Ц Сосиски давай сюда; я брошу в похлебку.
Ц А я тебе, дед, задумала невесту посватать, Ц весело закричала Амальте
я, выбежав из своей каморки.
Только что рыдавшая на постели, уткнувшись в подушки, девушка теперь сме
ялась, не давая себе отчета в такой внезапной перемене настроения.
Ц Кого? Ц спросил Ультим, обернувшись к сестре.
Ц Овдовевшую соседскую экономку Стериллу.
Ц Ха, ха, ха!.. под пару... ей чуть не 80 лет.
Ц Да и Балвентию близко к тому.
Ц Ай да жених!.. дед, что скажешь на это?
Ц Что скажешь, Ц повторил свинопас, Ц вам смеяться-то... смеяться-то мож
но, молодежь... можно, как хотите; вам что стар, что мал, все едино; в покое не о
ставите; не оставите в покое, говорю.
Амальтея принялась дразнить его шамкающим, гнусавым говором с повторен
ием слов, указывая на принесенный окорок.
Ц Жирная свинка... жирная свинка... уж больше, больше хрюкать не станет; ско
ро, скоро толстый Грецин упрячет ее в свою по-по-кла-кладистую утробу; да-
да, весь окорок, весь окорок за одним ужином съест.
Это был когда-то давно подслушанный ею его отзыв про управляющего.
Ц Девка!.. Ц вскричал свинопас, начиная сердиться, Ц неугомонная!.. Бере
гись!..
Ц Чего мне беречься-то?
Девушка смеялась.
Ц Я те палкой!..
Ц Ну, не дури, дед!.. Ц вмешался Ультим, опуская своею рукою его поднятую д
убинку.
Амальтея схватилась за ее нижний конец, силясь вырвать эту суковатую тро
сть, но старик не давал, стиснув ее загнутый крючком верх. Придвинув свои н
оги к его ногам, девушка заставила свинопаса кружиться с нею, покуда он не
шлепнулся, выпустив палку.
Все предметы в его глазах смешались и летели куда-то вместе с потолком, по
лом и людьми вверх ногами. Он сидел, разиня рот, повторяя:
Ц Вот, вот, говорю, зубоскалы... девка!.. палкой тебя, палкой!..
Ц Палкой тебя, дед, палкой!.. Ц передразнила Амальтея, стуча дубинкой об п
ол.
Ультим запел одну из давно сложенных здесь импровизаций:

У царя Мидаса были
Ослиные уши;
У Балвента-свинопаса
Разум поросячий,
Ду-ду-ду! хрю-хрю-хрю!..

Ц Я те палкой! Ц вскричал старик, вскакивая с пола и обратился к Амальте
е уже плаксиво, Ц девка, отдай мою палку, отдай!..
Он с трудом стоял на разбитых ногах, перевешиваясь корпусом и держась за
стол.
Тертулла, при всей ее обыкновенной болезненной угрюмости, смеялась на бе
ссильную злость свинопаса, а Грецин, ухватившись за бока, покатывался у с
тола, забыв про испорченную гирлянду, оглашая комнату гулко раздававшим
ся басистым хохотом.
Развеселившиеся люди не замечали, как шло время, не замечали и того, что пр
иглашенные на свадьбу сельчане, ожидаемый жених и старший сын Грецина, П
рим, надзиравший за пилкой леса, проданного на топливо деревенским, нахо
дившийся там с несколькими рабочими невольниками усадьбы, что-то запозд
али, не идут к ужину, Ц не замечали и того, что буря с минуты на минуту все у
силивается.
Ужасные порывы вихря с бешенством налетали на стены прочного дома, ударя
ясь, как таран осаждающего неприятеля.
Балвентий гонялся за Амальтеей, которая дразнила его, не отдавая отнятую
палку, а Ультим дудел, хрюкал, лаял на него, стараясь надеть на его лысую го
лову колпак, свернутый им из выпачканной грязью тряпки, в которой он прон
ес свинину, причем два угла были связаны в подобие свиных ушей.
Выживший из ума свинопас давно был предметом потехи всего округа.

