Однако даже легкий ветерок не нарушал тишины. Она взглянула на пышные цветочные клумбы и вздохнула, приложив носовой платок к глазам, вытирая набежавшие слезы.Гаспар найдет способ вернуть ее и настоит на браке, несмотря на защиту Волерана. К тому же отношение к ней месье Волерана едва ли могло успокоить девушку. Казалось, он испытывал к ней сильную неприязнь, как и ко всем вокруг. * * * Макс, только что вернувшийся из конюшни после утомительной скачки, затаил дыхание при виде девушки в саду, сидящей в одиночестве. Напряжение, которое он пытался снять с помощью верховой прогулки, вновь охватило его, как только он увидел Лизетту. На мгновение он задумался: почему этот ребенок так действует на него, несмотря на его усилия оставаться равнодушным?Он знал многих привлекательных женщин, но никогда не встречал такую красавицу. Нежный профиль ее лица четко выделялся на фоне обильной зелени сада, подчеркивая мягко закругленный подбородок, дерзко вздернутый носик и высокий лоб. Волосы, заплетенные в косу и перевязанные узкой лентой, горели на солнце ярко-красным пламенем.Макс ощутил острое желание погрузиться лицом в это облако волос и прильнуть губами к хрупкой белой шейке. Ему захотелось сорвать с нее платье, так плотно облегавшее ее грудь, и впиться поцелуем в эту теплую женскую плоть. Ему хотелось смять и поглотить ее. Сильное желание заставило его сделать несколько шагов вперед, прежде чем он остановился. * * * Лизетта услышала приглушенный звук шагов. Наполовину ослепленная солнцем, она все-таки узнала высокую фигуру Максимилиана Волерана, одетого в костюм для верховой езды. Она закрыла глаза, когда он приблизился к ней. В его походке было что-то от крадущегося зверя.Их взгляды встретились, и Макс с трудом подавил страстное желание, внезапно овладевшее им. После ночи с Мириам он вовсе не хотел думать о женщине, тем более о девственнице.– Добрый день, – сухо сказал Макс.Лизетта кивнула в ответ, пряча платок за спину, где он не мог видеть его.Макс сел рядом, не спрашивая разрешения, его мускулистое бедро почти касалось ее бедра, а большой сапог его ноги расположился рядом с ее маленькой туфелькой. Его запах, перемешанный с запахом конского пота и влажной кожи со следами выступившей соли, остро ударил ей в нос. Смущенная девушка отодвинулась было от него, но Макс схватил ее за запястье.Он держал ее руку и разглядывал смятый носовой платок.– Ты несчастна, – прошептал он.– Нет… я… – Лизетта едва дышала. Жар его прикосновения, казалось, проник в ее кровь. А что еще можно было ожидать?– Ты недовольна нашим гостеприимством? – спросил он. – Может, тебе что-нибудь нужно?– О нет… Дело вовсе не в этом… Ваше гостеприимство выше всяких похвал…Лизетта замолчала, издав легкий горестный стон, и попыталась высвободить руку. Макс тотчас отпустил ее.– Я думаю о своей семье, – сказала она, собравшись с мыслями. – Моя мать и сестра не поддерживают меня против отчима. Мне следовало бы выйти замуж за Сажесса без всяких жалоб. Меня приучили к мысли, что родители лучше знают, что мне нужно, но на этот раз я не могла согласиться. – Лизетта стыдливо опустила голову. – То, что я сделала, должно быть, не правильно и грешно, но я не могла совладать с собой. Наверное, я плохая дочь. Непослушная. Я…– Перестань, – прервал ее Макс, и внезапно его глаза весело блеснули. – Это не преступление, малышка, если ты не хочешь выходить замуж за человека, который, как тебе кажется, будет плохо обращаться с тобой.– Конечно. – Она удивленно взглянула на него. – Но вы понимаете, как ужасно то, что я сделала?Он пожал плечами:– Действительно, большинство женщин не осмелились бы противиться браку. Но я на твоем месте поступил бы точно так же.Лизетта недоверчиво взглянула на него. Невозможно представить, чтобы он согласился с чем-то против своего желания.– Я… я не всегда такая своевольная, как это может показаться, месье.Макс улыбнулся, вспомнив ее в мальчишеской одежде.– Почему ты считаешь, что я не могу поверить в это?– Потому что ваше впечатление обо мне ошибочно, месье!Макс взял ее за подбородок и слегка приподнял лицо кверху, продолжая улыбаться.– Чтобы изменить его, дорогая, нужны очень убедительные доводы. – Сейчас он выглядел намного моложе, чем прежде. С его лица исчезла мрачная тень.– Вы так добры ко мне, – прошептала Лизетта, чувствуя комок в горле. – Надеюсь, ваши усилия не напрасны. Кажется, вы поняли мои чувства к месье Сажессу. Если бы мой отец был жив, уверена, он поблагодарил бы вас…Макс убрал руку, которой держал ее, и встал со скамьи, лицо его приняло обычный хмурый вид. Что его так рассердило? Она ведь только пыталась отблагодарить его!