Они угрожали тем, что обвинят меня как соучастника в убийстве Мерсье, в дополнение к сокрытию улик, чинению препятствий следствию и всему, что допускалось по закону. Я безропотно позволил волнам их гнева обрушиться на меня.
Двух тел не хватало на яхте — этого «порнозвезды» и Квентина Харрольда. Оба они отправлялись на «Элизе Мэй», чтобы обеспечивать безопасность Оберов и Мерсье. Полицейские из Скарборо подозревали, что они были убиты первыми же выстрелами. Джек Мерсье безуспешно пытался подать сигнальную ракету, но вместо этого сжег на себе одежду. В каюте, там, где были обнаружены тела, нашли револьвер, но из него не было сделано ни одного выстрела. Обоймы оказались раскиданы по полу в том месте, где кто-то делал последнюю безнадежную попытку его зарядить.
Кому это повредит?
Я хотел только одного — уйти отсюда. Я хотел поговорить с Бекерами, заставить их, если понадобится, под дулом пистолета сказать мне, где скрывается их дочь. Я хотел узнать, до чего докопалась Грэйс Пелтье... Я хотел спать.
Но больше всего я хотел отыскать мистера Падда, немую и старика, который желал получить кожу Рейчел, — преподобного Фолкнера. Его жена находилась среди тех, кто погиб на озере Святого Фройда, но его там не было, как не было и двоих его детей. Мальчика и девочки, как я помнил. Сколько же им должно быть сейчас? Между пятьюдесятью и шестьюдесятью? Мисс Торрэнс была слишком молода, как и Лутц. Если только не найдется еще кто-то надежно спрятанный, в чем я лично сильно сомневался, то остаются только Падд и немая: это они Леонард и Мюриэл Фолкнер, отправляющие людей на тот свет, когда это понадобится, по приказу своего папочки.
* * *
В этот вечер меня отпустили после одиннадцати, хорошо, подбросили до машины, но их угрозы все еще звучали в ушах. Когда я вернулся, Эйнджел и Луис были вместе с Рейчел. Они пили пиво и смотрели телевизор с почти выключенным звуком. Все трое оставили меня в покое, пока я раздевался, принимал душ, переодевался. Новенький мобильник лежал на кухонном столе, sim-карта, извлеченная из обломков старого телефона, была установлена в новый. Я достал из холодильника бутылку «Пит Викид Эля» и открыл ее. Запах хмеля и тонкий аромат фруктов ударил в нос. Я поднес бутылку к губам и сделал один большой глоток — мой первый глоток алкоголя за прошедшие два года, затем задержал его во рту столько, сколько мог. Когда, наконец, я глотнул, пиво уже стало теплым. Я вылил остатки в стакан, выпил половину, затем уселся и стал разглядывать, сколько там осталось в стакане. А через какое-то время выплеснул все в раковину.
Это, конечно, не было моментом истины — скорее жестом доброй воли. Я не хотел напиться, даже сейчас. Я мог выпить, а мог и отказаться, и я выбрал отказ. Эми была права: это было всего лишь средством заполнить пустоту, и я нашел другой способ сделать это. Но сегодня никакой напиток не мог сделать так, чтобы дела пошли лучше.
Меня снова начала бить дрожь. Несмотря на горячий душ и теплую одежду, никак не удавалось согреться. Я чувствовал вкус соли у себя на губах, запах моря в волосах, и мне все казалось, что я опять нахожусь в заливе, где «Элиза Мэй» медленно проплывает мимо меня и тело Джека Мерсье мерно качается на фоне неба.
Я выбросил бутылку в ведро и поднял глаза: Рейчел стояла, подпирая косяк двери.
— Ты ее не допил? — мягко сказала она.
Я покачал головой. Мгновение или два я был не в состоянии говорить. Казалось, внутри меня что-то разрывается, как будто на сердце опустился тяжелый камень и все мои внутренности готовы взорваться. Страх из глубины души начал распространяться по всему моему телу: от кончиков пальцев растекался выше, до затылка и кончиков ушей. Волна за волной он накатывал на меня, так что мне пришлось вцепиться в мойку, чтобы не упасть. Я крепко зажмурил глаза и увидел:
Труп молодой женщины извлечен из бочки с бензином из канала в Луизиане. Зубы сжаты в агонии, тело завернуто в кокон из жировых тканей. Странник считал ее своей черновой работой и выбросил на помойку, не отказав себе в удовольствии выколоть бедняжке глаза и замучить ее. Вот маленький умерший мальчик, бегающий по моему дому в полночь и зовущий меня поиграть. А вот Джек Мерсье, сжигаемый неумолимым пламенем, в то время как его жену, истекающую кровью, волокут вниз, в каюты; кровь и вода, смешивающиеся на бледной отрубленной голове Мики Шайна; мой дедушка, память о котором постепенно тает; отец, сидящий за обеденным столом и приглаживающий огромной пятерней мои вихры. Сьюзен и Дженни у нее на коленях на стуле в кухне — потерянные для меня и все же не совсем потерянные, ушедшие и оставшиеся навечно со мной...
