Мы уже подъезжали к Гленротсу, но расставаться с Рейчел мне не хотелось. У меня к ней было еще множество вопросов.
– Не хотите ли выпить по глоточку? – предложил я.
– Всегда!
– Может, знаете какое-нибудь приятное местечко поблизости?
Она показала мне дорогу к уютному бару с ухоженным садом, мы устроились на деревянной скамье за столиком на открытом воздухе. Я заказал бокал красного вина для нее и пинту горького для себя. Пиво, кстати, здесь оказалось очень неплохим.
– Так что у нас происходит, Рейчел?
– Сама не пойму. Знаете, я много думала об этом в Калифорнии. Надеялась, что на расстоянии увижу все в правильном свете.
– Ну и как?
– Ничего не вышло. Перед глазами мельтешит множество фрагментов, а в общую картину они никак не складываются.
– Понятно, – кивнул я. – Давайте разбираться вместе. Обсудим каждый факт по отдельности. Совершенно ясно, что Дженсон пытается так или иначе прибрать к рукам нашу компанию. Мы также знаем, что акции «Фэрсистемс» скупает некто Хартман.
– А между Дженсоном и Хартманом существует какая-нибудь связь?
– Стиву об этом ничего не известно. – Я на мгновение задумался. – С другой стороны, Хартман приобретает наши акции через «Вагнер – Филлипс», а эта фирма является агентом Дженсона. Возможно, Скотт Вагнер координирует всю эту операцию.
– А вы не думаете, что к ней причастен и Дэвид?
– Может быть. А как по-вашему?
– Я-то в этом почти не сомневаюсь. Уж очень ему не терпится продать «Фэрсистемс».
– Далее, существует еще и «Онада». Им нужен наш исходный код, а мы им его отдавать не хотим. Они почему-то пытаются заткнуть рот Берги. С какой целью?
– Кто их знает, – пожала плечами Рейчел и допила вино из бокала. – Принести вам еще пива?
– Только полпинты, пожалуйста.
Рейчел отсутствовала пару минут, я в это время продолжал обдумывать имеющиеся у нас факты. Она вернулась с кружкой, я, рассеянно поблагодарив ее, сделал большой глоток.
– А знаете, Рейчел, есть еще кое-что, о чем мы не должны забывать.
– Вы о чем?
– Убийство Ричарда.
Рейчел зажмурилась.
– Послушайте, я знаю, вам не хотелось бы этого касаться, – торопливо продолжил я. – Компания была делом всей его жизни, да что там, она и была самой его жизнью! И сейчас речь идет не о том, что кто-то хочет просто прикарманить «Фэрсистемс», а о том, что кто-то ради этого пошел на убийство Ричарда.
Нижняя губа у Рейчел задрожала. Она с трудом перевела дыхание.
– Я знаю, вы правы. Я действительно не могу заставить себя даже думать о его гибели. Это... это просто... ужасно. – Она смахнула слезинку.
– Простите меня. – Я погладил ее ладонь.
– Ничего, продолжайте. Со мной все в порядке.
Ее вид такое заявление отнюдь не подтверждал, однако я решил все-таки продолжить нашу беседу.
– Если мы не ошибаемся и Дженсон действительно пытается прибрать к рукам «Фэрсистемс», то можно быть уверенным, что Ричард сделал бы все, чтобы этого не допустить. Следовательно, у Дженсона мог быть мотив от него избавиться.
– Но ведь его здесь даже не было, – возразила Рейчел.
– Не знаю, не знаю. Да ему и не обязательно было здесь находиться. Он вполне мог обратиться к услугам кого-нибудь другого, Дэвида Бейкера например. Сержант Кокрин говорил мне, что у Дэвида на ту субботу алиби нет.
– Нет, не верится, и все тут! – Рейчел вздрогнула, словно в ознобе, и затрясла головой. – Согласна, Карл Дженсон одержимый, привык добиваться своего. А Дэвид Бейкер – так просто хорек самый настоящий... Но чтобы кто-то из них убил? Да такое даже представить себе невозможно. Я ведь обоих знаю много лет.
