Нашел бы Набавию в обл
ике Рауфа, или Рауфа в облике Набавии, или, может, ни того и ни другого, а Иле
ша Сидру. И Измена призналась бы мне, что среди всех земных подлостей она
Ц самая гнусная… Представляю, как они переглядывались за моей спиной Ц
эти настороженные, тревожные, похотливые глаза. Как у кошки, когда она, по
дкрадываясь на брюхе, несет с собой смерть беспечной птахе. А потом боязн
ь упустить удобный момент взяла верх над стыдом и колебаниями, и Илеш Сид
ра сказал ей гдеЦ нибудь в переулке Сайрафи, а может, и у меня дома: «Выдад
им его полиции, и дело с концом». И мать твоей дочери промолчала. И губы, что
столько раз горячо шептали мне: «Люблю… Ты мой единственный мужчина», на
этот раз безмолвствовали. И я, которого сам черт не мог перехитрить, попал
в западню в переулке Сайрафи. И посыпались пинки и удары. А теперь ты, Рауф.
Даже не знаю, кто из вас подлее. Да нет, пожалуй, все-таки ты. Мудрец и книжни
к. Это ты довел меня до тюрьмы, а сам поселился во дворце из света и зеркал. И
ли ты, может, забыл свои огненные речи о хижинах и дворцах? Но я-то их хорошо
помню…
Дойдя до моста Аббас, он опустился на каменную скамейку и тут только поду
мал: «Куда же я иду?» И, словно обращаясь к темноте, громко сказал:
Ц Чем скорей, тем лучше… И сейчас же, сразу, пока он не успел опомниться.
И нечего тут раздумывать. В конце концов, это твое ремесло, и оно не менее с
праведливо и законно, чем всякое другое. В особенности когда обращается
против того, кто создал подобную философию. А я, когда разделаюсь с негодя
ями, найду, где укрыться. Разве могу я забыть прошлое и жить и дышать одним
воздухом с Набавией, Илешем, Рауфом? Если бы я мог, наверное, мне было бы лег
че! И не маячила бы впереди виселица. Но что за жизнь, если не сведены счеты?
А прошлого мне не забыть, хотя бы по той простой причине, что для меня оно н
е прошлое, а настоящее. Работа? Налет этой ночью будет лучшим началом моей
работы. И добыча будет жирной.
В темные воды Нила стрелами вонзался свет береговых фонарей. Кругом было
спокойно и тихо. И чем ближе подступал рассвет, тем ниже клонились к гориз
онту звезды. Он встал, потянулся и двинулся вдоль реки туда, откуда недавн
о пришел. Он ступал не спеша, старательно обходя слабые огни немногих фон
арей, что еще горели в этот предрассветный час. Завидев вдали виллу, откры
тую с трех сторон, он пошел еще медленнее. Внимательно оглядел улицу, огра
ды соседних домов, берег… Дом, казалось, сомкнул веки, и безмолвные призра
ки-деревья, как часовые, стерегли его сон. Измена почивала с безмятежным с
покойствием, которого совершенно не заслуживала. Ничего, богатая добыча
скоро с лихвой вознаградит меня за всю обманутую жизнь. Он неторопливо п
ересек улицу, стараясь не привлекать внимания, завернул за угол и пошел в
доль ограды по переулку, зорко всматриваясь в темноту. Убедившись, что во
круг никого нет, быстро нырнул к ограде, под тень жасмина и сирени, и засты
л. Если в доме есть собака Ц хозяин, разумеется, не в счет,Ц она разразитс
я лаем. Но все было тихо. Ну, Рауф… Сейчас твой ученик облегчит тебе немног
о бремя благ мирских. Он просунул руки сквозь плотную паутину ветвей, лег
ко и привычно, как обезьяна, уцепился за край ограды, подтянулся и ловко пе
ренес тело через острые зубцы. Очутившись в зарослях по ту сторону, на мгн
овение замер, переводя дыхание: надо привыкнуть к этой гуще мрака и кусто
в. Ты влезешь на крышу и оттуда проникнешь в дом. У тебя нет с собой ни отмыч
ки, ни карманного фонаря, и ты не имеешь ни малейшего представления о том,
как расположены комнаты. Ведь Набавия не стирала в этом доме белье и не ра
ботала служанкой.