ГЛАВА XVII
Филемон и Бавкида

Никто не заметил, как проник в усадьбу без стука у калитки, как вошел в ком
нату и стоял в дверях черноволосый юноша, в котором никто из римлян не узн
ал бы рыжего Марка Вулкация, изменявшего свою наружность при помощи хитр
ой Диркеи, дочери умершего Антилла, которую он давно обольстил, разврати
л и научил способам выполнения всяких козней.
Узнал бы его теперь Виргиний, Ц в усадьбе Руфа Вулкаций нередко гостил,
Ц но ему дела не было до затей его двоюродного брата, о котором старая Сте
рилла преравнодушно отзывалась:
Ц Ходит так по чужим дворам девок сманивает... ходит, ходит и доходится до
беды!.. пусть!.. не все ведь такие как моя дочь.
Узнал бы его также и Тит-лодочник, с которым Вулкаций давно сошелся до дру
жественной фамильярности.
Но Виргиний, Тит, Стерилла и ее дочь не имели никакой цели выдавать перекр
ашенного аристократа и не понимали, для чего он это делает, предполагая е
динственным намерением обольщение красивых поселянок.
Войдя незамеченным в квартиру Грецина, «оруженосец Вераний» с лукавою у
смешкой любовался игрою девушки, дразнившей старого свинопаса.
Вераний, под псевдонимом которого крылся Марк Вулкаций, был в таких лета
х, когда усы едва начали опушать ему губы, но в его глазах уже мелькал огон
ек, выдававший развитие понятий более широкое, чем бывает у человека так
ого возраста, и люди, складом ума проницательнее и внимательнее толстого
Грецина с его семьею, могли бы открыть в этом прощелыге человека образов
анного под личиной неуча и аристократа в платье раба.
В семье управляющего даже был такой человек, старший сын его Прим подозр
ительно косился на Верания, но никто не внимал его остережениям и указан
иям, лишь одна мать соглашалась с ним без всяких оснований, в силу лишь тог
о, что Вераний просто не нравился ей, как не нравился и никто в мире по ее бо
лезненной раздражительности.
Его худощавое и бледное, что называется, «испитое» лицо было вовсе некра
сиво, хоть и имело тонкие, правильные черты; хитрость проныры портила его
общее выражение.
Вераний незаметно подкрался и поймал Амальтею в свои объятия, восклицая:

Ц Вот это я люблю!.. Люблю тебя такою игривою, бойкою. Долой угрюмость!.. Тер
петь не могу твоего нытья!.. Будь всегда веселою, когда я прихожу, Амальтея
!.. Ты смеешься перед нашею свадьбой; ты счастлива, рада быть моею; вижу, вижу
, что нравлюсь тебе... это хорошо!..
Амальтея выскользнула из его рук, уклонившись от поцелуя, и с хохотом отв
етила:
Ц Я ждала тебя, Вераний, сегодня так долго, что терпенье лопнуло, и я задум
ала справить свадьбу старого Балвентия с соседскою экономкой Стерилло
й, хоть ее и нет здесь.
Ц Ха, ха, ха... но так как я, кажется, еще не опоздал, то...
Ц То сначала попируй у них... благо, Стерилла овдовела. Она с Балвентием бы
ли бы сущие Филемон и Бавкида.
Ц Ха, ха, ха!.. именно Филемон и Бавкида.
Ц А я спою им величанье, Ц вмешался Ультим и затянул деревенскую песню
умышленно гнусавым, старческим фальцетом:

Ликуйте, Музы, Грации!

Столетний Филемон
С возлюбленной Бавкидою
Миф об этих личностях говорит, что они муж с
женою, в величайшем согласии жили так долго, что, волею благоволивших к ни
м богов, превращены в деревья, чтоб жить на земле дольше возможного челов
еческого века, после чего они стояли много сот лет рядом, обнимаясь переп
летшимися ветвями.

Тут будет обручен.

