- Сейчас волшебник скрылся под водой и в бой вступать боится. Как же нам добиться его покорности и помочь нашему учителю переправиться через реку?
Тут бодисатва позвала Хуэй-аня, вынула из рукава красную тыкву и сказала:
- Возьми эту тыкву и отправляйся с Сунь У-куном к реке Сыпучих песков. Как придешь, крикни: «У-цзин!» И чудовище тотчас же выйдет из воды. Прежде всего заставь его приветствовать Танского монаха. Затем сними девять черепов, которые висят у него на шее, свяжи вместе и расположи в том порядке, в каком расположены палаты императорского дворца, а тыкву помести в середине. Получится корабль, и вы сможете переправить Танского монаха через реку.
Хуэй-ань почтительно выслушал приказание и, приняв тыкву, вместе с Великим Мудрецом покинул обитель бодисатвы и лес Пурпурного бамбука.
Вскоре оба наших путника опустились на облаке к реке Сыпучих песков. Чжу Ба-цзе узнал ученика бодисатвы Хуэй-аня и подвел его к учителю. Когда церемония поклонов была закончена, Чжу Ба-цзе тоже поклонился.
- Благодаря вашим наставлениям, - промолвил Чжу Ба-цзе, - я получил возможность увидеть бодисатву и стал почитателем законов Будды. Рад приветствовать вас. Вы уж простите меня, что я не смог раньше принести вам свою благодарность: все это время было очень много хлопот.
- Не будем зря тратить времени, - сказал Сунь У-кун, - ведь нам надо еще вызвать этого негодяя.
- О ком это вы говорите? - спросил Сюань-цзан. - Когда я был у бодисатвы, - отвечал Сунь У-кун, - я поведал ей обо всем, что с нами случилось. Бодисатва сказала, что волшебник, живущий в реке Сыпучих песков, был когда-то главным церемониймейстером на небе. Но за какое-то преступление его сослали в эту реку, и он превратился в чудовище. Впоследствии бодисатва обратила на него свое милостивое внимание и поручила ему сопровождать вас, учитель, на Запад. Но поскольку мы не сказали ему, что направляемся за священными книгами, оно всеми силами сопротивлялось. И вот теперь бодисатва отправила сюда своего ученика и дала ему тыкву, чтобы мы вместе с этим мошенником соорудили лодку и переправили вас, учитель, через реку.
Услышав это, Сюань-цзан совершил множество поклонов, - В таком случае, умоляю вас поторопитесь, - сказал он, кланяясь Хуэй-аню.
Тогда Хуэй-ань, не выпуская из рук тыквы, поднялся в воздух над рекой Сыпучих песков и громко крикнул:
- У-цзин! У-цзин! Паломник за священными книгами давно уже здесь! Почему же ты не выразишь ему свое повиновение?
А в это время чудовище, напуганное Царем обезьян, вернулось к себе на дно реки и отдыхало в своем логове. Услышав, что кто-то произнес его монашеское имя, оно сразу же сообразило, что это посланец бодисатвы Гуаньинь, а слова «паломник за священными книгами давно уже здесь» окончательно рассеяли его страх. Взбудоражив воду, волшебник всплыл наверх и высунул голову. Увидев Странствующего монаха-ученика бодисатвы, он расплылся в улыбке и, почтительно поклонившись, сказал:
- Простите, уважаемый, что не встретил вас. А где же бодисатва?
- Бодисатва не прибыла сюда, - отвечал Хуэй-ань. - Она послала меня и велела передать тебе, чтобы ты стал учеником Танского монаха и следовал за ним. Она велела также соорудить из этой вот тыквы и черепов, которые ты носишь на своей шее, буддийский корабль наподобие императорского дворца и переправить Танского монаха через реку.
- А где же сам паломник за священными книгами? - спросило чудовище.
- Он на восточном берегу, - сказал, указывая рукой Хуэй-ань.