– Понимаю вас. Однако убийства случаются каждый день, и убийцы на лбу клейма не носят.
Мы помолчали.
– Есть один псих, который способен на убийство, – вдруг сказала Рейчел.
– Имеете в виду Дуги?
– Ага.
– Согласен. – Вспомнив свою последнюю встречу с ним и его собакой, я невольно положил ногу на ногу. – Однако сержант Кокрин утверждает, что Дуги все утро просидел в Интернете.
– Откуда им это известно? – недоуменно сдвинула брови Рейчел.
– Кокрин говорил, что они проверяли у администраторов сети. Не знаю, каким образом. Вроде бы там надо зарегистрироваться, и это у них где-то фиксируется.
– Правильно, – подтвердила Рейчел. – Но уж регистрацию подделать легче легкого. Особенно для таких, как Дуги. Попросил кого-нибудь из своих дружков по Интернету зарегистрироваться с его компьютера и под его именем. А сам он в это время мог быть где угодно. И никто никогда ничего не узнает.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Значит, это действительно мог быть Дуги.
– Ага.
– Ладно, кто бы это ни был, я не допущу, чтобы преступление сошло ему с рук. Они отняли у Ричарда жизнь, и здесь я поделать уже ничего не могу... Но его компанию им не отнять! Не позволю!
Рейчел вскинула на меня глаза, удивившись моему внезапному порыву.
– Марк! – испуганно прошептала она.
– Что?
– Если вы правы и Ричарда убили потому, что он мешал чьим-то планам относительно «Фэрсистемс», то...
– То что?
– То вы можете стать следующим.
Она права. Эта мысль не раз приходила мне в голову, однако я пытался гнать ее прочь. А теперь она меня лишь подстегивала.
Некоторое время мы сидели в молчании. Вечер выдался теплым, и столики вокруг нас быстро заполнялись ценителями хорошей выпивки. Неожиданный порыв ветра разнес по саду бумажные салфетки, взметнул пушистые волосы Рейчел. Она отвела упавшие ей на лицо спутанные пряди и тепло улыбнулась мне. Должен признаться, ее тревога за мою судьбу по-настоящему трогала. Я стал привыкать к ее обществу, начал им даже наслаждаться.
Я думал о Ричарде и Рейчел. Он, кажется, упоминал о ней в свое время, однако все, что он рассказывал, я пропускал мимо ушей. Интересно, осознавал ли мой брат, какая она необыкновенная женщина. Я представил себе, как они обсуждают непознанные области виртуальной реальности, как Ричард терпеливо слушает ее, остановив на ней твердый спокойный взгляд. А она, она тоже была с ним бесстрастна, неулыбчива и расчетлива? Или дарила его той широкой открытой улыбкой, которую мне иногда доводилось видеть на ее лице? Не сводила с него восхищенных глаз?
Мне было любопытно узнать о ней как можно больше. Я начал расспрашивать Рейчел о ее семье. Она охотно отвечала.
– Росла я в Хиллхеде, это «приличная» часть Глазго. Мои родители учительствовали в школе неподалеку от нашего дома. Преподавали физику и математику, если вам интересно. До тринадцати лет я была примерной, даже блестящей ученицей, потом пошла вразнос.
– Не рановато ли? – заметил я.
– Для Глазго-то? Что вы! Прогуливала уроки, курила, выпивала. В пятнадцать лет начала баловаться наркотиками. Из школы не выгнали только потому, что мама чуть ли не на коленях упросила меня пойти на экзамены. – Рейчел залпом осушила свой бокал. – В шестнадцать перешла на героин. Попробовала пару раз, втянулась. Села на иглу. Но тут от героина чуть не погибла моя лучшая подруга. Она кололась уже около года, и родители поместили ее в клинику. Я пошла ее навестить. И от того, что там увидела, пришла в ужас.
