– Смотрите, – вдруг показал Грозный Волк, – это последние изображения. Они сохранились лучше всего и явно сделаны относительно недавно, приблизительно на восемьсот лет позже, чем те, которые я показывал вам недавно, если я вообще что-нибудь смыслю в истории.
Здесь неведомый резчик изобразил фигуры гномов-кузнецов. В руках они держали огромный молот.
– Точная копия молота Реоркса… – прошептал Дамон. – Создан примерно за две тысячи лет до Катаклизма. Эта эпоха, если я правильно помню, называлась Время Света. Спустя еще тысячу лет им было выковано Копье Хумы.
Теперь Риг искренне заинтересовался – мореход страстно обожал любое оружие:
– Его еще потом назвали Молот Хараса, правильно? В честь героя Войны Гномских Ворот.
– Как вы оба можете все время говорить о гномах?! Я сыта ими по горло!
– Может быть, Молот был сделан где-то здесь, – сказал Риг, и его голос явно стал взволнованным.
– Я только хочу найти для себя что-нибудь хорошенькое. Драгоценности или просто ценности. И помыться.
– Рики, эта гора сама по себе драгоценность.
– Но, дорогой, я же не могу положить гору в карман. Или повесить на шею.
Дамон опять вздохнул:
– Для гномов эти пещеры куда более ценны, чем все драгоценности подземных копей. И еще для тех, кому интересна история Кринна.
– И для Палина, – добавил Риг.
– Думаю, я уже хочу вернуться в Блотен, – небрежно бросила полуэльфийка. – Думаю, я сейчас же пойду наверх. Меня это все уже утомило… Подожди-ка… – вдруг тронула она плечо Дамона. – Здесь чем-то пахнет. Ага, я чувствовала это запах и прежде, только сейчас он стал очень сильным. – Девушка обернулась и посмотрела вверх, на ступени, по которым они только что спустились, но если раньше лестница была погружена во тьму, лишь малую часть которой разгонял свет факела, то теперь она была слабо освещена. Мягкий свет струился как раз сверху, – Думаю, это запах дыма… Думаю, это… пожар!
– Пожар? – спросил Риг, оборачиваясь и пытаясь разобрать, что же увидела Рикали благодаря своему острому эльфийскому зрению, но его человеческие глаза не рассмотрели ничего, кроме темноты. – Тролли догорели прежде, чем мы начали спускаться.
Дамон принюхался:
– Думаю, что Рики права.
– Но что там может гореть, кроме тел троллей? – спросила полуэльфийка, и вдруг ее глаза расширились. – Несун? – завопила она и бросилась вверх по ступеням, но тут же была вынуждена остановиться – пещера содрогнулась.
На этот раз землетрясение не было порождено утробой гор, она пришло сверху.

Несун и сам не понял, как это у него вышло – поджечь все шесть колонн. Они стояли слишком далеко друг от друга, чтобы пламя могло перекинуться самостоятельно. Значит, это произошло не без его помощи.
Кобольд почесал в затылке: «Я помню, что поджег две колонны, ну, может быть, три… или четыре. И я старательно выбирал, какую колонну можно сжечь, а какую нельзя. Но конечно, не все. Или все-таки все? Может быть, я просто потерял счет времени и не обратил внимания? Или так увлекся огненным танцем, что сам стал пламенем и позволил своим мыслям самостоятельно поджечь остальные столбы? Да ладно. Колонны все равно скоро сгорят. Или ветер занесет в пещеру дождевую воду, и она потушит огонь. – То, что снаружи дождь пошел сильнее и к нему присоединился ветер, Несун слышал прекрасно. – А может быть, от пожара будет больше пользы, чем вреда. Может быть, в колоннах спрятаны сокровища. А почему бы и нет? Золото и драгоценные камни… Тогда останется только просеять пепел и найти их. Мэлдред будет очень доволен».
– Нет, не будет он доволен, – пробормотал кобольд себе под нос. – Он запретит мне творить огненные заклинания.
Несуну оставалось только присесть и смотреть на пылающие колонны. Кобольд пытался стыдить себя за то, что он натворил, но стыд вытеснял страх. Несун попросту испугался бушующего огня, который сам же разжег.
Лица гномов, вырезанные на стенах, смеялись над ним. Игра света и тени заставляла их гротескно искажаться, и казалось, что гномы гримасничают. «Мэлдред будет вынужден признать, что я вдохнул жизнь в эти изображения», – утешал себя кобольд.
Он смотрел на пламя, которое танцевало под самым потолком пещеры, куда упирались вершины колонн, и деревянные фигуры коронованных томских королей сейчас были всего лишь дровами, дающими пищу огню. Игра красок была невероятно красивой: красный и оранжевый, белый и желтый цвета сплетались, перетекали друг в друга, образуя тонкие оттенки.
Несун счастливо засмеялся – это дивное зрелище было его творением, но тут же нахмурился, вспомнив, что несколько мгновений назад ругал себя за плохое поведение.