Ц Зубоскалы!.. Ц огрызнулся свинопас, замахиваясь палкой на Ультима.
Молодой весельчак, как прежде его сестра, поймал нижний конец дубинки и з
аставил старика вертеться с ним, приговаривая «мели, мели, мельница!», пок
а у того не закружилась голова.
Балвентий, как в первый раз, бросил палку и шлепнулся на пол, но теперь он з
ажал себе глаза, чтоб не видеть вертящейся комнаты, летящей со всею мебел
ью и людьми в пропасть, и еще сердитее повторял:
Ц Зубоскалы!.. зубоскалы!..
Ультим надел ему на голову, чего старик даже не заметил, свернутый раньше
колпак со свиными ушами; Грецин у стола, уставленного для ожидаемых гост
ей яствами и напитками, тоже для самого себя незаметно, принялся от безде
лья тянуть вино маленькими глотками, покатываясь от смеха, и вторил пени
ю сына. Вераний, тоже отхлебнув за здоровье «столетнего жениха», состави
л импровизированную эпиталаму:

О, Купидон!..
Здесь Филемон
Старец влюблен...
Силой Пикумна,
Силой Пилумна,
С милой Бавкидой
Соединен!..

И все, кроме Тертуллы и глупо на все глядевшего Балвентия, запели:
Ц Соединен!.. соединен!..
Ц Да с кем же? Ц спросила Тертулла от печки, укладывая на блюдо последне
е готовое кушанье, великолепного жареного гуся, окруженного мелкими пти
чками; она смеялась, забыв свою болезненность, увлеченная заразительнос
тью общей шутки, но не будучи ни пьяною, как ее муж и Вераний, ни глупою, как
свинопас, ни наивною, как ее дети, старуха ясно сознавала все происходяще
е в тех его сторонах, какие ускользали от молодежи.
Тертулла видела, что наружный ставень превращенного в печурку окна снят
и в него глядит вернувшийся Прим с работниками и несколькими поселянами
, пришедшими на свадьбу.
Ц Да с кем же, с кем? Ц добивалась она узнать, Ц с кем обручаете Балвенти
я?
Ц С овдовевшей Стериллой, матушка, Ц ответил ей хохочущий Ультим.
Он быстро набрал букет из валявшихся по полу цветов, посыпал его взятым с
о стола перцем и поднес Балвентию, все еще сидевшему на полу в сердитом на
строении от своего бессилия против общих насмешек.
Тертулла впилась в него взглядом хищной совы; руки ее дрожали до такой ст
епени, что она с трудом донесла гуся от печки на стол и подошла к свинопасу
. Она поняла, чем грозит закончиться эта шутка.
Ц Подари это своей невесте, дед, Ц говорил Ультим, Ц понюхай прежде сам
, хорошо ли пахнет.
Тяжело дышавший усталый старик невольно втянул в себя струю воздуха, а с
нею и «аромат» букета, приставленного разыгравшимся придурковатым юно
шею вплоть к его носу, и... Ультим с комическим ужасом отскочил от него проч
ь, крича:
Ц О, Грации и Музы!.. Что за диковина!..
Свинопас стал чихать один раз за другим без перерыва, силясь ругаться на
проделку насмешника.
Ц О, боги!.. Что это такое?! Чхи!..
Ц Это тебе от Пикумна и Пилумна
Римские боги брака.
в подтверждение твоей помолвки, дед, Ц ответил Ультим.
Ц Будь здоров, веселый жених! Ц прибавил Вераний, подходя к Балвентию с
налитою чашей.
Ц Будь здоров! Ц забасил Грецин от стола, полагая, что это относится к по
молвке его дочери с Веранием.
Амальтея тряслась истерическим смехом, опираясь руками о плечи брата, го
воря:
Ц Дурак!.. Что ты с ним сделал!..
Балвентий никак не мог прийти в себя.
Ц Это... ачхи!.. Это пер... перец... ааачхи!.. Это... ну те в трясину!.. Задери тебя мед
ведь... чхи!.. чхи!..
Его глаза налились кровью от чиханья и злости, которая в течение этого ве
чера кипела, кипела и наконец перекипела через край.
На лавке около Грецина лежали огромные кузнечные клещи, употребленные и