Рейчел тяжело вздохнула и прикрыла глаза.
– Я вдруг осознала, что я с собой вытворяю. Завязала с наркотой. Начала посещать математические курсы. Вопреки ожиданиям увлеклась. Там у нас были компьютеры, стала на них потихоньку работать. Конечно, до настоящих фанатов мне было далеко, но как-то раз я подумала, что, если мне так интересно общаться с машиной, почему бы не разобраться в ее устройстве как следует? Мои подружки решили, что я спятила. Однако я весьма успешно окончила среднюю школу, поступила в Эдинбургский университет, изучала компьютерное дело на кафедре проблем искусственного интеллекта. Там-то я и познакомилась с Ричардом и виртуальной реальностью. Остальное вам уже известно.
– Но почему же вы совсем девчонкой... как бы это выразиться...
– Ударилась в загул, хотите сказать? Сама себя тысячу раз спрашивала, – пожала плечами Рейчел. – Не знаю. Дело не в том, что я возненавидела родителей и все такое прочее. Думаю, мне просто все надоело. Осточертела школа, назидания папы с мамой, весь этот благопристойный Хиллхед. Хотелось острых ощущений. И жить, как мне хочется. Честно говоря, я и сейчас не до конца исправилась.
Рейчел с усмешкой кивнула на свой пустой бокал.
– Много пьете? – поинтересовался я.
– Ага. Выпивала-то я всегда. А после того, как умер Ричард, стала пить еще больше. Только учтите, меру свою знаю, пьяной не бываю. Просто алкоголь помогает мне расслабиться. И пережить ночь.
Она перехватила мой осуждающий взгляд.
– Конечно, вы правы. Я слишком много пью. Слишком много курю. Ем что попало. Сплю кое-как. Если дотяну до тридцати пяти, это будет чудо. А мне наплевать.
– Зато мне не наплевать! – вырвалось у меня.
Она удивленно вскинула брови.
– То есть я хотел сказать, вы должны хоть немного заботиться о своем здоровье.
– Может быть. – Она вновь пожала плечами.
Мы замолчали, разглядывая заполнившую сад публику. Неподалеку от нас сидела веселая компания из шести-семи юнцов, запасшихся наполненными до краев кружками с пивом, которые громко шутили и оглашали все вокруг взрывами хохота.
– А парень у вас есть? – спросил я.
– В молодые годы было много, – рассмеялась она. – Не упомню даже, со сколькими парнями и мужчинами постарше я переспала еще до того, как мне исполнилось шестнадцать. Страшно повезло, что ни разу не залетела. А потом я утратила интерес к этому делу. Голова у меня была занята совсем другими вещами. В Эдинбурге сошлась с одним парнишкой по имени Эван, но он удержать меня не смог, слишком уж был паинька.
Я задал вопрос, который висел в воздухе:
– А Ричард?
– Ричард... – Она улыбнулась своим мыслям. – Нет, с Ричардом у нас ничего не было. Сложившиеся между нами отношения были и ему, и мне куда важнее секса.
Что ж, в этом, видимо, был свой смысл. Странная она женщина, эта Рейчел. Несмотря на бурное прошлое и нынешнее одинокое существование, она каким-то образом сумела достичь самодостаточности, чистоты и безмятежности духа. А проявленная ею сила воли, которая помогла вырваться из жерновов подросткового саморазрушения, меня искренне восхищала.
– А теперь расскажите мне о себе, – попросила Рейчел.
– Не знаю, с чего начать... Мой отец тоже преподает математику, только не в школе, а в университете.
– Я знаю, – усмехнулась она. – Ричард мне говорил.
О Боже, как же мне не пришло в голову, что на протяжении всех этих лет Ричард, конечно же, немало рассказывал ей о нашей семье, наверняка и обо мне тоже. Вот только интересно, что именно. Меня снова принялась мучить совесть.
