– произнес он, ни к кому не обращаясь.
На нее стоило посмотреть, скажу я вам. Маленького роста, ширококостная, мускулистая, с фигурой борца, который не знает поражений. А лицо! Ах, это лицо! Оно в точности соответствовало ее фигуре. Не знаю даже, как его описать. Оно бы не претерпело большого изменения, что бы с ним не случилось. Физиономия тяжеловеса – и этим все сказано.
Да, правильно – деньги не все. Правда, я никогда не утверждал неоспоримость этого заключения. Лично я не смог бы послать ей воздушный поцелуй и за миллион долларов.
Александер роздал всем по бокалу и снова спросил меня:
– Хотите чего-нибудь крепкого?
Я бы с удовольствием выпил, но все же твердо ответил:
– Нет, благодарю... Так вы не знаете, где я смогу отыскать кого-нибудь из банды Домино?
– Провалиться на этом месте, Скотт.
– Гизера «пришил» кто-то из его парней, верно?
– Не знаю. Я ведь успел нырнуть в какую-то дыру у подъездной дороги.
– Но вы же там были. Вы должны были видеть...
– Я ничего не видел, кроме той ямы, которая оказалась значительно больше, чем мне это представлялось.
– Послушайте, Александер. Одной из причин моего прихода сюда была надежда, что вы мне немного поможете. Хотя, должен признаться, наше сотрудничество с вами явилось бы чем-то новым и удивительным в мире.
Он засмеялся.
– В этом нет сомнения.
– Если вы знаете, кто застрелил Гизера, хотя бы только подозреваете, вы не ошибетесь, сказав мне об этом. Если полиция уличит кого-то из его банды, у вас только сократится работа. Разве вас это не устроит?
– Еще как устроит. Просто я ничего не знаю, Скотт.
С меня было достаточно. Вообще-то я и не рассчитывал на какую-то реальную помощь с его стороны или со стороны его команды. Они все себя чувствовали не в своей тарелке, как если бы им тошно было находиться рядом со мной и не иметь возможности ударить меня.
Я узнал достаточно, чтобы не считать этот визит бесполезным. Во всяком случае, было заключено что-то вроде временного перемирия. Никто лучше меня не представлял, насколько оно недолговечно, но все же так было легче, чем беспокоиться сразу о двух бандах, между которыми находился я.
Однако подручные Александера волновались. Корк свел свои брови так, что они оказались почти на одном уровне. Дадди снова ковырял в носу, остальные зашевелились, меняя положение.
Единственный, кто, казалось, чувствовал себя нормально, был Мэтью Омар. Он откинулся на спинку стула, скрестив короткие ножки, руками ощупывая подбородок, и слегка улыбался, как будто какой-то тайной шутке. Омар, несомненно, видел иронию создавшейся ситуации, и один из всей группы подтрунивал над ней.
Когда Клара принесла спиртное, я заметил Зазу, вернее, догадался, что это была она. Она шла из дома по дорожке в пляжном костюме. Я подумал, что она решила искупаться, хотя нигде не видел бассейна. Но в том направлении, куда она устремилась, виднелся красный кирпичный забор футов шести высотой. До забора от двух коттеджей, мимо которых я прошел, было ярдов пятьдесят. Возможно, там и находился бассейн, и Зазу там купается.
Поэтому я поднялся и сказал:
– Я передам капитану Сэмсону то, что вы мне ответили, Александер.
– Да, непременно.
– Когда состоятся похороны Гизера?
– В 14.30... А что?
– Просто подумал... Это «Вечный покой», не так ли? 178
– Черт возьми, откуда вы знаете?
– Из утренних газет. Я просто позабыл время завтрашней службы.
– Из газет? Проклятие, почему они напечатали об этом в газетах?
– Не знаю. Но там написано, что панихида по местному бизнесмену Гарри Дайку и все остальное...
– Я не думал, что они поместят это в газету, – вздохнул он.
У Александера был озабоченный вид, и я знал почему. Если Домино и его дружки на самом деле хотели найти банду Александера, собравшуюся где-то не за стенами этого укрепления, то теперь они знают, где вся банда будет в сборе.
Ну что ж, в том случае, если гангстерская война неизбежна, то кладбище для нее самое подходящее место. Я сказал:
– У вас здесь прелестное местечко, Александер, вы не против, если я поброжу вокруг?
Поколебавшись, он ответил:
– Вы имеете в виду самостоятельно?
– Да, совершенно верно. Я уже ухожу.
– Конечно, посмотрите. На обратном пути.
Я припарковал свой «кадиллак» сбоку у подъездной дороги, мощеной дробленой скальной породой, вышел из машины и, бесцельно осмотревшись, убедился, что вся семерка, сидевшая под навесом, удалилась в дом.
Вторично я остановился возле тропинки, которая вилась по траве к красному забору. Я подошел по ней к забору и обнаружил широкие ворота. Они не были заперты. Поэтому я распахнул их и вошел вовнутрь.
Это был не слишком большой бассейн. Возможно, его соорудили в то время, когда строились коттеджи. Я знал, что Александер купил их вместе с поместьем, потом построил свой дом приблизительно посредине участка.