Страх накрыл меня волной громких голосов, и, когда она спала, мне показалось, что я различаю голоса, зовущие меня снова и снова, пока они, наконец, не слились в мощный хор. Мое тело содрогнулось, рот непроизвольно разжался, и я услышал сам себя:
— Я не виноват, — шептал я.
Брови Рейчел поползли вверх.
— Не понимаю.
— Это. Была. Не. Моя. Вина, — повторил я раздельно.
Она обняла меня, пока я выплевывал каждое слово. Я облизал верхнюю губу и вновь почувствовал вкус соли и пива. Моя голова раскачивалась в такт биению сердца, и казалось, что я сейчас сгорю заживо. Прошлое и настоящее переплелись между собой и спутались, как змеи в клубке. Новые смерти и старые, старые грехи и новые, ужас при воспоминании о них раскалял добела мой мозг и тело, даже когда я говорил.
— Ничего подобного, — сказал я.
Мои глаза не различали очертаний предметов, затем я ощутил, как новая волна соленой воды захлестывает мои щеки и губы.
— Я не смог спасти их. Если бы я был с ними, я бы тоже умер. Я сделал все, что мог. Я все еще стараюсь сделать все возможное, но я не смог их спасти.
Я даже не знал, о ком говорю. Наверно, обо всех сразу: о мужчине на мачте, Грэйс и Кертисе Пелтье, женщине с ребенком, которые год назад лежали на полу дешевой квартиры, другой женщине и другом ребенке на кухне нашего дома в Бруклине за год до этого, о своих отце, матери, дедушке, о маленьком мальчике с дырой от пули вместо глаза.
Обо всех сразу.
Я слышал, как они зовут меня по имени из тех мест, где пребывают ныне, их голоса эхом отражаются от стен нор и ям, пещер и провалов, болот и скважин нашего благословенного мира, и он сотрясается от этих звуков.
— Я пытался, — прошептал я. — Но я не смог спасти всех их.
Ее руки обняли меня, и мир призраков исчез, дожидаясь часа, чтобы напомнить о себе моему воображению.
Глава 24
В эту ночь я спал странным беспокойным сном в объятиях Рейчел, вырываясь и отбиваясь от невидимых сил. Эйнджел и Луис находились в смежной комнате. Все двери были заперты на замки и задвижки, так что мы некоторое время могли чувствовать себя в безопасности, но она не могла уснуть рядом со мной в эту ночь. Мне снилось, что я тону в темных водах, где Джек Мерсье поджидает меня; его лицо, объятое пламенем, проступает сквозь волны, Кертис Пелтье рядом с ним, черная кровь стекает с его рук в глубину. Когда я пытался вынырнуть, они тянули меня назад, руки мертвецов цеплялись за мои ноги. Кровь в моей голове пульсировала, и легкие разрывались, давление все нарастало, и я был вынужден кричать, и соленая вода заполняла мой рот и нос...
Потом я просыпался снова и снова и находил ее рядом с собой: она успокаивающе что-то шептала, гладила меня по лицу и волосам. И вот, наконец, ночь закончилась.
Утром мы быстро позавтракали и разделились. Мы с Луисом и Рейчел направились в Бар-Харбор для последней встречи с Бекерами. Эйнджел вызвался чинить телефон в доме и останется здесь, чтобы у нас была возможность для маневра, если понадобится. Когда я проверил сообщения на своем мобильном, там оказалось только одно: от Эли Уинн, которая просила меня перезвонить.
— Вы велели связаться с вами, если кто-нибудь начнет наводить справки о Грэйс, — сказала она, когда я дозвонился. — Это случилось.
— Кто это был?
— Полицейский. Он пришел к нам в ресторан вчера. Представился следователем. Я видела его бляху.
— Вы запомнили его фамилию?
— Лутц. Он сказал, что занимается расследованием смерти Грэйс. Хотел узнать, когда я видела ее в последний раз.
— Что вы ему сказали?
— То же, что и вам, больше ничего.
— Что вы о нем думаете?
Она на мгновение задумалась.
— Он напугал меня. Я не пошла домой прошлой ночью, осталась у подруги.
— Вы видели его еще раз со вчерашнего дня?
— Нет, я думаю, он поверил мне.
— Он сказал, откуда узнал о вас?
— От преподавателя Грэйс. Я говорила с ней прошлой ночью. Она сказала, что сообщила Лутцу имена двух подруг Грэйс: мое и Марси Бекер.
* * *
Было только девять утра, и мы почти добрались до Огасты, когда зазвонил мобильник. Я не знал этого номера.
— Мистер Паркер? — спросил женский голос. — Это Франсин Бекер, мать Марси.
Я одними губами произнес, повернувшись к Рейчел:
— Миссис Бекер.
— Вы все еще ищете Марси, не так ли? — в ее голосе слышались покорность и страх.
— Люди, которые убили Грэйс Пелтье, очень близко подобрались к вашей дочери, миссис Бекер, — сказал я. — Они убили отца Грэйс, они убили человека по имени Джек Мерсье вместе с его женой, и они собираются убить Марси, когда найдут ее.
На другом конце провода я услышал, как она заплакала.