- А откуда взялась эта мерзкая тварь? - снова спросило чудовище, увидев в этот момент Чжу Ба-цзе. - Вот уже два дня мы сражаемся, но до сих пор я не знал, что они идут за священными книгами. А это кто? - спросил он, увидев Сунь У-куна. - Он помогал моему врагу. Это ужасное существо. Нет, я не пойду к ним.
- Да первый из них Чжу Ба-цзе, а второй Сунь У-кун, - сказал Хуэй-ань. - Оба они ученики Танского монаха и обоих бодисатва наставила на путь Истины. Бояться их нечего. Пойдем я представлю тебя Танскому монаху.
Тогда У-цзин взял свой посох, оправил на себе желтую шелковую рясу и, выскочив на берег, склонился перед Танским монахом:
- Умоляю вас, учитель, простить меня за то, что я, словно слепой, не смог признать вашего высокого сана и безрассудно оскорбил вас.
- Ты, чирей! - крикнул тут Чжу Ба-цзе. - Почему вместо того чтобы сразу выразить свою покорность, ты упорно драл - ся с нами? Чем объяснишь ты свой поступок?
- Дорогой брат, - смеясь сказал Сунь У-кун, - не сердись на него. - Ведь мы не назвали своих имен и не сказали, что идем за священными книгами.
- Скажи, ты искренне желаешь принять нашу веру? - спросил Сюань-цзан.
- Разве осмелюсь я не покориться вам, учитель, - отвечал У-цзин, - ведь сама бодисатва наставила меня на путь Истины и пожаловала мне монашеское имя Ша У-цзин!
- Ну, в таком случае, Сунь У-кун, возьми священный нож и остриги ему волосы, - приказал Сюань-цзан. Великий Мудрец тут же выполнил приказ. Затем У-цзин поклонился вначале Сюань-цзану, а затем Сунь У-куну и Чжу Ба-цзе. Убедившись в том, что У-цзин делает все, как полагается монаху, Сюань-цзан пожаловал ему монашеское имя Ша-сэн.
- А теперь, не теряя времени, - сказал Хуэй-ань, - давайте сооружать священный корабль.
У-цзин снял с шеи черепа, из веревки сделал магический круг и в середину положил тыкву. После этого он пригласил Сюань-цзана взойти на корабль. Усевшись, Сюань-цзан почувствовал себя так, как на настоящей лодке. Чжу Ба-цзе и У-цзин сели по сторонам, поддерживая своего учителя. Сунь У-кун следовал за ними на облаках, ведя за собой коня-дракона. Выше всех находился Хуэй-ань, охраняя их. Наконец-то Сюань-цзану удалось легко и свободно, при попутном ветре, переправиться через мертвые воды реки Сыпучих песков.
Корабль летел, как стрела, и очень скоро они достигли противоположного берега. Здесь они благополучно высадились, даже не замочив ног и не испачкав одежды.
Когда учитель и его ученики уже стояли на земле, Хуэй-ань, взяв с собой тыкву, на священном облаке исчез из виду. В тот же момент девять черепов превратились в девять воздушных потоков и бесследно исчезли.
Сюань-цзан почтительно поклонился вслед удалившемуся Хуэй-аню и совершил поклоны бодисатве.
Однако о том, что случилось в дальнейшем с паломниками за священными книгами, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,

повествующая о том, как Сюань-цзан не нарушил основ учения и как испытывали четырех подвижников в твердости веры
Из этой главы вы узнаете о путях паломничества за священными книгами, путях, которые связаны с исполнением основного долга паломников.
Вернемся, однако, к нашим путникам, которые теперь уже вчетвером, познав вечную Истину и покинув суетный мир, пройдя через море страсти и реку Сыпучих песков, беспрепятственно продвигались дальше, по дороге на Запад. По пути им пришлось преодолеть множество покрытых растительностью гор, где протекали голубые реки, взор их не в силах был охватить широких просторов полей и цветов. Однако время летело быстро, и незаметно подошла осень.
Сделал красными горные дали
Кленов пышных осенний наряд,
Хризантем лепестки опадали…
Из кустарников, полный печали,
Реже слышался стрекот цикад.