Возможно, Ричард не утаил от нее и нашу с ним последнюю размолвку.
Рейчел с любопытством следила за мной. Догадывалась, о чем я думаю.
– А знаете, вы совсем другой, – вдруг проговорила она.
– В каком смысле?
– Вы с Ричардом очень разные. Нет, любой с первого взгляда сказал бы, что вы братья. Однако в вас больше доброжелательности, не знаю, сочувствия, что ли. Люди вам не безразличны.
– Но ведь Ричард тоже заботился о людях, которые с ним работали, – возразил я. – И я ему, по-моему, тоже был не безразличен.
– Все правильно, – согласилась Рейчел. – Вас он вспоминал постоянно. Однако во всем, что делал, он был таким целеустремленным, что никого и ничего остального просто не замечал. Как робот, ходячий автомат какой-то.
– Погодите, – запротестовал я. – Я финансист. Мне тоже положено оставаться холодным и бесстрастным.
– Думаете, у вас получается? – расхохоталась Рейчел.
– Черт побери, – не смог удержаться от улыбки и я. – Надеюсь, вы меня не осуждаете?
– Ни в коем случае, – серьезно ответила она. – Мне даже нравится.

* * *

Я подвез Рейчел к ее дому в Гленротсе. Она предложила накормить меня ужином, я согласился. Пока мы поднимались по лестнице, меня охватило нетерпеливое любопытство увидеть, как живет эта необычная женщина. Она прошла прямо на кухню, а меня пригласила оглядеться и освоиться. Я так и сделал.
Квартирка была небольшой и без претензий. Гостиная, спальня, ванная, крохотная кухонька. В гостиной оказалось множество книг, чему я немало удивился. Когда же она находит время читать? Я окинул взглядом книжные полки. Там преобладали книжки классики, выпущенной издательством «Пенгуин», также было множество книг и журналов по компьютерному делу. Целый шкаф занимала поэзия. Многие авторы мне были знакомы.
Йитс Йитс, Уильям Батлер (1865 – 1939), ирландский поэт и драматург, вдохновитель культурного движения «Ирландское возрождение».

, Оден Оден, Уистен Хью (1907 – 1973), англо-американский поэт (в США с 1939 г.).

, Теннисон Теннисон, Альфред (1809 – 1892), английский поэт.

. Однако еще на трех полках стояли книги поэтов, о которых я даже не слышал.
Естественно, здесь же на столике помещался компьютер. Повсюду были развешаны абстрактные картины, одна из стен, целиком занятая огромным полотном Джэксона Поллока Поллок, Джэксон (1912 – 1956), американский живописец, глава «абстрактного экспрессионизма» в 40-х гг.

, являла собой совершенно фантасмагорическое зрелище.
Я вернулся на кухню. На столе стояла уже початая бутылка.
– Попробуйте глоточек, – предложила Рейчел.
Я плеснул в бокал, глотнул и чуть не поперхнулся, темно-коричневая жидкость необыкновенной крепости обожгла горло. Господи, и как только Рейчел, употребляя это зелье в таких количествах, ухитряется не мучиться головной болью!
Ужинали мы за небольшим столиком, приставленным к стене в гостиной. Спагетти были хороши, и соус к ним оказался на удивление вкусным. После ужина мы проговорили до той поры, пока в комнату не прокрались летние сумерки. Я поинтересовался у Рейчел, что это за незнакомые мне поэты, чьи сборники занимали полки.
– Ах, эти! Они все американцы. Я их очень люблю, – смущенно призналась она.
– Вот уж никогда бы не подумал, что вы зачитываетесь поэзией.
– Вовсе нет.
– Да ладно! – усмехнулся я. – Иначе бы эти книги не стояли у вас в шкафу.
– А вы увлекаетесь поэзией? – спросила Рейчел.
Я собрался было ответить утвердительно, но обманывать ее мне не хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57