– Э-э… Послушай, Харраль, – забормотал Элион. – Я правда извиняюсь за твою гнедую.
Черные кустистые брови конюха, будто нарочно созданные для такого случая, угрожающе заворочались.
– Извиняешься? – рявкнул он. – Просто так, просишь прощения – и все?! Больше нечего сказать? Чуяло мое сердце, от тебя добра не жди. Я отдаю ему лучшую кобылицу на свете, радость моей жизни, зеницу моего ока, и что делает этот умник? БЕРЕТ И ТЕРЯЕТ ЕЕ!
Лицо Харраля побагровело, на шее и висках вздулись вены.
– Но я же привел замену, – робко возразил Элион.
– И ты называешь это жалкое детище осла и коровы конем? Элион едва успел отскочить от сверкнувших вил.
– У меня были такие планы на эту кобылицу! – бушевал конюх. – Ты загубил начало целого нового рода! Где только были мои глаза, когда я доверил тебе свое сокровище? А все приказ архимага. – Вспомнив Кергорна, он осекся и сменил тему: – Кстати, кто-нибудь знает, как он сейчас?
Вельдан пожала плечами.
– Целители отчаянно борются за его жизнь – вот все, что мы слышали. Остается только надеяться на лучшее.
В голосе девушки прозвучало столько искреннего сочувствия, что она и сама удивилась. Несмотря на последнюю жестокую стычку, несмотря на серьезные сомнения в пригодности Кергорна для высокой власти, Вельдан была слишком многим обязана кентавру и его спутнице жизни, чтобы хоть на миг пожелать им зла.
Конюх смачно сплюнул.
– Опять Блейд! Не сиделось ему в Каллисиоре! Как это мы сразу не прикончили этого изменника?
Чародейку разбирало жгучее любопытство: она много дала бы за то, чтобы подробно расспросить конюха обо всех событиях прошлого, но время поджимало. Навигаторы не ждут пассажиров. Воды устья очень капризны, и если пропустить прилив, отплытие затянется надолго.
К счастью, Харалль тоже не собирался задерживать путешественников.
– Ладно, проходите, – сказал он и нетерпеливо прикрикнул на парнишку, который как раз вывел оседланных лошадей: – Живее, Сем! Что ж людям, целый день тебя ждать?
На случай благополучного возвращения Заваля и Тулак друзья взяли двух запасных лошадок: одну сразу навьючили тюками, а на другой решила прокатиться до реки Вельдан.
Разумеется, девушка обожала ездить верхом на дракене, но время от времени предпочитала обычных скакунов. Вскочив в седло, она услышала недовольное фырканье друга:
– Как мило с твоей стороны – ехать на моем завтраке.
– По-моему, кто-то жаловался на бедные уставшие ноги, – тут же нашлась Вельдан.
Аили взгромоздилась на свою неповоротливую пегую кобылку по кличке Ромашка, а Элион получил того же коня, который привез его из Тиаронда. Конюх глумливо присвистнул, когда помощник вывел неописуемое создание во двор:
– Бедняжку надо бы еще подкормить, но для тебя сойдет. Ни за что больше не доверю моих драгоценных красавиц такому безответственному проходимцу. Ты приволок сюда этот мешок с костями, вот и езди на здоровье. Надеюсь, хоть за ним ты станешь присматривать!
Элион пожал плечами.
– Справедливо, нечего сказать. Люблю спокойных коней. Те бестии, что ты давал мне раньше, только и умели, что брыкаться, кусаться и вставать на дыбы.
И, ласково похлопав уродливую клячу по носу, он неуклюже взобрался к ней на спину.
Дракен захихикал в голове у Вельдан:
– Пусть только эта ходячая вешалка для шляп отъестся и передохнет – что-то он запоет тогда?
– Не знаю, – ухмыльнулась чародейка. – Но с удовольствием послушаю.

Бывшему иерарху Каллисиоры было о чем задуматься. Впервые в жизни оказался он в положении бродяги, блуждающего по берегу без еды, без крова, да что там – без теплой одежды. Последние несколько дней открыли Завалю, как ничтожно мало знал тот о самом себе, о людях из своего окружения и особенно о мире за границами Тиаронда – столь многообразном и пугающем, что иерарху даже не снилось.
По крайней мере он не один, благодарение Мириалю. Поддержка Тулак стала для беглеца приятной неожиданностью. Столкнувшись с наемницей впервые, Заваль увидел в ней только злобную и невежественную старуху, к тому же несдержанную на язык. Теперь, наблюдая за ее невозмутимым и деловитым поведением, он спешно пересматривал свое отношение. Учитывая их затруднительную ситуацию, неоценимые знания и навыки бывшей воительницы Мечей Божьих пришлись как нельзя более кстати. Появилась даже надежда продержаться до тех пор, пока не прибудет помощь.
– Что ж, хотя бы места хорошие, – довольно отметила Тулак. – Посмотри вокруг.