Я пошел к бассейну.
Не успев еще дойти до лестницы, я заметил Зазу, плывущую под водой к бортику. Поверхность воды была покрыта рябью, в глаза били солнечные лучи, отраженные от нее, но вода была удивительно прозрачная, настолько, что я хорошо видел Зазу.
Во всяком случае, мог предполагать, что это была она. В том, что это была она, сомнений уже не оставалось. На ней было либо бикини новейшего выпуска, либо не было вообще ничего.
Достигнув лестницы, она стала подниматься, не догадываясь о моем присутствии. Беззаботная, как веселая птичка.
Я оказался прав во всех отношениях.
Никакого купальника.
И это была Зазу.

Глава 5

Она высунула голову из воды, откинула назад мокрые волосы и тут краешком глаза кого-то заметила.
Конечно, меня.
Издав пронзительный вопль, она повернулась ко мне лицом и закричала:
– Вы же знаете, что вам не разрешается сюда ходить! Вы прекрасно это знаете!
Она все еще не узнала меня. Она моргала, стряхивая воду с ресниц, очевидно воображая, что я один из подручных ее папочки. Ничего удивительного, что им не разрешалось сюда заходить.
Она успела подняться до половины лестницы, вот почему мне удалось детально разглядеть ее «костюм». Теперь она начала поспешно спускаться в воду, продолжая возмущаться:
– Когда папа узнает, он... ох-ох...
Она узнала меня.
– Привет! – сказал я весело.
Она замерла на середине лестницы, капли воды слегка покрывали ее грудь.
– Как видите, я уже работаю, – заявил я, – но вы забыли вчера мне кое-что сообщить, Зазу. Помните нашу договоренность? Кто убил Гизера?
Рот у нее округлился, карие глаза широко раскрылись. Она пока молчала. Я обратил внимание, что утром она успела подмазать губы. Это ей шло. Она выглядела интересной молодой особой.
– Выкладывайте, – сказал я.
Она шумно втянула в себя воздух и тут же выдохнула его. Глаза снова заморгали. Потом она сообщила:
– Человек по имени Верм. Джей Верм. Он высокий...
– Я его знаю. Мы с ним встречались вчера вечером, как раз перед тем, как... я набросился на вас.
– Ох, ну... ох!
– Откуда вы знаете, что это был он?
Она спустилась еще ниже, пока вода не достигла ее подбородка, подняла на меня глаза и объяснила:
– Его видел папа. Папа уверен, что это был он. Я не могу это доказать, но так он мне сказал.
– Для меня вполне достаточно, Зазу.
Я обратил внимание на то, что она вновь заговорила голосом маленькой девочки, стоило мне упомянуть о своем «нападении» на нее. Очевидно, решила продолжать прежнюю игру. Напрасные старания. Даже если бы я продолжал верить, что она приближается к своему восемнадцатилетию, я бы все равно не сомневался, что она развита не по годам и использует приемы самоуверенной, весьма опытной женщины.
– Ну что ж, – произнес я горестно, – похоже нам больше не о чем говорить.
Она скромно опустила глаза, потом снова взглянула на меня.
– Вы всегда купаетесь нагишом, дорогая? – спросил я у нее.
– Да. Кроме меня, этим бассейном никто не пользуется по ут...
Она не договорила, задумавшись. А думать она умела.
– Так плавать куда приятнее. Стану постарше и откажусь от этого удовольствия.
– Я тоже думаю, что такое себе разрешают только молоденькие девушки.
– Говорю вам, что такое купанье доставляет большое удовольствие. Совсем другое ощущение.
– Послушайте, Зазу, мне что-то тоже захотелось прыгнуть в воду. Здесь достаточно места для двоих. Почему бы и мне не познакомиться с... этим ощущением?
– О, Господи, не надо!
Это у нее получилось ненатурально: у нее не было времени на подготовку.
– Я не стану заплывать на вашу половину бассейна... Постараюсь этого не делать.
Она опустила глазки, потом подняла их на меня и кокетливо отвела в сторону.
– Зазу, – попросил я ласково, – поднимитесь наверх.
– Что?
– Поднимитесь по лестнице. Нет, не до самого верха. Чуть-чуть, на пару перекладин.
– Зачем?
– Я вам скажу, когда вы поднимитесь ко мне, я вам прошепчу.
Она сощурила глаза и чуть вытянула вперед губы. Передо мной был капризный ребенок. Что ж, выполнено безукоризненно.
– Вы вовсе не должны мне ничего говорить. Я... ммм... не хочу знать.
По-моему, она уже догадалась.
– Вверх по лесенке. Ну же, раз, два.
– Я не...
– Ну что ж, в таком случае придется нырять мне!
Она начала подниматься.
– Прекрасно, – похвалил я, – достаточно. Ведь мы не хотим переусердствовать, не так ли?
Вода скатывалась с ее бедер, струилась с больших белых грудей. Я наклонил голову в сторону, потом в другую.
– Именно так я и думал. Как мне кажется...
Я понизил голос до шепота:
– Вроде бы 38-21-36-22.
Карие глаза смотрели на мои губы.
