Кроме того, у нее были три золотых обруча для обуздания непокорных, но их она оставила у себя, так как они могли ей пригодиться.
В это время по улицам бродил один невежественный монах, который не попал в число избранных для богослужения. Увидев бодисатву Гуаньинь, переодетую жалким монахом, в лохмотьях, босую, с непокрытой головой и сверкающей на солнце рясой в руках, монах вспомнил, что у него еще остались кой-какие деньжата и, подойдя к бодисатве, крикнул:
- Эй ты паршивый монах! Сколько хочешь за свою рясу?
- За рясу пять тысяч лян, а за посох две тысячи, - ответила Гуаньинь.
- Ах вы проклятые монахи, с ума вы, что ли, спятили? - воскликнул монах. - Запрашивать семь тысяч лян за такие грубые, скверные вещи! Даже средство, дающее бессмертие или же возможность стать Буддой, не стоило таких денег. Забирайте-ка свое барахло и живо убирайтесь отсюда! Все равно вам его не продать!
Гуаньинь не стала спорить с монахом и отправилась с Мокшей дальше. Шли они довольно долго и наконец достигли ворот Дункуа. Здесь они повстречались с самим СяоЮем, первым сановником, который возвращался домой с аудиенции императора. Его свита расчищала ему путь. Но Гуаньинь даже не подумала отойти в сторону, она стояла посреди дороги, держа в руках рясу и ожидая приближения сановника. Подъехав, Сяо Юй остановил коня и, увидев ослепительно сверкающую рясу, приказал слуге спросить, сколько она стоит.
- Пять тысяч лян за рясу и две тысячи лян за посох, - отвечала бодисатва.
- В чем же достоинства этих вещей и почему так высока их цена? - поинтересовался Сяо Юй.
- Эта ряса может оказаться весьма полезной для одних и столь же вредной для других, - отвечала бодисатва. - Для одних она может стоить дорого, для других ничего не стоить.
- В чем же все-таки ее достоинства и в чем недостатки? - снова спросил Сяо Юй.
- Тот, кто наденет эту рясу, - отвечала бодисатва, - не утонет, не попадете в ад, не будет отравлен и не встретит на своем пути хищных зверей. Вот в этом ее достоинства, но они проявятся лишь в том случае, если ее наденет достойный человек. Если же ею завладеет прожорливый и похотливый монах, или же тот, кто не выполняет обетов и заповедей, или мирянин, который наносит вред священному писанию и поносит священное имя Будды, то он пожалеет о том дне, когда увидел эту рясу. Вот в этом ее недостаток.
- А почему же ты говоришь, что для одних эта ряса может стоить очень дорого, а для других ничего не стоить? - снова спросил Сяо Юй.
- А это значит, что человеку, который не почитает учения Будды и трех сокровищ и который силой приобрел бы эти вещи, ряса и посох обойдутся в семь тысяч лян. Но тому, кто почитает три сокровища, кто совершает добрые дела и предан Будде, я охотно отдам эти вещи просто так, ради хорошего знакомства. Вот что это значит.
Выслушав все это, Сяо Юй просиял от радости, так как по - нял, что перед ним добродетельный человек. Он сошел с коня и, почтительно склонившись перед Гуаньинь, промолвил:
- Уважаемый наставник Великого учения! Простите меня за невежливость. Император Танов - человек добродетельный, и все сановники уважают его. Сейчас согласно его повелению происходит торжественное богослужение. Эта ряса вполне подойдет верховному священнослужителю монаху Сюань-цзану, распорядителю церемонии богослужения. Пойдемте во дворец, вы доложите об этом императору.
Бодисатва охотно последовала за Сяо Юем, и они прошли прямо в ворота Дунхуа. Стража доложила об их прибытии, и император приказал провести гостей в зал. Когда Сяо Юй вошел, ведя за собой двух покрытых паршой монахов, император обратился к нему с вопросом:
- Что привело вас сюда, Сяо Юй?
Склонившись перед императором, Сяо Юй отвечал:
- Когда я выехал за ворота Дунхуа, то повстречал там этих монахов. Они продавали рясу и посох. Я сразу же решил, что эти вещи как будто специально предназначены для нашего верховного священнослужителя Сюань-цзана, поэтому я и осмелился привести этих монахов к вам.
Император пришел в восторг от этого предложения и поинтересовался ценой рясы и посоха.
Между тем бодисатва со своим учеником Мокшей стояли в ожидании около трона, даже не думая совершать церемонию поклонов и лишь когда император спросил о цене рясы и посоха, они ответили:
- Ряса стоит пять тысяч лян, а посох - две тысячи.
- Каким же достоинством обладает эта ряса, что стоит так дорого?
Небесные девы волшебную рясу соткали
Из тонкого шелка червей «ледяных» шелковичных,
Ее невозможно обычными выткать станками,
И вся она сплошь состоит из узоров различных.