Внезапно кобольд широко разинул рот. Первая колонна рухнула, рассыпая повсюду тлеющие угли. Перепуганный Несун со всех ног бросился к алтарю-наковальне, за которым и спрятался. За ней с грохотом и треском последовала вторая колонна, ударившись об пол и рассыпавшись на горящие обломки. Несун высунул голову из-за алтаря, и его глаза широко распахнулись: казалось, будто лик Бога на мозаичном полу осветила улыбка, словно ему понравилась огненная магия кобольда.
Один краткий миг кобольд надеялся, что все колонны рухнут и сгорят до возвращения Мэлдреда, тогда можно будет собрать пепел, выбросить его из пещеры, и это станет самым мудрым поступком в его жизни. Но через мгновение он понял, что Мэлдред может заметить исчезновение колонн. К тому же в пещере будет пахнут горелой древесиной.
– Он будет очень рассержен, – снова забормотал кобольд себе под нос. – Очень-очень сильно рассержен. Но может быть, я смогу убедить его, что это была случайность.
Тут Несуну снова пришлось нырнуть за алтарь, поскольку рухнула третья, а сразу за ней – четвертая колонна и во все стороны полетели раскаленные угли.
Через несколько минут кобольд выглянул снова, и из его груди вырвался вздох облегчения – две последние колонны пока не собирались падать. Должно быть, он поджег их немного позже, чем предыдущие.
Подняв голову вверх, он заметил, что пламя освещает большие трещины, быстро расходящиеся по потолку пещеры, рассекая лица гномов, которые кобольд до этого не замечал.
– Хм. А я и не знал, что колонны поддерживают потолок, – сделал он вывод. – Думал, они служат только как украшение.
Чем дольше Несун смотрел на трещины, тем сильнее они расширялись. Кобольд выскочил из-за алтаря, и его взгляд заметался между входом в пещеру и темными нишами, куда ушли его друзья, темнокожий мореход и Соламнийский Рыцарь.
– Это не самое лучшее место, чтобы здесь находиться, – предупредил он себя, вслушиваясь в стоны расходящегося камня. – Это вообще не самое лучшее место. Нужно уходить отсюда.
Оставалось решить, каким путем он будет выбираться.
Несун бросил взгляд на выход из пещеры. Этот путь казался самым безопасным, но снаружи было ветрено и сыро. Он посмотрел на нишу, в которой скрылись Мэлдред и Фиона. Конечно, Мэлдреда необходимо было предупредить, ведь он друг и наставник. Но силач безумно разозлится, будет ругаться, а возможно, даже побьет…
И кобольд перевел взгляд на вторую нишу, куда ушел Дамон. «Туда ближе всего, – подумал он. – Ну, может, не ближе – подумаешь, несколько футов, – но Дамон, по крайней мере, не будет на меня орать».
Когда трещины расширились еще больше, скрежет стал невыносимым, а с потолка дождем посыпались камни. Несун, наконец, принял решение и со всех маленьких ног, скользя на гладкой мозаике, рванулся ко второй нише, так что сердце чуть из груди не выскочило. Когда до цели оставалось несколько ярдов, прямо перед ним рухнула целая каменная плита и, тяжело ударившись пол, разлетелась острыми осколками. Кобольд потер равновесие и упал, запутавшись в собственных руках и ногах. Сверху упала еще одна глыба, и пещера затряслась. Трещины поползли с потолка на стены, разрушая барельефы. Веселый Ларс и Веселый Дреч в мгновенье ока превратились в каменную пыль.
Несун заставил себя подняться хотя бы на колени пополз так быстро, как только мог, лишь вздрагивая и прикрывая голову, когда рядом падали камни размером с кулак человека, – потолок продолжал осыпаться. Кобольд почти добрался до ниши, когда ему показалось, что мир вокруг взорвался. Несун, не раздумывая, швырнул себя внутрь и покатился по крутой лестнице. Едва падение замедлилось, он сумел подняться, отряхнулся и мысленно извинившись перед каменными гномами, пошел вниз, стараясь не потерять из виду слабый отсвет, который, как надеялся кобольд, исходил от факела Дамона.
По крутым ступеням маленькому кобольду идти было очень трудно, но его подстегивал страх – гора продолжала грохотать и содрогаться, сверху сыпалась каменная пыль.
Несуну показалось, что он идет уже целую вечность, когда внезапно его нога скользнула по выщербленному камню и кобольд, перекувырнувшись через голову, пролетел несколько дюжин футов, пересчитывая ступени. На этот раз вставать было тяжелее: избитое тело сопротивлялось, словно желая лишь одного – лежать неподвижно и избавиться от боли. Но тем не менее Несун заставил себя подняться и спешить вниз, в чрево грохочущей горы.

Воздух на лестнице был затхлым, с привкусом плесени. К этому примешивался вкус каменной пыли, которой кобольд наглотался предостаточно. Но все эти ощущения оказались делом десятым, когда свет, слабо теплящийся внизу, начал приближаться. Несун пошел медленнее, потом почти остановился – он очень устал, но свечение было все ближе, словно кто-то торопился навстречу. Когда впереди показался человек с факелом, кобольд облегченно вздохнул.