м вместо затерявшегося молотка для прибивания гирлянд к столу. Свинопас
схватил это орудие, величиною достойное рук самого Вулкана, и в ярости не
рвного напряжения замахнулся на Ультима, заорав:
Ц Озорник!.. Разможжу тебе голову!..
Смеявшиеся моментально умолкли, потому что знали, что Балвентий, в иные в
ремена, когда ого чересчур раздразнят, бывал дик и становился силен, как л
есной кабан; его терпению, миролюбивой покорности, даже свиноподобной гл
упости, был свой предел, за которым открывалась общечеловеческая натура
со всеми страстями.
Грецин хотел удержать сзади за руку выведенного из себя старика, но, отто
лкнутый им, попятился со страха перед клещами, насаженными на длинные де
ревянные рукоятки, держимыми стариком наотмашь.
Ультим тоже пятился, намереваясь ускользнуть в дверь.
Вспышка горячей крови не может, однако, быть долговременной у того, чью го
лову убелила и оголила холодная старость.
Это всех прежде заметил Вераний, выступил на средину комнаты, бросился н
а свинопаса, обхватил руками поперек стана, свалил на пол, уселся около не
го, вырвал из рук клещи и поместил их ему на нос, как делали палачи при допр
осах в римских тюрьмах.
Сцена становилась снова комическою, и зрители, отложив страх, принялись
хохотать по-прежнему, предполагая, что оруженосец не будет на самом деле
терзать старика.
Ц Женись, почтенный Филемон, на любящей тебя Бавкиде! Ц сказал Вераний,
Ц не то нос старого Балвентия сделается тонким, как прессованная виногр
адинка.
Ц Женись... женись!.. невеста для тебя овдовела, Ц закричали все прочие и б
ывшие в комнате и глядевшие в окошко.
Ц Женись! Ц подтянул им охмелевший Грецин, относя это к Веранию и своей
дочери.
Ц Пикумн и Пилумн нарочно для тебя освободили ее от уз... женишься ли? Ц с
просил Вераний.
Свинопас издал в ответ непонятное мычание.
Ц Ну, что же, дед? Или надавить? Ц продолжал оруженосец, Ц но мне тебя пок
уда еще жаль мучить. Я охотно пригласил бы тебя к себе в отцы посаженые; ес
ли бы мой отец был жив и здесь с нами, то он был бы точно таких же лет и таког
о вида, как ты, «свинопас богоравный».
Ц Ты цитируешь Гомера, зять? Ц удивился Грецин, вставая из-за стола.
Вераний не смутился, выдав свою образованность пред сыном сибаритского
архонта.
Ц Цитирую, любезный тесть, цитирую, Ц отозвался он совершенно спокойно,
Ц хоть и не понимаю, почему Гомер так величает свинопасов... впрочем, «бог
оравный» Ц понятие широкое... смотря по тому, каким богам свинопас равен:
Приапу, например, быть равным честь не велика.
Ц Приапу!.. Ц закричал Грецин и Ультим с новым хохотом.
Ц Инве.
Ц Не поминай его к ночи!.. Ц возразил Грецин.
Ц Ну, что же, дед Филемон? Ц обратился Вераний снова к лежащему, Ц жениш
ься на Бавкиде?
Ц Лучше задуши меня, озорник! Ц был хриплый ответ разозленного сторожа.

Вераний с бессердечным хладнокровием тихо и медленно стиснул клещи.
Ц Женюсь! Ц вскрикнул Балвентий тоном, которого ничему нельзя уподоби
ть.
Ц Ты женишься сейчас же? Ц спросил Вераний слегка разжимая орудие.
Ц Женюсь сейчас, на ком хочешь, только отпусти!.. Ц гнусаво промычал Балв
ентий в слезах от боли.
Ц На овдовевшей Стерилле?
Ц На ком хочешь.
Вераний дал ему щелчок в толстый кончик носа и выпустил его.
Хрюкая, точно кабан, со взглядом полным невыразимой злобы, Балвентий зак
овылял по комнате, растирая нос, намереваясь, для облегчения боли, смазат
ь его салом, но Вераний не дал ему лечиться, снова привязавшись с требован
ием немедленно вступить в брак с овдовевшей экономкой фламина, Стерилло
й.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11