О'Доннел готов был голыми руками разорвать своего обидчика, но даже его пыл угас при виде обездоленного семейства. Он смущенно покосился на де Клера.
Реймонд приказал показать ему содержимое злополучного мешка и увидел жалкую краюху хлеба и заплесневелый сыр. Черт побери, не хватало еще подвергать наказанию человека за то, что он хотел спасти от голода свою семью! Де Клер обвел взглядом поля, лишь кое-где покрытые жалкими островками чахлой травы, и лесную опушку, черную и голую, хотя в это время все деревья давно должны были одеться свежей весенней листвой. Неужели эта земля действительно настолько бесплодна?
Николай неловко заерзал в седле, и Реймонд вопросительно посмотрел на своего оруженосца. В эту минуту он не отказался бы от доброго совета, даже от этого ехидного киевлянина.
Наконец де Клер вытащил из седельной сумки какую-то мелочь и отдал пострадавшему.
— Вот, это возместит тебе убытки.
Затем приказал рыцарю отвезти О'Доннела обратно домой, чтобы без помех разобраться с пойманным вором. Фоли весь сжался, не ожидая ничего хорошего.
— Поедешь со мной, — приказал Реймонд. — Я хочу сам посмотреть на эту землю, с которой нельзя собрать урожай.
Фоли устроился позади де Клера, а его жену и детей повезли сэр Алек и Гаррик.
При виде хижины, в которой обитала эта семья, Реймонду стало тошно. Убогая халупа не годилась даже на стойло Для Самсона. Крестьяне спустились на землю и снова собрались жалкой кучкой вокруг своего защитника и кормильца.
Реймонд долго скакал по полям, которым полагалось в эту пору зеленеть первыми всходами будущего урожая, но повсюду видел лишь мертвые кусты полыни да бурую мертвую землю. Зима выдалась на редкость морозной и бесснежной.
Он вернулся к хижине семьи Фоли.
— Честно говоря, я мало разбираюсь в земледелии, но мне кажется, что на этой земле могло бы что-то расти.
— Может, здесь плохая вода? — предположил Алек. — Я хотел напиться, — он кивнул в сторону обложенного камнями источника, расположенного в центре давно обезлюдевшей деревни, — но от воды несет какой-то тухлятиной…
— Неужели ты сам не заметил? Поля пустые не только здесь, а повсюду! — Люди, его люди, живут как нищие и голодают.
Это открытие совсем не обрадовало де Клера. Он соскочил с коня и приказал свите выложить все свои припасы. Будь он проклят, если позволит своим людям умирать с голоду! Все, что удалось найти, он отдал Фоли, не обращая внимания на его растерянность.
— Поклянись, что больше не позаришься на чужое! Попадешься снова — пеняй на себя!
Ирландец низко поклонился, не зная, как выразить свою благодарность. Рядом с ним тихо всхлипывала жена, прижимая к себе оборванных ребятишек.
— И я тоже дам тебе клятву, — продолжал Реймонд. — Я найду способ оживить эту землю. Может, проведу сюда воду, а может, найму работников вам в помощь, пока…
— Это все без толку, милорд. Наша земля проклята. — И Фоли беспомощно пожал плечами.
— Никогда не верил в эту чушь! — возмутился де Клер.
— Как вам угодно, милорд, да только что есть — то есть. Вот уже десять лет эта земля практически бесплодна, и с каждым годом становится все хуже!
Де Клер снова оглянулся на бурое поле и подумал, что мог бы согласиться, если бы верил в эти глупые сказки.
— Наверняка есть какой-то способ все исправить, и я непременно его найду. — Он вскочил в седло и поскакал к замку.
Фоли О'Каган почел за благо не перечить своему лорду. Ему хватило и того, что его милость не отрубил ему руки за воровство и даже снабдил припасами на целых две недели. Вскоре англичанин и сам узнает о проклятии, что десять лет назад навлекли на эту землю О'Доннелы.
Реймонд возвращался в замок в глубокой задумчивости. Он знал о том, что к югу от Антрима лежат плодородные провинции, известные своим изобилием. Почему же Бог оставил своей милостью эти земли? Он поднял взгляд к небесам, вечно затянутым зловещими тучами, из которых так и не пролилось ни капли дождя. Ноги его коня на добрый фут утопали в густом тумане, не развеявшемся даже к середине дня. К югу от замка лежала холмистая местность, в которых обитали кланы О'Каганов, О'Флиннов, О'Доннелов и даже кое-кто из Магуайров, — и все они жаловались на то, что их земля оскудела за последние годы. К востоку от Гленн-Тейза на многие лиги тянулась зловещая чаща, которую его солдаты прозвали мертвым лесом. Деревья в этом лесу стояли в каком-то странном оцепенении между жизнью и смертью. За лесом начинались земли Коулрейна и Донегола. Ими владел Пендрагон — и, насколько Реймонду было известно, он был вполне доволен своими угодьями.
Дорога вывела их на лужайку, где им повстречалась Фиона, и де Клер остановился, резко натянув удила.