Набавия теперь помогает Илешу. Он яростно поморщился, отгоняя от себя не
приятные мысли. Осторожно вышел из кустов и на четвереньках пополз к дом
у. Ощупывая стены, обогнул его, наткнулся рукой на водосточную трубу и с ло
вкостью акробата полез наверх. Он думал добраться так до крыши, но по доро
ге заметил открытое окно и решил рискнуть. Поставил ногу на подоконник. М
ягко скользнул на пол. Кажется, это кухня. Как темно. Он принялся искать дв
ерь. Наверное, в комнатах будет еще темнее. Но там деньги, дорогие вещи, и ты
должен идти. Ага, вот она дверь… Дело подвигается. До чего же темно, просто
хоть глаз выколи. Внезапно он ощутил какое-то слабое дуновение. Ветер? Отк
уда здесь быть ветру? Гладкая поверхность стены оборвалась, он протянул
руку в темноту… Раздался слабый звон, почти шелест. Испуганно замерло се
рдце. Да это же занавеси из хрустальных подвесок! Значит, он почти у цели. В
кармане есть спички… Нет, не нужно… Слегка раздвинув занавес, он проскол
ьзнул внутрь, стараясь не издать ни единого звука. Сделал шаг, другой и нат
кнулся на кресло или на что-то еще. Обошел. Если бы было хоть чуть-чуть свет
лее! Теперь от этого зависело все. Но его окружал мрак, тяжелый и давящий, к
ак кошмар. Хотя бы на мгновение зажечь спичку!.. И тут его ослепил яркий све
т, вспыхнувший со всех сторон. Резкий, внезапный, как смертельный удар. От
неожиданности он зажмурился, а когда открыл глаза, увидел Рауфа. В двух ша
гах от себя, почти рядом. В длинном, до пола, халате Рауф показался ему огро
мным, как великан. Одна рука в кармане Ц наверно, револьвер, ледяной взгля
д, от которого мертвящим холодом сжалось сердце, в изгибах рта застыла от
кровенная ненависть. Молчание, тягостное, как тюремные стены. «Опять к на
м? Что так скоро?» Ц ехидно скажет тюремЦ ный надзиратель.
Ц Прикажете вызвать полицию? Ц произнес чей-то металлический голос.
Он обернулся и увидел позади себя трех слуг.
Ц Ступайте и ждите за дверью, Ц хрипло приказал Рауф.
Дверь открылась, потом закрылась, и Саид машинально отметил про себя, что
верхняя часть ее украшена перламутровой инкрустацией. Какая-то послови
ца, а может, стих из Корана. И снова его встретил хмурый взгляд, опять он усл
ышал хриплый голос:
Ц Неужели ты настолько глуп, что думал меня провести?
Ц Ну нет, со мной такие номера не проходят. Уж кто-кто, а я-то тебя насквозь
вижу!
Саид молчал. Он еще не пришел в себя Ц уж слишком велика была неожиданнос
ть. Проиграл… Эта мысль приводила в отчаяние, но вместе с тем в душе крепла
уверенность, что на этот раз, как и вчера, он, кажется, избежал ареста.
Ц Я ждал тебя и был начеку. Я даже знал, откуда ты придешь. Я был бы рад ошиб
иться, но, видно, ты создан для того, чтобы оправдывать самые скверные пред
положения.
Саид опустил глаза Ц под ногами навощенный до блеска пол Ц и снова молч
а поднял голову.
Ц Вижу, говорить с тобой бесполезно. Как был ты подонком, так и остался. И б
удешь им до конца дней своих. Самое разумное Ц это передать тебя полиции.

Лицо Саида скривила гримаса.
Ц Ну, отвечай,Ц жестко сказал Рауф,Ц зачем пожаловал?
Саид опять потупился.
Ц Решил объявить мне войну? Забыл все хорошее, что я для тебя сделал? Поза
видовал?.. Что, неплохо я тебя разгадал, а?