– Мне не нужна твоя благодарность, – сказал Макс.– И все-таки я должна была сказать это.– Что случилось с твоим отцом?– Он умер от раны, полученной на дуэли, когда я была еще ребенком.Ее отец Люсьен был мрачным и грозным человеком, чье настроение менялось, как у Макса. В хорошем расположении духа он мог очаровать и обольстить любого, но когда приходил в ярость, все старались не попадаться ему на глаза. Он часто был жесток к тем, кого любил, но, безусловно, защищал своих детей. Лизетта уверена, что отец не стал бы принуждать ее выйти замуж за Этьена Сажесса.– Вы чем-то напоминаете мне его, – сказала она. Макс пристально посмотрел на нее.– Я не твой отец, – отрезал он, – и не испытываю ни малейшего желания оказаться в этой роли.– Я не…– Избавь меня от своих детских фантазий. Я не хочу быть объектом обожания сопливой девчонки!Лизетта вскочила со своего места.– Я просто отметила небольшое сходство! А что касается фантазий… Это только ваше тщеславие, месье, дает вам основание полагать, будто я думаю о вас! Вы не тот человек, которым можно восхищаться! В вас нет ничего привлекательного! Вы самый высокомерный, надменный грубиян, какого я когда-либо встречала!Они оба пришли в смятение, услышав поблизости приглушенное хихиканье. Лизетта испуганно посмотрела через плечо и увидела близнецов, наблюдающих за ними, – Филиппа со смущенным видом и Жюстина, старающегося казаться безразличным. Макс с усмешкой удалился. Мальчишки метнулись прочь с его дороги. Подавленная, Лизетта снова опустилась на скамью, помахивая рукой возле разгоряченного лица.Первым заговорил Филипп:– Мадемуазель?– Да? – мрачно отозвалась Лизетта, когда он подошел ближе. Она подумала, не собираются ли ребята хамить. На щеках Филиппа играл здоровый румянец. В его чертах угадывался образ Макса, когда же девушка взглянула на Жюстина, сходство было разительным.– Мадемуазель, – смущенно сказал Филипп, – мы по поводу вчерашнего… Мы должны извиниться за свое поведение…– За меня не извиняйся, – прервал его Жюстин грубым голосом, подражая отцу. – Я ни о чем не сожалею. Если бы мадемуазель не переоделась мальчишкой, мы вели бы себя с ней соответственно.– Конечно, – сухо сказала Лизетта, чувствуя, что нельзя давать ему повода провоцировать ее. – Нечего извиняться. Поскольку я буду находиться здесь в течение нескольких дней, надеюсь, мы станем друзьями. Учитывая те отношения, которые уже возникли между нами, нелепо прибегать к формальностям.– Твое предложение дружбы касается только Филиппа? – спросил Жюстин.Лизетта скользнула взглядом по его угрюмому лицу.– Я говорю о вас обоих.Жюстин неожиданно улыбнулся:– Ты отчаянная девчонка!– И постарше тебя, – заметила Лизетта. Какой высокомерный мальчишка!– С отцом только так и надо держаться… – продолжал он. – Смело, но в разумных пределах.– Я не боюсь его.Жюстин лукаво улыбнулся:– Не боишься? Так почему же вчера ты так дрожала, когда отец…Филипп резко прервал его, прежде чем брат успел закончить фразу:– Жюстин, заткнись!– Или что? – язвительно спросил Жюстин.– Или я заставлю тебя замолчать!– Если сможешь!Пока они препирались, Лизетта незаметно ушла, качая головой и улыбаясь. Выросшая без братьев и почти не общавшаяся с мужчинами, она до сих пор имела весьма скудное представление о противоположном поле. Мужчины казались ей чрезмерно задиристыми. * * * – Ты снова вернулся? – промурлыкала Мириам, открывая шире дверь и радушно принимая Макса в своем белом одноэтажном доме, расположенном в квартеронском квартале неподалеку от Рампар-стрит.Мириам опустила свои густые ресницы, остановив взгляд на накрахмаленном галстуке Макса.– Я думала, что удовлетворила все твои желания прошлой ночью. – Она добродушно улыбнулась и обняла его за плечи своими тонкими, но сильными руками. Стройная и высокая, она легко приподнялась на носках и прижалась губами к его губам. На этот раз, к ее удивлению, Макс не ответил, как обычно. Его мысли были поглощены чем-то другим.– Я пришел не за этим, – сказал Макс, освобождаясь от ее объятий и хмурясь, будто к его и без того тяжелой ноше добавился новый непомерный груз.Мириам покорно отпустила его и отошла, чтобы налить выпить.– Тогда зачем же ты пришел, Макс? – произнесла она через плечо. Ее вьющиеся черные волосы ниспадали на спину.– Просто… немного пообщаться по-дружески. – Он беспокойно ходил по комнате.– Раньше ты никогда не приходил за этим, – заметила Мириам. – Пожалуйста, садись, мой друг. Я начинаю нервничать, видя, как ты мечешься, подобно голодному тигру. По-дружески… Ты имеешь в виду просто поговорить?Макс коротко кивнул.– Хорошо, – сказала она, – хотя мы никогда не делали этого прежде. Это может быть весьма интересным.