Вянул лотос, цветы увядали,
Мандаринов густел аромат,
В небе бледном, построившись в ряд,
Стаи диких гусей улетали…
И вот однажды вечером Сюань-цзан сказал:
- Ученики мои, время уже позднее, не поискать ли нам место для ночлега?
- Вы не совсем правы, учитель, - возразил Сунь У-кун. - Ведь не зря говорится, что монах должен питаться под открытым небом и спать на росе и на инее. Для него любое место должно быть домом. Поэтому не стоит говорить об удобном ночлеге.
- Ну, дорогой брат, - вступил в разговор Чжу Ба-цзе. - Ты идешь налегке, так тебе и дела нет до того, что другие падают от усталости. После того как мы переправились через реку Сыпучих песков, мне очень трудно было карабкаться с моей ношей по горам. Вот мученье было! Непременно нужно найти сейчас какое-нибудь жилье, поесть, чаю попить и отдохнуть немного.
- Дурень ты! - сказал на это Сунь У-кун. - Да ты никак ропщешь. Боюсь, что не видать тебе больше такой спокойной жизни, как в деревне Гаолаочжуан, где ты, можно сказать, прозябал, а не стремился к высшему счастью. Поэтому тебе сейчас трудновато. Но если хочешь отрешиться от мира и стать монахом, смирись с трудностями и лишениями. Только тогда ты сможешь считать себя настоящим учеником Танского монаха.
- Дорогой брат! - воскликнул Чжу Ба-цзе. - Подумай сам, сколько весит этот груз!
- С тех пор как ты и Ша-сэн присоединились к нам, - сказал Сунь У-кун, - я не носил груза. Откуда же мне знать, сколько он весит?
- Так вот, прикинь, сколько весит груз, который мне приходится нести, - сказал Чжу Ба-цзе. - Мне одному тяжело все это таскать. Выходит, ты один ученик, а я просто носильщик.
- Ты с кем разговариваешь, Дурень? - с улыбкой спросил Сунь У-кун.
- С тобой, дорогой мой брат, - отвечал Чжу Ба-цзе.
- Зря ты завел этот разговор, - сказал Сунь У-кун. - Я отвечаю за жизнь учителя, а вы с Ша-сэном должны заботиться о вещах и коне. Если же вы не будете проявлять должного усердия, вам придется попробовать моего посоха.
- Дорогой брат, - сказал Чжу Ба-цзе, - тебе не следовало бы так говорить. Ведь драка - это насилие над другими. Я знаю, что по натуре ты горд и заносчив и не станешь, конечно, нести вещи. Но ведь у нас есть сильный конь, на котором едет всего один человек. И если бы ты навьючил на этого коня несколько вещей, это было бы проявлением братского чувства с твоей стороны.
- А знаешь ли ты, что это не простой конь, - сказал Сунь У-кун. - Это - конь-дракон, сын Царя драконов Западного моря Ао-жуна, третий наследный принц. За то, что он устроил пожар во дворце и сжег драгоценности, отец обвинил его в сыновней непочтительности и нарушении законов неба. Только по милости бодисатвы Гуаньинь ему удалось спасти свою жизнь. После этого он долго ждал в ущелье Орлиной печали прихода учителя. Наконец туда явилась бодисатва Гуаньинь, которая избавила его от чешуи и рогов и вынула у него из-под подбородка жемчужину мудрости. Только после этого он превратился в того коня, которого ты видишь перед собой, и выразил готовность служить учителю верой и правдой и везти его в Индию на поклонение Будде. У каждого из нас своя судьба, а на коня сердиться и не думай.
- Неужели это конь-дракон, дорогой брат? - спросил Шасэн.
- Да, это конь-дракон, - подтвердил Сунь У-кун.
- Дорогой брат, - сказал тогда Чжу Ба-цзе, - еще в старину говорили, что: «Дракон обладает способностью собирать тучи и напускать туман, разрыхлять землю и вздымать песок, что он обладает сверхъестественной силой, может сворачивать горы и сдвигать хребты, обращать вспять реки и баламутить моря». Чем же объяснить, что наш дракон идет так медленно?