На рясе из ткани, покрытой узором блестящим,
Повсюду цвета сочетались легко и удачно,
И нет украшений на свете таких же изящных,
И ткани на свете не встретишь такой же прозрачной,
Оденешь ее - словно в красный туман облачишься,
Снимаешь - и полы цветными плывут облаками,
Сиянье ее у небесного входа лучится,
Пять горных вершин озарив с вековыми снегами.
На тонкой материи западный выдавлен лотос
И звезд изобилье, небесным созвездиям равных,
Ночами от жемчуга пламень невиданный льется,
На самом верху изумруд изумительный вправлен.
Коль даже не полностью он озаряется светом,
Все ж восемь святых драгоценностей он затмевает,
Касаться одежды святой не дозволено смертным -
И только бессмертный порою ее надевает…
Хоть тысячу раз заверни эту рясу - и снова
Заметишь, как в воздухе яркие радуги блещут,
Увидев волшебную рясу на теле святого,
Нечистые духи в бессилии злобном трепещут.
Есть жемчуг на ней, что желанье исполнит любое,
Есть жемчуг такой, что любой ураган обуздает,
Она белизною соперничать может с луною,
И ясное солнце своей красотой затмевает.
Украшена ряса богато прекрасным агатом,
Останками Будды, коралловой темною веткой,
И тело святого сияньем прикрыв благодатным,
Она аромат источает - прекрасный и редкий.
И тигры от блеска ее убегают большими прыжками,
Драконы с морских островов уплывают в смятении страшном,
Скрепляется ряса двумя золотыми замками,
Застежки и ворот украшены белою яшмой.
Имеются стихи по этому поводу, которые гласят:
Триратна - всемогуща, высока,
И путь ее буддистами любим,
«Четыре существа» и «шесть путей» -
Все учтено учением святым.
Стремление к душевной чистоте -
Вот для людей и для небес закон,
Тем мудрецам, кто суть во всем нашел,
Большой светильник разума зажжен!
И телом и душою крепким быть -
То значит - золотой приблизить век,
Но, как луна - кристальной чистоты,
Душа твоя должна быть, человек!
С тех пор как ряса соткана была,
Открыт простор для истин мудреца, -
Кто станет отрицать, что Будды путь
Не знает ни начала, ни конца?
Выслушав эти хвалебные стихи, император остался очень доволен и спросил монахов о том, какими достоинствами обладает посох с девятью кольцами.
- О моем посохе я вот что вам скажу, - отвечала Гуаньинь:
Девять колец из железа и меди, -
Причудливой формы цветные узоры.
Окрашенный в цвет самый чистый и нежный,
Красив этот посох - он радует взоры.
Возьмешь его в руки - он сразу невидим,
Спускаешься с гор - как на облаке белом,
Ло, ищущий мать, был могуч и отважен,
На посохе этом весь мир облетел он!
Когда бодисатва умолкла, император приказал развернуть рясу, тщательно осмотрел ее и, убедившись в том, что перед ним действительно редкостная вещь, промолвил:
- Ну что ж, наставник! Скрывать нам от вас нечего. Сегодня буду присутствовать на торжественном богослужении о спасении бесприютных духов, чтобы избавить их от бедствий. Там соберется множество монахов и будет проповедоваться учение Будды. Среди монахов, совершающих богослужение, есть один, наиболее достойный по своей святости и добродетели. Его монашеское имя Сюань-цзан. Я покупаю вашу рясу и ваш посох для него и хотел бы знать окончательную цену.
Когда император умолк, бодисатва и ее ученик Мокша, почтительно сложив ладони рук и склонившись перед императором, произнесли приветствие.
- Если это человек поистине добродетельный, тогда мы, скромные монахи, охотно подарим ему эти вещи, и никаких денег нам не нужно.
Сказав это, они повернулись и пошли прочь. Император приказал Сяо Юю сейчас же вернуть их и со своего трона с поклоном сказал:
- Ведь вы говорили, что ряса стоит пять тысяч, а посох две тысячи лян, а теперь отказываетесь от денег. Может быть, я был недостаточно учтив с вами и вы подумали, что я хочу силой завладеть вашими вещами, так должен вам заявить, что подобных намерений у меня не было. Я уплачу вам ту сумму, которую вы назвали, и на этом мы покончим.
- Мы дали зарок, что если повстречаем добродетельного человека, почитающего три сокровища буддизма, то, выполняя волю Будды, отдадим ему эти вещи безвозмездно, - промолвила бодисатва, воздев руки к небу. - Сегодня мы убедились в вашей высокой добродетели, ваше величество, и в милостивом внимании к последователям учения Будды. Вы сказали нам о том, что монах, которому предназначаются эти вещи, отличается высокой добродетелью и святостью и проповедует учение Будды. Поэтому мы сочли своим долгом преподнести ему рясу и посох и решительно отказываемся от всякой платы. Разрешите же нам оставить эти вещи здесь и удалиться.
