— Полицейские будут спрашивать нас, почему Алекс упал в воду, — произнёс Эрик.
— Я во всём признаюсь, — простонал Дункан. — Скажу, что это я ударил его, после чего он перевалился через перила и упал за борт.
— Нет, это была моя вина, — сказала Ленка. — Это я вынудила тебя поступить подобным образом. Мне хотелось, чтобы ты как следует на меня разозлился — ну и на него тоже.
Дункан помотал головой.
— Это я его убил, — сказал он. — Я — и больше никто.
— Алекса ещё могут найти, — неуверенно произнёс Эрик.
Но ему никто не поверил, даже Крис.
— Это дело может иметь для Дункана серьёзные последствия, — сказал Эрик.
— Знаю, — пробормотал Дункан. — И я этого заслуживаю.
— А я так не думаю, — сказал Эрик. — Во-первых, тебя спровоцировали, во-вторых, ты же не хотел на самом деле его убивать.
— Говорю же, это была моя вина! — воскликнула Ленка. — Я и полицейским так скажу.
Крис сразу понял, куда клонит Эрик.
— Думаю, никто из нас не хочет садиться в тюрьму, — осторожно сказал он. — Мы все знаем, что произошёл несчастный случай. Чтобы никого из нас не привлекли, достаточно сказать, что Алекс был пьян, поскользнулся и упал в воду. Сам.
— Но это же я его ударил, — сказал Дункан.
— Ты об этом знаешь, и я об этом знаю, — произнёс Крис. — Но мы знаем также, что убивать его ты не хотел. И потом, тебя же спровоцировали, неважно по какой причине. Но если ты расскажешь полицейским правду, тебя арестуют. За убийство, между прочим!
— Думаю, если правда всплывёт, ему могут предъявить обвинение в убийстве второй степени, — сказал Эрик.
— Не могу поверить, что вы все такие чёрствые люди! — вскричал Дункан. — Неужели вы не понимаете, что Алекс погиб! Вы только вдумайтесь в это — Алекс погиб!
Ленка перестала плакать и промокнула платком глаза. Потом она придвинулась ближе к Дункану.
— Возможно, Алекс ещё жив. Кроме того, неужели ты не понимаешь, что Крис и Эрик правы? Ведь это может разрушить всю твою жизнь. — Ленка взяла его за руку. — Если честно, мне бы тоже не хотелось выступать по этому делу свидетелем или ответчиком.
Они замолчали, сгрудившись ещё теснее.
Первым заговорил Эрик:
— Итак, что вы скажете? Мы должны все решить быстро — буквально за две минуты. Крис?
— Я скажу, что это был несчастный случай. Алекс находился на носу, пошёл в каюту за пивом, поскользнулся и упал за борт.
— Я скажу то же самое.
— Дункан? Не забывай, речь идёт о твоей жизни!
Дункан прикусил губу и мотнул головой.
— О'кей.
— Йен?
Йен всё ещё находился в трансе. Он ничего не сказал и, как прежде, продолжал смотреть вдаль.
— Так не годится. Если мы хотим втюхать полицейским эту историю, мы все должны говорить одно и то же.
Йен перевёл взгляд на Эрика. Крис вдруг подумал, что Йен — парень удивительно эгоистичный. Не факт, что он захочет врать полиции, чтобы выгородить Дункана. Все в молчании смотрели на Йена, у которого на лице отражалась мучительная работа мысли. Но и он, помучив их с минуту, кивнул головой и сказал:
— Согласен.
— В таком случае решено. Мы придерживаемся этой версии.
— Нет, не придерживаемся, — подала голос Меган.
Эрик повернулся и с удивлением на неё посмотрел.
— Ты с нами не согласна, Меган?
— Да, не согласна. Мы должны сказать полиции правду.
— Но ведь ты не думаешь, что Дункан ударил Алекса, желая его убить?
— Нет, я так не думаю. Но решать такие вопросы не в моей компетенции. Это дело полиции.
Яхта уже подходила к деревянному причалу Устричной бухты. Они видели ярко полыхавшие мигалки дожидавшихся их на берегу автомобилей.
— Я знаю, что ты терпеть не можешь ложь, — мягко сказал Эрик. — И заставить тебя лгать я не могу. Но ведь я прошу об одолжении, поскольку речь идёт о моём друге.
Теперь уже взгляды всех стоявших на мостике людей упёрлись в Меган. Крис давно для себя решил, что падение за борт Алекса лучше всего представить как несчастный случай. Ему не хотелось врать полицейским, но сказать правду означало швырнуть Дункана в пасть американской системы правосудия. Результат этого мог быть непредсказуемым. Кроме того, он знал, что Дункан и без судебного разбирательства будет сожалеть о содеянном до конца своих дней — да и Ленка, возможно, тоже. Крис уважал Меган за честность, но надеялся, что она всё-таки согласится с мнением большинства. Как-никак она любила Эрика, а Дункан был его другом.