Не поднимая глаз от пола, Саид сдавленным голосом произнес:
Ц Сам не знаю, что со мной происходит. Со вчерашнего дня голова как в тума
не.
Ц Лжешь, да только напрасно. Меня обмануть тебе не удастся. ПростоЦ напр
осто решил, что теперь Рауф Ц один из тех богачей, против кого сам боролся
, а раз так, то и разговор с ним другой.
Ц Вовсе даже нет…
Ц Тогда зачем же ты тайком проник в мой дом? Ограбить! Только за этим!
Саид долго обдумывал ответ.
Ц Не знаю. Я сейчас сам не свой, и ты мне все равно не поверишь.
Ц Еще бы! Потому что знаешь, что лжешь, и сам себе не веришь. Возомнил о себ
е невесть что, обалдел от зависти и, как всегда, потерял голову!.. Нет, хочешь
не хочешь, а видно, придется тебе сидеть снова…
Саид сдался.
Ц Прости меня, это все тюрьма виновата…
Ц Никакого тебе прощения не будет. Ведь я же все твои мысли читаю! Знаю вс
е, о чем ты думаешь. Все! До единого слова! Нет, теперь-то я уж передам тебя по
лиции…
Саид умоляюще поднял руку.
Ц Не надо…
Ц Ах, не надо?! А разве ты этого не заслуживаешь?
Ц Заслуживаю, но только все равно не надо! Рауф сердито засопел.
Ц Еще раз попадешься мне Ц раздавлю, как букашку! Саид облегченно вздох
нул, рванулся к двери.
Ц Верни деньги! Ц раздалось сзади.
На мгновение он оторопел, потом вынул из кармана две смятые бумажки, и тот
, другой, взял их у него, процедив:
Ц Вон отсюда!
…И снова он шел по берегу Нила. Уцелел? Как будто бы так. Но радость от созна
ния, что и на этот раз сошло, омрачалась мыслью о поражении. Вдыхая сырой п
редрассветный воздух, он с удивлением подумал, что, кроме двери с инкруст
ациями и навощенного пола, так и не успел ничего разглядеть в комнате, где
попался. Э, да ладно!.. И он отдался на милость росистой прохлады, забыв на вр
емя даже о двух бумажках, с которыми пришлось расстаться.
Высоко над головой в утреннем небе догорали последние звезды…

V

Завсегдатаи кофейни Ц их было немного Ц повскакали со своих мест, не ве
ря глазам.
Ц Смотри, кто пожаловал!
Ц Подумать только! Вот радость-то!
Обступили, бросились обнимать, целовать. Хозяин кофейни, Тарзан, подскоч
ил первым. Саид с благодарностью пожал каждому руку.
Ц Спасибо, муаллим Тарзан, спасибо, братцы…
Ц Давно вышел?
Ц Позавчера.
Ц Мы так и думали: к празднику выпустят.
Ц Слава тебе, Господи.
Ц Ну а остальные?
Ц Помаленьку, все в свое время…
Муаллим Тарзан наконец увел его к себе, усадил на диван, попросил остальн
ых выйти, и в кофейне водворился прежний покой. Все тут осталось без перем
ен. Казалось, он был здесь только вчера. Та же круглая комната, тот же медны
й столб, деревянные стулья с плетеными соломенными спинками. Те же немно
гие посетители, сидящие по углам.
Так же попивают чай и заключают сделки. За широким окном и распахнутой дв
ерью по обе стороны дома Ц простор, бескрайний, бесконечный. Безбрежное
море мрака Ц ни лучика света. И тишина, которую только изредка нарушает д
оносящийся издалека хохот. Легкий ветерок пролетел от окна к двери и при
нес с собой сухой и чистый воздух пустыни. Саид взял из рук мальчикаЦ слу
ги стакан чаю, не дожидаясь, пока он остынет, отхлебнул и наклонился к Тарз
ану.
Ц Ну, как идут дела?
Тарзан недовольно скривил губы.
Ц Не на кого стало положиться.
Ц А что?
Ц Дармоеды! Можно подумать, они на государственной службе…
Саид фыркнул.
Ц Во всяком случае, дармоеды лучше, чем предатели.