Она широким жестом обвела унылое, нелюдимое побережье. Заваль огляделся – и сник. И это называется «хорошее место»? Должно быть, старая перечница все-таки выжила из ума. Острые, точно бритвы, скалистые рифы выдавались в море, исчезая в бурлящей пене волн. Наклонный берег сплошь усеяли камни: у самой воды перекатывались круглые голыши, что так досаждали при ходьбе, а у подножия утесов темнели глыбы величиной чуть ли не с дом.
Суровый, холодный пейзаж внушал Завалю суеверный трепет: и это высокое сизое небо с летящими клочьями облаков, и море грозного стального оттенка, от которого мурашки пробегали по коже, и начисто лишенные растительности скалы. Казалось, яркие краски и тепло навеки покинули этот неприветливый мир. Резкий ветер, мокрый от соленых брызг, скулил и хныкал меж камней, а жалобные крики птиц вплетались в однообразные перекаты и вздохи волн.
Заваль поежился. Ему безумно захотелось домой – но не в безрадостный горный Тиаронд, в котором он властвовал столько лет. К своему изумлению, бывший иерарх понял, что сердце влечет его в сельскую харчевню, туда, где уютные комнаты залиты светом, к Аили.
Тулак чувствительно ткнула его локтем под ребра:
– Тебя просили оглядеться, а не считать ворон.
– Ладно тебе, – огрызнулся Заваль. – На что тут смотреть-то?
Старуха усмехнулась.
– Да уж есть на что, коли глаз наметан. Само собой, пока здесь холодно, безлюдно и страшновато. Но подожди, вот построим укрытие, разложим костерок – и сразу станет легче. А когда набьешь брюхо, вообще почувствуешь себя как дома.
Откровенно говоря, Заваля просто бесило, что одетая как и он наемница, будучи в два раза старше иерарха, даже и не думала дрожать в своих штанах и рубашке. Мириаль знает, как ей это удавалось! Он бросил на старуху негодующий взгляд:
– И где же мы возьмем еду, позволь спросить?
– О, морское побережье – лучшее место для розысков пищи из всех, какие мне известны. Да не волнуйся, ты многому научишься еще до наступления ночи. Что касается еды, положись на меня. А ты можешь раздобыть что-нибудь другое. К берегу прибивает много плавучих ветвей и деревьев: что помельче, пойдет в костер, покрупнее – на постройку укрытия.
– Разве нельзя просто переночевать в пещере? – вставил слово Заваль.
Тулак закатила глаза.
– Ты что, видишь здесь какие-нибудь пещеры?
– Ну вообще-то нет, но…
– Это реальная жизнь, сынок. Пустоты в скалах не появляются по твоему хотению, к тому же они обычно сырые, тесные, с ненадежными сводами, или в них не протиснуться, или там уже проживает злющий медведь. Но ты попробуй, вдруг найдешь что-нибудь стоящее, нам бы это совсем не помешало. И раз уж ты все равно пялишься на скалы, заодно поглядывай: не течет ли где пресный ручеек.
Заваль кивнул.
– Что-нибудь еще?
– Уж это будь спокоен. – В глазах Тулак блеснула озорная искорка. – Морской берег – настоящий кладезь нужных вещей. Чего только не выносят волны после шторма! Обломки разбившихся лодок, всевозможный мусор… А эти жуткие рифы, сдается мне, прямо созданы для того, чтобы устраивать кораблекрушения, так что нам повезло. Собирай все, что попадется под руку: обрывки бечевок, рваные рыбацкие сети, любые сосуды, пригодные для того, чтобы носить или кипятить воду – в общем, подключи все свое воображение и смекалку, и сам удивишься беспредельности возможностей. Держу пари, что стоит тебе начать – и судьба прибрежного бродяжки покажется несравненно веселее жизни иерарха.
– Судя по тому, как все складывалось в последнее время, мне сейчас какая угодно пытка представится развлечением, – кисло возразил Заваль.
Ему совершенно не хотелось вспоминать о собственном падении, а тем более о пережитых ужасах.
– О, тогда ты просто счастливчик, – бодро отозвалась наемница. – Подумай только: ты первый, кто сбросил бремя этой тяжкой работы при жизни. Но теперь, сынок, пора пошевеливаться, иначе наши седалища примерзнут к скалам, а какой в этом прок? Расходимся в разные стороны, потом встречаемся здесь. Ты уверен, что сможешь вернуться именно сюда?
– Раз уж ты сама чуть не навернулась у той здоровенной глыбы, думаю, я тоже не пройду мимо, – не растерялся бывший иерарх.
Старуха хитро сощурилась.
– Полегче на поворотах, сынок. Боюсь, тебя заподозрят в чувстве юмора – и что тогда?
Однако прежде чем Заваль придумал достойный ответ, Тулак снова сосредоточилась на деле.
– Значит, так, собираемся примерно в полдень. Все находки сваливай сюда.
– Меня беспокоят вон те. – Бывший иерарх махнул рукой в сторону группы крупных выдр. Некоторые существа ныряли в волнах, охотясь за рыбой, другие переворачивали большие камни проворными черными лапками, напоминающими по форме человеческие руки. – Хоть ты и заявляешь, будто они разумны, откуда нам знать, заслуживают ли выдры доверия?