Эрик гипнотизировал взглядом Меган до тех пор, пока она не отвела глаза и не кивнула:
— Ладно. Считай, что я в деле. Только я ничего придумывать не стану. Скажу, что ничего не видела — и все тут.
— Это меня устраивает, — сказал Эрик. — Ну а теперь позволь мне стать к штурвалу. Надо же ввести яхту в док.
* * *
Первый удар поразил Алекса в подбородок. Второй что-то повредил у него в мозгу — то, что отвечало за функционирование вестибулярного аппарата и сохранение равновесия. У него подкосились ноги, а в следующее мгновение он ощутил, как его бросило спиной на фальшборт. Он попытался было ухватиться за ограждение, одновременно делая отчаянный нырок головой вперёд, к каюте, но то ли потому, что был сильно пьян, то ли потому, что лодка легла бортом на волну, у него ничего не получилось. Он почувствовал, как его тело перевалилось через борт и соскользнуло в воду.
Вода оказалась очень холодной, и у него на секунду перехватило дыхание. Было темно, а его одежда, которая намокла и стала как свинцовая, тянула его ко дну. Поначалу он даже не мог понять, где верх и где низ, и в панике замолотил по воде руками и ногами. Рта он, однако, не открывал и нахлебаться морской воды не успел. Потом ему удалось вынырнуть на поверхность, и он глубоко, со всхлипом, втянул в себя прохладный воздух залива. Солёная морская вода жгла ему гортань и бронхи, и он закашлялся. Однако прежде чем его накрыла с головой новая волна, ему удалось ещё раз глотнуть воздуха.
Поначалу Алексу удавалось держаться на поверхности, лишь отчаянно колотя по воде руками и ногами и расходуя на это все свои силы. Вытянув шею и оглядевшись, он увидел ярко освещённый мостик яхты, которая полным ходом шла к берегу, все больше от него отдаляясь. Он попытался вскинуть вверх руки, чтобы привлечь внимание тех, кто находился на мостике, но лишь ещё больше наглотался солёной воды.
Он попал в беду и знал это. Плавал он плохо, к тому же был изрядно пьян. Но он не хотел умирать. У него было столько жизненных планов, что он просто не имел права сдаваться. Он должен был выжить — любой ценой!
Алекс собрался, сконцентрировав все свои силы на необходимости спастись, и медленно поплыл в том направлении, куда уходила яхта. Теперь он уже расходовал свои силы куда экономнее, чем прежде, и его движения сделались более размеренными и слаженными. Его главной задачей было остаться на плаву, поэтому ни скорость, с какой он передвигался, ни направление, в котором он двигался, не имели большого значения. Его должны найти и найдут — Алекс видел, как яхта стала делать поворот, и это внушило ему дополнительную уверенность в том, что он будет спасён.
Неожиданно он увидел прямо перед собой голову какого-то человека. Кто-то плыл с ним рядом! Алекс вскинул над головой руку и призывно замахал пловцу.
Пловец был уже совсем близко. Слава Богу, подумал Алекс.
— Сюда! — закричал он. — Я здесь!
Когда пловец протянул к нему руки, Алекс тоже протянул руки ему навстречу, норовя уцепиться за рукав его рубашки. Будь его, Алекса, воля, он прижался бы к этому человеку всем телом и никогда бы его от себя не отпускал. Он никак не мог поверить в то, что спасён.
Неожиданно он почувствовал, как сильные руки пловца надавили ему на затылок, заставляя его погрузиться с головой. Это настолько его удивило, что, опускаясь под воду, он забыл глотнуть воздуха. «Что происходит?» — лихорадочно думал он, но был слишком слаб, чтобы оказать сопротивление. Правда, он попытался было схватить пловца за плечи, чтобы утянуть его вместе с собой на дно, но его лёгкие уже были полны морской воды, а руки сделались как ватные. Постепенно его сознание начало затягивать чёрной пеленой, и он стал медленно опускаться в холодные, неприютные глубины моря.
* * *
Тело Алекса выловили на следующее утро. Его прибило к скалам на расстоянии нескольких миль от оконечности мыса в местечке под названием Итонз-Нек. Крису, Йену и Дункану пришлось вернуться в Нью-Йорк, где их в течение недели допрашивали в полиции. Кроме того, они побывали на похоронах Алекса, почтив его память.
В полиции им задавали много вопросов, но они держались уверенно и лгали очень убедительно.
Когда с формальностями было покончено, британцы погрузились на самолёт и улетели в Лондон. Эрик и Ленка приступили к работе в разных подразделениях «Блумфилд Вайса», а Меган вернулась в Вашингтон.
Но Алекс был мёртв. И память о том, как он закончил свои дни, навсегда врезалась в их сознание.

Часть третья
1
Крис вернулся в лондонский офис фирмы «Карпаты» с окончательно сформировавшимся убеждением сделать всё возможное, чтобы фирма уцелела. Сохранить фирму на плаву было не так просто, поскольку фонд «Карпаты» был скорее детищем Ленки, нежели его собственным. Разумеется, он был посвящён во все детали того, как фирма функционировала, но общее руководство осуществляла всё-таки Ленка, ей же принадлежали и весьма амбициозные планы на будущее.