Ц Из-за одного вот такого предателя я и сел…
Ц Ну? Саид прищурился.
Ц Будто не знаешь? Муаллим Тарзан отрицательно помогал головой. Саид на
клонился к его уху.
Ц Мне нужен хороший револьвер!
Ц Пожалуйста! Ц с готовностью откликнулся Тарзан. Саид благодарно хло
пнул его по плечу и смущенно добавил:
Ц Только вот нечем мне… Но Тарзан не дал ему договорить.
Ц Не хватает еще, чтоб ты извинялся! Саид вздохнул с облегчением и принял
ся за свой чай. Потом встал и подошел к окну невысокий, худой, упругий. Вете
р раздувал полы его пиджака, как парус. Он глядел в темную пустоту. Песчинк
и звезд рассыпаны по небу. На пригорке за дверью кофейни тоже зажглись зв
ездочки: любители темноты и свежего воздуха закурили. ГдеЦ то вдали, на з
ападе, у самого горизонта, мерцают огни Аббасии. Только глядя на них, поним
аешь, как далеко забралась в пустыню эта маленькая кофейня островок в бе
збрежном океане, самолет в бескрайнем небе. Он высунулся из окна, и до него
долетели голоса сидевших на пригорке. Торопливо пробежал мальчик-слуга
, неся наргиле, раскаленные угли с треском разбрасывали искры. Оживилась
беседа, громче зазвучал смех, и чей-то молодой разомлевший голос произне
с:
Ц Нет, вы покажите мне такое место на земле, где было бы спокойно!
А другой задорно возразил:
Ц Да хоть бы вот здесь. Разве нам сейчас не спокойно?
Ц Вот именно Ц сейчас! В том-то все и дело.
Ц А чем плохо, когда тревожно? По крайней мере хоть забываешь о том, что бу
дет завтра.
Ц Значит, покой и мир тебе не по душе?
Ц Когда знаешь, что тебя ждет виселица, бежишь от такого покоя без оглядк
и!
Ц Это к делу не относится! Тут уж пусть тебе палач поможет разобраться!
Ц Ну да! Здесь-то вы горазды болтать, в темноте да в пустыне. А каково запо
ете в городе?
Ц Да вся беда в том, что враг наш Ц он же нам и приятель.
Ц А я скажу тебе, все несчастье в том, что наш приятель Ц нам враг.
Ц Попросту говоря, мы сами трусы.
Ц Может, и так. Да только разве в наше время остались смелые люди?
Ц Ничего подобного, смелость Ц во все времена смелость.
Ц А смерть Ц во все времена смерть.
Ц Так же как ночь и пустыня!
Ну и разговор! Ничего не понял. И все-таки эти слова задели какую-то струну
в душе. Неясную и загадочную, как тайны этой ночи. И ты тоже когдаЦ то был м
олод и пылок. И вино энергии пьянило сердце. И ты взял револьвер как борец
Ц не как убийца. Вон там, за этим пригорком, на котором стоит кофейня, моло
дые парни в поношенной одежде, но с чистыми сердцами учились стрелять. А т
от, кто живет теперь в вилле под номером восемнадцать, был у них главным. С
трелял сам, и учил их, и изрекал истины: «Револьвер важнее хлебной лепешки
, Саид Махран! И важнее молитвенных песнопений, на которые ты ходишь с отцо
м!» А однажды вечером он спросил: «Ты знаешь, Саид, что нужно человеку в это
й стране?» И, не дожидаясь ответа, сказал: «Револьвер и книга. Револьвер, чт
обы рассчитаться с прошлым, и книга, чтобы обеспечить себе будущее. А пото
му учись стрелять и читай!» А его лицо, ты помнишь его лицо, когда он хохота
л в студенческом общежитии? «Неужели украл? Не побоялся? Ну молодец! Ничег
о, узурпаторам только на пользу, когда немного облегчат их грехи.
Ты имел на это полное право, Саид, можешь не сомневаться!» И пустырь этот з
нает, на что ты способен. Твои пули без промаха били в цель. Про тебя говори
ли, что ты Ц сама смерть.
Он подставил лицо свежему ветру и зажмурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12