Старуха уже втолковывала, что якобы общается со странными тварями на языке обмена мыслей, но это было выше понимания Заваля. Он бы и не подумал верить ей, списав столь чудное заявление на болезнь преклонного возраста или банальную ложь, когда бы сам не проделывал того же с драконом Этоном, разум и дух которого вселился в иерарха помимо воли последнего.
– Ах да, добарки. – Выражение лица Тулак смягчилось при взгляде на пушистых коричневых существ. – Что ты, они вполне дружелюбны, сердцем чую: на них можно положиться. Обязательно побеседую вечерком с нашими новыми приятелями. Кстати, добарки обещали поделиться с нами уловом. Ну, все, разбежались?..
Пройдя пару шагов, она обернулась:
– Да, еще одно. Если обнаружишь грот или пресный ручей, не вздумай приближаться к скале вплотную. После того как ты угодил в плен к тем жутким чудищам и выжил, было бы очень обидно потерять тебя под грудой осыпавшихся камней. Мы уже убедились на собственном печальном опыте, как коварны здешние скалы.
– Ну не настолько же я туп! – возмутился Заваль.
– Я бы на твоем месте не слишком на это рассчитывала.
С этими словами Тулак отвернулась и поковыляла вдоль берега, внимательно уставившись под ноги.
Для бывшего иерарха картина тут же переменилась. Урожденный горожанин лишился присутствия духа, оставшись один на один с бескрайними просторами моря, небес и каменистого берега. С каждой секундой Заваль ощущал, что все больше ценит общество мудрой и несгибаемой наемницы. Он страстно желал придумать благопристойную причину, чтобы окликнуть старуху и броситься назад со всех ног. И лишь одно удерживало мужчину от этого шага: новая, неведомая доселе гордость. Не прежняя заносчивость иерарха, происходящая от роскошной жизни и высокого звания, когда слуги подобострастно ловили каждое его распоряжение и грозные полки Мечей Божьих были готовы в любой момент выступить на защиту его интересов, – нет, освежающее, поразительное чувство исходило изнутри, независимо от обстоятельств. Вернее, даже не так: теперь, когда Заваль совершенно покинут и его единственное богатство – штаны да рубашка, каждый преодоленный страх и каждый приобретенный навык только помогают самоутверждению. Человек, утративший все, что ценил в этой жизни, вдруг осознал, что и сам на что-то годен. Забавно.
Бывший иерарх распрямил плечи и пошагал вперед, держась подальше от суетливых добарков. Нет, конечно же, он не боялся: могут ли какие-то выдры напугать того, кто пообщался с наводящим ужас дракеном? Однако и особого доверия таинственные создания не внушали. Как-то слишком неспокойно в этих землях, куда завели его Вельдан и Тулак.
Вскоре он убедился, что, если тщательнее смотреть под ноги, мир вокруг становится не таким уж и отталкивающим. Первым сокровищем, которое обнаружил Заваль, был старый, но совсем еще целый мешок. Вытряхивая из него песок и гальку, удачливый кладоискатель почувствовал, что начинает входить во вкус. А ведь Тулак права: разрази его гром, если вольная жизнь не привлекает бывшего иерарха в сотни раз сильнее пресного и пыльного великолепия дворцов!

2
ДЕЛО СОВЕСТИ

Долгая ночь близилась к своему завершению, когда настала очередь Алианны стоять на страже. Заря всегда запаздывала с приходом в Грим-каньон Священных Пределов. Но вот тусклый свет, что сочился сквозь решетки отдушины в погребе, понемногу прояснился и засиял ярче. И хотя до настоящего спасения было ох как далеко, утомленная девушка приободрилась. У нее будто камень свалился с души: еще один рассвет. И они дожили до него!
Для крохотной группки уцелевших жителей Священного Города Тиаронда каждое новое утро являлось тяжело завоеванной победой. Мало того, у посланников Гиларры сегодня собственные причины ликовать: перстень иерарха отвоеван, до триумфального возвращения рукой подать. Как только по-настоящему рассветет и ужасные крылатые твари покинут Священные Пределы, путники выберутся из подвала заброшенной пивоварни – и прямиком в храм.
На радостях Длианна щедро подкинула в огонь остатки дров, которые они так тщательно берегли всю ночь. Золотое пламя заполыхало во всю силу. Девушка бросила взгляд на Гальверона – и нахмурилась. Даже во сне он так суров и насторожен! На бледном лбу и ввалившихся щеках темнеют рваные раны, «памятный подарочек», оставшийся от последней встречи с летучими охотниками. А еще слышать не хотел о том, чтобы уступать ей ночную стражу! И все эта новая должность. Гальверон так самозабвенно относится к обязанностям командира Мечей Божьих, что это уже чересчур. Убиться готов, лишь бы не ударить в грязь лицом. Но ничего, верные друзья о нем позаботятся. Друзья – это целительница Кайта, кузнец Агелла и, конечно же, сама Алианна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62