— А теперь объясните мне кто-нибудь, отчего вот эта земля плодородна, а эта — нет? — И он указал в сторону мертвого леса. За опушкой ясно была видна полоса зеленых деревьев, росших на склонах узкого распадка, тянувшегося от края леса до самого моря. Как могло получиться, что в этом распадке деревья оставались живыми, а в остальном лесу — нет? Это не укладывалось у Реймонда в голове.
— Распадок спускается к воде? — Алек растерянно пожал плечами.
— Даже я знаю, что от морской воды деревьям не будет никакого проку! — ехидно воскликнул Реймонд. — Еще одна попытка!
— В распадке сохраняется больше влаги, и от этого деревья растут лучше? — предположил сэр Нолан.
— Может быть, это и так, но почему тогда граница между мертвым и живым такая четкая? Или вы думаете, что Господу, в Его неизреченной мудрости, захотелось лишить влаги и солнца именно мои земли?
Повисло неловкое молчание. Свиту разозлил этот странный допрос, и Николай не выдержал первым, невнятно буркнув:
— Это из-за проклятия.
— Эдак ты и сам не заметишь, как начнешь убеждать меня в том, что здесь живут феи и прочий Малый Народец! — Реймонд вперил в русского рыцаря убийственный взгляд.
— Да, — упрямо кивнул Николай, направляя коня следом за де Клером. — Точно так же, как колдуны и колдуньи.
Реймонд стал мрачнее тучи.
— Сэр Гаррик, отправляйтесь с сэром Ноланом в деревню и узнайте у вилланов, почему эти леса стоят как мертвые. Объявите им, что я разрешаю охоту ради пропитания. Я не хочу, чтобы мои люди умирали с голоду. — Он уже тронул коня, но вдруг развернулся и крикнул рыцарям вслед: — Найдите желающих заработать на рубке леса! Наймите того вора тоже! Если у людей будут деньги, им не придется идти на преступления! Нам понадобится много рабочих, чтобы построить бастион!
Рыцари дружно кивнули и поехали в одну сторону, а Реймонд — в другую. Зеленая лощина начиналась у того самого места, где они встретились с Фионой и где она скрылась в лесу. С дороги было видно, что лощина тянется до самого морского берега, упираясь в какую-то груду огромных камней. Ничего не скажешь — самое подходящее место для ведьмы! Раздраженный тем, что никак не может отделаться от мыслей об этой дерзкой особе, Реймонд пустил Самсона в галоп и поскакал в замок.
Фиона стояла в маленьком, но чистом и уютном домике и с тоской смотрела на занавеску, отделявшую от общей комнаты закуток, в котором стояли кровати.
— Шинид! Выйди ко мне.
Но и во второй раз ее дочь отказалась подчиниться, и Фиона с тяжелым вздохом сняла свою накидку и повесила на крючок за дверью. Изольда сидела в кресле-качалке, а Коллин стояла у очага и мешала в котелке аппетитно пахнувшую похлебку. Фиона еще раз окликнула дочь, но так ничего и не добилась. От боли тяжело заломило виски. Она чувствовала обиду своей девочки так, словно это ныли открытые раны.
— Она весь день просидела дома, — заметила Коллин, добавив в котел пряностей и еще раз попробовав стряпню.
— Ничего удивительного. Сегодня она чуть не погибла из-за своего упрямства! — И Фиона кратко пересказала все, что случилось на дороге.
Изольда рассмеялась, и этот приглушенный старческий смех вызвал у Фионы новую вспышку раздражения.
— Она точь-в-точь как ты в детстве!
— Я не была такой нахалкой! — возразила Фиона, принимая от Коллин ложку с похлебкой на пробу.
— Значит, ты уже забыла, как спрятала у себя под кроватью свиней, чтобы их не закололи?
— Мы сами дали им имена! — сердито скривилась Фиона. — Разве можно есть того, у кого есть имя?
И тем не менее свиньи были съедены все до единой, а ее отец нарочно распорядился, чтобы девочка смотрела, как их будут резать и потрошить, — в качестве наказания.
— Это я виновата. — Коллин ласково погладила Фиону по плечу. — Я должна была за ней присмотреть.
— Вот именно! Такую сорвиголову, как она, нельзя оставлять без присмотра! — вскинулась Фиона и тут же виновато смолкла — так обиделась Коллин.
Фиона всегда переживала за дочь. Она знала, что девочка мечтает о собственном доме, в котором сможет жить вместе с матерью. Но сейчас эта мечта была неосуществима, им приходилось довольствоваться тайными встречами под крышей у Коллин и свиданиями в лесу. Однако Шинид росла, а вместе с ней росло и ее могущество. Способность управлять стихиями передавалась у них из поколения в поколение по женской линии, но для того, чтобы стать настоящей чародейкой, ответственной за свои поступки, требовались долгие годы учения. Шинид до сих пор не подозревала о своих талантах, и Фиона с ужасом думала о том дне, когда девочка осознает, какое наследство досталось ей от предков. В такую минуту ей непременно нужно быть рядом с дочерью, а не следить за ней украдкой, исподтишка. Однако срок наказания пока не истек, а значит, нечего было и мечтать о том, чтобы открыто признать Шинид своей наследницей.