Смерть Ленки потрясла Криса, и его мысли и чувства находились в полном разброде. Прежде всего его приводил в ужас сам факт смерти подруги. Стоило ему только закрыть глаза, как перед ним возникало её бледное, как извёстка, лицо и распластанное на тротуаре в луже крови тело. Его также угнетало чувство вины за то, что он не смог ничем ей помочь. Гуляя по городу, он вновь и вновь восстанавливал в памяти момент нападения убийцы, пытаясь понять, как повернулось бы дело, если бы он отреагировал на появление этого человека сразу. Выводы были не в его пользу. Если бы он повёл себя правильно, ему удалось бы перехватить вооружённую ножом руку убийцы, и Ленка теперь была бы жива. Впрочем, размышлять об этом было самым бессмысленным на свете делом. Ленка лежала в гробу, Криса же не оставляла странная мысль, что если бы он среагировал быстрее и набросился на убийцу до того, как тот приблизился к Ленке, то, весьма вероятно, тоже получил бы удар ножом и всё равно не смог бы помочь Ленке.
Помимо прочего, он ужасно скучал по ней — по её шуткам, весёлому хрипловатому смеху и тому чувству локтя и дружеской близости, которое внушало ему уже одно её присутствие в офисе.
Теперь, после смерти Ленки, его главной заботой стало выживание их небольшой фирмы. Ленка вложила в неё столько сил и энергии, что фонд «Карпаты» можно было смело рассматривать как главное дело её жизни. Крис не мог повернуть время вспять и спасти подругу — пусть даже ценой своей жизни, зато мог и должен был спасти её детище.
Для начала ему надо было решить, как поступить с сотрудниками фирмы Олли и Тиной. Олли, надо сказать, был престранным типом. Они с Ленкой наняли его на работу после того, как разорился один английский инвестиционный банк и парень оказался не у дел. Ему было двадцать четыре года, и он, хотя и обладал умом и смёткой, боялся всего на свете. Крис с Ленкой надеялись излечить его от страха перед рискованными операциями и сделать со временем хорошим менеджером. Но в настоящее время толку от него было мало: он мгновенно терял самообладание и вздрагивал при малейшем окрике. Впрочем, к Крису и Ленке — особенно к Ленке — он проникся расположением и, узнав, что её убили, разразился рыданиями, как малое дитя. Крис предоставил ему возможность выплакаться, после чего сразу же подключил к делу. Для Олли настала пора взрослеть и оправдывать возложенные на него надежды, в противном случае Крису ничего не оставалось, как уволить его.
Тина была слеплена из другого теста. Это была ловкая девятнадцатилетняя девица, которая могла и ксерокс починить, и поставить на место брокера. Пока Крис ездил в Прагу, все дела легли на неё. Тина отличалась исполнительностью, но не имела специального образования, и поэтому Крису приходилось лично перепроверять все заключённые ею сделки. Зато она, как и Крис, изо всех сил боролась за выживание компании.
Раньше, когда была жива Ленка, все четверо сотрудников фонда располагались в одной большой комнате, столы Ленки и Криса помещались у окна, позволяя компаньонам видеть площадь внизу. Соответственно офис фонда «Карпаты» состоял из этой комнаты, приёмной, крохотного зала для конференций, кухни и закутка, где находились ксерокс, факс и компьютеры. Другими словами, офис был невелик, но некий американский дизайнер — приятель Ленки — отлично его оформил, и контора фонда «Карпаты» имела вид солидный, деловой и в то же время уютный. Одно только не устраивало Криса: обои с абстрактным рисунком в виде больших синих клякс. Крис считал их слишком экстравагантными и требовал от Ленки, чтобы она их заменила.
Но теперь, получив полную свободу действий, Крис решил их оставить.
Крис окинул взглядом стол Ленки, отметив стоявшие в хрустальной вазе оранжевые и пурпурные, какого-то траурного оттенка цветы. «Райские птицы» — так, он слышал, Ленка называла эти цветы. Она покупала их каждую неделю в цветочном магазинчике за углом. Крис, секунду поколебавшись, поднял руку, вынул цветы из вазы и швырнул в корзину для бумаг. Ему казалось несправедливым, что Ленка умерла, а цветы у неё на столе все ещё оставались свежими и яркими, как будто эта новость их не касалась.
Под столом у Ленки стояли четыре пары почти новых туфель. Ленка часто говорила, что терпеть не может тесные туфли и лучше всего чувствует себя вообще без обуви. Бывали случаи, когда она, встречая гостей, выходила к ним босиком. По этой причине такое скопление обуви под столом у Ленки вызвало у Криса удивление: не ходила же она в самом деле с работы домой босая? Поразмыслив немного, он пришёл к выводу, что Ленка покупала новую обувь, когда у неё возникала необходимость посетить крупный банк, биржу или другое официальное учреждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47