Она устроилась поудобнее на диване рядом с ним, небрежно положив свои длинные гладкие ноги ему на бедро и протянув стакан бурбона.– О чем же мы будем говорить, Макс?– Если бы я знал, черт побери! – бросил он, сделав большой глоток.Пальцы Мириам коснулись его бедра и двинулись по хорошо известному пути, как это часто делали раньше.– Ты уверен, что не хочешь…– Нет, – резко сказал он, убирая ее руку. Мириам пожала плечами.– Изволь. – Скрытая улыбка коснулась ее губ. – Тогда, может быть, расскажешь мне подробнее о женщине, находящейся в твоем доме.– О ней? Мне нечего рассказать. К тому же она не женщина, а девочка. Почти ребенок.– Ребенок, – повторила Мириам. – Сколько, ты говорил, ей лет? Семнадцать?– Восемнадцать.– В этом возрасте я уже была полноценной женщиной. Моя мать договорилась с одним молодым человеком, и тот стал моим покровителем, предоставив мне целый дом. Восемнадцать?.. Не сказала бы, что это ребенок, Макс.– Наглая девка, – грубо оборвал ее Макс. – И почему это в последнее время каждый начинает противоречить мне?– Твоя юная гостья… она боится тебя?– Да. – Макс мрачно улыбнулся. – Хотя сама не знает почему. И старается всячески скрыть это.Мириам с любопытством посмотрела на него:– И каковы же твои планы относительно нее? Нет, нет, не говори. Я не хочу знать. Мне уже жаль ее.Макс провел указательным пальцем по округлой линии ее чувственного подбородка.– Мириам, – заверил он, резко меняя тему разговора, – ты знаешь, что я не брошу тебя без средств к существованию?Мириам кивнула, вспомнив день, когда повстречалась с Максом. Восемь лет назад ее первый любовник бессердечно порвал с ней, оставив ее с ребенком на руках без денег и крова. В отчаянии она собрала свои вещи, чтобы вернуться к матери. Максимилиан, давно восхищавшийся ею, узнав о том, что любовник бросил ее, прискакал к ней на своем блестящем породистом скакуне и смело вошел в дом. В то время Мириам боялась Макса, как и все прочие. Она была крайне удивлена его предложением стать ее покровителем. Он мог выбрать более молодую и красивую женщину, к тому же непорочную. Большинство мужчин предпочитало девственниц, но Макс, по-видимому, был не таким. Все прошедшие годы он щедро одаривал ее. Хотя у него не было от нее детей, он оплачивал обучение ее сына в Париже. Одежды и драгоценностей, которые он дарил ей в течение нескольких лет, было достаточно, чтобы она прожила в роскоши всю оставшуюся жизнь. Макс был ближе ей, чем кто-либо иной, однако по-прежнему оставался для нее загадкой.Однажды Мириам попыталась выразить ему благодарность за его доброту. Он посмеялся, заявив, что им руководят только корыстные интересы. Его подарки, как он говорил, были лишь стимулом для того, чтобы она продолжала доставлять ему удовольствие. Мириам не спорила, хотя оба знали, что ей не требовались такого рода побуждения. Как любовник Макс был опытным и неистовым, понимающим женщин и знающим, как их удовлетворить в наивысшей степени. Он доставлял ей необычайное наслаждение, которого она могла в конце концов лишиться с прекращением их отношений. Да, он утверждал, что не женится вновь, но Мириам подозревала о каких-то происшедших в нем изменениях. Мириам была очень проницательной женщиной, и от нее не ускользнули некоторые признаки того, что Макс стал уже не таким безжалостным, как думали остальные, да и он сам. Возможно, в его каменном сердце нашелся уголок и для сострадания. Поскольку Макс был очень добр к ней, она уже давно решила никогда не противоречить ему, Если он захочет порвать отношения, она отпустит его, не выразив никакого протеста. Она не хотела приковывать его цепью к себе и радовалась тому, что между ними не вспыхнула любовь. Он был бы очень жесток по отношению к той, кто полюбил бы его, и это невозможно было бы перенести.– Я никогда не боялась, что ты оставишь меня без средств к существованию, – сказала Мириам, спокойно глядя на него. Был ли это первый признак того, что его интерес к ней ослаб? – Ты не такой человек.Он мрачно улыбнулся, не ответив ей.– Я хотела бы, – медленно произнесла Мириам, убирая ноги с его бедра, – когда-нибудь стать владелицей собственного пансиона. Думаю, я преуспела бы в этом деле.– Да, конечно.– Значит, можно на это рассчитывать?– Да, когда-нибудь, если ты этого хочешь. – Он небрежно погладил ее по щеке. – Но не сейчас.Мириам удовлетворенно улыбнулась, поняв, что пока еще он желал ее. * * * В четверг Волераны как обычно были дома. В этот день друзья и знакомые Ирэн приходили поболтать за чашкой крепкого кофе с цикорием. Лизетта очень сожалела, что Ирэн вынуждена отменить из-за нее все визиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49