Фиона искренне похвалила Коллин за ее стряпню. Она всегда удивлялась, как этой женщине удается сотворить настоящее чудо из простых кореньев и трав. Коллин накрыла на стол, и три женщины собрались обедать.
— Шинид, иди поешь с нами!
Прошло несколько долгих минут, но девочка так и не появилась.
Изольда медленно поднялась со своего места и отодвинула занавеску:
— Выходи, детка, твоя мама ужасно соскучилась.
Фиона почувствовала болезненный укол уязвленного детского самолюбия и едва удержалась на месте, когда Шинид вышла из-за занавески. Она уставилась на мать, дерзко задрав нос и явно считая ниже своего достоинства первой начинать разговор. Фиона отложила ложку и оперлась локтями на стол, положив подбородок на сплетенные пальцы.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Шинид стояла не шелохнувшись, все так же сердито отвечая на материнский взгляд. Ее глаза были такими же ярко-синими, как у ее бабушки.
— Ну что ж, тогда мне остается только тебя наказать.
Шинид испуганно охнула и оглянулась на Коллин с Изольдой в поисках поддержки, но наткнулась на равнодушные спокойные взоры.
— Мне не пришлось бы вышибать из седла лорда Антрима, если бы ты вовремя меня послушалась.
— Лорда Антрима? — с благоговением спросила Коллин, переводя взгляд с девочки на Изольду и Фиону. — Он ранен?
— Только его гордость. — Фиона по-прежнему не спускала с дочери строгого взора. — Ты всю неделю будешь полоть грядки и выйдешь со двора только для того, чтобы принести Коллин хворосту для очага или воды.
Фиона едва успела заметить, как в синих глазах промелькнула обида. В следующий миг они уже пылали от ярости.
— Ненавижу тебя! — выкрикнула Шинид, топнула и скрылась за занавеской.
Обе женщины охнули от испуга, а у самой Фионы сердце облилось кровью от горя. Но она давно привыкла терпеть эту боль и понимала, как тяжело должна переживать ее дочь несправедливость и жестокость мира взрослых.
— Значит, так тому и быть. — Она посмотрела на Коллин и взялась за ложку. — И не вздумайте ее жалеть.
— Неделя — слишком большой срок. Тебе не следовало быть такой строгой, — пробормотала Коллин, уткнувшись в свою тарелку.
— По-твоему, мне очень нравится ее наказывать?
— Прости меня, Фиона. — Коллин робко погладила ее по руке. — Я знаю, как тебе нелегко, — добавила она сдавленным голосом.
— Осталось несколько дней, — напомнила Изольда. — А уж тогда все встанет на свои места.
— Что-то мне не верится, будто с окончанием срока изгнания наша жизнь наладится сама по себе, — горько усмехнулась Фиона. — Но по крайней мере я избавлюсь от этого ярма на шее!
Фиона не спеша доела свою порцию, стараясь найти утешение в том, что повидалась с дочерью, несмотря на ее детскую попытку бунтовать. Шинид по-прежнему сидела в закутке, и Фиона согласилась дать Коллин урок ведовства. Сегодня она рассказала своей подруге о целебных травах и зельях. Не следовало слишком спешить и обучать заклинаниям неопытного человека. К сожалению, все таланты Коллин сводились к искусству вкусно готовить. Колдунья из нее была никудышная.
Прошло несколько часов, когда Фиона собралась возвращаться домой, но стоило ей выйти из дома, как за спиной раздался тонкий голосок:
— Когда это закончится, мама? Когда мы сможем жить вместе?
Фиона повернулась. В ее глазах стояли слезы, которым так и не суждено было пролиться. Она встала на колени и распахнула объятия. Шинид кинулась ей на грудь и крепко обхватила руками за шею.
— Скоро, мой барашек, совсем скоро!
— Правда? — Шинид заглянула матери в глаза.
— Разве я когда-нибудь тебя обманывала?
— Нет, — нахохлилась Шинид. — Такие, как мы, не могут лгать.
— Вот и умница! — Фиона ласково потянула малышку за нос. — Ты ведь понимаешь, почему мама не может прямо сейчас забрать тебя к себе?
— Они испугаются и будут обижать нас обеих.
Фиона сомневалась, так ли уж хорошо ее дочка понимает их положение. Чародеи всегда внушали страх простому народу. Вилланы могли обидеть Шинид хотя бы за то, что она была дочерью изгнанницы-колдуньи. Фиона даже думать об этом боялась. Чтобы защитить свою дочь, она запросто могла нарушить первую заповедь магии и навредить кому-то из непосвященных.
— Послушай, — заговорила она, легонько баюкая дочь, — ты ведь знаешь, как много приходится трудиться Коллин и Изольде, чтобы содержать целый дом. И ты тоже должна им помогать чем можешь. — Фиона погладила дочку по спине и с тайной гордостью подумала о том, что, несмотря на дикие космы и грязное платьице, ее девочка все равно самая красивая на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46