— Мне стыдно за то, что произошло, когда вы были у нас в последний раз. Мы боялись за Марси и за себя. Она наше единственное дитя, мистер Паркер! Мы не можем допустить, чтобы с ней что-то случилось.
— Где ваша дочь, миссис Бекер?
Но она собиралась сказать мне об этом, когда сама сочтет нужным, в своей обычной манере.
— К нам приходил полицейский сегодня утром, только что. Он представился как следователь. Он говорил, что ей грозит серьезная опасность и хотел защитить ее.
Она замолчала.
— Мы с мужем рассказали ему, где она скрывается. Мы законопослушные граждане, мистер Паркер. Марси предупреждала нас о том, чтобы мы ничего не рассказывали полиции, но он был так добр и так беспокоился о ней. У нас не было оснований не доверять ему, и у нас нет возможности предупредить Марси. В том доме нет телефона.
— В каком доме?
— У нас есть дом в заливе Бутбей. Это всего лишь маленький садовый домик. Мы обычно сдавали его на лето, но в последние несколько лет не делали этого.
— Скажите мне точно, где он находится.
Рейчел передала мне ручку и блокнот, я начертил схему проезда и прочел все, что записал, миссис Бекер еще раз.
— Пожалуйста, мистер Паркер, сделайте так, чтобы с ней ничего не случилось!
Я постарался успокоить ее.
— Сделаю все возможное, миссис Бекер. И еще один вопрос: как звали детектива, который говорил с вами о Марси?
— Лутц, — ответила она. — Детектив Джон Лутц.
Я посигналил, что сворачиваю направо, и резко вывернул руль. «Лексус» Луиса появился в зеркале заднего вида через считанные секунды. Я вышел из машины и побежал к нему.
— Планы изменились, — сказал я.
— Ну, и куда же мы направляемся? — спросил он.
— Заберем Марси Бекер. Мы узнали, где она.
Луис, по-видимому, прочел что-то на моем лице.
— И позволь мне угадать, — предположил он. — Мы не единственные, кто знает, где она находится.
— Совершенно верно.
— Все как всегда, не правда ли?
* * *
Бухта Бутбей была не очень приятным местом лет тридцать назад, когда поселение на ее берегу больше напоминало рыбацкую деревню. В то время весь поселок благоухал навозом, потому что Бутбей был центром продажи и вывоза морем органических удобрений. Если углубиться в историю, это место считали достаточно привлекательным первые поселенцы на побережье штата Мэн, которые обустроились здесь в 1622 году. Конечно, Бутбей было одним из самых убогих поселков на восточном побережье, но надо же с чего-то начинать.
Теперь в летний сезон бухта заполняется толпой туристов и рыбаков-любителей, а прибрежная полоса разрушается из-за бесконтрольного коммерческого использования. Поселок, конечно, далеко ушел от своего давнего предшественника, но, на взгляд убежденного пессимиста, он вступил на путь, ведущий к полному запустению.
Мы проехали по 27-й дороге на юго-восток из Огасты и прибыли в Бутбей через час. Проехали всю Мидл-стрит до начала Бартерс Айленд-роуд. Меня так и подмывало попросить Рейчел остаться в Бутбей, но, даже принимая во внимание, что не стоит лезть в пасть акулы за собственным носком, я знал, что она сможет подбодрить и утешить Марси Бекер.
Наконец мы добрались до небольшой ухабистой частной дороги в три полосы, которая поднималась круто вверх к лесопилке, стоявшей на небольшом холме с полуразвалившимся порогом и деревянными плашками, набитыми под углом, которые служили лестницей. На первый взгляд казалось, что в домике может быть две-три комнаты. Деревья, окружавшие его с южной и западной сторон, оставляли широкий просвет, чтобы можно было видеть всю дорогу, ведущую наверх к домику. Поблизости не было видно машин, но у окна, слева от входной двери, мы увидели горный велосипед.
— Ты не хочешь оставить машины здесь? — спросил Луис, когда мы остановились у дороги. — Если мы проедем еще немного, нас сразу заметят из дома.
— Угу, — ответил я. — Я хочу остановиться здесь и уехать до того, как появится Лутц.
— Предположительно, его здесь пока нет?
— Ну да. Или ты думаешь, это он въехал наверх на своем горном велосипеде?
— Может быть, он уже побывал здесь и уехал.
Я не ответил: не хотелось задумываться о такой возможности.
Луис пожал плечами:
— Нам бы лучше не появляться там с пустыми руками.
Он вышел из машины и направился к багажнику. Я еще раз бросил взгляд на дом, затем на Рейчел и пожал плечами. Не похоже было, что в доме что-то происходит. Я перестал смотреть в ту сторону и присоединился к Луису, Рейчел последовала за мной.
Луис поднял крышку багажника, в котором лежало запасное колесо. Он повернул винт, удерживавший запаску, затем вынул ее и подал мне, освобождая багажник. И только после того, как он нажал еще на пару каких-то кнопочек, я сообразил, что багажник выглядит довольно мелким. Причина выяснилась сразу же, когда дно багажника поднялось вверх, открывая небольшой склад оружия, размещенного в специальном отделении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47