– Дамон Грозный Волк, – прошептал он, сделав несколько шагов вперед. – Как же я счастлив, что нашел тебя.
Но тут из-за спины Дамона вырвалась Рикали, шипя вцепилась в кобольда и начала его исступленно трясти. У Несуна не оставалось сил, чтобы отбиваться. Он лишь слабо бормотал нечленораздельные оправдания, опустив руки и со всхлипом втягивая воздух.
– Рики, оставь его, – приказал Грозный Волк.
– Дамон, ты прекрасно знаешь, что эта крыса что-то натворила там, наверху, – рявкнула девушка, еще раз тряхнула кобольда и, наконец, отшвырнула.
Несун тяжело дышал не столько от боли, сколько пытаясь привлечь внимание Дамона, но тот прошел мимо него и направился вверх по лестнице, освещая себе путь факелом. Звук его шагов затих было, но скоро раздался вновь, и Грозный Волк вернулся к остальным. На его лице застыло выражение мрачной безысходности.
– Обвал, – коротко сообщил он. – И я не думаю, что его мог устроить один маленький кобольд.
Но Рикали ответила Грозному Волку свирепым взглядом, в котором ясно читалось, что он недооценивает Несуна.
А тот отчаянно кашлял, изображая раненого, и старательно делал вид, что почти не может дышать.
– Я как раз собирался сказать вам, – заговорил он, наконец. – Те тролли… Вы думали, что сожгли их. И я тоже так думал. Думал, они превратились в пепел, в ничто. Но та рука, которую ты выбросил из пещеры… – Несун сделал обвиняющий жест в сторону Рига, – она приползла обратно и росла, росла, пока не вырастила себе тело и не превратилась с большущего тролля. Я пытался напасть на него с хупаком, но тролль был слишком велик для меня. А потом он начал рыться в пепле, загорелся, и я подумал, что он уничтожит сам себя. – Кобольд умолк и сделал несколько свистящих вдохов, все еще притворяясь тяжелораненым.
– Продолжай, – велел Риг.
Глядя на выражение лица морехода, кобольд понял, что тот купился на его историю и теперь думает, что сам во всем виноват – незачем было выкидывать оторванную руку. Несун же считал, что такое вполне могло случиться и что рука, вероятно, вернулась бы, если пещеру не разрушилась бы раньше. А раз события могли развиваться именно так, то в его рассказе не так уж и много лжи.
– Ну, так вот. Рука тролля, которая превратилась в целого тролля, начала тереться о колонны, чтобы сбить пламя, и они тоже загорелись и горели, пока не сгорели дотла. Я не смог их погасить и побежал сюда, чтобы позвать вас на помощь. И как раз вовремя, надо сказать. Должно быть, когда сгорели колонны, пещера и обрушилась.
Дамон явно воспринял рассказанную историю более скептически, нежели Риг, но промолчал. Рикали все еще продолжала шипеть, то делая несколько шагов вперед, то возвращаясь на место.
– Так что мы теперь будем делать? – спросила она напряженно.
– Придется спускаться обратно, – сказал Риг и протянул руку Дамону, требуя факел. Тот без слов отдал свою легкую ношу, и мореход возглавил шествие.
– Спускаться? Вниз? – изумленно воскликнула полуэльфийка. – Вот свинство! Скажи мне, что ты это не всерьез!
– Наверху слишком много камней, – вмешался Грозный Волк, следуя на шаг позади Мер-Крела, – Завал нам не разобрать. Остается надеяться, что внизу тоже найдется выход.
– А если его там нет, милый?
Дамон не ответил.
– И как быть с Мэлдредом? – задумчиво продолжала девушка, вынужденно идя за ними.
«Он будет ужасно сердиться, – подумал Несун. – Если, конечно, он все еще жив».

Почувствовав, что гора содрогнулась, Мэлдред поднял голову. Стены прорезали трещины, лица, вырезанные в них, частично осыпались и совсем перестали походить на гномские. Много ступеней выше факел, который Фиона сунула в подставку в виде томского лица, упал и погас.
Силач схватил Фиону за руку и побежал вниз, вздрагивая, когда мелкие камешки, сыплющиеся с потолка, задевали его.
– Ты как? – крикнул он девушке, не останавливаясь, и прибавил скорость, заставляя ее тоже бежать быстрее.
– Нормально, – выдохнула она, прилагая все силы, чтобы не отстать от Мэлдреда.
Гора продолжала дрожать, плюясь камнями и пылью, которая повисала в воздухе, забивая легкие и заставляя людей тяжело кашлять.
– Скорее! – убеждал Мэлдред, но внезапно его нога подвернулась на разрушившейся ступеньке, и силач полетел вниз.
Руку девушки он выпустил, но слишком поздно – она уже начала падать. Вместе они пролетели последние пятьдесят футов лестницы, их тела ударялись друг о друга, факел, вырвавшийся из руки Фионы, опалив ее тунику, а заодно и кожу, погас, оставив их в кромешной тьме среди каменного ливня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52