Она тоже шепотом повторила:
– 38-21-36...22. Что же такое 22?
– Вы прекрасно знаете, что это означает!

Глава 6

Я возвращался назад в Лос-Анджелес, опустив верх своего «кадиллака», ветер охлаждал мое лицо. Время от времени я улыбался. Зазу вспыхнула, да еще как, даже грудь порозовела. Стала такой же, как дом ее отца. Нет, это заявление я беру назад. Цвет был вовсе не таким вульгарным.
Поел я на Стрипе и воспользовался платным телефоном, чтобы позвонить Сэмсону и сообщить о Верме и обо всем остальном. Мне не хотелось ехать в полицейское управление, так как в этом не было особой необходимости.
Сэм поинтересовался, как реагировал Александер. Я ответил:
– Сама любезность и благожелательность. Он не питает зла к человеку, который всадил четыре пули в Гизера. Живи сам и не мешай жить другим. Беспокоиться не надо.
– Скверно.
– Можешь мне не говорить. Если бы он бушевал и ругался, я бы чувствовал себя гораздо спокойнее.
– Мы получили сведения о том, что что-то определенно готовится. Шелл, решительно все, что тебе удастся разнюхать, сообщай сразу же, хорошо? Даже если это не кажется важным.
– Конечно, Сэм. А все, что требуется от тебя, это всунуть кляп в рот Биллу Роулинсу, прежде, чем он его раскроет...
– Слишком поздно.
– Слишком поздно?
– Вот именно.
– Я этого боялся.
– Могу тебе сказать, Шелл, что я очень беспокоился.
– Я тоже. Уж этот Билл. Нельзя ли его упрятать за решетку?
– Ох, заткнись! Мы получили сообщение от пары наших информаторов, что Домейно и его парни что-то собираются организовать сегодня или завтра, одним словом, очень-очень скоро. Александеру это понравится не больше, чем убийство Дайка... Если в знать, что именно, возможно, нам бы удалось остановить. Но пока мы ничего не знаем.
– Вы не задержали никого из молодчиков Домейно?
– Не можем их найти. Это тоже беспокоит меня. Их нет ни в одном из злачных мест, где они обычно слоняются.
– Странно. Я спросил Александера, где смогу их найти, он ответил, что не знает. Более того, я верю ему. Еще кое-что, Сэм. Вчера Александер отдал распоряжения относительно похорон Гизера, и я видел соответствующие объявления в газетах. А когда я упомянул об этом Александеру, тот, как мне показалось, переполошился. Очевидно, он не предполагал, что газеты так быстро поместят это. Возможно, если не вероятно, что банда Никки намерена показаться там.
– Естественно, мы думали об этом... Лично я в этом сомневаюсь, но на всякий случай поблизости будут находиться две радиофицированные машины. Кроме того, я лично сообщил Александеру, что полиция будет присутствовать, если не внутри во время отпевания, то снаружи, и что появление вооруженных людей на похоронах категорически запрещено. Это требование распространяется на всех без исключения.
– Ну что ж, я попробую кое-что выяснить по своим каналам. И если что-то подцеплю, сразу же позвоню тебе.
– Заходи, коли будет время. Кое-кто из твоих друзей хочет с тобой поговорить.
Я повесил трубку.
К десяти часам вечера я совершенно обессилел. Не из-за беготни, но главным образом потому, что ничего не происходило. Это обескураживало и одновременно настораживало. Я проехал на машине не менее пятидесяти миль, разговаривал со своими осведомителями, стараясь выяснить, где находится Никки Домейно и члены его банды, но никто ничего не знал.
Был понедельник, а по понедельникам «Джаз Пэд» бывает закрыт.
В десять вечера я отдыхал у себя дома с бокалом спиртного в руке, ломая голову над тем, что творится, чего следует ожидать. В том, что произойдет что-то весьма неприятное, я не сомневался.
Зазвонил телефон.
Я потянулся к трубке, схватил ее и произнес традиционное «алло?»
– Скотт?
– Да.
– Это Мэт Омар.
Я выпрямился. Впервые кто-то из людей Александера звонил мне.
– Что случилось? – спросил я.
Он начал ходить вокруг да около, говорил о моем визите к Александеру сегодня утром. Наконец я не выдержал:
– Прекратите. Вы позвонили мне из каких-то соображений, Омар. Так объясните, в чем дело.
Он тяжело вздохнул в трубку.
– Да-а. О'кей.
Его голос звучал странно, но это был нормальный, холодный и собранный Мэтью Омар. Говорил он тоном выше, напряженно, как будто нервничал, был взвинчен или чего-то опасался.
– Дело в Алексе, – сказал он. – Я жду его у себя с минуты на минуту. Поднимется черт знает что, как только...
Мне было слышно его тяжелое дыхание.
– Что там с Сирилом?
Снова молчание, но было слышно, как он тихонько ругается, как дышит. Интересно, что он пытался сообщить? А потом я услышал, как нас разъединили.
Я положил трубку и подождал.
Тишина.
Я не знал, откуда звонил Омар, но мне было известно, что он жил вместе с Корком в маленьком домике в Голливуде, в районе Пайнхерст Роуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20