброуз, – нужно держать ухо востро. Стоит только ошибиться на пару месяцев и они уже готовы глотку тебе перервать. Они там все помешаны на технических деталях и проявляют к ним огромный интерес.– Да уж, стараемся, – сухо отозвался Клинг.– Напротив, они там все гуманитарии, – сказал Бартольди. – На сегодняшний день их очень волнует проблема утопленников. Они заботятся, там о судьбах человечества.– А нам только и достается, – сказал Амброуз, – что выяснить, куда мог запропаститься какой-то, трехлетний мальчишка, который вдруг взял да и исчез прямо со ступенек родного дома. Где уж нам до судеб человечества.– Можно подумать, что я попросил у вас разрешения провести ночь с вашей родной сестрой, – сказал Клинг. – Единственное, о чем я прошу, так это разрешить ознакомиться с вашей картотекой.– А я, может, предпочел бы, чтобы вы провели ночь с моей сестрой, – сказал Бартольди. – Правда, боюсь, что вы разочаровались бы довольно скоро, потому что ей пока всего восемь лет, но, несмотря на это, таков мой выбор.– И дело здесь не в том, что мы не верим в сотрудничество между различными управлениями, – сказал Амброуз. – Мы и сами готовы прийти в любой момент на выручку нашим день и ночь топающим по улицам коллегам. Разве это не так, Ромео?Ромео Бартольди утвердительно кивнул.– А ты порассказал бы им о наших боевых характеристиках, Майк.– Это именно мы вышли на просторы Тихого океана, – сказал Амброуз, – сразу же после второй мировой войны, чтобы помочь решить проблему безымянных утопленников.– Но уж если вам удалось расчистить весь тихоокеанский театр военных действий, то, может, вы сможете и мне помочь с одним-единственным утопленником, – сказал Клинг.– Что самое трудное с этими топтунами, – сказал Бартольди, – так это то, что головы у них никак не приспособлены к канцелярской работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25