Искренность и почтительность, прозвучавшие в словах бодисатвы, до глубины души тронули императора, и он тотчас же приказал одному из сановников приготовить торжественную трапезу, чтобы отблагодарить монахов за их подарок, но бодисатва наотрез отказалась принять угощение и с достоинством удалилась прочь, укрывшись в кумирне местного бога. Однако распространяться об этом мы не будем.
Вы должны узнать о том, что в полдень император устроил у себя прием и приказал Вэй-чжэну пригласить Сюань-цзана. Сюань-цзан в этот момент собрал всех монахов и совершал богослужение, во время которого читались священные книги и звучали песнопения. Узнав о том, что его вызывает император, Сюань-цзан сошел с алтаря, привел себя в порядок и вместе с Вэй-чжэном отправился ко двору.
- Я пригласил вас в Чанъань на богослужение, но не имел еще случая отблагодарить вас за труды, - сказал император, обращаясь к нему. - Сегодня Сяо Юй привел ко мне двух монахов, которые изъявили желание подарить мне вышитую парчовую рясу и посох с девятью кольцами. И вот я пригласил вас сюда для того, чтобы преподнести вам эти вещи.
Выслушав императора, Сюань-цзан склонился перед ним, выражая благодарность за оказанную милость.
- Если вы не откажетесь от подарка, - продолжал император, - то прошу вас надеть эту рясу. Я хочу посмотреть, идет ли она вам.
Сюань-цзан взял рясу, встряхнул ее и надел, затем взял посох и стал перед троном. Все присутствующие были поражены его великолепным видом. Сюань-цзан выглядел истинным последователем Будды:
Лицом красив и станом величав,
Он в платье Будды дивное оделся,
И так оно сидело на плечах,
Как будто он и был его владельцем.
О, блеск волшебный платья был таков,
Что им весь мир огромный озарялся,
И длинными рядами жемчугов
Украшена была святая ряса.
Фестоны, словно в воздухе застыв,
Края одежды покрывали снизу,
И ярким блеском нитей золотых
Весь шелк великолепный был пронизан.
Свисала всюду шелковая ткань,
Парча ее изящно окаймляла,
Сплетенье вышивок, куда ни глянь,
Искусством выполненья изумляло.
Восьми сокровищ прелесть высока,
Их украшают яркие букеты,
Сквозь золото колец воротника
Шнурки из пряжи бархатной продеты.
Огромна статуй Будд величина,
И ряса словно небо охватила,
И в небе по заслугам и чинам
Расставлены небесные светила.
Да, Сюань-цзан судьбою наделен
На самом деле необыкновенной!
Святую рясу Будды принял он -
И был прекрасен как Лохань священный
И эта святость - есть ли ей предел? -
Не уступала западной нисколько,
"Железный посох весело гремел,
Прекрасные на нем блестели кольца,
И шапочка его была под стать
Сверкающему Будды одеянью,
И ясно было - он сумел познать
Возвышенное духа состоянье!
Все гражданские и военные чины остались очень довольны ем происшедшим. Император был в восторге. Он назначил свиту, которая должна была сопровождать Сюань-цзана, выделил большое количество чиновников, всем им надлежало отправиться с Сюань-цзаном по улицам города до храма и торжественно сопровождать его, как обычно сопровождали выдержавшего экзамен на высшую ученую степень.
Сюань-цзан снова поклонился императору, выражая свою благодарность, и торжественная процессия двинулась по улицам. Что творилось в городе! Проезжие купцы и именитые местные торговцы, вся знать города, ученые и писатели, пожилые и молодые стремились получше рассмотреть эту процессию и выразить свое восхищение.
- Благородный священнослужитель! Лохань, спустившийся на землю! Живой бодисатва, сошедший в мир! - слышались повсюду восторженные крики.
Когда процессия достигла храма, все монахи вышли встретить Сюань-цзана. Увидев его в новом облачении, с посохом в руках, они готовы были поверить тому, что это прибыл сам бодисатва Кшитигарба и, почтительно поклонившись ему, выстроились в два ряда. Войдя в храм, Сюань-цзан возжег фимиам перед статуей Будды и поблагодарил народ за оказанные ему почести. Когда церемония закончилась, все расселись по своим местам.
Круг блестящий солнца опустился
И в закатных облаках исчез,
А туман вечерний уж сгустился,
Он окутал и луга и лес.
И простор столичных светлых улиц
Опустел от пешеходов вдруг, -
Жители усталые вернулись,
Полночь возвещает гонга звук…
И в деревне дальней запустенье,
В царстве темноты и тишины
Только монастырские строенья
Множеством огней озарены.
Там монахи службу начинают,
Чтоб молиться ревностно всю ночь,
Помогает тишина ночная
Отогнать мирские мысли прочь…
Время летело, и вскоре наступил день последнего торжественного богослужения, это было в седьмой день седьмой седьмицы (сорок девятый день). Сюань-цзан приготовил заключительную проловедь и пригласил императора пожаловать на богослужение.
В это время по всей Поднебесной разнеслись добрые вести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64