- Если хочешь, чтобы он двигался быстрее, я могу заставить его сделать это, - сказал Сунь У-кун, - вот, смотри.
И Великий Мудрец сжал свой посох. В тот же момент во все стороны разлетелись сияющие облака. Увидев посох в руках Сунь У-куна, конь подумал, что тот собирается его бить и, испугавшись, помчался во весь дух, только ноги сверкали. Сюань-цзан от неожиданности выпустил из рук поводья. Конь, почувствовав свободу, понесся сломя голову и замедлил шаг только тогда, когда взлетел на хребет и подбежал к обрыву. Едва придя в себя, Сюань-цзан осмотрелся и увидел впереди сосновую рощу, а в ней несколько величественных строений.
Величавые здания высились
Возле самых зеленых гор,
Изумрудный лес кипарисовый
Над воротами Ветви простер.
На ветвях, широко разбросанных,
Древних сосен хвоя густа,
Много-много Цветов бледно-розовых
В потаенных местах у моста;
И бамбук молодой в отдалении
Протянулся за рядом ряд,
И могучие краски осенние
В хризантемах диких горят.
Вдоль усадьбы стена квадратная -
Вся из белого кирпича,
И вокруг тишина благодатная,
И покой дворцов величав;
Отдыхают крестьяне свободные,
В амбары убрав урожай,
И в хлевах не кричат животные,
И не слышен собачий лай…
И вот, когда Сюань-цзан, осадив коня, осматривал открывшуюся перед ним картину, подошли Сунь У-кун и его товарищи.
- Все благополучно, учитель? - спросил Сунь У-кунь.
- Мерзкая ты обезьяна, - сердито сказал Сюань-цзан. - Конь от испуга так помчался, что я едва не свалился на землю.
- Не ругайте меня, учитель, - сказал улыбаясь Сунь У-кун. - Это все Чжу Ба-цзе. Он сказал, что конь идет очень медленно, вот я и решил доказать ему, что конь может бегать и быстрее.
Стараясь поспеть за конем, Чжу Ба-цзе выбился из сил и, запыхавшись, возмущенно крикнул:
- Ладно! Хватит! Вот уж поистине: заставь дурака богу молиться, так он и лоб расшибет! Ноша моя и так тяжела, а ты еще заставляешь меня гнаться за конем!
- Ну, вот что, ученики мои, - сказал тут Сюань-цзан. - За той стеной находится поместье, хорошо было бы остановиться здесь на ночлег.
Сунь У-кун быстро поднял голову и, присмотревшись, увидел облака, они окутывали поместье своим радужным сиянием. Сунь У-кун сразу же понял, что это место, отмеченное Буддой, но, не желая раскрывать тайны неба, промолвил:
- Вот и замечательно! Пойдем попросимся на ночлег!
Сюань-цзан поспешил сойти с коня и, подойдя к воротам с аркой, увидел на них резьбу. Перекладины ворот были украшены резными цветами лотоса и хоботом слона. Ша-сэн опустил свою ношу на землю. А Чжу Ба-цзе, подходя, сказал:
- Тут, несомненно, живут богатые люди.
Сунь У-кун хотел было войти во двор, но Сюань-цзан остановил его.
- Погоди! Мы с тобой монахи и не должны вызывать подозрений. Не надо входить без разрешения, подождем пока кто-нибудь выйдет и попросим пустить нас переночевать.
Чжу Ба-цзе привязал коня, а сам прислонился к стене.
Сюань-цзан сел на каменный барабан, а Сунь У-кун с Ша-сэном устроились у основания башни. Прошло довольно много времени, но из дома никто не показывался. Тогда нетерпеливый по натуре Сунь У-кун, не выдержав, вскочил на ноги и вошел во двор. Осмотревшись, он увидел прежде всего помещение из трех комнат, обращенных на юг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64